В начале 90-х, когда у многих было туго с деньгами, а за килограмм меди давали огромные деньги, мы с товарищами ездили на городскую свалку, куда в том числе свозили отходы с близлежащей шахты. Роясь в этих отходах, мы находили куски высоковольтного кабеля, который мы разделывали, обжигали и сдавали барыгам. На этой свалке всегда была куча собак. У них там всегда была еда и они грелись около вечно горевшей свалки. Мы их всегда обходили стороной — мы не трогали собак, они не трогали нас. Каждый был на своей территории. Они жили на своей, мы работали на своей.
Однажды мы приехали и увидели собак на своей части свалки. Они что-то поедали, а так как иногда на свалку привозили остатки \»просрочки\», которую вполне можно было есть, мы почему-то решили, что они жрут колбасу и мясные деликатесы. Палками и камнями мы с трудом отогнали собак.
Но нашли мы не колбасу, а полуживое обглоданное тело. Он уже не орал, а булькал кровью и остатками лица. От пальцев на руках остались только кости с махрой мяса. Это был какой-то забулдыга-бомж. Особо мне врезались в сознание одетые на него армейские портки, которые заканчивались шевелящимися обглоданными голенями. До сих пор у меня мурашки по коже, как вспомню, как шевелились эти части полутрупа, и какие хлюпающие звуки он производил.
В итоге, мы добрались до сторожки свалки, вызвали скорую. А сами на свалку больше никогда не ездили…В начале 90-х, когда у многих было туго с деньгами, а за килограмм меди давали огромные деньги, мы с товарищами ездили на городскую свалку, куда в том числе свозили отходы с близлежащей шахты. Роясь в этих отходах, мы находили куски высоковольтного кабеля, который мы разделывали, обжигали и сдавали барыгам. На этой свалке всегда была куча собак. У них там всегда была еда и они грелись около вечно горевшей свалки. Мы их всегда обходили стороной — мы не трогали собак, они не трогали нас. Каждый был на своей территории. Они жили на своей, мы работали на своей.
Однажды мы приехали и увидели собак на своей части свалки. Они что-то поедали, а так как иногда на свалку привозили остатки \»просрочки\», которую вполне можно было есть, мы почему-то решили, что они жрут колбасу и мясные деликатесы. Палками и камнями мы с трудом отогнали собак.
Но нашли мы не колбасу, а полуживое обглоданное тело. Он уже не орал, а булькал кровью и остатками лица. От пальцев на руках остались только кости с махрой мяса. Это был какой-то забулдыга-бомж. Особо мне врезались в сознание одетые на него армейские портки, которые заканчивались шевелящимися обглоданными голенями. До сих пор у меня мурашки по коже, как вспомню, как шевелились эти части полутрупа, и какие хлюпающие звуки он производил.
В итоге, мы добрались до сторожки свалки, вызвали скорую. А сами на свалку больше никогда не ездили…
