Дело было 14 сентября 2010 года. 15 числа у меня день рождения, и мы договорились с сыном встретиться вечером и сходить по магазинам. Гостей много не ожидалось, но продуктов нужно было купить много. Теперь немного опишу место, где мы с ним должны были встретиться. В городе у нас два кладбища, старое и новое, так их и называли. Старое находилось рядом с университетом, где я когда-то училась. Там никого уже не хоронили, а только подхоранивали к родственникам. Новое в аккурат примыкало к лесу, и возле него был расположен завод. Сын у меня в ту пору учился на 4 курсе и проходил на этом заводе практику как системный администратор. На проходной мы и договорились встретиться. Новое кладбище я старалась обходить стороной, мне так и чудился там трупный запах. На территории воздвигли небольшую церквушку, где отпевали. Я как раз проходила мимо ворот, как позвонил сын и попросил его подождать, так как он задерживается. Ну, я и остановилась между воротами кладбища и проходной, стою, жду…е с фотографией живого человека, ищут подходящую могилу и читают то, что нужно. Венчают мёртвого с живым. Вскоре человек начинает сохнуть, болеть и умирает. Достаточно сложный и долгий по времени ритуал. Таня с фотографией невестки и проделала это, Риту взяла в помощь, чтоб одной не было страшно. Девушки давно занимались магией и разными обрядами, зарабатывали на этих чёрных делах.
Конечно, где-то в душе я считала себя виноватой, ведь я сильно напугала людей. Но уверена в одном, никаких больше ритуалов не будет, девушки получили сильный урок в своей жизни. Урок, который они не забудут никогда.Дело было 14 сентября 2010 года. 15 числа у меня день рождения, и мы договорились с сыном встретиться вечером и сходить по магазинам. Гостей много не ожидалось, но продуктов нужно было купить много. Теперь немного опишу место, где мы с ним должны были встретиться. В городе у нас два кладбища, старое и новое, так их и называли. Старое находилось рядом с университетом, где я когда-то училась. Там никого уже не хоронили, а только подхоранивали к родственникам. Новое в аккурат примыкало к лесу, и возле него был расположен завод. Сын у меня в ту пору учился на 4 курсе и проходил на этом заводе практику как системный администратор. На проходной мы и договорились встретиться. Новое кладбище я старалась обходить стороной, мне так и чудился там трупный запах. На территории воздвигли небольшую церквушку, где отпевали. Я как раз проходила мимо ворот, как позвонил сын и попросил его подождать, так как он задерживается. Ну, я и остановилась между воротами кладбища и проходной, стою, жду.
Тут мимо проходят две молодые девушки в длинных чёрных платьях. Я умилённо посмотрела им вслед, думаю, такие молодые, а уже постриг приняли, монашеньки. Внезапно меня прямо передёрнуло, монахини ходят с покрытой головой, а у одной из девушек мелирование на волосах. Тут что-то не то. Пошла я за ними, больше всех надо было мне, вечно сую нос во все щели. Зачем две молодые девушки в 8 вечера идут на кладбище, да ещё в ритуальном одеянии.
Они зашли в ворота, я за ними. Внутри вдоль кладбищенского забора посажена сирень, много кустов. Я протиснулась между забором и кустами и иду параллельно моим девчонкам. Они, естественно, меня не видят, хотя уже осень и кусты немного без листьев. В полусогнутом состоянии я медленно иду и смотрю, что они будут делать. Они приглядели могилку, подошли к ней и стали вокруг холмика круглые свечки ставить, вытащили фото, достаточно большое, и стали его в холм зарывать. Мне прямо смешно, думаю, вы бы ещё портрет притащили и зарыть попробовали. Но оказалось, смешного здесь мало. Мои девочки встали напротив друг друга, взялись за руки, и слышу:
— Венчается раба….
Эх! Ну, всё понятно. Ну, думаю, соплячки, я вам сейчас повенчаю мёртвого с живым. Я бегом к церкви, стучу — мне никто не открывает, думаю, сейчас батюшке скажу, что здесь творится. Рядом домик для сторожа, стучу туда. Дед открывает, весь рот в рисовой каше, поесть мужику не дала. Я ему описываю ситуацию, указываю пальцем на девчат.
Дед меня выслушал и говорит:
— А они тут на каждую полную луну приходят, выгоняли уже. Не слушаются они. Говорят, нет такого закона, что жечь свечки запрещал бы. А я к ним не пойду, мне до пенсии-то ничего осталось.
Я подумала и попросила деда не вмешиваться. Он посмеялся, но пообещал.
Я бегом обратно, в свои кусты, приглядела густой кустик и стала раздеваться. Сняла кофту, колготки и запихнула в сумку. Разулась, стою босиком, думаю, простужусь — как пить дать. Косметичку дома оставила, но у меня с собой крем-пудра, я её достаю и полностью мажу всё лицо, вместе с губами. Стою в чёрной юбке, белом топике и босиком. Расплела волосы, у меня они до плеч, спиральная завивка. Когда волосы не под гелем, такую завивку можно взбить до уровня львиной гривы. (Девушки меня поймут). Я их начесала и тихонько выхожу из кустов. На улице уже темно, где я стою, фонаря нет. Из-за пудры губ у меня не видно, только глаза на бледном фоне. Вышла и чуть не спалилась, сотовый у меня на шнурке висит. Вернулась, всё убрала в сумку и опять выхожу. Уже темно совсем, и кладбище пустое. Думаю, надо мне передвигаться вдоль тени. Вышла вся на тропинку, чтоб они видели, что я босиком. Стою поодаль и смотрю на них, а у них всё в разгаре, стоят, что-то читают и меня не видят.
Я медленно передвигаюсь вдоль границы темноты, чуть поближе к ним. Ноги уже ледяные, дождь недавно прошёл. Тут одна из девушек резко повернулась и увидела меня. Лицо у неё вытянулось, рот открылся, да так и остался открытым. Она пальцем указала в мою сторону, и повернулась вторая девушка. Обе резко попятились и молча уставились на меня.
Я стою, на них смотрю, а они на меня. Вижу, а первой девушке совсем плохо, она руками лицо закрыла и стоит трясётся. Вторая выставила руку ладонью ко мне, как бы отгораживаясь. Я на носочках плавно пошла в их сторону. Плыву, а сама медленно руку подымаю и указываю на могилу, где свечи стоят. Вторая девушка как заорёт, мол, я всё поняла, мы всё уберём, только уходи. Я медленно иду к ним, но стараюсь не выходить на свет от фонаря. Тут моя первая девушка как прыгнет в мою сторону, я чуть сама не напугалась, и как закричит на свою подругу:
— Это ты во всём виновата, только ты, посмотри, кого ты разбудила. Как я теперь к дочке вернусь, да я лучше одна всю жизнь буду, чем ещё раз тебя послушаю и приду сюда.
Верите, у меня прямо слёзы навернулись на глазах. Хотела даже подбежать и пожалеть девчонку. А потом передумала, её тогда вообще инфаркт хватит, если я в таком виде подбегу. Её подружка подбежала к ней, обняла и стала ей что-то на ухо говорить. Повела её медленно к лавочке и усадила, а когда на свет они вышли, смотрю, первая девчонка-то описалась, платье на попе мокрое, пятно расплывалось по всему подолу.
Я продолжаю стоять. Девушка, что посмелее, медленно поворачивается ко мне и говорит:
— Дай нам уйти. Уйди в свою могилу, я обещаю, мы даже смотреть не будем, куда ты пойдёшь. Я обещаю, что никогда не приду сюда, только дай нам уйти.
Она подошла к девушке, что на лавке, потом обе встали и повернулись ко мне спиной. Ноги у обеих трясутся, но стоят, не оборачиваются, знают, что по поверью этого делать нельзя. Я медленно подошла к кустам и быстро нырнула туда. Одеваюсь, а сама наблюдаю за ними. Тут у них истерика началась, как они начали в голос орать, сели там же на лавку, и сил, видать, у них совсем нет. Я оделась, носовым платком весь грим стёрла, заколола волосы и на карачках вдоль кустов пробираюсь к воротам. Вышла из кустов и тогда уже выпрямилась во весь рост.
Идёт ко мне навстречу сторож и смеётся:
— Ну, Вы даёте, Щукинское просто отдыхает. Я сам напугался, когда увидел вас. Пойду, подойду к ним, может, совсем там плохо, так хоть такси им вызову. И он, всё ещё смеясь, ушёл. А я пошла к проходной, звоню сыну, он говорит, что ещё чуток подождать надо. Магазины, естественно, уже накрылись, поздно уже. Я подкурила, стою, жду. И только сейчас заметила, что у забора, облокотившись, стоит парень молодой. Этакий франт, руки в брюки. Ну, думаю, тоже кого-нибудь ждёт, может, жена на заводе работает. А меж тем зажглись ещё фонари, и совсем стало светло. Подъехало такси, и мои девушки, выйдя из кладбища, сели в машину. Сторож всё-таки подсуетился.
Парень у забора продолжает стоять и меня сверлить насмешливым взглядом. Потом медленно пошёл к воротам. Я стою и наблюдаю. Через несколько шагов он оборачивается и говорит:
— Я ждал молодую особу, чтобы поблагодарить.
А я ему отвечаю:
— А что, сейчас так модно, на кладбищах благодарить?
Он усмехнулся:
— Благодарить нужно всегда и везде, так же, как я вас сейчас благодарю, — и он чуть заметно поклонился. Так посмотрел на меня. Сердце просто зашлось, столько боли и тоски во взгляде. Он повернулся и зашагал к воротам.
Немного погодя вышел сторож с метлой и стал подметать вдоль забора. Я подошла к нему:
— Вы парня видели в сером костюме и с красным галстуком? Он только что вошёл?
Сторож ответил мне, что парня он этого знает, только никогда не видел, чтоб тот входил. Только когда выходит. Да и сегодня, со слов деда, парень вышел с кладбища минут 40 назад. И больше не входил. Но я-то видела, что молодой человек зашёл в ворота.
Загадка оставалась загадкой. Хотя, если честно я могла бы подойти к той могиле, где куролесили девчонки со свечами, и посмотреть, кто там лежит. Но я была уверена, что на меня с фотографии будут смотреть грустные глаза молодого парня в сером костюме. Я была уверена. Поэтому, когда подошёл сын, мы сразу пошли домой. Не стали ждать автобуса, дорога асфальтированная, идти легко.
По дороге Володя болтал по телефону, а я всё не могла из головы выкинуть всё, что произошло за вечер. Вскоре мы подошли к остановке, глядь, а девчонки-то мои кладбищенские сидят, автобуса ждут. Я и спрашиваю, мол, вы же сели в такси, так что, не уехали, что ли? Нет, говорят, не уехали, оказывается, одну девушку стошнило прямо на панель управления, и таксист их высадил. Я присела рядом на лавочку:
— Ну что, девчонки, я видела, какие вы испуганные уезжали с кладбища, вы что, там привидение увидели, что ли?
Они наперебой начали рассказывать про покойницу, которая вышла из могилы. Какие у неё когти, и лица совсем нет. Я в душе улыбнулась, поистине у страха глаза велики. Девушек звали Таня и Рита, им было примерно по 20 лет, совсем молодые. Рита была разведена и жила с маленькой дочкой. Татьяна немного старше подруги, проживала с братом и его женой, а также с родителями. Немного погодя, разговорившись, Таня поведала мне свою историю.
Брат её полюбил девушку лёгкого поведения и, женившись, привёл её жить в дом к родителям. Отношения не складывались, вот соседка и подсказала Тане как поступить. Существует древний ритуал венчания, для этого идут на кладбище с фотографией живого человека, ищут подходящую могилу и читают то, что нужно. Венчают мёртвого с живым. Вскоре человек начинает сохнуть, болеть и умирает. Достаточно сложный и долгий по времени ритуал. Таня с фотографией невестки и проделала это, Риту взяла в помощь, чтоб одной не было страшно. Девушки давно занимались магией и разными обрядами, зарабатывали на этих чёрных делах.
Конечно, где-то в душе я считала себя виноватой, ведь я сильно напугала людей. Но уверена в одном, никаких больше ритуалов не будет, девушки получили сильный урок в своей жизни. Урок, который они не забудут никогда.
