на Screepy.ru

Дрейк был обычным шестнадцатилетним парнем и жил в обычной американской семье. Он был единственным ребёнком и поэтому всегда был окружён теплотой и заботой своих родных. Когда он был маленьким, ему постоянно покупались новые игрушки, которые позже сменились различными электронными гаджетами, сладости, красивая одежда. Но Дрейку всё это было чуждо, он не хотел иметь самый крутой компьютер или, например, самую дорогую машину, ему просто хотелось жить обычной жизнью, без всяких наворотов, поэтому, в большинстве случаев, он не пользовался и половиной вещей, которые ему дарились, вместо этого он решил заняться чем-нибудь, по его мнению, более интересным и поэтому завёл хобби — он начал коллекционировать различные маски: хеллоуинские, карнавальные, народные, абсолютно всех разновидностей и форм. Со временем, родители заметили, что Дрейку нужно было только это, и теперь они всячески помогали сыну с нахождением и покупками масок, они даже освободили подвал, дабы Дрейк мог хранить там свою коллекцию.
В последствии, в руках парня начали оказываться по-настоящему ценные экземпляры, которые со временем стали стоить целое состояние, но он не собирался их продавать. Вместо этого, Дрейк решил организовать в подвале своего дома целую галерею, посвященную его маскам. Сначала туда заходили только его друзья и соседи, но потом молва о «Великом масочнике» разлетелась по всему городу, и вот уже через несколько месяцев у его дома собиралась куча художников и интеллигентов, мечтающий узреть сию коллекцию. И Дрейк был по-настоящему счастлив.

Но однажды случилось нечто ужасное…

Дрейк, как обычно, возвращался домой после вечерней прогулки: на улице уже светили фонари, а на небе горели звёзды. Подходя к своему дому, парень заметил кое-что странное: входная дверь была открыта, а свет был выключен.
— Какого черта? — сказал Дрейк, увидев данную картину, — Почему дверь открыта? Что-то здесь явно не так.
Дрейк немного пригнулся и тихо подкрался к двери.
— Мам? Пап? — прошептал он заглядывая в проход. — Вы где?
Дрейк зашёл в дом и начал потихоньку продвигаться в гостиную, где, в основном, всегда в это время сидели его родители. Спустя пару секунд он был уже у входа в комнату. Он протянул руку к выключателю, располагавшемуся недалеко от входа, и включил свет. То, что предстало перед его глазами, повергло парня в ужас.
Его родители лежали в луже собственной крови по середине комнаты, на их лицах и телах виднелись глубокие ножевые ранения.
— О, Господи! — вскрикнул Дрейк и рванул к телам своих родных, — Мам! — Говорил он сквозь слёзы, пытаясь оживить родителей массажем сердца, — Пап… Нет! Прошу… Нет! — Рыдал он.
— Ты их уже не спасёшь… — раздался грубый мужской голос за спиной Дрейка.
Дрейк резко развернулся:
— Кто здесь?
Из-за стоящей в углу гостиной ширмы вышел белый мужчина, лет тридцати. Одет он был в чёрную «Кожанку», а в руках сжимал окровавленный складной нож. Дрейк сразу понял, что это был убийца и поэтому резко отскочил в противоположную сторону комнаты, предварительно выхватив из рук своего покойного отца старую биту. Сжимая биту двумя руками и направляя её на бандита, Дрейк смог произнести только одно:
— За что?
— Хах, — усмехнулся мужчина. — Ты шутишь, да? Неужто ты подумал, что твоя коллекция привлечёт только обычных обывателей этого города? Неужто ты думал, что никто не захочет срубить на этом бабла, а?
Дрейк молчал.
— Итак, давай сюда ключ от подвала, иначе разделишь судьбу своих родителей.
— Но… у меня его нет… — дрожащим голосом произнёс парень
— Не ври мне, сучёнок, я знаю, что ты постоянно таскаешь его с собой, я давно наблюдаю за тобой. Давай сюда!
Убийца сделал пару шагов в сторону Дрейка.
— Не подходи!
— Отдавай ключ и останешься в живых, обещаю, — с ехидной ухмылкой на лице говорил бандит, подходя всё ближе.
— Я…

— Не смей трогать его, ублюдок, — раздался хриплый женский голос позади мужчины.
— Мама! — Сквозь слёзы крикнул Дрейк своей матери, пытающейся подняться с пола.
— Так ты еще жива, шлюшка? — развернулся мужчина к женщине. Он схватил её за волосы и поставил на колени перед собой.
— Отпусти её! — Сделав неуверенный шаг вперёд, сказал Дрейк.
Убийца медленно поднёс нож к горлу своей жертвы.
— Нет! Не делай этого!
— Отдай мне ключ, и я её не трону…
— Нет… Не отдавай ему ключ… Не надо… — Тяжело произнесла женщина.
— Молчать, сука! — прикрикнул на неё мужчина. — Я не с тобой говорю! Итак, парень, ключ…
— Если я отдам тебе его, ты её отпустишь?
— Я держу своё слово.
— Хорошо, хорошо… — ответил Дрейк и потянулся в карман за ключом. — Вот… Держи…
Парень кинул ключи убийце под ноги.
— А теперь, отпусти её…
— Прости, пацан… — обратился он опять к Дрейку, подбирая ключи. — Но я не тот, кто сдерживает обещания.
Он немного приподнял голову матери Дрейка и медленно перерезал ей горло.
— Нет… — вполголоса произнёс Дрейк, падая на колени. — Нет…
Он просто сидел и наблюдал за тем, как бездыханное тело его матери падало на пол. Его глаза расширились, а в тело ударил резкий поток адреналина. Что-то в тот момент сломалось внутри него, его голову теперь заполняли только мысли об убийстве того подонка, который причинил ему столько боли.
— Ну что, сучёнок? Теперь твоя очередь…
Мужчина медленно подошёл к сидящему на коленях Дрейку и замахнулся на него ножом.

— Почему? Зачем он сделал это? — проматывались мысли в голове Дрейка. — За что? Подонок… Я убью тебя! Полностью уничтожу!
Дрейк резко вытянул вперёд свою правую руку и остановил нож убийцы буквально в десяти сантиметрах от своей головы.
— Ты сдохнешь! — резко направив безумный взгляд на мужчину, произнёс парень и со всей силы ударил его битой в пах.
Мужчина загнулся от боли.
— Ааа! — закричал он изменившимся от боли хриплым голосом.
Дрейк встал с колен и ударил убийцу в лицо, от чего тот упал на спину. Парень вознёс биту над его головой…
— Нет, прошу… — начал молить о пощаде мужчина.
— Не дождёшься. — ответил ему Дрейк и нанёс сильный удар по голове убийцы. Череп треснул. Дрейк продолжал наносить смертоносные удары, пока от головы визитёра не осталось ничего, кроме кровавой лужи.

Закончив грязное дело, парень вынул из куртки бандита свои ключи и направился в подвал.
Он пробыл там недолго. Спустя пару минут Дрейк вышел оттуда, сжимая в руке одну из своих самых первых масок: это была чёрная маска с белым вертикальным овалом посередине. Надев её на лицо и накинув на голову капюшон своей фиолетовой толстовки, в которой он пришёл на этот «праздник смерти», Дрейк вернулся к телам своих родителей. Встав на колени и склонив над ними голову, он произнёс:
— Мама… Папа… Клянусь, я сделаю так, что никто больше не будет страдать, как мы… Я убью каждого подонка, который хоть немного связан с преступной деятельностью… Я убью их всех…
После этих слов Дрейк медленно встал с колен, вышел из дома и направился в близлежащий лес. Больше его никто не видел…

Спустя некоторое время на улицах города начали появляться изувеченные трупы мужчин и женщин. После опознания выяснялось, что все жертвы были прямо или косвенно связаны с криминальной деятельностью. Здесь можно было найти и насильников, и воров, и много кого еще. Некоторые говорили, что это кара божья, другие утверждали, что это был человек и они видели его собственными глазами. Показания очевидцев всегда были разными, но в одном они сходились: люди постоянно видели нечто, удаляющееся от места преступления, оно было одето в сиреневую толстовку, а в руках сжимало окровавленную биту… Читать полностью…

Доброго времени суток, Анон. Хочу поведать тебе несколько крипотных историй, которые я услышал от своих сослуживцев-срочников и других военнослужащих, с которыми я общался во время службы. Служил я в показной части МЧС на должности писаря — целыми днями в компе, куча бумажной работы, но всегда можно было попить чайку и откосить от тяжелой рутинной солдатской работы, какой у нас в части было много. Туда ,в канцелярию, я попал только через 2 месяца службы, после кмб и принятия военной присяги.В эти 2 месяца я много общался с одним парнем-технарем ,кажется, из Солнечногорска. Как-то во время разговора мы затронули религиозную тему и много спорили. Он был убежденным упертым атеистом,некрещенным, в нех не верил, в чудеса различные и магию тоже, я же удивлялся, почему он не допускает существования чего-то подобного (Ты ведь понимаешь о чем я, Анон, иначе тебя бы не было в /sn). После присяги он ушел в роту охраны, я его не видел долгое время, поговорить нормально нам удалось только спустя полгода службы. в это разговоре он стал рассказывать мне о странных вещах, которые происходили с ним в карауле, и как теперь ему страшно в них ходить.

Первая история была о странной паре, которую он увидел на маршруте. Это были две дамы в платьях, которые шли вдоль забора перед ним во время ночного обхода. Они не спеша гуляли и разговаривали на французском. Он не сильно удивился, ночью часто ходили люди в гражданской одежде, часто это были члены семьи офицеров, либо же сами офицеры, возвращавшиеся с корпоративов или дней рождения. Он шел за ними некоторое время на расстоянии 5-6 метров, потом забор закончился поворотом направо, и дамы свернули. Но когда он несколькими секундами позже дошел до этого поворота и посмотрел куда они пошли, никого уже не было. Он мне показал потом это место днем. Это просто освещенная фонарными столбами дорога метров в 150 между двумя огороженными сетчатым забором складами, без каких-то входов, дыр в заборе В завершении рассказа он сказал, что эти женщины были одеты в пышные старинные платья и у каждой было по сложенному зонтику.

Следующая история была про фонарные столбы. В такой же ночной обход он шел по дороге, по одной стороне которой стояли работающие фонарные столбы. В какой-то момент, когда он поравнялся с одним таким столбом — он погас. Он отреагировал нейтрально и пошел дальше, но когда поравнялся со следующим, тот погас тоже. Так происходило с фонарями 10, уже играли нервы, впереди горел свет, а за ним была темнота. Ему стало страшно и он обернулся, все эти фонари загорелись снова. он постоял так некоторое время, посмотрел по сторонам — никого, все тихо, все фонари горят нормально, но когда он обернулся опять, все эти же фонари погасли снова, причем не одновременно, а по порядку, но уже быстрее.

Еще он рассказывал про поведение караульных собак. Караул состоит из 3х солдат из роты охраны и 1 солдата-кинолога с собакой. Неоднократно были случаи, что на маршруте собака падала на землю, начинала громко скулить, зажмуривать глаза и трястись несколько минут, отказывалась выполнять команды и никуда не шла, а потом , как ни в чем не бывало, вставала и шла себе дальше. А собаки там далеко не тупые — дрессированные и дисциплинированные.

Он рассказал еще несколько историй, но это уже были перессказы от офицеров его роты и контрактников. Самой такой интересной была история про чертей. Суть в том, что у в этой части есть несколько закрытых КПП. Закрывают их или из-за ненадобности или же из-за некоторых несчастных случаев, ЧС, различных происшествий. Одним таким случаем было фиксирование на пленку \»волосатой\» маленькой фигуры с кривыми ногами, которая сидела на воротах КПП и била по ними ногами. Причем эти ворота снимались двумя разными камерами с двух сторон, и еще стоял один караульный с рацией. Оперативный дежурный (офицер, который палит все эти записи в реальном времени) приказал доложить этому караульному, что происходит с воротами, а тот ответил, что гремят от ветра. Дальше приехали какие-то непонятные серьезные ребята в часть, сняли камеры и забрали все оборудование, а после КПП закрыли.

Эту же историю я слышал еще от двоих военнослужащих, совсем незнающих друг друга. Одним из них был контрактник, который давно отслужил в этой части, но вернулся на контракт спустя 7 лет, а другим был солдат-срочник, эту историю он услышал от своего отца — заместителя командира части. Он сказал, что в советские времена на территории нашей части была крупная часть НКВД. После всех этих рассказов этот парень-караульный расстегнул верхнюю пуговицу кителя и достал православный крестик. В одно из немногих своих увольнений он сходил в церковь и крестился. Читать полностью…

…Происходило это со мной в 1999 г. на Киргизско-китайской границе, подходил к концу первый год службы, скоро стодневка (служили мы 1,5 года, т. к. заграница) – в подробности вдаваться не буду… В общем, начали на определенном участке границы пропадать люди (три наряда, и все три искали особисты, т.к. это тогда было небывалое ЧП, но ничего не добились – ни поисковые отряды, ни местные). Когда пропал третий наряд, я попал в поисковики. Ну, все как положено: поделили на сектора, разделились на группы и приступили к поиску. Наш сектор мы перерыли весь, но следов не нашли.

Ну, сидим, отдыхаем, ждем товарищей. Вдруг, где-то в километре-полутора взлетает красная ракета. Мы туда и побежали, выстрелов нет, что происходит, не поймем… Начинаем кричать, стрелять в воздух, привлекать внимание, и тут из-за камня выбегает наш товарищ из другой поисковой группы и зовет за собой. Никогда бы не поверил, что вход в пещеру может быть так скрыт от глаз, что пока носом не уткнешься, не заметишь. В общем, зашли мы в эту пещеру, видим – а там тоннель где-то метров 20 и поворот, за которым еще одна пещера – зал в высоту метров 5. Первое, что увидели в этом зале это парня, сидящего на корточках с пустым взглядом и абсолютно седого. Мы, конечно, в шоке, давай задавать вопросы, на которые с огромным трудом добились внятного объяснения. Оказалось, они втроем спустились вниз (примерно посередине пещеры-зала находился колодец глубиной метров 7-8), поднялся он один, причем побил все олимпийские рекорды подъема по веревке; что случилось с товарищами, не знает. Деваться некуда, придется спуститься вниз и узнать, что произошло с остальными солдатами (кстати, первые трое спустились именно потому, что увидели на дне солдатский ботинок). Ну, мы и полезли. Один лейтенант и нас семеро. Я спускался 3-им.

Это было то еще зрелище! Пещера, непонятно где кончающаяся, слишком извилистая, тьма кромешная, хоть глаз выколи – жуть, одним словом. Свет фонариков в стены упирается, но понятно, что есть продолжение тоннеля. Ширина прохода – максимум вдвоем пройдешь… Ну, и прошли мы примерно метров 50, за поворотом нашли одного солдата, у него был порез на шее, вертикальный и неглубокий. Он был жив и в сознании, но не мог пошевелиться, как будто парализован… А вот третьего бойца мы так и не нашли, хоть искали, пока нам не дали команду на подъем. На обратном пути так получилось, что я шел замыкающим. Дальше – до сих пор вспоминаю, и волосы дыбом встают – я стою спиной к отверстию колодца, с которого спускается вниз веревка и освещаю коридор, в то время как по этой веревке поднимается идущий впереди меня товарищ. Неожиданно он за что-то цепляется и просит подсветить. Я поднимаю фонарь и отворачиваюсь, сзади сразу становится темно, и именно в этот момент за спиной из темноты начинают раздаваться приближающиеся звуки, такое ощущение, как будто мокрыми ступнями по камню (ЧПОК… ЧПОК…) причем ЭТО бежит очень быстро и прямо ко мне! Меня обуял такой ужас, какого никогда в своей жизни ни до, ни после не испытывал… (что самое странное, где-то на генетическом уровне во мне произошло узнавание ТОГО, что приближалось). Я пытаюсь повернуть фонарь, но от резкого движения нечаянно разбиваю его об стену, тот гаснет… В панике досылаю патрон, начинаю стрелять и за считанные секунды опустошаю четыре магазина! (Получается 100 патронов, т.к. пограннаряды заряжают по 25 патронов в магазин, чтоб пружина не ослабла). Одним словом, когда меня наконец втащили наверх, автомат еле отодрали. Что там было, не знаю до сих пор, но ребята говорили, что местные спецы три дня что-то там делали, а потом приехала колонна машин, из них выгрузили ящики, и гора эта просела от взрыва…

Что касается остальных побывавших, как и я, в пещере, скажу только одно: парень тот, что поседел, повесился через неделю, так и не сказав никому, что же он там увидел. Второй, тот, кого вытащили, рассказывал, что в момент нападения светил в другую сторону и почувствовал лишь легкое прикосновение к шее, после чего не мог пошевелиться и слова вымолвить, но звуки, подобные тем, что слышал я, он тоже слышал. Я же после этого случая тоже поседел и не люблю темноту, так как порой кажется, что вот-вот опять услышу эти ужасные звуки: \»ЧПОК… ЧПОК…\» Читать полностью…

Было у нас в деревне двое парней — дружили шибко, вместе с пеленок, как говорится. Вместе шалили, вместе ремня родительского за проказы отгребали, вместе на дискотеках девушек тискали. Ребята выросли статными, завидными женихами — все девушки за ними бегали.

Вместе решили и в армию идти. Вот только вернулся из армии только один — второй погиб от непроизвольного взрыва боеприпасов вместе с танком. Притом вернувшийся очень часто за бутылкой рассказывал одну и ту же историю…

Они, еще зеленые танкисты после учебки, попали в одну часть, только в разные экипажи. За полигоном был лесок, о котором местные говорили очень много и плохо. Мол, нехорошее место, старое кладбище для некрещеных и самоубийц.

И вот начались учения. Хочешь не хочешь, а танк с его другом был отправлен в лес маскироваться. Танки стоят, ждут, пока пехотники на полигоне отучатся, чтобы потом вступить со своей задачей. Члены экипажей на траве валяются да анекдоты травят.

И вдруг выходит из леса его друг, медленно, шатаясь. Подходит ближе…

Батюшки! Глаз нет, весь в крови, изувечен.

Сразу того парня медики в оборот взяли. Потом давай вызывать мобильную сангруппу, сами курят и нервничают…

Оказывается, у парня уже трупное окоченение наступило — констатировали время смерти еще с раннего утра. А нет, вон лежит — и все видели, как САМ пришел.

Что тут началось!

Офицерье приехало, младших отстранили. Вытянули танк из леса — весь экипаж мертв, без глаз, убит от множественных проникающих насквозь тонким предметом. Как шпагой или проволокой напрочь перешили всех. Следов, кроме солдатских сапог, в лесу нет, да след трака техники.

Приняли решение весь экипаж вместе с танком сжечь.

Потом офицерье рассказывало остальным танкистам, что когда облили танк горючкой и подпалили, у него начала двигаться башня и щелкала затворным механизмом, чтобы выстрелить в группу офицеров. Только нечем — даже холостых снарядов не имелось.

Пока танк полностью не задымился и не сгорел, складывалось впечатление, что его экипаж абсолютно дееспособен и действует слаженно, как для атаки. Мало того, пехота в паре километров уловила спецтехникой обрывки переговоров, как экипаж танка переговаривается между собой по внутренней связи в боевом режиме. Но ведь тела погибших же просто сгрузили вниз, а не рассаживали по местам!

И долго потом вспоминали случай в том леску двадцатилетней давности — то же самое произошло с экипажем нескольких БТР. Что-то солдатиков убило, как длинными шпагами, выкололо глаза, и один мертвый сам пришел к медикам в часть. Только тогда дело не замяли, а разбирательство было с привлечением спецорганов высшего уровня из Москвы. Читать полностью…

19 октября 2012 года.
Пятница, 20 часов 30 минут.

Зачем я это пишу и сам не знаю. Никогда не думал, что стану вести дневник. Борьба со скукой, однако. Сидеть в подвале второй день очень муторно, знаете ли. Многие назвали бы меня везунчиком, счастливчиком. Ухитриться выжить в той мясорубке, что случилась четыре дня назад — это не каждому дано. Не знаю. Всегда считал, что мне как раз-таки не часто улыбается удача. Но в итоге я жив, а большая часть населения Санкт-Петербурга либо мертва, либо превратилась в кровожадных упырей. Мутанты, мать их. И как быстро-то.

Всё началось в понедельник. Понедельник он вообще день тяжелый, так что вставал я с утра тяжело… мда, с трудом вставал, это точно: болела голова после ночных посиделок в интернете и очень сильно хотелось спать, но работу никто не отменял, пришлось поднапрячься и, собрав волю в кулак, позевав, перекусить на скорую руку и ломиться на велике в контору. По дороге заметил, как мало людей на улице для буднего дня и наоборот чрезмерную суету машин полиции, МЧС и скорой. Удивился еще про себя, что за хрень творится, забастовки на транспорте, что ли.

Придя на работу, застал только дежурного стивидора и бригадира докеров. Где остальные работяги и почему задерживаются, они не знали, трубки у всех были либо отключены, либо не отвечали на вызов. Сам я в должности тальмана и без докеров мне, по сути, делать на точке нечего. Включил телек в офисе, тут-то всё и прояснилось: в новостях по первому каналу передавали о какой-то резкой форме заболевания, свалившей с ног чуть ли не четверть жителей города. Просто куча народа вдруг взяла и резко заболела. Симптомы: повышенная температура, озноб, сильное головокружение и тошнота.

На ТВ-3 как обычно ударились в крайности, то пугая всех новым боевым вирусом, вырвавшимся на свободу из секретных лабораторий ФСБ, то предрекая всеобщую гибель по прогнозам Ванги и Нострадамуса. Короче, несли свою обычную ерунду.

Однако количество заболевших реально удивляло и настораживало. Отпросившись у сменного, пошёл домой, всё равно работа встала, и толку от моего присутствия никакого. Решив в ближайшее время лишний раз из дому не выходить, затарился в супермаркете едой на пару-тройку дней и запасом пивка для комфортного существования в условиях временной автономности. Надо было и водки взять… мда, сейчас бы она не помешала. Стресс снять самое то. День прошел в лихом рубилове по сетке в контру и переписке в контакте.

Во вторник, только проснувшись, полез в инет и обалдел – количество заболевших резко подскочило, а те, кто поступил в больницы накануне умирали, и умирали сотнями и тысячами. Больницы и морги переполнены трупами, МЧС не справляется с вывозом тел, введено чрезвычайное положение. В город вводятся войска радиационной, химической и биологической защиты. Население просят не покидать домов, сохранять спокойствие и ждать дальнейших указаний местных властей. Выезд из Питера закрыт для всех без исключения. Работа аэропорта Пулково остановлена, как на прием, так и на вылет самолётов. Короче, не поддавайтесь панике, дорогие товарищи, всё под контролем.

Сразу же решил рвать когти из города и подальше. Когда у тебя под боком люди мрут, как мухи, и власти просят сохранять спокойствие – это писец, возможно полный писец. Насмотревшись голивудщины, в голове возникла мысль: а ну как захотят господа-правители решить вопрос распространения инфекции кардинальным способом — путём нанесения точечного ядерного удара. Ну его в зад такие расклады.

В общем, если коротко, далеко я не ушел. Уже на соседней улице наряд полиции в противогазах заставил меня вернуться домой, мол, не разноси заразу, а то мозги тебе вынесем… разрывной. Шутники, блин. К концу дня ситуация ухудшилась многократно. Никакое лечение не помогало. Те, кто помирал, тот помирал. Стабилизировать состояние здоровья заболевших не удавалось, но не все умирали, часть больных впадала в состояние комы — примерно каждый седьмой человек.

Спать ложился со стойким ощущением нереальности происходящего, как будто попал в кино. Такого не может быть, потому что не может быть никогда. Однако реальность напоминала о себе ревом сирен скорой помощи и запахом сгорающей человеческой плоти — трупы стали сжигать прямо на улицах, крематорий не справлялся с нагрузками.

В среду утром поступила информация, что случаи заражения Питерской чумой, как окрестили журналисты эту болезнь, зафиксированы в Москве, Мурманске, Пскове и Новгороде. Так же ряды заболевших стали пополняться из числа солдат, направленных в город в составе частей войск радиационной, химической и биологической защиты. Вирус проникал через любые спецкостюмы. По последним данным независимого информационного агентства около 40% населения Санкт-Петербурга уже погибло, в коме находятся тысячи людей, паника захлестнула город. Толпы горожан пытаются прорваться за кольцо оцепления. На всех выездах стоят мотострелки на БТР и БМП и никого не пропускают.

В инете нашел несколько плохого качества записей, явно снимали на мобильник, как военные стреляли в гражданских. Жесть. Нереальная ерунда. Но это были лишь цветочки, ягодки поспели к вечеру, когда в сети появились сообщения о том, что впавшие в кому люди возвращаясь в сознание, набрасываются на всех окружающих и убивают их. По телевидению сообщили, что у тех, кто находился в коме, произошло нарушение в работе отдела коры головного мозга, отвечающего за агрессию. Эти больные пытаются убить и съесть любого, кого увидят. Вот и докатились, мелькнула тогда мысль, каннибалы вылупились, мать их за ногу.

Вал насилия покатился по городу. Из своего окна я видел, как два мужика догнали тётку и, повалив на землю, перегрызли ей горло. После чего стали жрать труп. Блеванул тогда, было дело. Да и не мудрено, когда такое шоу на твоих глазах происходит. По всему городу слышалась стрельба и взрывы. Надо было что-то делать, но выходить на улицу в такой момент показалось не самой хорошей идеей. Решил дождаться утра и рвануть подальше от этого рассадника упырей.

Часов в восемь вечера отключили электричество, Питер погрузился во тьму, озаряемую десятками больших пожаров. Горели явно целые многоэтажки, но тушить, понятное дело, было некому. В ночное небо неслись крики заживо пожираемых людей. Пришло время зверя.

В четверг, как и планировал, сделал попытку свалить из города. Прошел, скорее прополз, с трудом пару километров и застрял. То здесь, то там постоянно мелькали эти бешеные уроды, и пройти незаметно не было никакой возможности. Пришлось залезть в подвал какого-то магазина, жаль не продуктового, и ждать лучшего момента. Огнестрелом обзавестись так и не удалось, только прихваченный туристический топорик из дома составлял всё моё вооружение. Пару раз видел трупы вояк и полицейских, но подойти к ним было невозможно, вокруг постоянно крутились эти твари.

Сидел в подвале весь остаток дня и ночь. Заснуть не удалось, крики упырей бодрили не по-детски. Треск автоматных очередей раздавался со всех сторон. Взрывы четко ощущались по вибрации пола и стен. Их там из минометов глушат, что ли. Так и город разнесут. Было жутко страшно. Так и представлялось, как они, учуяв мою тушку, проломятся в подвал и сожрут живьём.

Утро пятницы не принесло ничего нового, кроме зловещей тишины на улицах. Только резкие вопли зараженных и редкие, даже очень редкие, выстрелы разрывали иной раз это давящее одеяло гнетущей атмосферы апокалипсиса. Всё так же не было вариантов выбраться из подвала — засада полная. Хоть пожрать с собой было что: немного бомж-пакетов, хлеб, пара консервов с тушняком и килькой в томате, да печенье, однако питьевая вода уже почти закончилась. Сижу тут весь день и думаю, как выбираться. Дельные мысли в голову чего-то не приходят. Светит мне тут проторчать неизвестно сколько времени, а это писец. Уже полный писец, так как этих уродов никто не отстреливает. Где войска? Куда подевалась армия? Неужели везде такая же ерунда творится?! От таких мыслей становится ещё хуже, ведь в этом случае я обречён. Прорваться из города без ствола нереально, как я теперь понимаю. Надо что-то делать. Надо, блин, придумать чего-то. Пипец, нифига в голову не приходит. Эти еще разорались почти у самых дверей. Как же противно и страшно всё это слушать. Эхх, тяжкая моя доля. Зато живой… в отличие от многих, мда. Будем думать.

20 октября 2012.
Суббота, 8 часов 15 минут.

Сижу уже около часа у дверей, прислушиваюсь. Странно тихо стало. Неужели свалили адские отродья? Надо срочно рвать когти – это шанс. Надеюсь, это не последняя моя запись. Хе-хе, а жить-то хочется. Ладно, собрался и пошёл. С Богом.

Суббота, 20 часов 50 минут.

Ха, я сделал это! Удалось проскочить без заморочек пару кварталов и Я НАШЕЛ СТВОЛ! Повезло конечно. Заметил во дворе жилого дома полицейский «Тигр». Решил глянуть что, да как и удача мне улыбнулась: в салоне лежал труп мужика в гражданском, но с АКМС в руках. Причем умер он от огнестрельного ранения, все сиденье кровью заляпал. Ну да ничего, дарёному «Тигру» в салон не смотрят. Главное, тачка на ходу, бензина пол бака и АВТОМАТ! Теперь-то с оружием в ручонках повоюем. Патронов конечно маловато, всего два полных магазина и россыпью с полсотни, но уже хоть что-то.

Завёл тачилу и рванул, как наскипидаренный. Как только раздался звук двигателя, твари сразу засекли меня. Набежали, уроды, в окна бьются, а сделать ничего не могут, машина — зверь, танк, да и только. Подавил с десяток упырей, пока со двора выезжал, да и дал газу. Удалось без особых проблем доехать до кольцевой. Тут решил остановиться и выбрать окончательный маршрут. Пока сидел в подвале, надумал при удачном стечении обстоятельств прорываться в Сосновый Бор. Всё-таки АЭС — не могли её упустить. Просто не могли. Если уж там не будет вояк, то тушите свет. Где тогда закантоваться понятия не имею. Не по лесам же тусоваться партизаном-одиночкой. Левое это, на любителя такой экстрим. Решил в итоге поecть.

Воскресенье, 9 часов 05 минут.

Военные собираются зачищать весь Сосновый Бор. Выделили под это дело пять бэтэров-80 и две БМП-2. Собрали человек двести, почти всех свободных от дежурств и прочих обязанностей. Есть, кстати, гражданские. Операция серьёзная, возможны потери, но дело того стоит. Очистив город, думают построить ограждающий периметр и тем самым обезопасить довольно большую территорию. Что-то у меня плохое предчувствие. Как бы не облажаться. Я и стрелять-то почти не умею, так, пару раз с парнями на охоту ездили, да в страйкбол раз в месяц рубились. Правда, сегодня с утра пораньше всем гражданским дали несколько уроков стрельбы из автомата и пистолета: калаш и макарыч — наше всё))). Но мы так, на подхвате, за тылами смотреть и под ногами не путаться. В основном моя задача на сегодня бублик крутить. Взяли на место водителя Урала, с этим делом я знаком не понаслышке, практика есть. В целом продуманная затея, должно получиться, если касяка никто не запорет. Всё, уже зовут, побежал.

Воскресенье, 23 часа 40 минут.

Вот, как чувствовал. Фигня случилась — словил маслину в ногу от своих. Хорошо, уже заканчивали на сегодня, крайний дом зачищали, да и пальнул один чувак неудачно. Эхх, морду ему набить не смог, спрятался урод в бэтэр и до приезда на базу не вылезал. Теперь лежу в больничке, привыкаю к утке, вставать мне не скоро можно будет. Кроме меня еще пятеро раненых, а вот двухсотых восемь человек. Жаль парней, хоть я их и не знал почти. Ладно, спать пора, от наркоза еще не отошел, голова кружится.

24 октября 2012 года.

Среда 16 часов 20 минут.

Потихоньку, полегоньку выздоравливаю, ходить пока не разрешают, нога болит, но терпимо. Главное, кость не задета, так что до свадьбы заживёт. До какой свадьбы? Такой замес пошёл, фиг знает, что завтра будет, а я тут про свадьбу вспомнил. Эххх, какие тут медсестрички сексапильные ходят, слов нет. Ну, в общем на грешные мысли наводят. Ничё, вот чутка подлечусь и оторвусь по полной. Хотя, блин, у таких краль наверняка своих пихарьков хватает.

Я тут с двумя ходячими кентами закорешился, прикольные ребята — Дима и Паша. Два брата-близнеца, похожи, как клонированные, фиг различишь, причем каждый с рукой на перевязи мается. Только у одного правая сломана, а у другого левая сильно распорота была (упал неудачно на железку какую-то). Ну вот они мне новости из большого мира и приносят. В общих чертах, если сказать, то Сосновый Бор весь почистить так и не удалось, народ вымотался жёстко, да и потери. В дальнейшей зачистке поучаствовать добровольцев нет, а отдавать приказ в данном случае руководство не решилось. Чёрт, такое месиво, говорят, пропустил. Когда на отряд из двадцати человек накинулось около сотни, а то и больше упырей. Походу каким-то способом они все-таки могут общаться между собой. Скоординировались уроды, затаились, да и выскочили толпой. У наших шанса не было, хоть их снайпера и прикрывали с тыла, а толку чуть. Порвали всех. Живым никто из той мясорубки не вышел. Заражённые очень быстро двигаются, попасть в скачущую мишень крайне трудно. Валили их в основном, когда они уже на человеке сидели вдвоём-втроём и куски мяса вырывали из живого тела. Картина прямо скажем удручающая. За четыре дня мы потеряли 56 человек. Успех кой-какой имеется в плане доступа к многочисленным ресурсам города, но вот людских резервов нет.

В первую пару дней народ из Питера ломился, да вояки не пускали, а как фигня началась, так и поздно стало людей эвакуировать: ни ресурсов, ни толкового командования, ничего. Впрочем, как обычно в нашей стране. Конечно, граждане впоследствии просачивались из Санкт-Петербурга, Гатчины, Ломоносова, Кингисеппа и даже Ивангорода, но ручеёк этот был мал, а потом и совсем иссяк.

Суть болезни, охватившей весь мир, была врачам понятна — вирус, происхождение неизвестно. Ни наши, ни кто-либо другой не признался в изготовлении этой дряни. Да оно и понятно, после такого откровения долго не живут. Так что тайна сия походу останется во мраке истории. Известно лишь, что распространение заразы началось с Санкт-Петербурга, после чего практически через пару дней с туристами, возвращающимися на родину, разлетелась по всему миру где-то быстрее, где-то медленнее, но он проник всюду. Вакцины от него не было, а если и была, никто не спешил обрадовать оставшееся население. На данный момент излечение бешеных невозможно. Хотя тот, кто не заразился сразу, был банально иммунным к этой чуме, но таких людей мало, очень мало в масштабах планеты.

Анархия и паника захлестнули весь мир. Ни одно правительство не смогло как-либо стабилизировать ситуацию: карантины, заслоны, закрытое воздушное и морское пространство, массовые расстрелы колон беженцев, ничего это не помогало. Вирус передавался воздушно-капельным путём, великолепно чувствовал себя в воде и переносился животными и птицами, хотя случаев бешенства среди живности замечено не было. Способ проникновения заразы сквозь спецзащиту ставил вирусологов (оставшихся) в тупик. Ответа на этот вопрос не знал никто. Кровь иммунных людей при переливании инфицированному человеку никак себя не проявляла. Простейший принцип изготовления вакцин в данном случае был неприменим.

Поведение зараженных во многом изменилось, теперь их редко можно встретить на открытой местности. Они предпочитают прятаться и нападать из засаду. Если раньше было достаточно выехать на улицу и пару раз бибикнуть, как они сразу же сбегались, то сейчас этот номер уже не прокатывал. Хоронились заразы, да еще и сбивались в стаи особей по 30-40. На логичный вопрос, чем же они питаются такой толпой, Дима сказал, что, скорее всего, жрут инфицированных, но из других стай, так как иной еды просто нет, выживает сильнейший. Так же до сих пор невыяснен механизм их процесса определения свой-чужой. Пока что единственный шанс уцелеть при встрече с зараженным — это убить его первым. Цивилизация сделала свой первый шаг назад и, похоже, это движение только началось, и будет набирать обороты с каждым прошедшим днём, неделей, месяцем.

Как я узнал, по Ленобласти существуют еще около дюжины сообществ подобных нашему. Где-то закрепились военные, где-то полиция вовремя взялась за дело, кое-где и откровенно бандитский сброд окопался, по рации люди общаются, многие предлагают объединиться. Так как у нас работающая АЭС под задом, никуда народ ломиться не собирается. В будущем наличие такого ресурса станет очень даже полезным в хозяйстве. Так что, как сказано в фильме «Бриллиантовая рука» — нет, уж лучше вы к нам.

26 октября 2012 года.

Пятница 20 часов 50 минут.

Сегодня утром блокпост моего знакомого капитана Васильева был атакован бандой отморозков, вооруженных автоматическим оружием. Среди наших один убит и двое ранены. Часть бандитов расстреляли из КПВТ, нескольким удалось сбежать. На что уроды рассчитывали фиг знает, может под газом были или ширнутые, но это первый звоночек. Отморозь повылезала из углов, и теперь надо быть готовым и к таким сюрпризам. Одно хорошо – не нужно устраивать никаких судов с хитрозадыми адвокатами и продажными судьями, замочили недоносков на месте и забыли.

Из Питера вырвались еще несколько человек, в основном мужчины. Один умудрился на пожарной машине свинтить. Повезло, если можно так выразиться в этой ситуации, что пожарные разбежались, когда на них упыри напали, а ключи в замке зажигания остались. Выжившие говорят, что в Питере полная задница. Народ еще прячется по квартирам, а выйти и пробиться к машинам, тем, у кого они вообще есть, не могут. Таких смельчаков быстро на фарш пускают. Среди военных есть несколько активистов, предлагающих устроить вылазку в Питер, чтобы попытаться спасти, кого возможно, но риск слишком велик. Начальство добро не даёт. А группа из десятка человек не продержится на улицах мегаполиса и минуты. Дааа, с руководством нашего анклава откровенно не повезло. Генерал-майор Драгунов Иван Васильевич — ограниченный, самовлюблённый и трусоватый человек. Он еще и тугодум, каких поискать, с комплексом маленького Наполеона. Всё ему надо сотню раз взвесить и перепроверить, а потом еще и проанализировать, после чего всё через задницу сделать. Как он вообще умудряется командовать, уму непостижимо. На резкие телодвижения подчинённых смотрит крайне отрицательно и проявление какой-либо инициативы душит в зародыше. Чувствую, недолго ему пальцы гнуть, скинут с Олимпа башкой вниз, как пить дать.

29 октября 2012 года.

Понедельник 17 часов 25 минут.

Ребята говорят, что на границе с Эстонией возле Ивангорода какие-то мутные дела происходят. Там на пограничной заставе закрепилось около сотни человек. В основном местные жители, ну и погранцов немного. Вроде как местность ближайшую они зачистили, и с этой стороны проблем нет. Однако у них пропал разведывательный отряд из пяти человек, а перед обрывом связи те успели передать, что их обстреляли из засады люди в военной форме эстонского спецназа. Хрень какая-то. Эстонцы небольшую войнушку, чтоль, решили развязать, или это так, локальный конфликт. Хотя всё может быть. Вдруг у них там кто-то с катушек слетел и задумал маленькую победоносную войну учинить. Козлы, млин. Более подробной информации пока нет, но вести настораживающие. Тут не знаешь, как от упырей отбиться, а уже соседи лезут. Завтра с утра решили к границе с Эстонией направить сводный отряд из десяти человек на БТР-80, посмотреть, что и как. Информация такого рода крайне важна, это понимают все, даже наш туповатый генерал-майор.

30 октября 2012 года.

Вторник 10 часов 40 минут.

От нашей группы, направленной к эстонской границе, пришли черные вести: тот анклав на пограничной заставе полностью уничтожен. По крайней мере, живых они не обнаружили, насчитали 58 тел, по идее должно быть больше. Куда пропали люди? По следам боя было видно, что часовых сняли снайперы, возможно, из бесшумного оружия, так как остальных расстреляли в основном в казармах полуголыми, явно не готовых к сопротивлению. Всё оружие было увезено, так же как и возможные трупы нападавших. Понять, кто уничтожил заставу, было невозможно, но среди военных обсуждается эстонский след. Это чтож за беспредел творится. Пипец какой-то. Надо быстрей выздоравливать, такие дела творятся, а я тут на койке валяюсь.

2 ноября 2012 года.

Пятница 7 часов 30 минут.

Разведка донесла, что со стороны эстонской границы выдвигается колонна из бронетехники и грузовиков с солдатами. По приблизительным подсчетам выходило что-то около двухсот-двухсот пятидесяти человек. Скорее всего, им поставлена задача захватить и удержать АЭС. Подойти к нам на помощь из соседних анклавов никто не успевает, да и мало там профессиональных военных. А на нас прёт по ходу дела часть регулярной армии. Гражданских решено эвакуировать в ближайший укреплённый пункт под Гатчиной. Там на базе отдыха «Огонёк» закрепилась группа из двадцати человек и готовы принять на время всех наших. Я добился того, чтобы меня оставили в качестве оператора-наблюдателя в группе видеоконтроля. В этой группе, правда, кроме меня всего два человека, тоже раненые, те самые братья-близнецы Дима с Пашей. Сидим в комнате, где установлены мониторы, отображающие картинку с видеокамер по периметру АЭС. В случае чего будем сообщать об изменении обстановки. Кстати, сам генерал-майор Драгунов уехал «в качестве сопровождения и охраны гражданских лиц», оставив за старшего полковника Никитина. Вот ведь хорёк, слился и типа так и надо.

В итоге в строю осталось сто сорок семь человек, включая десяток легко раненых. Ахренеть, вот замес будет. Принято решение устроить засаду на дороге. Думаю, эстонцев удастся хорошо проредить, если вообще не уничтожить полностью (хотя вряд ли), а тут уж отобьемся в случае чего. Не так их и много. Жаль, у нас авиации никакой нет, а то бы враз раскатали всю колонну. Мдааа, или артиллерии, чего уж там, мечтать так мечтать. Навстречу оккупантам из ста сорока семи ушло сто девять человек на трёх БТР-80 и двух БМП-2. С Богом, мужики.

Пятница 9 часов 55 минут.

Наша засада попала в засаду. Вот такой вот каламбур… только не смешной. Парни успели передать сообщение, что, подготовившись встретить колонну эстонцев плотным огнём с замаскированных позиций, сами были обстреляны снайперами и гранатомётчиками противника. К тому же у эстонцев, оказывается, были вертолёты, чего мы не знали. Два польских W-3U Salamandra стали для нас смертельной неожиданностью. Скорее всего, группа снайперов и корректировщиков еще загодя расположилась в удобном месте и, когда подошли наши ребята, вызвала вертолёты. Пока работала связь, мы знали, что к моменту подхода колонны бронетехники противника у нас уже были уничтожены один БТР-80 и одна БМП-2, а потери составлили около сорока человек. Затем связь прервалась. Скорее всего все наши погибли, либо попали в плен. Хотя берут ли эстонцы пленных? Скорее всего берут. Наверняка тех, пропавших людей с заставы, они и угнали… в рабство, уроды.

На территории АЭС находится тридцать восемь бойцов, а из бронетехники один БТР-80. Что мы сможем противопоставить врагу? Они уже подходят. С видеокамер охранной системы периметра перестал поступать сигнал, мы ослепли. Походу здесь поработали диверсанты, мать их за ногу. Пора брать автомат в руки и на баррикады. Жаль, парни гранатомёты и выстрелы к ним почти все забрали, думали по колонне пошмалять, а вона как вышло-то. Хоть в штыковую на неприятеля иди.

Пятница 11 часов 15 минут.

Ну, вот и всё. Отвоевались. Ещё удивительно, как мы столько продержались. С учетом специфики места эстонцы не применяли тяжелого вооружения, поэтому мы могли довольно бодро огрызаться на автоматический огонь, пока диверсы не проникли на территорию и не напали с тыла. От полковника Никитина пришёл приказ взорвать систему управления реакторов. Нас осталось трое, хотя может где ещё и есть уцелевшие, не знаю. Я сейчас нахожусь в зале управления первого энергоблока. Три других уже взорвали, фиг враги потом смогут починить, это вам не калашникова собрать-разобрать.

Работа смертника. Я прекрасно понимаю, что отсюда нам уже не выйти. С моей простреленной ногой далеко не упрыгаешь, а в плен я сдаваться не собираюсь. В коридоре слышны выстрелы последнего защитника Димки. Брата его Пашу убили в самом начале нападения — попал под осколки гранаты, не повезло. Хотя чего это я — нам всем не повезло. Сапёр Иван Сергеевич заложил взрывчатку, поставил время на две минуты. Отсчет пошел. Хорошо еще, что решили с самого утра аварийно остановить все четыре энергоблока. По идее атомного взрыва быть не должно. Ха, если конечно эстонцы со злости сами ничего такого тут не намутят. Чёрт, Димка перестал стрелять… неужели это всё… Читать полностью…

Утром после еды — пока было сухое молоко, я варила им кашу — шли наверх, а если было нельзя, играли здесь, внизу. Мы долго не знали, как сказать, что за ними никто не придёт, ведь остальных уже разобрали, и почему на улице всегда сумерки. Но ведь не скажешь, что горит нефтезавод, а их уже некому забирать. И мы — это Ольга придумала — объявили им, что Бармалей украл солнце, и папы ушли воевать с ним, а они пока будут жить здесь, с нами. Они приняли эту новость спокойнее, чем я ожидала, только Лиза тихо спросила:

— А мамы?

И Ольга — вот молодец не растерялась — весело и чётко, как на утреннике, сказала, что мамы ушли вместе с папами, чтобы готовить папам еду и перевязывать, когда их ранит в бою. И ещё сказала, что мы будем играть в Убежище: спрячемся в подвале, и пусть Бармалей попробует нас найти. И тут же добавила, нужно говорить — Он, Тот, Другой, а то он услышит своё имя и придёт, а так мы его обманем, и он не догадается, а когда папы его победят и вернут солнце, их всех отпустят домой, а дом поставят на ремонт.

Дом и вправду было пора ремонтировать. Стройматериалы — краску, доски, гвозди, цемент и песок — завезли ещё в начале лета. Три песчаные кучи высились теперь у забора, как маленькие горы — они в песок даже поиграть не успели. Бомбёжки продолжались каждый день, и то, что дом не пострадал — только выбило все стёкла с северной стороны — объяснялось тем, что он стоял в мёртвой зоне, в треугольнике между железной дорогой, шоссе и рекой и был никому не нужен. Высокий и старый, в два этажа, с нарядными башенками со шпилями, окруженный зарослями крапивы и ив, особняк принадлежал раньше какому-то купцу. Потом его заняли мы. Группы, теперь уже пустые, занимали весь первый этаж, на втором размещалась игровая. Теперь мы вместе с детьми перебрались в подвал, где раньше был склад, а ещё раньше — кухня.

Вместе с Ольгой перетащили сюда кроватки, матрасы и, на всякий случай, весь запас одеял и подушек, которыми дети начинали бросаться, стоило их ненадолго оставить без присмотра. Но мы всегда были рядом. И ещё они часто просили есть, мне кажется, не столько от голода — еды было вдоволь — а от растерянности и оттого, что всех разобрали по домам, а им — мальчикам и девочкам — приходится жить и играть в подвале.

Их шестеро. Тихая Лиза, вежливый Валя, Иван и Ваня — белобрысые крепыши, красавица Марина и толстая Маша, которая всегда всё съедает и просит добавки. Лиза — послушная девочка, но плохо спит ночью, просыпается, плачет, показывает в тёмный угол, а там и нет ничего, я сама проверяла. За Ванями — глаз да глаз, всё время шалят и всё вместе, их даже путают, но они не братья, просто Ваня во всём подражает Ивану — ходит, здоровается, даже ложку держит, как он. Валя из богатой семьи, у него папа — инженер на тракторном, и мама не работает, у них своя «эмка». Марина самая красивая девочка в группе, а может, из всех групп самая красивая и знает это. Ну, а Машу главное — накормить, просто прорва какая-то — съест свою порцию, добавку и смотрит, ждёт, когда ей ещё дадут.

В общем, всё как-то устроилось. В подвале даже была вентиляция и узкие длинные окна под чёрным потолком. Мы по очереди ходили за водой, готовили им еду на ржавой «буржуйке» и укладывали спать. И играли, всё свободное время играли, мы старались их чем-то занять, чтобы они не думали о Нём и о том, что за ними никто не идёт. Мне повезло, что осталась именно Ольга, она всегда проводила праздники, и теперь каждый день придумывала что-нибудь новое.

Позавчера играли в Одиночество (ложишься на тюфяк лицом вниз и замираешь, будто от горя), вчера — в Потерявшегося (встаёшь спиной к стене, зажимаешь лицо ладонями, будто плачешь, и стоишь), а сегодня — в Убежище.

Убежище у нас была такая большая игра, мы в неё играли каждый день. Остальные игры считались поменьше, намного меньше. Конечно, водить пришлось мне, Ольге-то разве Снегурочку изображать, какой из неё Другой. А у меня всё получилось очень похоже, мы даже расхохотались, когда Ольга поднесла мне зеркало и я увидела свое, вернее, Его отражение — накладная борода, усы, шапка-ушанка и чёрный овчинный тулуп — так она меня нарядила. А потом мы пошли к ним — я искала их среди кроваток, бочек с краской и мешков с цементом, а Ольга мешала мне их ловить.

Они были страшно довольны, когда я находила кого-нибудь, и громко визжали, а Ольга бросала в меня подушками и расставляла грабли в чёрных углах. На ужин сварили гороховый суп с тушёнкой. Тушенки было много — тяжелые тусклые банки в смазке. А мешки с гречей, перловкой, горохом и лапшой мы подвесили на жерди под потолком, чтобы до них не добрались крысы. Они выходят в темноте, и ещё кто-то ходит ночью наверху.

По ночам кто-то ходит у дома, иногда двое. Подходят к окнам и стоят, шепчутся. А потом обойдут вокруг, и снова стоят, смотрят внутрь. Это не Он, но это его люди, я знаю. А может, это и не люди вовсе, а другие. Мы стали закладывать окна на ночь досками. А дверь крепкая, с длинным тяжёлым засовом, мы за неё не боимся. Приходят всегда ночью, иногда под утро, чёрные, их в темноте не видно. Если свои — они кричали бы в окна и стучали в дверь. Но свои все ушли, мы можем рассчитывать только на себя. И ждать. И еще бомбят каждый день, днем. Гул моторов высоко в воздухе, страшный, потом рвутся бомбы, дрожит земля. Но самолёты уходят дальше, на город, и мы привыкли. Почти привыкли.

Ночью проснулась от жажды и услышала их. Еды много всякой, кроме хлеба, а вот воды не хватает. На реку ходить — далеко, и вода в ней грязная, в нефтяных разводах, в ней плывут брёвна, деревья и трупы, и подниматься тяжело с вёдрами на высокий берег. Прямо за домом родник, вода течёт из трубы тоненькой струйкой. За пару часов набирается ведро. Мы ходим, меняем вёдра по очереди. Я попила и снова легла, стала их слушать. Слов было не разобрать, но я сразу поняла, что они говорили о нас. А потом кто-то третий шикнул и всё стихло. И я поняла, что всё бесполезно. Подвал, крепкая дверь с засовом, наша игра — всё это бесполезно. Они выбраны. Он придёт за ними и заберёт их с собой, в свою Армию нежити. Ему именно такие и нужны — невинные, не знающие добра и зла. А нас Он, может, даже наградит, за то, что присматривали за ними. Например, оставит в живых. И мы останемся жить в подвале, будем варить кашу с тушёнкой и ходить на родник за водой по очереди. Но уже без них.

Утром меня разбудила Ольга. Все ещё спали.

— Слышишь? — спросила она.

Я прислушалась. Было тихо, но снизу, прямо из-под земли, шла дрожь, земля дрожала.

— Это Он, — сказала Ольга.

Я выбежала наверх и встала на террасе, усыпанной осколками стекла. По степи шла колонна. Впереди танки и за ними бронированные машины. Серые с чёрными полосами, будто вымазанные сажей. Последняя машина остановилась, потом повернула в нашу сторону. Я спустилась вниз, закрыла дверь на засов, подняла лежавшую на земляном полу подушку, села на топчан рядом с Ольгой.

— Он здесь, — сказала я.

Она молчала. Я взяла еще одну подушку, ещё.

— Пойдём, — сказала я, — поможешь.

— Ты уверена? — спросила она.

— Да. Ты ведь знаешь, что Он сделает с ними. Пошли.

Мы подошли к первой кроватке, на которой спала Лиза. Я встала перед ней на колени.

— Ноги держи, — сказала и накрыла ей лицо подушкой, навалилась всем телом и лежала так, пока маленькое тело не затихло.

А Ольга держала ноги. Мы сделали это еще пять раз — я вставала на колени с подушкой, каждый раз с новой подушкой, а Ольга держала ноги.

Потом мы сидели рядом на топчане, а они лежали, с подушками на лицах — тихая Лиза, вежливый Валя, белобрысые крепыши Иван и Ваня, красавица Марина и толстая Маша, которая всегда всё съедала и просила добавки. Солнечный свет пробивался сквозь доски на окнах, косыми полосами ложился на тёмные стены. Мы молчали и не смотрели друг на друга и ни о чём не думали.

И когда Он стал бить в дверь железными кулаками, я даже не повернула головы. Читать полностью…

Расскажу о единственной до ужаса странной истории, что произошла со мной и моими сослуживцами. Так случилось, дорогие Аноны, что после окончания универа, я добровольно пошел в аримю. Да, ты можешь считать меня поехавшим, пиздоболом и вообще кем угодно, но мне плевать. Тян тогда дала по тапкам (5 лет встречались с ней), нормальной работы без опыта в областном центре Мухосранск не предвещалось. Сбрил к чертовой матери длинные волосы, сдался в военкомат. По здоровью А1 присудили, психотесты сдал на отлично — попал в спецназ ГРУ г Тамбов.

Служба службой со всеми вытекающими. Жуткое физо, постоянный бег, изматывающие наряды, поначалу нехуёвская дедовщина, голод, пиздюли, парашют, стрельбы из всех типов оружия. И была у нас такая штука как ТСУ — (тактико-специальные учения). Вобщем, на них нужно было выполнить поставленное задание в составе РГСпН. Для начала, незаметно проникнув в район разведки не спалившись перед отцами-командирами, которые набухавшись огненной воды рассекали на уралах по дорогам, что находились в условленных районах разведки. Если спалилась группа — то ей условно пиздэц — группа снималась.

На выполнение задания у нас была неделя и мы обязаны были раз в 3 часа докладывать командиру роты или старшине о состоянии РГ и квадрате, в котором находимся, чтобы самим не проебаться. Вся ответственность за оружие и личный состав лежала на старших групп моего призыва и мне в том числе. А дело было зимой. В лесах, что вокруг Тамбовской области — сугробы были по яйца. Группа шла через лес в чулках от ОЗК — это было единственное, что хоть как-то спасало ноги от влаги. Спали обычно прямо на снегу, поближе друг к дружке, чтобы не замёрзнуть (Спальники и плащпалатки, были разумеется но нихуя не грели). Воду добывали, растапливая снег в котелках. 1 сигарету курили на всю группу — по 2 затяжки… Вобщем, жесть полная.

Утром 4-го дня пути к мосту (который нам было необходимо подорвать, следуя заданию) мы поняли, что сбились с курса и вообще находимся хер знает где. Ориентиром, к которому мы шли по ебучей карте, компасу, азимуту и прочим достижениям навигации эпохи Магеллана, была железная дорога. По рассчетам старшего разведчика головного дозора и старшего группы, мы уже давно должны были быть в окресностях жд станции. Но никаких намёков на неё и близко не было. Собрались, посоовещались и поняли, что пиздец. Заблудились. По инструкции, нужно было срочно вызывать группу эвакуации — то есть провалить задание и сдаться. Но не хотелось срамиться на всю бригаду. И мы решили, разойдясь в разные стороны по дозорам, попытаться понять, где мы вообще находимся, а через час встретиться на этом-же месте, идя обратно по собственным следам. Разошлись.

Мы с моим тыловым дозором шлялись весь час по целинному снегу и дремучему бурелому, потом пошли назад, плюнув на всё. Ребята из головняка уже вернулись и дожидались нас и пацанов из \»ядра\». Мы сказали, что нихуя никаких ориентиров не нашли и страшно заебались. Но наш старший, буду звать его \»Б\» — обрадовал нас, что нашел ЛЭП, действующую, вдоль которой мы и пойдем дальше. На карте, примерно в 30 км, ЛЭП была обозначена. Вернее, их было нескольно, как уж он так чудно сориентировался — его проблемы. Все собрались, устроили привал, пожрали галет с чаем, покурили сигарет и пошли дальше. Последний сеанс связи не получился. А последние 2 до него проходили в условиях ужасных помех. Но нам было плевать. Хотелось поскорее закончить эту затянувшуюся прогулку. Жрачка заканчивалась и мы уже порядком подзаебались днями напролет идти друг за другом след в след по пояс в снегу.

ЛЭП, к которой мы вышли, была ужасно ветхой — столбы деревянные и трухлявые, кое-где прогнившие полностью, черно-зеленые, покосившиеся в разные стороны. Так пролезали очень, очень долго, тем более, что скорость была черепашьей в лучшем случае. Начало смеркаться, а мы всё шли вперед. Плечи ныли от рюкзаков и стволов на них. Мы с одним из снайперов — моим лучшим армейским другом рассказывали друг другу всякие истории из жизни на граждане и мечтали о том, как сильно будем дуть, бухать и ебать тёлок по приезду домой. Так и шли. От ядра мы отстали порядочно, пацанов из головного дозора видели только слегка. Их навьюченные фигуры в белых маскхалатах мелькали среди деревьев как призраки.

Тут по внутренней связи передали: \»Стой\». Мы остановились. Потом из радейки донеслось:

— Пацаны, вижу впереди дом. В окошке свет. Общий сбор, давайте бегом.

Мы, пригнувшись, догнали остальных. Пацаны уже полусидя-полулежа курили и по очереди смотрели в Б8. Бинокль дошел и до нас. Мы без особого интереса изучили ветхую, облезлую холупу. Лично мне так вообще было похуй. Мы обсуждали ноги одной телки и сказочные тепло и узость одной пизды из Смоленска, которую пророчил мне мой дружбан СВД-шник по приезду к нему в гости. Хата, больше похожа на старую, полуразвалившуюся дачу с торчащими остатками гнилого забора по периметру. В окне тускло горела лампочка без абажура, свисающая с потолка. Для себя я отметил, что ЛЭП, вдоль которой мы шли, круто сворачивала вправо — вглубь леса. Вобщем, полежали немного, попиздели, пулеметчик нашего призыва уверял, что раз вокруг больше никаких домов нет — то это старый домик егеря или ещё какого-нибудь ебучего лешего.

Решили выведать у хозяев где мы находимся, дорогу до ближайшего хоть чего-то похожего на населенный пункт, а попутно поклянчить жрачки/курева. Головняк и половина ядра осталась на месте с нашими рюкзаками, а мы, взяв с собой только оружие (его нельзя никому отдавать и передавать) направились к домику. Дорожка до него была уже дня 3, как занесена, и судя по всему, её не чистили вообще, а только изредка ходили. Калитку занесло и мы прошли через огромную дыру в заборе. Точнее, там целой секции не было. По такой-же заснеженой тропке подошли к крыльцу и постучались.

За дверью послышался странный шерох и несуразное топанье. Мы постучались ещё несколько раз. Начали в окна заглядывать, кричать что-то типа \»Откройте, пожалуйста\»,\»Солдаты на учениях заблудились\». И тут свет в домике погас. Молодой пацан, наш сан-инструктор с младшего призыва в голос заржал, мол, типа зассали хозяева спешал-форсов, но опиздюлившись от пулеметчика, быстро заткнулся. Старший вызвал по рации :

— Ну, чё там у вас?

— Хуй знает. Не открывают и всё. Свет погасили, — ответил я.

— Я вижу. Достучитесь до них как-нибудь. Скоро стемнеет, а мы вообще не знаем где и куда двигать.

Пацаны маячили спереди у погасших окон, а мы со снайперком из Смоленска решили подёргать дверь на себя. Не рассчитав силы, кореш дернул так, что трухлявая дверь с треском вылетела. Мы переглянулись. Из сенок пахнуло теплом и чем-то настолько мерзким, что мы отскочили. Остальные наши пацаны подбежали поближе, обступив крыльцо. По рации Б, наблюдавший с остатком группы из укрытия выругался. Я отшел на несколько шагов, доложив, что дверь выломана, впереди темно и воняет, а судя по всему в дом ведет ещё одна дверь. Б сказал, чтобы мы входили — я, СВД-шник и ещё один пацан с моего призыва, а бобры (младший призыв в спецназе так называют т.к. все \»духи\» — это бородачи в горах) обошли дом сзади. Мы так и сделали.

Заходим, постоянно спрашивая о наличии в доме людей. Блин, пишу сейчас это сюда и вспоминаю, как потом писал рапорта о происшествии на ТСУ… Пиздец. Втроем входим — фонарик высвечивает кучи каких-то тряпок, разорванный в клочья матрас с торчащей ватой на полу, снайперок открывает одну из дверей слева от нас и сразу закрывает. Там толчок — говорит. Воняет пиздец. Мы постучали в дверь напротив. — Ничего. Эээээй, откройте пожалуйста! Заблудились мы немного, помогите сориентироваться, хозяева. И тут сзади дома раздался громкий крик. Мат — перемат. И мы увидели, как бобры бегут от дома. Один чиж повернулся к нам и крикнул — бегите, пацаны, там пиздец! И побежал дальше в сторону, где были наши остальные ребята.

Моя радейка захрипела, Б спросил :\»Чё за хуйня? Куда бобры щемятся?\». Я оглянулся на них. Третий, который был с нами пацан (разведчик-сапер), кричал им :\»Вернитесь, долбоёбы!\».

И сразу после его крика я услышал, что топот по ту сторону двери возобновился. Только он был уже быстрее, резче и сопровождался каким-то непонятным полухрипением-полумычанием. Будто охуевший немой какой-то. Хуй его знает. Кто-то бегал по дому и выл. Я занервничал, пацаны тоже. Всё это происходило в считаные секунды. Почувствовало моё сердце, что надо отойти. Снова затрещала радейка. Б кричал :\»Срочно отходите, срочно бегите к нам, пацаны, повторяю, бегом к нам!\». Он кричал так, что его крик доносился до нас со стороны леса. Мы выбежали из сеней дома, инстинктивно вскинув стволы. Ребята со стороны леса двигались к нам через сугробы. Я зажал тангенту и спросил :\»Что за хуйня? Что с бобрами?\». Что мне ответили, я уже не расслышал, так как снайперок, заглянуший в окошко дома, резко отпрянул от него с криком :\»Ебать, двигаем\».

Я не сразу сориентировался, куда надо бежать и что делать, успел только пригнуться. В этот момент разбилось стекло дома. Разбилось изнутри. Вместе со звуком бьющегося стекла я услышал сумасшедший рык, нечеловеческий. В то же мгновение увидел длинный черный ствол. Вспышкой грянул выстрел. За ним сразу же второй. Рычание продолжалось. В радейку с 2х каналов подряд летело :\»Уходите, бегите на хуй\».

Мы втроем уже не помню как бежали по сугробам со стороны сеней, чтобы сделав круг, выйти к нашим ребятам. Пиздец. Не помню уже, кто и чего в тот момент кричал, но было по-животному страшно. Патроны у нас были только холостые и то 5.45 у автоматчиков, чтобы после успешного выполнения учебного задания обеспечить эвакуацию группе. Просто похуярить, когда \»взорвав\» имкой мост, группа побежит — грубо говоря. Рык из дома был слышен отлично. Следом прогремели ещё 2 выстрела.

По рации пацаны говорили, чтобы мы бежали к ним на то место, где мы остановились до чудного похода. Прибежали. Пацаны сидят-лежат ошалевшие. Глаза охуевшие у всех. Бобры вообще на измене — дальше всех от дома. Мы сказали, что целы. Б сказал, что там какой-то мужик с двустволкой, на шару хуярит из окна. Но, что самое веселое — по словам бобрят, сзади дома они увидели раскопанную яму. Свежую. В которой валялся вниз лицом посиневший труп женщины. В остатках одежды. Мы пересрали ещё сильнее. И тут ещё 2 выстрела. Дробь просвистела по веткам выше нас намного.

И мы сразу дали такой скорости, что просто пиздец. Нереальными скачками неслись. Нам было легче намного. Наши рюкзаки у бобров были — а те пёрли их. Так по своим следам мы проскакали хер знает сколько. По тому, как устали и стемнело — около 10 км. Пиздец. Упали. Начали качать связь — хуй. Связи нет. Встали, понеслись дальше. Потом были сигнальные ракеты каждые несколько км, постоянные пиздюли радисту, связи не было. Уже глухой ночью, в смерть вымотавшись, вылезли к железной дороге. Ночевали на каком-то безымянном полустанке с торчащим из-под снега жд-указателем. Спали по очереди. Тоже по полгруппы. Без костров. Утром шли-бежали вдоль железной дороги. Потом связь состоялась, оказывается, нас уже давно искали.

Помню, как приехали уралы. Как орали командиры… Потом были рапорта и типа как допросы. Вобщем, такая вот история, ребята. Можете сколько угодно гнать после этого на нас, что обоссались и убежали. Но на наших плечах лежала ответственность за личный состав и оружие. И можно было в случае чего — неиллюзорно загреметь. Отписываться и беседовать со всеми от замполита до психолога нам пришлось долго. А ещё нам было запрещено болтать об этом в части. да и за её пределами. Сейчас уже прошла куча времени, решил с вами поделиться. Спасибо за внимание. Берегите себя. Читать полностью…

Говорил, что в молодости, когда служил в армии, случилась с ним вот такая история. Служил он тогда на какой-то засекреченной базе, связанной с запуском каких-то там зондов и прочей военной хреновины. Но суть не в этом. Была зима и у них в части кончилось топливо для обогрева казарменных помещений. Ну, и командир отослал, естественно, за дровами для печек. А военная часть-то секретная, выдавать её расположение нельзя, соответственно и лес около неё рубит ь нельзя. Ну, значит, дед мой и ещё с десяток человек подрядился идти за дровами. А топать, как он сказал, надоть было с километров 7-10.

Короче, взяли они лошадь, сани запрягли. Старшина для порядку автоматец прихватил и собачек служебных для охраны — места-то дикие, мало ли кабаны там, волки, али ещё хрень какая похлеще… Ну, значит, протопали они марш-бросок до места вырубки, дров нарубили, в сани покидали. Стали назад собираться. А зимой темнеет рано.

Короче, возвращались уже почти в темноте, да ещё через лес. Где-то на подходе к войсковой части , слышат — шум какой-то в кустах неподалёку. Дед говорит: \»Мы вначале подумали — зверь там какой дикий может. Но так, малость напряглись. Старшина команду дал — всем тихо, замереть на месте. Стоим, слушаем. И доносится из тех самых треклятых кустов не то завывание, не то гудение какой-та как ветер в трубе печной. Ну, решили мы это место спокойно стороной обойтить. Хвать, а лошадь встала як вкопанная и трое парней никак с места под узцы её стронуть не могут.

А тут собаки ещё как ненормальные взбесились — лают, с поводков рвутся у старшины. Тот не выдержал, решил своего любимого Грэя спустить. Думал, тот побесится вокруг, да поутихнет. А Грэй, только заполучив свободу, как драпанёт в сторону ентих чёртовых кустов и давай там лаять как умалишённый. Ну, старшина только за ним поплёлся, как вдруг слышим — взвизг собаки и глухой удар.

Тишина. Стоим как вкопанные. Вдруг в полной тишине из-за кустов по эдакой параболической траектории вылетает тело собаки и грохается прям в ноги старшине. Тот с пересёру — очередью из автомата по кустам. Я и ещё несколько человек бегом к нему. То, что я увиде , навсегда врезалось мне в память — стоящий на полусогнутых ногах и с безумными глазами, полными страха старшина и оскоплённый, без шкуры труп несчастного Грэя, от которого ещё валил пар на морозе. В этот момент лошадь встала на дыбы, отбрыкнула от себя ошалевших солдатиков и понеслась с санями в сторону части.

Мы, схватив в охапку старшину — за ней. Так и неслись как угорелые весь остаток пути. Буквально влетаем в часть, все на нас удивлённо смотрят, спрашивают — вы как умудрились лошадь потерять-то, она с минут десять как назад вертанулась без вас. Ну, мы им всё рассказали, а старшина сидит в углу — горюет, уж очень Грэй был ему дорог. Пришел Командир части, выслушал нас, сказал, что это был наверное медведь. Но, какой к чёрту медведь может одним рывком снять шкуру с несчастной псины? Да и к тому ж не умеют они завывать как то НЕЧТО. Но главный ничего слушать не захотел, дал команду отбоя.

А наутро снарядил новую команду и отправил их на поиски того злосчастного места, посмотреть, что там было, да и к тому же забрать автомат, который мы впопыхах бросили на снег. Старшина тоже попросился, мол типа, дорогу покажу, заодно Грэя своего найду, похороню…

Бедный старшина, каково было его (и не только) удивление, когда на том самом месте, где мы были вчера, куча наших следов, следы саней и лошади, автомат, валяющийся неподалёку и никакого намёка на труп несчастной овчарки. При этом, как утверждал старшина, на том самом месте, где упал ему в ноги его любимец, он не обнаружил даже ни капли крови…

Вот такая занимательная история. До сих пор гадаю, кто бы это мог быть? Вроде, Йети таким варварством не промышляет, да и следов, дед казал, в тех кустах никаких не нашли… Читать полностью…

На Большом Кавказе в Адыгее (моей малой родине) расположился у подножия хребта Дуду-Гуш мужской Свято-Михайловский монастырь. Это чудесное место, наполненное необъяснимой божественной силой. \»Старый\» монастырь не дошел до наших дней в целости. В трудные годы ВОВ фашисты разбомбили его, остался только фундамент. Монахи Свято-Михайловского монастыря в данный момент живут в новом строении, а старое оставили в назидание потомкам, как символ разрушительности войны… Это все лирика, конечно. Перейду непосредственно к рассказу… Мало кто знает, что рядом с монастырем располагались (да и сейчас они есть) подземные ходы, катакомбы. Они были созданы монахами для хранения припасов и, как убежища… Это десятки километров подземных коридоров, настоящий лабиринт. В 80х катакомбами заинтересовались археологи и историки. Именно так в катакомбы попали первые посторонние люди. До этого только монахи монастыря бывали там, да и знали они этот подземный лабиринт прекрасно. Незнающий человек там бы попросту заблудился…

Среди этой экспедиции оказался и мой лучший друг — Виталик Сухомлечин, который старше меня на пять лет. Экспедиция была организована примерно в 1981 году, так в это время Витальке было уже под тридцать. В общем, он был одним из первых, кто оказался в тех катакомбах…

Историки разделились на небольшие группы, чтобы быстрее исследовать подземелья. Виталику \»досталась\» так называемая \»Водяная кладовая\», располагавшаяся на самом нижнем уровне катакомб. Далее повествую от слов Виталика:

\»Пошел я вниз, значит, долго шел… И, ведь, ничего плохого не скажешь о катакомбах — самое обыкновенное подземелье, только большое… Чем ниже я спускался, тем воздух холоднее и свежее становился, не знаю почему, странно…

А вот и \»Водяная кладовая\»! Так там, выходит, просто подземный родник идет! Интересно… Ну, стал я, значит, осматриваться. Небольшое помещение, в самом центре его течет родник, по углам стоят кадки с водой… Ничего особенного… Присматриваюсь, в одной из стен то ли щель, то ли лаз какой-то… Ну, я посмотрел туда, посветил фонарем, вроде еще какое-то помещение. В общем полез я через ту трещину…

Только залез, ясно, начал осматриваться… Помещение это гораздо больше \»водяной кладовой\», да и свод здесь был выше… В дальний угол свечу фонарем и чуть в обморок не упал. Там, спиной ко мне стоит человек… Высокий, в светло-серой форме и военной фуражке… И этот незнакомец тоже себя так ведет, словно, только что здесь оказался… Ну, я его окликнул: \»Вы что здесь делаете?\»

Незнакомец повернулся ко мне… Взглянув на него я, наверное, чуть не сошел с ума… Весь его армейский камзол поблескивал от различных орлов со свастикой, сбоку висела штандарт-геральдика, а на кокарде на фуражке был вновь орел, державший свастику в лапах… Не могло быть сомнений, этот незнакомец — офицер немецко-фашистской армии… В руках он держал пистолет \»Mauser Sr42\», характерный для фашистских офицеров и наставил его на меня…

На лице фашиста читался испуг. Он обреченно воскликнул по-немецки: \»Советский!\» Я попятился назад, а фашист, вдруг, резко завопив, как резаная свинья, выстрелил в меня… Я слышал выстрел, видел столб огня, вышедший из ствола пистолета, но пули не почувствовал… Я начал ощупывать себя — нигде не царапинки… Немец, с отчаянием, что-то пробормотал и приставив пистолет себе к виску — выстрелил… Я видел, как его висок пронзает пуля, как кровь вперемежку с мозгом оседает на стене, как тело фашиста бездыханно валится в живописной позе на пол. Я подошел к распростертому телу, некогда бывшему офицером фашистской армии, но в том проклятом углу лежал лишь скелет, с простреленным черепом, в оборванной одежде, а рядом валялся пистолет… \»

Позже Виталий рассказал все то, что случилось в \»Водяной кладовой\» с ним одному монаху, который рассказал ему историю про старейшего монаха этого монастыря, пропавшего без вести в катакомбах примерно в 1943 году… Считается, что за монахом погнался немецкий офицер, тоже пропавший без вести в этих же катакомбах, только вот ни тело монаха, ни тело фашиста так и не нашли…

Сейчас катакомбы Свято-Михайловского монастыря закрыты для посторонних людей… Монахи говорят, что подземелья находятся в аварийном состоянии, ну а старожилы просто считают, что те катакомбы не для живых людей… Читать полностью…

Ладно, аноны, так и быть, поделюсь с вами своей историей. Наверное, вы не поверите, да и … бы с вами.

Дело было так. Зимой 2012 года мы с братом, два распиздяя, отправились топтать сапоги. Ушли 11 декабря.

Рассказ мой не про армейку, так что опущу подробности и сразу скажу, что в ноябре следущего года, когда до заветного дембеля было уже рукой подать, нас совершенно внезапно отправили сопровождать 16 ракет, едущих поездом в какие-то ебеня под Хабаровском.

Служили мы в Екатеринбурге. Кто не знает — до Хабаровска оттуда то-ли 6, то-ли 7,5 тысяч километров.

Ехали товарным поездом, и вот тут надо сказать, что едет он ну просто пиздец как медленно. К слову, добирались до хабаровска мы аж 30 дней.

Поезд имел паскудную привычку останавливаться по ночам в каких-нибудь лютых пердях. Ну, например, посреди леса, километров за 200 до ближайшего жилья.

Да, аноны, столько крипоты разом я еще не встречал.

Итак, история перва.

Стояли мы в лесу, вроде где-то около Омска (ну, тоесть километров 200 до него было). Зима, на улице холодно, вагон-теплушка, в котором мы двигались от холода нихуя не защищает, а значит, приходиться топить печку-буржуйку. А чтоб её топить нужны дрова. Поперек вагона стоит деревянная перегородка — с одной стороны наша каморка, с другой — остальной вагон. Двери вагона ясное дело открыты, чтобы, значит, среагировать быстро, если какой-нибудь дебилоид решит на своём горбу ракету унести. Бодрствовало нас тогда двое — я и Ванёк, отличный такой парень из Коми. Ванёк был спокойным сельским парнем — работящий, в чертовщину не верит, темноты и хуеты не боится. Дрова мы с ним рубили по-очереди, чтоб не подцепить на морозе простуду, или, не дай боже пневмак. Так вот. Сижу я, значит, в каморке, попиваю чаек, курю, думаю о доме, бабах и гражданской жизни. А Ванёк за стенкой дрова ебошит, размеренно, бодро. Слышу, притих он там чего-то. Ну я его окликнул, мол, эхей, Ванька, как ты там.

И тут этот самый ванек залетает в каморку, дверь на шпингалет закрывает, подпирает полешком тут же отлетает от неё и замирает, занеся топор обеими руками.

А лицо у него белое, как, блять, мой холодильник. И глаза, сука, круглые и большие.

Тут мне, честно говоря, не по себе стало, жутковато, но, думаю, может там волк или еще какой животное.

Подхожу я к товарищу своему, потолкал в плечо. \»Чё, говорю, случилось?\»

Он на меня смотрит глазищщами своими, палец к губам подносит, тихо, мол, и на дверь показывает.

Ну я затих, прислушался. И чуть не насрал в штаны.

Ребята, я вам клянусь, я услышал тихое детское пение.

В дверь никто не ломился, не было слышно ни шагов, ничего. Только гул огня в буржуйке и, блять, тонкий детский голосок, который пел какую-то невразумительную хуйню.

Так мы простояли, наверное, минут 20-30. Ванёк с топором, я со штык ножом, в полной тишине, не сводя взгляда с двери. До тех пор, пока поезд не уехал к собачьим хуям с того места.

Ну а потом мы с фонарями обшарили весь вагон и не нашли ничего. А Иван рассказал, что когда рубил дрова услышал что-то вроде тех звуков, которые издают бульдоги, когда дышат. Потом прислушался, различил пение и съебал. Это была первая из моих армейских крипот. Об остальных расскажу позже.
[править] История армейская. Вторая.

Все тот же маршрут Екатеринбург-Хабаровск, все те же действующие лица.

В этот раз застряли мы под Иркутском, не доехали до него каких-то километров 80.

Просто встали. Вдалеке даже деревня виднелась какая-то и дорога.

Так вот, простояли мы там аж двое суток.

В первую ночь все было спокойно. Ну стоим да стоим, зато тихо, не трясет, поспать можно спокойно.

Но один из нас все равно постоянно на улице, с автоматом заряженым, со штык-ножом, вышагивает вдоль вагонов, хуи пинает да в носу ковыряет.

Так круглые сутки, каждые два часа караульный меняется.

Первая ночь прошла без особых напрягов, хотя, помня прошлый случай, все равно было неуютно ходить вдоль леса, а потому я пристегивал штык нож к автомату, надеясь, что в случае чего хоть покоцаю гадину. Вообще тогда очень качественно получалось отгонять страх, как следует разозлившись на всех и вся. Ходишь себе такой весь безбашенный солдафон с автоматом, нервы, глаза горят, нервы аж звенят немного. Но вообще спокойно было. Только меня всю смену доебывал дятел, который, сука, стучал по дереву напротив нашего вагона. Утром мне Ванька, правда сказал, что дятлы по ночам спят, а не деревья пидорасят, ну да хуй с ним, может, этот с заебами был.

А вот на вторую ночь случилось говно не приятное ни разу. Под вечер нас начало доставать, что мы просто так стоим хер пойми где и к дембелю че-то не стремимся. Вот тогда я и пошел к локомотиву, чтобы, значит, у машинистов спросить, хули мы тут встали и когда поедем. А машинисты стоят на улице и языки чешут.

И я, пока шел к ним услышал обрывочек фразы одного из них:

\»..а он от меня в кусты! И главное, вроде как шаги не звериные, но человека не видно.\»

Мне интересно стало, че ж они за байки друг другу травят. Спросил. Лучше бы не спрашивал, честное слово.

\»Да, — говорит,- пошел я в кусты поссать, а от меня кто-то в лес из тех кустов ломанулся. Вроде туловище видел, на зверя не похож, да и поступь не та. Я ж охотник, я бы узнал.\»

Тут мне, хлопцы, опять не по себе стало. Ну, потрепались мы с ними еще немного. В ходе беседы стало ясно, что ночью точно не уедем, а вот днем — может быть.

Так вот, аноны, в эту ночь я не только штык-нож примкнул, а и с предохранителя снял, и думал патрон дослать, но не стал, опасался пизды выхватить.

Зря, короче говоря опасался.

Первую смену стоял я с 20-00 до 22-00. Ну, там, конечно, зимой уже темно в это время, но еще по-божески как-то, не слишком ссыкотно. А вот Вторя смена моя пришлась на 2 часа ночи.

Первые пол-часа я отходил как обычно — злой, нервный и веселый слегка. Никак из головы не лезла история про НЁХ в кустах, но я от себя эти мысли гнал. Мало-ли, может, подъебнуть солдатика решили.

И вот, вернулся я с обхода состава к нашему вагону,с Ванькой попиздели, он в каморку пошел, а я к лесу повернулся.

В кустах стояло что-то человекообразное. Худой торс, длинные руки и ноги, большие глаза, большой рот. Эта ебота просто стояла и смотрела на меня, ребята. А я на неё. Я не знаю, как я не обоссался, наверное потому, что отлил 20 минут назад. Не знаю, как долго мы простояли, но тогда я понял смысл фразы \»мне показалось, что прошла вечность\».

Краем уха я слышал голос Вани, вроде он меня звал, я так и не понял. А потом меня кто-то затащил в вагон, прям, блять, за шиворот затащил.

Когда я оказался в вагоне, я первым делом наставил на это автомат, а потом понял что происходит.

А уже потом восстановил хронологию событий.

Ваня меня потерял и решил посмотреть, где я.

Увидел эту еботу, метнулся в каморку, за автоматом. На таких вот стоянках, когда город еще далеко, но караульный снаружи со стволом бродит, мы ящик оружейный не запирали, смысла не было. Так вот, Иван взял ствол и они с лейтехой ломанулись наружу. Пока Ваня держал это говно на прицеле, лейтенант затащил меня в вагон. Вот так мы стояли там с ними, втроём целясь в хуергу.

А потом оно просто ушло.

Самое смешное — никто так и не зарядил автомат, не дослал патрон в патронник, Ванёк вообще не сообразил, что автомат на предохранителе стрелять не способен.

Да, ребята, я понимаю, что это звучит не то чтобы неправдоподобно, а как полнейший бред и толстота, особенно та часть, где мы с автоматами. Но так оно и было. Сейчас я и сам помню это как смутный сон, большую часть времени. Но вот когда начинаю вспоминать — вся та ночь словно заново перед глазами проносится, вспоминаю и запахи и звуки и все-все-все.

Вот и конец второй истории.
[править]

Ну, вот я и рассказал две самые страшные истории из той поездки.

Остальная крипота была мелкая, недокучливая, да и не такая срашная.

Вот, например, лешего мы видели все, да не по разу.

Первый раз я его встретил в предрассветное время, тоже где-то в лесах.

Я тогда вышел из вагона, чтоб проверить, все ли печати на месте, иду вдоль состава, смотрю, метрах в 30 от меня человечек, ебаны в рот, маленький, мне, ну, чуть выше пояса, наверное.

Пока я охуевал да промаргивался и тер глаза, он куда-то оче шустро съебался.

А мой брат, который вышел из каморки в вагон за дровами клялся, что видел,как какая-то ебань с длинными ногами выпрыгивает из вагона на ходу. Ну хуй знает, может, проглючило. Читать полностью…