Тактико-специальные учения
Расскажу о единственной до ужаса странной истории, что произошла со мной и моими сослуживцами. Так случилось, дорогие Аноны, что после окончания универа, я добровольно пошел в аримю. Да, ты можешь считать меня поехавшим, пиздоболом и вообще кем угодно, но мне плевать. Тян тогда дала по тапкам (5 лет встречались с ней), нормальной работы без опыта в областном центре Мухосранск не предвещалось. Сбрил к чертовой матери длинные волосы, сдался в военкомат. По здоровью А1 присудили, психотесты сдал на отлично — попал в спецназ ГРУ г Тамбов.
Служба службой со всеми вытекающими. Жуткое физо, постоянный бег, изматывающие наряды, поначалу нехуёвская дедовщина, голод, пиздюли, парашют, стрельбы из всех типов оружия. И была у нас такая штука как ТСУ — (тактико-специальные учения). Вобщем, на них нужно было выполнить поставленное задание в составе РГСпН. Для начала, незаметно проникнув в район разведки не спалившись перед отцами-командирами, которые набухавшись огненной воды рассекали на уралах по дорогам, что находились в условленных районах разведки. Если спалилась группа — то ей условно пиздэц — группа снималась.
На выполнение задания у нас была неделя и мы обязаны были раз в 3 часа докладывать командиру роты или старшине о состоянии РГ и квадрате, в котором находимся, чтобы самим не проебаться. Вся ответственность за оружие и личный состав лежала на старших групп моего призыва и мне в том числе. А дело было зимой. В лесах, что вокруг Тамбовской области — сугробы были по яйца. Группа шла через лес в чулках от ОЗК — это было единственное, что хоть как-то спасало ноги от влаги. Спали обычно прямо на снегу, поближе друг к дружке, чтобы не замёрзнуть (Спальники и плащпалатки, были разумеется но нихуя не грели). Воду добывали, растапливая снег в котелках. 1 сигарету курили на всю группу — по 2 затяжки… Вобщем, жесть полная.
Утром 4-го дня пути к мосту (который нам было необходимо подорвать, следуя заданию) мы поняли, что сбились с курса и вообще находимся хер знает где. Ориентиром, к которому мы шли по ебучей карте, компасу, азимуту и прочим достижениям навигации эпохи Магеллана, была железная дорога. По рассчетам старшего разведчика головного дозора и старшего группы, мы уже давно должны были быть в окресностях жд станции. Но никаких намёков на неё и близко не было. Собрались, посоовещались и поняли, что пиздец. Заблудились. По инструкции, нужно было срочно вызывать группу эвакуации — то есть провалить задание и сдаться. Но не хотелось срамиться на всю бригаду. И мы решили, разойдясь в разные стороны по дозорам, попытаться понять, где мы вообще находимся, а через час встретиться на этом-же месте, идя обратно по собственным следам. Разошлись.
Мы с моим тыловым дозором шлялись весь час по целинному снегу и дремучему бурелому, потом пошли назад, плюнув на всё. Ребята из головняка уже вернулись и дожидались нас и пацанов из \»ядра\». Мы сказали, что нихуя никаких ориентиров не нашли и страшно заебались. Но наш старший, буду звать его \»Б\» — обрадовал нас, что нашел ЛЭП, действующую, вдоль которой мы и пойдем дальше. На карте, примерно в 30 км, ЛЭП была обозначена. Вернее, их было нескольно, как уж он так чудно сориентировался — его проблемы. Все собрались, устроили привал, пожрали галет с чаем, покурили сигарет и пошли дальше. Последний сеанс связи не получился. А последние 2 до него проходили в условиях ужасных помех. Но нам было плевать. Хотелось поскорее закончить эту затянувшуюся прогулку. Жрачка заканчивалась и мы уже порядком подзаебались днями напролет идти друг за другом след в след по пояс в снегу.
ЛЭП, к которой мы вышли, была ужасно ветхой — столбы деревянные и трухлявые, кое-где прогнившие полностью, черно-зеленые, покосившиеся в разные стороны. Так пролезали очень, очень долго, тем более, что скорость была черепашьей в лучшем случае. Начало смеркаться, а мы всё шли вперед. Плечи ныли от рюкзаков и стволов на них. Мы с одним из снайперов — моим лучшим армейским другом рассказывали друг другу всякие истории из жизни на граждане и мечтали о том, как сильно будем дуть, бухать и ебать тёлок по приезду домой. Так и шли. От ядра мы отстали порядочно, пацанов из головного дозора видели только слегка. Их навьюченные фигуры в белых маскхалатах мелькали среди деревьев как призраки.
Тут по внутренней связи передали: \»Стой\». Мы остановились. Потом из радейки донеслось:
— Пацаны, вижу впереди дом. В окошке свет. Общий сбор, давайте бегом.
Мы, пригнувшись, догнали остальных. Пацаны уже полусидя-полулежа курили и по очереди смотрели в Б8. Бинокль дошел и до нас. Мы без особого интереса изучили ветхую, облезлую холупу. Лично мне так вообще было похуй. Мы обсуждали ноги одной телки и сказочные тепло и узость одной пизды из Смоленска, которую пророчил мне мой дружбан СВД-шник по приезду к нему в гости. Хата, больше похожа на старую, полуразвалившуюся дачу с торчащими остатками гнилого забора по периметру. В окне тускло горела лампочка без абажура, свисающая с потолка. Для себя я отметил, что ЛЭП, вдоль которой мы шли, круто сворачивала вправо — вглубь леса. Вобщем, полежали немного, попиздели, пулеметчик нашего призыва уверял, что раз вокруг больше никаких домов нет — то это старый домик егеря или ещё какого-нибудь ебучего лешего.
Решили выведать у хозяев где мы находимся, дорогу до ближайшего хоть чего-то похожего на населенный пункт, а попутно поклянчить жрачки/курева. Головняк и половина ядра осталась на месте с нашими рюкзаками, а мы, взяв с собой только оружие (его нельзя никому отдавать и передавать) направились к домику. Дорожка до него была уже дня 3, как занесена, и судя по всему, её не чистили вообще, а только изредка ходили. Калитку занесло и мы прошли через огромную дыру в заборе. Точнее, там целой секции не было. По такой-же заснеженой тропке подошли к крыльцу и постучались.
За дверью послышался странный шерох и несуразное топанье. Мы постучались ещё несколько раз. Начали в окна заглядывать, кричать что-то типа \»Откройте, пожалуйста\»,\»Солдаты на учениях заблудились\». И тут свет в домике погас. Молодой пацан, наш сан-инструктор с младшего призыва в голос заржал, мол, типа зассали хозяева спешал-форсов, но опиздюлившись от пулеметчика, быстро заткнулся. Старший вызвал по рации :
— Ну, чё там у вас?
— Хуй знает. Не открывают и всё. Свет погасили, — ответил я.
— Я вижу. Достучитесь до них как-нибудь. Скоро стемнеет, а мы вообще не знаем где и куда двигать.
Пацаны маячили спереди у погасших окон, а мы со снайперком из Смоленска решили подёргать дверь на себя. Не рассчитав силы, кореш дернул так, что трухлявая дверь с треском вылетела. Мы переглянулись. Из сенок пахнуло теплом и чем-то настолько мерзким, что мы отскочили. Остальные наши пацаны подбежали поближе, обступив крыльцо. По рации Б, наблюдавший с остатком группы из укрытия выругался. Я отшел на несколько шагов, доложив, что дверь выломана, впереди темно и воняет, а судя по всему в дом ведет ещё одна дверь. Б сказал, чтобы мы входили — я, СВД-шник и ещё один пацан с моего призыва, а бобры (младший призыв в спецназе так называют т.к. все \»духи\» — это бородачи в горах) обошли дом сзади. Мы так и сделали.
Заходим, постоянно спрашивая о наличии в доме людей. Блин, пишу сейчас это сюда и вспоминаю, как потом писал рапорта о происшествии на ТСУ… Пиздец. Втроем входим — фонарик высвечивает кучи каких-то тряпок, разорванный в клочья матрас с торчащей ватой на полу, снайперок открывает одну из дверей слева от нас и сразу закрывает. Там толчок — говорит. Воняет пиздец. Мы постучали в дверь напротив. — Ничего. Эээээй, откройте пожалуйста! Заблудились мы немного, помогите сориентироваться, хозяева. И тут сзади дома раздался громкий крик. Мат — перемат. И мы увидели, как бобры бегут от дома. Один чиж повернулся к нам и крикнул — бегите, пацаны, там пиздец! И побежал дальше в сторону, где были наши остальные ребята.
Моя радейка захрипела, Б спросил :\»Чё за хуйня? Куда бобры щемятся?\». Я оглянулся на них. Третий, который был с нами пацан (разведчик-сапер), кричал им :\»Вернитесь, долбоёбы!\».
И сразу после его крика я услышал, что топот по ту сторону двери возобновился. Только он был уже быстрее, резче и сопровождался каким-то непонятным полухрипением-полумычанием. Будто охуевший немой какой-то. Хуй его знает. Кто-то бегал по дому и выл. Я занервничал, пацаны тоже. Всё это происходило в считаные секунды. Почувствовало моё сердце, что надо отойти. Снова затрещала радейка. Б кричал :\»Срочно отходите, срочно бегите к нам, пацаны, повторяю, бегом к нам!\». Он кричал так, что его крик доносился до нас со стороны леса. Мы выбежали из сеней дома, инстинктивно вскинув стволы. Ребята со стороны леса двигались к нам через сугробы. Я зажал тангенту и спросил :\»Что за хуйня? Что с бобрами?\». Что мне ответили, я уже не расслышал, так как снайперок, заглянуший в окошко дома, резко отпрянул от него с криком :\»Ебать, двигаем\».
Я не сразу сориентировался, куда надо бежать и что делать, успел только пригнуться. В этот момент разбилось стекло дома. Разбилось изнутри. Вместе со звуком бьющегося стекла я услышал сумасшедший рык, нечеловеческий. В то же мгновение увидел длинный черный ствол. Вспышкой грянул выстрел. За ним сразу же второй. Рычание продолжалось. В радейку с 2х каналов подряд летело :\»Уходите, бегите на хуй\».
Мы втроем уже не помню как бежали по сугробам со стороны сеней, чтобы сделав круг, выйти к нашим ребятам. Пиздец. Не помню уже, кто и чего в тот момент кричал, но было по-животному страшно. Патроны у нас были только холостые и то 5.45 у автоматчиков, чтобы после успешного выполнения учебного задания обеспечить эвакуацию группе. Просто похуярить, когда \»взорвав\» имкой мост, группа побежит — грубо говоря. Рык из дома был слышен отлично. Следом прогремели ещё 2 выстрела.
По рации пацаны говорили, чтобы мы бежали к ним на то место, где мы остановились до чудного похода. Прибежали. Пацаны сидят-лежат ошалевшие. Глаза охуевшие у всех. Бобры вообще на измене — дальше всех от дома. Мы сказали, что целы. Б сказал, что там какой-то мужик с двустволкой, на шару хуярит из окна. Но, что самое веселое — по словам бобрят, сзади дома они увидели раскопанную яму. Свежую. В которой валялся вниз лицом посиневший труп женщины. В остатках одежды. Мы пересрали ещё сильнее. И тут ещё 2 выстрела. Дробь просвистела по веткам выше нас намного.
И мы сразу дали такой скорости, что просто пиздец. Нереальными скачками неслись. Нам было легче намного. Наши рюкзаки у бобров были — а те пёрли их. Так по своим следам мы проскакали хер знает сколько. По тому, как устали и стемнело — около 10 км. Пиздец. Упали. Начали качать связь — хуй. Связи нет. Встали, понеслись дальше. Потом были сигнальные ракеты каждые несколько км, постоянные пиздюли радисту, связи не было. Уже глухой ночью, в смерть вымотавшись, вылезли к железной дороге. Ночевали на каком-то безымянном полустанке с торчащим из-под снега жд-указателем. Спали по очереди. Тоже по полгруппы. Без костров. Утром шли-бежали вдоль железной дороги. Потом связь состоялась, оказывается, нас уже давно искали.
Помню, как приехали уралы. Как орали командиры… Потом были рапорта и типа как допросы. Вобщем, такая вот история, ребята. Можете сколько угодно гнать после этого на нас, что обоссались и убежали. Но на наших плечах лежала ответственность за личный состав и оружие. И можно было в случае чего — неиллюзорно загреметь. Отписываться и беседовать со всеми от замполита до психолога нам пришлось долго. А ещё нам было запрещено болтать об этом в части. да и за её пределами. Сейчас уже прошла куча времени, решил с вами поделиться. Спасибо за внимание. Берегите себя.
