Здравствуй анон. Три года назад меня кинула тян, первая и последняя, наверное, но речь не об этом. Тогда я почувствовал, что что-то внутри меня треснуло, сломалось, и вся чернота и грязь моей душонки, которая сдерживалась мной непонятно как, полезла наружу. Ужасная страшная дрянь стала расти внутри меня, каждый пинок от гопников, каждый неуд в универе, каждый раз когда меня отшивала очередная тян давали силы моему чёрному зверю. Я стал замечать за собой необъяснимую злобу по отношению к совершенно не знакомым мне людям, которые в принципе не могли мне сделать ничего плохого. Между тем зверь питался моей злобой, он рос и просил пищи, и… я не мог ему отказать, ведь он был мне дорог, не знаю, как так вышло. Я грубил родителям, преподавателям, чуть не разбил лицо своему начальнику…Здравствуй анон. Три года назад меня кинула тян, первая и последняя, наверное, но речь не об этом. Тогда я почувствовал, что что-то внутри меня треснуло, сломалось, и вся чернота и грязь моей душонки, которая сдерживалась мной непонятно как, полезла наружу. Ужасная страшная дрянь стала расти внутри меня, каждый пинок от гопников, каждый неуд в универе, каждый раз когда меня отшивала очередная тян давали силы моему чёрному зверю. Я стал замечать за собой необъяснимую злобу по отношению к совершенно не знакомым мне людям, которые в принципе не могли мне сделать ничего плохого. Между тем зверь питался моей злобой, он рос и просил пищи, и… я не мог ему отказать, ведь он был мне дорог, не знаю, как так вышло. Я грубил родителям, преподавателям, чуть не разбил лицо своему начальнику. Примерно так всё продолжалось полтора года. Потом я стал обнаруживать себя в незнакомых местах с разбитым в кровь лицом, следами побоев, и я не мог вспомнить ничего, вообще. Вот я иду к холодильнику за пивом – вот я в канаве со сломанными пальцами. А полгода назад я очнулся у трупа собаки разодранной на части: её сердце и печень лежали в метрах пяти от меня, а кишки были у меня на коленях. Вкус крови явно чувствовался у меня во рту. Я взглянул на мои руки и увидел, что они по локоть в крови, от страха я вскричал, но крик захлебнулся в собачьей крови, я потянулся к лицу разжав пальцы и выронил… нож, который был у меня в руке, весь в крови.
На прошлой неделе я услышал голос… Его голос… Страшный тихий шёпот из глубины той самой темноты, которая пожрала моё нутро. Он говорил ко мне… говорил о ненависти, о силе, о мести. «Ты должен отомстить миру за себя» — так говорил он ко мне. Анон, мне страшно, голос всё громче, я почти не могу спать… Мне кажется, что скоро я не смогу сопротивляться ему…
Дело в том, анон, что ты в опасности, ведь возможно именно ты мой сосед или просто живёшь не далеко от меня, кто знает? Анон, будь осторожен. Я пытался предупредить всех, кого знаю, но на меня смотрят как на умалишенного, и полагаю скоро окажусь таковым. Если появятся подозрения, спроси имя у предполагаемого меня. Если я что-то промямлю в ответ, стану уходить от ответа, то похоже, что ты прав… зверь боится назвать себя… на гране слуха во мраке я слышал Его имя… Обиум.
