Страшная история моего знакомого. Под Новый год Николай купил своей детворе роскошную елку. Продавал ее бичеватый мужичок возле местного рынка. «Украл, наверное, где-то, гад», — еще подумал Николай, но елку купил. Дети, конечно, обрадовались — свежий еловый запах наполнил всю квартиру.
Новый год отмечали дома: гуляли часов до трех ночи. Засыпая, Николай как провалился куда-то, но вскоре проснулся в ужасе, совершенно не понимая, что случилось. Жена сидела на постели, уставившись безумным взглядом в стену и, широко открыв рот, вопила так, что звенели стекла в мебельной стенке. — Ой, что-то тяжело мне, Коля. Сон какой-то страшный приснился…Страшная история моего знакомого. Под Новый год Николай купил своей детворе роскошную елку. Продавал ее бичеватый мужичок возле местного рынка. «Украл, наверное, где-то, гад», — еще подумал Николай, но елку купил. Дети, конечно, обрадовались — свежий еловый запах наполнил всю квартиру.
Новый год отмечали дома: гуляли часов до трех ночи. Засыпая, Николай как провалился куда-то, но вскоре проснулся в ужасе, совершенно не понимая, что случилось. Жена сидела на постели, уставившись безумным взглядом в стену и, широко открыв рот, вопила так, что звенели стекла в мебельной стенке. — Ой, что-то тяжело мне, Коля. Сон какой-то страшный приснился.
Хотели они еще поспать, но тут к ним в спальню прибежала десятилетняя дочь:
— Мамочка, мне страшно!
За ней шлепал шестилетний сынок, плакал навзрыд, размазывая по мордашке слезы.
В конце января заболел сын. Неделю мальчик горел в температуре под сорок, и ничем ее не могли сбить. Потом температура спала, но ребенок стал вялым, ничего не хотел есть, плохо спал, вскакивал, метался во сне.
Жена и дочь заболели в один день в начале марта. У обеих болела голова, была небольшая температура, слабость. А у жены еще странным образом расстройство желудка чередовалось с жуткими запорами.
Когда стало совсем невмоготу, решили обратиться к знахарке, которая, по разговорам, очень хорошо выявляла всякую нечисть. Она деньги за визиты не брала, но уговаривать ее пришлось неделю. Знахарка перекрестила углы во всех комнатах, пошептала что-то, помолилась, потом сказала:
— Кладбищем у вас здесь пахнет. Чую могильный запах.
— Откуда? — удивился Николай. — Здесь никто не умирал, и живем мы в этой квартире с новостройки.
На родительский день поехали на кладбище проведать могилку отца жены. Вдруг что-то встревожило Николая. Он стал внимательно осматриваться, и его как током ударило. Николай увидел красивую разлапистую ель со спиленной верхушкой (видно, когда ее пилили зимой, то срезали то, что возвышалось над снегом). Он сразу понял, в чем дело. Второй такой елки здесь не было: пушистая, очень похожая на голубую, она стояла сиротливо возле изголовья могилы — без верхушки вид у дерева был очень жалкий. С фотографии на памятнике смотрело лицо, которое он больше трех месяцев видел во сне:
— Прости нас, Леонид Васильевич, — сказал Николай, прочитав на могильной плитке, кто здесь похоронен.
Он налил водки в стаканчик на могиле и выпил сам. После того как Николай заказал в церкви заупокойную молитву по неведомому ему Леониду Васильевичу, умершему пять лет назад, болезни как рукой сняло, в семье все выздоровели, а сыночек опять стал веселым и жизнерадостным.
