Анон, когда ты едешь в метро, чем ты занимаешься? Смотришь фильм? Читаешь книгу? Спишь? Вглядываешься ли ты в темноту мелькающих мимо вагона тоннелей? Всматриваешься ли ты в стены, которые мелькают перед глазами с огромной скоростью? Что делаешь обычно ты?
В свое время меня очень интересовал синдром избирательного внимания. Часто наше зрение просто не фокусируется на некоторых объектах. Перед тобой могут сбить человека, размазав его по асфальту, а ты будешь идти как ни в чем ни бывало, просто-напросто не замечая происходящего.
Иногда у меня возникает вопрос: сколько событий проходит мимо нас? На твоих глазах могли убить девушку твоего лучшего друга, а ты об этом узнаешь только тогда, когда окажешься на ее похоронах…Анон, когда ты едешь в метро, чем ты занимаешься? Смотришь фильм? Читаешь книгу? Спишь? Вглядываешься ли ты в темноту мелькающих мимо вагона тоннелей? Всматриваешься ли ты в стены, которые мелькают перед глазами с огромной скоростью? Что делаешь обычно ты?
В свое время меня очень интересовал синдром избирательного внимания. Часто наше зрение просто не фокусируется на некоторых объектах. Перед тобой могут сбить человека, размазав его по асфальту, а ты будешь идти как ни в чем ни бывало, просто-напросто не замечая происходящего.
Иногда у меня возникает вопрос: сколько событий проходит мимо нас? На твоих глазах могли убить девушку твоего лучшего друга, а ты об этом узнаешь только тогда, когда окажешься на ее похоронах.
Но к чему это я все? Анон, ты ведь любишь крипи-треды? Любишь ощущение беспомощности, когда ты вжимаешься в спинку кровати, неотрывно наблюдая за часами на стене. Любишь, когда сквозняк ласкает твою шею, вызывая прилив адреналина в кровь. У тебя учащенный пульс, широко распахнутые глаза, расширенные зрачки и голова, одурманенная экстазом нахлынувших чувств. Ты – адреналиновый наркоман.
И я такой же. Истории про таинственные субстанции, мрачные фигуры, файлы смерти, неведомых чудовищ и маленьких детишек будоражат твое воображение.
Больше всего я любил крипи про метро. Станции-призраки, проклятые вагоны, черный машинист и «новая цивилизация» разжигали мой интерес, который, впрочем, всегда оставался только интересом и никогда не перерастал в цель. Сейчас я, пожалуй, даже рад тому, что так и не решился пробраться на одну из заброшенных станций.
Но вернусь к топику. Кто ездил в московской метро, прекрасно понимает, какая давка бывает на некоторых линиях. Остальным же я советую никогда не испытать счастья быть зажатым вплотную к двери. В тот день я ехал в институт к первой паре, а так как спать не было возможности (а уж про то, чтобы достать книгу и речи не шло), я тупо смотрел на мелькающие провода, слушая при этом одну из любимых групп. Но тут, между Свиблово и Ботаническим садом, вагон резко затормозил. Явление вполне привычное. Утро, давка, поезда перегружены, вполне возможно, что даже кто-то свалился на рельсы, и теперь бедолагу вытаскивают оттуда. Сквозь музыку я расслышал знакомую фразу «Уважаемые пассажиры, не беспокойтесь, поезд скоро отправится». Вполне привычно. Однако, где-то через минуту, фраза повторилась. Я выключил плеер. Было крайне непривычно, ведь даже при остановках минут на десять объявление транслировали только один раз. Через несколько минут сообщение повторилось. Я посмотрел на рядом стоящих людей. Никто особо не обратил на это внимание — почти все были заняты своими делами: кто-то досматривал сон, кто-то читал, парочка школьников резво переписывали какое-то задание, и лишь мужик лет эдак за пятьдесят стоял рядом и так же смотрел на полосу проводов, тянувшихся вдоль стены. Грязные стены были освещены только светом из салона вагона (сейчас освещаются только тоннели новых станций). Я собирался уже включить плеер и дальше придаваться думам о судьбах человеков, как… я не знаю как. Просто что-то заставило меня снять наушники совсем. И я стал ждать. Со стороны это звучит глупо, но я действительно чего-то ждал. Ждал шума извне, который меня вскоре настиг. Монотонный звук нарушал тишину, к которой я прислушивался. Медленный и звонкий. Он приближался. Казалось, что кто-то простукивает вагон. Может бригада ремонтников? Может с поездом проблемы какие? Звук стал ближе. Я услышал хруст. Хруст суставов. И звон костяшек пальцев ударявших старый металл. Мне в какой-то момент даже показалось, что я слышу, как разлетается пыль от каждого соприкосновения. Источник звука был совсем близко. Я вжался в окно в ожидании. Что-то было не совсем так с этим звуком. Живая субстанция не может такое издавать, не может же? Наконец в поле моего зрения появился человек, который издавал его. Если вы ожидаете, что я вам расскажу о жутком монстре с огромной непропорциональной головой и руками до пола, то мне придется вас разочаровать.
Увидел я не монстра, и даже не призрака солдата времен Второй Мировой, а самого обычного дядьку. Он был довольно низкий даже если учитывать тот факт, что вагон располагался довольно высокого над уровнем земли, у него были редкие черные волосы с блестящей макушкой, покрытой капельками пота, большие синяки под глазами, нос картошкой и толстая шея с несколькими подбородками. Вот только на нем не было одежды. Совсем. Бомж, который залез в тоннель, чтобы погреться? Без одежды? На дворе стояла поздняя осень. Да и эта ветка метро была без открытых станций, поэтому мужик должен обладать немалой ловкостью и умением, дабы проникнуть сюда. Ну да черт бы с ним, мало ли — много сумасшедших на дворе. Я хотел отвернуться, но он остановилмя прямо напротив двери, у которой я стоял.
Он поднял голову и посмотрел в вагон. Я никогда, ебать оно все конем, н-и-к-о-г-д-а не видел такого. Даже на фотографиях. У него была точная копия человеческих глаз, они мало чем отличались от нормальных, но в них не отражался свет. Ни единого блика. Ни малейшего отблеска, а ведь в вагоне горел свет! Он смотрел на меня, неотрывно. Как манекен — без единой эмоции. Правдоподобная копия человека. Как чучело, которому наспех нарисовали глаза. Я сходил с ума. Никто не может испытать такого ужаса. Мне хотелось зарыдать, закричать, чтобы кто-то толкнул меня, и я наконец проснулся от этого гребанного кошмара. Мои руки потянулись к глазам. Господи, все что угодно, лишь бы больше этого не видеть! А он смотрит. СМОТРИТ. СМОТРИТ. СМОТРИТ В ГЛАЗА. ТВОИ.
Все мысли хаотично носились вокруг одной единственной фразы — он смотрит. Я начал раздирать ногтями кожу под глазами, а он смотрел. Создание наклонило немного голову и…ОН УХМЫЛЬНУЛСЯ?! ЧТО?? Я хотел просто умереть в тот момент или получить амнезию, чтобы просто стереть это лицо, это выражение, которое отпечаталось у меня на дне глазного яблока. Послышалось легкое движение. Он поднял руку. К удивлению, у него была толстая кисть под стать его телу, и пальцы – тонкие, похожие на спички. Он согнул руку в кулак, опять послышался звук хрустящих суставов, и раздался легкий стук в стекло вагона.
Оно ушло.
И оставило меня.
Рядом стоящий мужик начал смеяться.
И я тоже.
Мы не были в силах остановиться. Просто ржали на весь вагон. А из глаз лились слезы, которые смешивались с кровью, текущей из разодранных щек. Я не в силах был остановиться. Просто не мог.
В последнее время мне говорят, что я стал душой компании. Я часто провожу время в кругу знакомых, быстро завожу знакомства. Часто привожу к себе друзей. Мой смех очень заразителен.
И, Анон, я часто смеюсь по ночам, каждый раз прислушиваясь к звуку удара костяшек руки по бетону, который медленно приближается. Интересно, как скоро я услышу звук дребезжащего стекла?
