Я не верю, не верю ей. Я чувствую, что с ней что-то не так. Главное, чтобы она не узнала. Не увидела меня, сидящим за дверью в темноте и следящего за ней. Я уже не боюсь, я готов пойти на все. Мне нечего терять…
Сначала? Вы хотите, чтобы я начал сначала? И зачем вам это? Вы все равно не поверите, назовете меня сумасшедшим, накачаете таблетками и запрете в камере. Вам проще сделать все это, чем поверить, так зачем же вы хотите услышать все с самого начала? Пусть. Но я уже не боюсь, я готов рассказать вам все. Мне нечего терять…Я не верю, не верю ей. Я чувствую, что с ней что-то не так. Главное, чтобы она не узнала. Не увидела меня, сидящим за дверью в темноте и следящего за ней. Я уже не боюсь, я готов пойти на все. Мне нечего терять…
Сначала? Вы хотите, чтобы я начал сначала? И зачем вам это? Вы все равно не поверите, назовете меня сумасшедшим, накачаете таблетками и запрете в камере. Вам проще сделать все это, чем поверить, так зачем же вы хотите услышать все с самого начала? Пусть. Но я уже не боюсь, я готов рассказать вам все. Мне нечего терять.
Обычный осенний вечер, на улице омерзительный промозглый моросящий дождь. Ненавижу. Эля отправила меня за мороженым. Чего только не захочется беременной женщине в двенадцатом часу ночи? Пересилив свою лень, я неторопливо оделся и вышел на улицу. Боже! Как же я не-на-ви-жу осень и этот отвратительный дождь! Мелкие капли дождя разбиваются об мое лицо, я накидываю капюшон и поглубже забираюсь в толстовку, чтобы не чувствовать этого гадкого дождя. Торопливым шагом я направился в магазинчик неподалеку от нашего дома. Да, пожалуй в такое время я встречу там толпу местных пьяниц, да и только. Шаркая по мокрым листьям на асфальте уже через несколько минут я оказался рядом с этим забытым богом магазином, который превращался по ночам в пристанище для местных отбросов общества. Рядом со входом, на улице, стоял уродливый пластмассовый столик с двумя стульями. Их местная пьянь, просто обожала, поэтому гарнитур этот был покрыт толстым слоем грязи, которая, по всей видимости, придавала особый шарм обстановке.
Заходя в магазин, я по привычке огляделся вокруг, район у нас не самый дружелюбный. Вот черт! В подворотне рядом как раз стояла парочка таких не дружелюбных — в спортивках и черных куртках. Хорошо, хоть мобильник не взял. Сжимая в руке сторублевую купюру, я вошел в магазин. В помещении были большие витрины от пола до потолка, которые выходили как раз в эту подворотню. Судя по всему парочка эта тоже меня заприметила, но, когда я на них уставился, один из них вдруг отвернулся и сделал вид, что болтает с другим. Ну, все понятно… Я достал брикет пломбира из холодильника и подошел к кассе. Продавца разумеется не было на месте, я постучал по монетнице и из бытовки послышался шорох. Невольно я оглянулся назад — парочка все еще делала вид, что общается. Из бытовки вывалился заспанный продавец, “пикнул” мороженое и утащил с прилавка мои деньги. Щелкнул кассовый аппарат и под грубыми пальцами зазвенели монетки — продавец набирал мне сдачу. Вывалив груду монеток на прилавок, продавец буркнул что-то вроде “пожалуйста” и направился обратно в бытовку.
С недобрым предчувствием, я обернулся и направился к выходу. На прежнем месте теперь уже остался только человек. Прекрасно! Значит, второй уже поджидает меня у выхода из магазина, надеюсь, не обнаружив у меня ни денег ни телефона, они не решат мне за это отомстить Уже заготовив ответ в духе “ребята, у меня ничего нет”, я вышел на улицу. К моему удивлению снаружи меня никто не встретил, и я быстрым шагом направился в сторону дома. Вдруг я услышал сзади звук шагов и обернулся. Следом за мной быстрым шагом двигался тот мужик из подворотни. У меня не осталось ни малейшей тени сомнения — меня хотят ограбить. Не раздумывая ни секунды я ломанулся вперед. К моему ужасу, мой преследователь тоже перешел на бег. Я бежал так быстро, как мог, но грабитель не отставал, на полной скорости я пролетел через кусты у подъезда и подбежал к двери. Трясущимися руками, торопясь, я набрал номер квартиры на домофоне и обернулся: мой преследователь остался стоять в тени, перед кустами. Видимо побоялся грабить меня прямо около моего подъезда. “Саш, ты?” — я услышал Элин голос из динамика… “Я, я, открывай!” — почти криком ответил я и бегом поднялся домой.
Заполучив долгожданное мороженое Эля уселась за ноутбук и продолжила общаться вконтакте, а я не раздумывая ни секунды завалился в кровать и провалился в сладкий сон. Мне снилось, что я опять в армии, причем еще на курсе молодого бойца. Нас гоняет по плацу злобный сержант и слышно как с лютым скрипом открывается дверь в казарму. Я резко просыпаюсь и никак не могу понять, что прервало мой сон. Все как в тумане — я еще толком не проснулся и перед глазами пелена. И тут я услышал скрип, исходящий со стороны окна. Черт, окно открыто настежь! Но тут я увидел то, что напугало меня гораздо сильнее чем открытое окно. В углу комнаты неподвижно стоял тот самый преследователь, он был в темном углу, в который не проникал свет луны, и был различим только его силуэт. Но я будто почувствовал, что это он. Он вдруг вышел из угла и начал стремительно приближаться ко мне. От страха я оцепенел: теперь-то мне уже некуда убежать. Сейчас, когда темная фигура уже вышла на свет луны у меня не осталось никаких сомнений, что это он, но когда я начал разглядывать лицо дикий ужас пронзил меня: на меня смотрели два пустых белых глаза без зрачков. Вдруг фигура резко прыгнула в нашу с Элей сторону, я заорал нечеловеческим голосом и вдруг резко обо что-то ударился головой. Тумбочка… я оказался на полу, а Эля смотрела на меня вытаращенными глазами: “С тобой все нормально, а то орешь как умалишенный?” Постепенно все возвращалось на свои места, я приходил в себя: “Все нормально, просто кошмар приснился”.
Еще пару часов я все еще никак не мог отойти от произошедшего, но со временем остатки страшного сна рассеялись и я забыл о нем. Да и тем более от вчерашней мерзопакостной погоды не осталось и следа: за окном сияло прохладное осеннее солнце, а деревья шумели остатками пожелтевшей листвы. Все-таки суббота это мой самый любимый день недели. Составив список необходимых кушаний для моей любимой, я направился в супермаркет. Прекрасная погода! Лужи усыпаны опавшими листьями, везде по мокрому асфальту бегают солнечные зайчики. Набрав два пакета еды, я вышел из магазина, но вдруг путь мне преградил мой вчерашний преследователь:
Закурить не найдется? — спросил он.
Н-н-не курю, — ответил я дрожащим голосом и чуть было не выронил пакеты от ужаса — мой преследователь смотрел на меня такими же белыми пустыми глазами, которые я видел во сне. Я попятился, но мужик отвернулся и пошел прочь как ни в чем не бывало. Я обомлел и не мог пошевелиться, в моей голове проносились десятки мыслей: “Что это? Я схожу с ума? У меня галлюцинации?” С этими мыслями я и вернулся домой. Я не мог не думать о случившемся, перед глазами у меня стояли эти глаза: пустые, безжизненные белки, в которых не было даже красных сосудов, бездонная пустота, как будто бы густой туман. Что же со мной происходит… Весь день я провел в какой-то полудреме, мой мозг тщетно пытался найти объяснения моим галлюцинациям.
Вечером, разумеется, я отправился за орехами в тот самый магазин. Надо признать, что паранойя уже победила меня. Я шел, постоянно оглядываясь, пытаясь в темноте разглядеть моего спутника. Магазинчик встретил меня закрытой дверью, мигалками и людьми в форме. Ошеломленный, я втиснулся в небольшую группу зевак и пытался понять, что происходит. По той самой подворотне, которая сейчас сияла маяками полицейской машины, неторопливо в развалку расхаживало трое полицейских. Мимо прошел врач и сел в карету скорой помощи, не включая маяков и сирены, автомобиль завелся и уехал. Через несколько минут приехал другой автомобиль — газель темно-синего цвета. Из нее вышли двое мужчин в синих комбинезонах, один из них держал в руках носилки, другой — большой черный пакет. Они остановились около мусорных баков, развернули на земле черный пакет, наклонились, подняли с земли тело и переложили в пакет. Дрожь пробежала по моему телу. Это был он. Мой преследователь. “Видимо добегался” — подумал я. Люди в комбинезонах застегнули пакет, переложили его на носилки, подняли и унесли в машину. Через несколько минут она уже скрылась в темных городских улочках. Сразу после этого полицейские оперативно сели в машину, включили сирену и укатили. Толпа молниеносно исчезла и около магазина остался только я и продавец из магазинчика.
Медленными, размеренными шагами он направился к двери, вставил в замок большой ключ; раздался щелчок замка и дверь открылась. Таким же спокойным шагом продавец зашел внутрь и вслед за ним в магазин зашел я. Я сразу пошел к полкам с орехами, чипсами и прочими закусками — не хотелось долго напрягать работника своим присутствием. Наверняка он сразу завалится спать. Полка с орехами находилась в своеобразном закутке, ее обзор закрывал большой стенд с журналами и газетами. Порывшись в орехах и выбрав крупную пачку жареного миндаля я вдруг услышал щелчок. Похоже, что продавец уже собирался снимать кассу и щелчком кассового аппарата напоминал мне об этом. Я направился к прилавку и поставил на него пачку орехов, но продавца за ним не оказалось. Я постучал по монетнице и из бытовки вышел недовольный мужик. Я заблаговременно положил на монетницу пару купюр и горсть мелочи, чтобы было без сдачи. Я смотрел на деньги и ждал, когда продавец их наконец-то возьмет, чтобы со спокойной совестью уйти домой, но, он медлил: его рука лежала рядом с монетницей, но не торопилась сгрести деньги. Я поднял свой взгляд и ужаснулся. Опять, опять на меня смотрели эти белые глаза. Продавец улыбнулся и спросил: “Что-то не так?” Медленно пятясь к выходу, я захлебывающимся голосом сказал: “Д-да нет, там без сдачи”. Я рванулся к двери и отчаянно вцепился в ручку. Нет! Она закрыта! Это не кассовый щелкнул тогда! Я прижался к двери спиной и с ужасом смотрел на продавца, он улыбнулся еще шире: “Не бойся, ты от нас уже никуда не денешься”. Неторопливыми медленным шагами он двинулся ко мне. “Не приближайся ко мне!” — дико заорал я, все сильнее вжимаясь в дверь и схватил с со стенда первое, что попалось под руку. В ту же секунду то, что раньше было продавцом кинулось на меня, я в ужасе выставил вперед руки стараясь закрыться…
Я рухнул на пол под тяжестью навалившегося на меня тела. Что-то мерзко булькало и я почувствовал как струйки теплой жидкости текли по моей шее и груди. Я с отвращением сбросил с себя продавца, захлебывающегося кровью. Ртом он надувал кровавые пузыри, а из его шеи торчали голубые ножницы, улыбающиеся морды смешариков на которых омывались ручьями алой крови. С трудом переборов рвотные позывы, я медленно поднимался на четвереньки с кафельного пола, по которому уже расползалось темно-красное пятно. Перед глазами все плыло, мозг вяло давал команды моим конечностям обыскать карманы трупа, мне нужны ключи. Я ничего не нашел, у него нет ключей. Скорее… Они, наверное, в бытовке! Я с трудом встал и неуверенным шагами двинулся в бытовку. Еще из дверного проема я увидел ключи, лежащие на столе, и более уверенными шагами двинулся вперед. Схватив ключи я чуть было не потерял сознание — мой мозг просто не мог больше вынести этого: на полу в бытовке лежал продавец. Какого черта здесь происходит? Боже мой! Кто это? Мой взгляд ненароком упал на монитор видео наблюдения, в нем было отчетливо видно, что происходит в магазине и даже в подворотне: через витрины было все прекрасно видно. Мне конец! На этой записи наверняка видно как я убиваю человека. Я судорожно начал искать, где находится носитель с записанным видео, выдрав с проводами винчестер, мой взгляд вдруг устремился на монитор.
То, что я увидел меня просто добило. Труп около двери начал барахтаться в луже крови, размазывая жижу по кафелю. Этого просто не может быть… Но мои глаза утверждали обратное: тело начало подниматься на руках, поскальзываться и опять падать лицом в лужу крови. Когда оно упало третий раз, сзади на шее вылезли кончики ножниц. Ужас и оцепенение сменились жаждой жить, я рванул наружу, схватил со стенда еще одни такие ножницы и стал со всей силы бить в шею то мерзкое существо, которое теперь находилось подо мной. После десятков ударов голова этой твари держалась только на позвоночнике, я остановился и начал восстанавливать дыхание. Мозг начал активно работать: я весь в крови, мне нужна одежда. Я не смогу идти в такой одежде по улице и уж тем более зайти домой. В бытовке мне удалось найти сменную одежду продавца, я быстро переоделся, засунул свою одежду в пакет, достал первую попавшую тряпку и начал судорожно протирать все до чего дотрагивался. Нет, конечно, я не верил, что смогу остаться безнаказанным, наверняка где-нибудь я оставлю улики, но что мне оставалось делать? Звонить в полицию и говорить, что я превратил шею человека в кровавое месиво ножницами со смешариками? Я открыл дверь магазина, протер ручку и ключи и побежал прочь, плотно держа в руке винчестер и пакет с одеждой.
На улице сгущался плотный туман, это хорошо, меньше вероятность что меня кто-нибудь увидит. Я забежал в соседний двор, кинул одежду в один из мусорных контейнеров и направился домой. Страх заставил хаос в моей голове исчезнуть и на его месте начали выстраиваться логические цепочки. Мне нельзя бояться, я слишком сильно влип. “Саш, ты? Что так долго-то?” — заговорил домофон. Эля открыла мне дверь с изумленным лицом: “И откуда ты эти шмотки-то достал, самому не стыдно так по улице ходить” — сказала, она оглядев меня с головы до ног. Хорошо, что она не видела в чем я уходил — мелькнуло у меня в голове. Я уже начал придумывать оправдание, но она не дала мне времени сказать ничего: “Так, я не поняла, где мои орехи?” Я ужаснулся. Орехи! Нет! Они же все в моих отпечатках, стоят на прилавке рядом с деньгами, усыпанными все теми же следами. Мне конец, завтра за мной уже приедут. Наспех рассказав историю про труп и все остальное я закончил тем, что магазин так и не открыли после этого. Ну да, а потом она подтвердит на суде, что я ходил в тот магазин. Вот и свидетель. Мне конец.
Эля расстроилась и вернулась за ноутбук, я же мигом оказался за своим компьютером в другой комнате. Подключив винчестер я тут же открыл его содержимое. Файлы разбитыми по часу и подписаны соответствующими тайм-кодами, в папке один за одним начали появляться миниатюрные изображения файлов. Что это? А, это же я вчера в этом магазине, я автоматически открыл файл. Вот я зашел, взял мороженое, вот плачу на кассе. Боже мой… За моей спиной, в той самой подворотне стоят те двое, видно что один из них вроде бы говорит о чем-то с другим, но вдруг второй человек резко падает за мусорные баки, а я уже выхожу из магазина. Как такое возможно… Кто они? Зачем они все это делают? Я закрываю файл. Мозг активно выстраивает догадки: то, что я видел на записи… Эта тварь убивает человека и становится его двойником. Это его я видел около супермаркета, это он бежал за мной вчера. И он не один. Я убил его сородича сегодня в магазине. Пожалуй, он этому не обрадуется. Скорее даже разозлится.
Не находя себе места я подошел к окну. Дом был окружен плотным кольцом тумана, сквозь который ничего не было видно. Что же мне делать? Ответом на этот вопрос стала фигура человека, которая неторопливыми шагами выходила из тумана. Она смотрела на меня пустыми глазами. Практически сразу я увидел и других. Из тумана показался целый десяток этих тварей. Все они смотрели белыми как туман глазами прямо на меня. Туман стал переливаться багровыми цветами, он как будто бы пропитался кровью.
Из оцепенения меня вывел голос. Это была Эля. Она пела… колыбельную. Кому? До родов был еще месяц! Она пела таким тихим, спокойным голосом:
Спи, дитя мое, усни!
По моей коже пробежал холодок…
Сладкий сон к себе мани.
Я не верю, не верю ей. Я чувствую что с ней что-то не так.
В няньки я тебе взяла.
Главное, чтобы она не узнала.
Ветер, солнце и орла.
Не увидела меня, сидящим за дверью в темноте и следящего за ней.
Улетел орел домой.
Я уже не боюсь, я готов пойти на все.
Солнце скрылось под водой.
Мне нечего терять…
Ветер после трех ночей.
Да и в этот раз я не один, в руке я плотно сжимал рукоять кухонного ножа.
Мчится к матери своей.
Она покачивает кого-то на руках. Я знаю кого. Знаю. Это та тварь. В руках у нее маленький ребенок. Он смотрит на меня. Пустыми белыми глазницами. За дверью я слышу крики и грохот. Они уже здесь, рядом. Они пришли за мной. Я не позволю сделать из моего ребенка одного из них. Только не это!
Я бросаюсь вперед с ножом и быстрым движением пронзаю шею этой твари, сидящей в кресле моей жены, а маленькому монстру лежащему у нее на руках я отрезаю голову. Кровь течет ручьем и стекает на ковер под стулом. Я опускаюсь на колени. Сзади, с треском вылетает дверь. Они уже здесь, они рядом.
Молодой человек, сидящий передо мной замолчал и опустил голову.
— Это все? — спросил я его.
— Да, — сухо ответил он.
— Саша, давайте мы попробуем с вами вернуться назад, в тот момент когда вы выглядываете в окно и видите людей, выходящих из тумана?
— Давайте. Но зачем?
— Может быть вы вспомните как выглядели эти люди?
— Это не люди. Выглядели они все одинаково: белые, пустые глаза без зрачков. Да чего вы хотите добиться этим всем? — злобно спросил он.
— Спокойно, Саша. Мы все здесь, чтобы помочь вам. Может вы все-таки вспомните, как они были одеты? Вы говорите, выглядели они одинаково, может быть они были одинаково одеты? Может на них была какая-то форма?
— Да не помню я! — он заорал, — какая к черту разнится, что на них было одето?
— Ну а может вы вспомните туман? Вы говорите он был кровавого цвета? Почему он был таким? А может он мерцал, ну не знаю, например, от света мигалок?
— Да вы что, издеваетесь? Неужели я по-вашему не заметил бы мигалок? Вы вообще в своем уме? Этот туман создали сами эти твари! Чтобы перемещаться незаметно!
— Ладно, Саша. Успокойтесь. Тогда попробуем вспомнить что-нибудь другое.
— Да что пробовать? Я все помню! — он перешел на дикие вопли.
— Может быть Вы сможете вспомнить того человека, который преследовал вас у магазина? Описать черты его лица?
— Да обычный человек, какие черты лица? Я убегал от него, а не фоторобот составить пытался!
— Спокойнее, Саша, вы здесь в безопасности. Может вы посмотрите вот на эту фотографию, — я протянул ему фотографию мужчины, — не узнаете ли вы этого человека?
— Я его впервые в жизни вижу, — обрезал он и протянул мне фотографию обратно.
— А между тем вы все-такие видели его, это тот самый мужчина, тело которого было обнаружено в подворотне рядом с магазином. Он скончался от передозировки наркотиками.
— Вы глупец! О каких наркотиках идет речь?! Я сам видел как эта тварь убила его! Я видел это на записи! Я сам видел!
— Ну если вы заговорили о ней, то может быть мы посмотрим с вами запись? Только не ту, а другую, которая была записана на следующий день? — я открыл файл на ноутбуке.
На экране появился магазин. Саша входит следом за продавцом, идет в дальний угол за стойку с журналами и выбирает там орехи. Спустя какое-то время он подходит на кассу, выкладывает на прилавок деньги и стучит по монетнице — из бытовки выходит продавец. Несколько секунд Саша стоит, а потом резко бежит к двери. Он изо всех сил тянет ручку двери на себя, даже упирается ногой в стену. Продавец в этот момент отпрыгивает назад, видно, что он напуган, он вжимается спиной в стену и с ужасом наблюдает за происходящим. Аккуратно он протягивает руку под прилавок и нажимает “тревожную кнопку”. Вдруг Саша перестает мучать дверь, хватает со стенда ножницы и направляет их в сторону продавца, который поднимает руки и приседает, умоляя не убивать его. Саша хладнокровно вонзает ножницы ему в шею и оттаскивает бездыханное тело к двери…
— Хватит! — заорал он, — Я все понял! Ты думаешь я не знаю? Ты думаешь я не знаю кто ты? Я знаю!
— Санитар! — кричу я.
— Я видел, видел твои глаза! — Саша надрывается, из его рта летят капли слюны. В кабинет врываются двое санитаров.
— Рубашку, успокоительное и в изолятор, — сухо командую я.
— Мы с тобой еще встретимся, тварь! Я вас уже не боюсь! Не бо-юсь! — надрывал голосовые связки Саша, пока санитары уводили его в изолятор.
— Я до тебя доберусь… — раздался его вопль в коридоре и дверь в изолятор закрылась.
Да что же это такое. Стоит нам с Сашей только приблизится к правде, как он тут же видит во мне белоглазую тварь и грозится убить. Нужно искать к нему другой подход. Хотя… и не таких в чувства приводили — подумал я и захлопнул журнал с бумагами.
