Я вырву твои глаза
День рождение маленькой Танечки праздновали весело и шумно. Гости много ели, ещё больше пили. Темы для разговоров были самые разные, то есть начинались они по- разному, но всё, в конце концов, сводилось к деньгам. Каждый участник беседы старался выделиться из общей массы присутствующих, но все попытки были тщетны — серость и безликость сквозили отовсюду.
— Вот я вас слушаю и думаю про себя, какие же вы все дураки, — замечание дяди Саши повисло в зловещей тишине. Каждый участник предшествующего диалога пытался вспомнить, чей же это дядя, и как, соответственно, далеко его можно будет послать. А дядя сидел, хитро прищурясь, и наслаждался произведённым эффектом…День рождение маленькой Танечки праздновали весело и шумно. Гости много ели, ещё больше пили. Темы для разговоров были самые разные, то есть начинались они по- разному, но всё, в конце концов, сводилось к деньгам. Каждый участник беседы старался выделиться из общей массы присутствующих, но все попытки были тщетны — серость и безликость сквозили отовсюду.
— Вот я вас слушаю и думаю про себя, какие же вы все дураки, — замечание дяди Саши повисло в зловещей тишине. Каждый участник предшествующего диалога пытался вспомнить, чей же это дядя, и как, соответственно, далеко его можно будет послать. А дядя сидел, хитро прищурясь, и наслаждался произведённым эффектом.
— Ну чего рты — то разинули, — дядя обвел всех надменным взором. — Раз говорю дураки, значит так оно и есть.
— Вот если взять вот эту салатницу, — подумал сидящий рядом с дядей молодой человек, которого родители тоже назвали Сашей, — да опустить на твою «умную» голову, что бы ты тогда…
Довести свою мысль до логического конца молодому человеку не удалось. В разговор неожиданно вмешалось подрастающее поколение.
— А зачем дядя Саша хочет дедушке Саше надеть салатницу на голову? — Танечка смотрела на свою маму по-детски чистым и слегка наивным взглядом.
Сказать, что мама девочки покраснела как рак, это ещё не сказать ничего. Лицо и шея и руки молодой женщины покрылись багровыми пятнами, о том, что творилось с остальной частью тела, скрытого облегающим платьем, можно было только догадываться. Саша старый уставился на Сашу молодого или всё было наоборот, в общем, оба Саши уставились друг на друга.
— Успокойся, дочечка, — мама поправила причёску, которая и без того выглядела идеально. — Ничего дурного дядя Саша не хочет.
Саша старший с трудом оторвал свой неласковый взгляд от Саши младшего и уставился на Танечкину маму.
— То есть, вы, Катенька одобряете мысли этого обормота? А я был о вас гораздо лучшего мнения.- Дядя Саша встал, надулся и направился курить на балкон.
Гости снова принялись оживлённо беседовать, не забывая при этом с интересом посматривать за ребёнком.
— А вы её врачу не показывали? — поинтересовалась тетя Зина — пышнотелая блондинка с нарочито выступающей вперёд необъёмной грудью.
— Ещё чего,- надула губки Танечкина мама. — Сами показывайтесь, если вам надо.
-Всему вас, молодых, надо учить, — тётя Зина потянулась к стакану, наполненному соком.
Катя посмотрела на неё с нескрываемым недовольством.
— А почему бабушка Зина должна соком поперхнуться? — не успела Танечка договорить, как несчастная женщина выпустила из руки стакан, схватилась за горло и повалилась на диван. Глаза её закатились, лицо побагровело, из горла послышался удушливый хрип.
Гости бросились на помощь женщине. Каждый стремился чем-то помочь, но никто не знал, как.
— Доктора, позовите доктора! — послышался истошный крик. — Она теряет сознание!
— Да отойдите все отсюда! — возмутился кто-то из гостей. — Что столпились как бараны?
— Что с ней будет? — обратилась к Танечке мама.
— А, ерунда, — отмахнулась девочка. — Скоро всё само пройдёт.
Гости облегчённо вздохнули, они не могли не верить этому трёхлетнему ребёнку. Толпа у изголовья женщины незаметно рассосалась.
— Ну и что тут за крик? — Дядя Саша вернулся с перекура. — О, да я смотрю, вы тут время даром не теряли. Уже тётю Зину угробили.
Понемногу тётя Зина начала приходить в себя.
— О, боже, я думала, что это уже конец. Дышать совсем нечем было.
Женщина посмотрела на Танечку ненавидящим взглядом.
— Это всё она устроила. Не ребёнок, а дьявольское отродье.
Гости застыли в недоумении. В комнате повисла гнетущая тишина. Если бы в помещении была муха, то было бы слышно, как она жужжит, но мухи, как назло, не было. И в этой обстановке словно приговор прозвучали слова ребёнка.
-Я вырву твои глаза, — эти четыре слова из уст ребёнка прозвучали весьма убедительно.
Тётя Зина побледнела, несколько раз открыла рот, но не смогла произнести ни звука. Танечкина мама сорвалась со своего места.
— Да что же это такое! — Закричала она на свою дочь. — Немедленно извинись перед бабушкой Зиной и скажи, что ты пошутила!
Девочка посмотрела на свою маму снизу вверх, и женщине показалось, что на неё смотрит не ребёнок.
— Я никогда не извиняюсь, и не шучу, — произнесла Танечка почти шёпотом и вышла в соседнюю комнату.
Гости постарались сделать вид, что ничего не произошло. Танечка легла спать и скоро уснула. Уже ближе к полуночи компания начала расходится по домам. Ушли все, кроме тети Зины, она жила в другом городе, и ней уже не с руки было добираться домой.
— Завтра, тётя Зина, встанете, с Танькой помиритесь, доедим торт, тогда и домой поедете, — Катя стелила постель и улыбалась своей белоснежной улыбкой.
«До чего Катерина славная, — думала тетя Зина. — Но, этот ребёнок — брр-р…»
Перед сном тётю Зину охватило тревожное волнение. Женщина разделась и забралась в постель, но спать ей совершенно не хотелось.
-Катя! — позвала она свою племянницу.
В доме не было слышно ни звука. Женщина затаилась и принялась ждать. В руке у неё был зажат тяжёлый подсвечник, который она предусмотрительно взяла из гостиной. Мысли в голове беспорядочно путались. Она не могла понять, чего боится. Неужели её запугала трёхлетняя девочка? Конечно, опасность может проникнуть извне. В доме, к сожалению, нет ни одного мужчины. Танечкин папа сбежал ещё до её рождения.
Вдруг тёте Зине показалось, что она слышит за дверью чьи — то крадущиеся шаги. Женщина затаилась и сжала подсвечник с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Время тянулось мучительно долго, но вот дверь стала тихонечко приоткрываться…
Дядя Саша повернулся в кровати на другой бок.
-И чё ты все ворочаешься, — проворчала жена.
— Надо было тому молокососу морду набить, — выдавил из себя дядя Саша.
— Ну, так и чего же ты? — пожала плечами жена. — Взял бы да набил.
— Да как — то сразу руки не дошли, — стал оправдываться мужчина. Танька какая — то странная стала, не находишь?
— В этом возрасте все странные, — зевнула жена. — Давай спать.
Дядя Саша ещё немного поворочался.
— Всё — таки, мне кажется, что — то должно случиться.
Жена подняла голову над подушкой и сквозь зубы произнесла:
— Я тебе гарантирую, случится что — то ужасное, если ты через пять минут не уснёшь!
Дверь открывалась беззвучно, и тёте Зине показалось, что она сходит с ума. От страха рука женщины ослабла, и подсвечник с грохотом упал на пол. Это вернуло женщину к жизни, и она заорала на весь дом.
— КАТЯ!!!!
Девушка вбежала в комнату очень быстро, словно стояла за дверью.
— Что случилось, тёть Зин?
— Ляг со мной, — попросила женщина.
Девушка замялась и слегка покраснела.
— Я право, не знаю..
— Я сказала, ляг со мною!!! — заорала женщина на весь дом.
И Катя поняла, что ей лучше подчиниться. Забылись они лишь под утро.
С первыми лучами солнца Катя открыла глаза и поняла, что больше не уснёт. Девушка выскользнула из-под одеяла, а тётю будить не стала. Намаялась бедняжка, пусть поспит. Катя прошла в ванную, а несколько минут спустя отправилась на кухню готовить завтрак.
Через несколько минут появилась Танечка. В руках девочка держала два беленьких шарика, испачканных во что — то красное.
— А ну, иди, вымой руки, — нахмурилась мама. — Что скажет бабушка Зина, когда увидит такую грязнулю?
— Сказать, может, что и скажет, — улыбнулась девочка маме. — А вот увидит — вряд ли…
В это время из спальни, где спала тётя Зина, раздался душераздирающий крик…
