Боль. Холод и мрак. Жизнь не имеет смысла. А он снова один, сидит на подоконнике, курит и смотрит в тёмную бездну ночи. Окно напротив. Ярко горит свет, так странно, словно из другого мира, другой вселенной, такой чужеродной и непонятной…
Он смотрит на женщину, молодую блондинку в окне. Её зовут Мэри Смит, и она работает бухгалтером в офисе одной крупной компании, расположенной неподалёку. Но его это не интересует, ведь он знает о ней что-то такое, что неизвестно даже ей самой. Он видит, как женщина ходит по комнате, разговаривая по телефону. Она слишком много болтает, даже не подозревая о том, что уже давно мертва. Окончательно и бесповоротно. Но ничего, он расскажет ей об этом, в конце концов – ведь это его долг…Боль. Холод и мрак. Жизнь не имеет смысла. А он снова один, сидит на подоконнике, курит и смотрит в тёмную бездну ночи. Окно напротив. Ярко горит свет, так странно, словно из другого мира, другой вселенной, такой чужеродной и непонятной…
Он смотрит на женщину, молодую блондинку в окне. Её зовут Мэри Смит, и она работает бухгалтером в офисе одной крупной компании, расположенной неподалёку. Но его это не интересует, ведь он знает о ней что-то такое, что неизвестно даже ей самой. Он видит, как женщина ходит по комнате, разговаривая по телефону. Она слишком много болтает, даже не подозревая о том, что уже давно мертва. Окончательно и бесповоротно. Но ничего, он расскажет ей об этом, в конце концов – ведь это его долг.
* * * * *
Начальник полиции Шеффилд нервно расхаживает по кабинету. Другой человек, присутствующий в комнате, по-прежнему хранит молчание.
— Ну поставь ты себя на моё место, Том – устало произнёс Шеффилд – это уже третье убийство за месяц. Не могу я предоставить тебе отпуск, напротив, очень прошу тебя взять это дело. Ты же лучший сотрудник во всём отделении.
— И как, по-вашему, я должен объяснить всё Линде? Мы запланировали свою поездку уже более трёх месяцев назад.
— Пойми, Том, это дело получило широкий общественный резонанс. Последней жертве едва исполнилось 25, а телевизионщики постарались сгустить краски. Сегодня мне звонил губернатор и потребовал принять меры. В таких условиях я никак не могу тебя отпустить, вот закроем дело, так будет тебе и отпуск, и премия.
Том молчал. Шеффилд опустился в кресло и посмотрел на детектива. – А знаешь, Том, я ведь мог бы подать о тебе рапорт. Невыполнение приказов, нарушение субординации, этого хватило бы, чтобы уволить тебя из полиции… Но, тем не менее подумай – я пока что прошу тебя по-хорошему.
— Ну хорошо. Я беру это дело.
* * * * *
Это так чудесно, здесь так хорошо. Громкая музыка, яркий свет и огромная, безликая масса людей, движущихся в такт музыке. Он танцует с девушкой, с которой познакомился пару часов назад. Она что-то громко и возбуждённо говорит, а он только кивает головой, не желая прерывать ход своих мыслей. В этом ночном клубе ему по-настоящему хорошо.
Он думает остаться здесь до утра, но внезапно что-то меняется в окружающей атмосфере. Он смотрит в глаза девушке, с которой только что танцевал и осознаёт то, что должен был понять с самого начала – она мертва, мертва уже так давно… Он наклоняется ближе, чтобы перекричать рёв музыки
— Крошка, не желаешь немного прокатиться?
Кажется, она не возражает, и он уводит её прочь от этого сборища шумных бездельников, наркоманов и просто любителей бездумно ловить кайф. Он больше не чувствует себя частью человеческого потока, теперь его раздражает любой звук и даже само воспоминание об этой немыслимой феерии. Хочется остаться одному, погрузиться в привычный холод и мрак, но у него здесь долг – он должен указать ей путь.
А девушка всё продолжает говорить, рассказывает что-то о себе, о своих подругах. Она слишком много болтает. Слишком много болтает… Он смотрит, как лезвие нарушает целостность её кожи, раз за разом вонзаясь ей в шею. Но какая разница? Всё равно она уже давно мертва…
* * * * *
— Знаешь, Том, твои таланты не перестают меня удивлять. – Шеффилд прямо сиял от восторга – но объясни, как тебе удалось так быстро выйти на его след?
Том пожал плечами.
— Немного везения плюс интуиция. Ту девчонку хорошо знали в клубе, и несколько человек заметили, что она уезжает с каким-то незнакомым типом. Когда её обнаружили в канаве, сразу нашлись свидетели, сообщили приметы, марку машины… В общем, я вычислил парня, а когда мы нагрянули с обыском, то обнаружили у него вот это – Том кивнул на тонкий пружинный стилет, лежащий на столе у начальника – И пальчики его на месте.
— Надо же, а выглядит таким тихоней… — Шеффилд пролистал несколько страниц дела – Дэвид Паттерсон, 38 лет, работает в той же конторе, что и Мэри Смит, жертва номер три. Даже живёт в доме напротив. Примерный семьянин, никаких взысканий по работе. И что заставляет людей совершать такие поступки?
— Кто знает… А сколько дали этому парню?
— Так ты не был на заседании суда, Том?
— Нет, мы с Линдой готовимся к путешествию.
— Это был очень короткий процесс. Его признали вменяемым и приговорили к электрическому стулу. Казнь состоится сегодня в восемь.
— Ну что же, туда ему и дорога. А я заехал за обещанной премией.
— Ах да… Я уже подписал приказ, можешь пройти в кассу, Том.
Детектив Том Брайт попрощался, и вышел из кабинета начальника полиции.
* * * * *
Том никогда не присутствовал при казнях. Он сидел на подоконнике, курил и размышлял о человеке по фамилии Паттерсон, который с минуты на минуту должен был расстаться с жизнью. Да, в мире порой бывает очень много боли. Линда металась по комнате, поспешно упаковывая вещи.
— Дорогой, ты не видел моё синее вечернее платье?
Том помотал головой, а Линда уже переключилась на другую тему. Боже, как много она болтает. Том всё смотрел в окно. Боль. Холод и мрак. Жизнь не имеет смысла. Линде давно уже следует понять, что она мертва. Но ничего, он расскажет ей об этом, в конце концов – ведь это его долг.
