Критерий нормальности
Быть может, эта история и не покажется страшной и таинственной, а у кого-то вызовет лишь презрительную ухмылку. Но для меня она стала поводом задуматься о том, что же мы есть на самом деле.
Каждый хоть раз в жизни, наверное, сталкивался с людьми, которых отвергает привычное общество. Кто-то смеется над ними, кто-то жалеет, а кто-то просто крутит пальцем у виска. Я хочу рассказать об одном таком человеке с нарушением психики. Таких еще называют даунами.
В соседнем доме, сколько я помню, всегда жила небольшая семья: мать Татьяна Петровна и ее больной сын Коля. Когда мы только переехали сюда, ему было, наверное, около 7 лет. Как вы, наверное, уже догадались местная детвора никогда не брала его в свои игры. Иногда кто-нибудь из детей дразнил его, но Коля по этому поводу не расстраивался и никогда не рвался с ними играть. Казалось, что он всегда находится в каком-то только ему известном мире…Быть может, эта история и не покажется страшной и таинственной, а у кого-то вызовет лишь презрительную ухмылку. Но для меня она стала поводом задуматься о том, что же мы есть на самом деле.
Каждый хоть раз в жизни, наверное, сталкивался с людьми, которых отвергает привычное общество. Кто-то смеется над ними, кто-то жалеет, а кто-то просто крутит пальцем у виска. Я хочу рассказать об одном таком человеке с нарушением психики. Таких еще называют даунами.
В соседнем доме, сколько я помню, всегда жила небольшая семья: мать Татьяна Петровна и ее больной сын Коля. Когда мы только переехали сюда, ему было, наверное, около 7 лет. Как вы, наверное, уже догадались местная детвора никогда не брала его в свои игры. Иногда кто-нибудь из детей дразнил его, но Коля по этому поводу не расстраивался и никогда не рвался с ними играть. Казалось, что он всегда находится в каком-то только ему известном мире.
Татьяна Павловна, его мать, была хорошей женщиной. Всегда веселая, приветливая. Однажды мы с ней разговорились, и она поведала, что Коля родился уже с отклонением. Муж настаивал на том, чтобы ребенка отдать в приют для неполноценных детей, но Татьяна сама была сиротой и категорически отказалась отдавать ребенка.
\»Я никому не желаю своей судьбы\», — сказала она тогда. — \»У ребенка должны быть родители, ведь он появился на свет не для того, чтобы его выбросили как ненужную вещь\».
Так они остались с сыном вдвоем.
Я часто видел Колю во дворе, он никогда не разговаривал, а просто подолгу сидел на лавочке, наблюдая за бабочками, птицами, листьями деревьев, местными кошками, облаками, за всем, что было вокруг, и улыбался. Уж не знаю, что он там видел, но улыбка его всегда была умиротворенной и светлой. Во всяком случае он никогда не вызывал у меня чувство отвращения или жалости, скорее непонимание.
Извините за долгое вступление. События, о которых я хочу рассказать произошли несколько лет спустя. Надо признать, что если бы я сам не видел, то ни за что бы не поверил.
Я возвращался из магазина, когда какой-то придурок на раскрашенной девятке решил выпендриться перед сидевшими на лавке девчонками и дымя резиной пронесся по двору. Чуть не снеся на полном ходу меня, он промчался мимо, и я услышал глухой удар. Что-то маленькое и темное отлетело от бампера и упало метрах в десяти, а этот, извините за выражение, му… жик незамедлительно скрылся. Это маленькое оказалось местным котом Кузькой, его невозможно было не узнать. Сам он был черный, а ухо и хвост светло-бежевого цвета.
Тут же вокруг сгрудилась детвора, кто-то заплакал. Бабульки громко кляли незадачливого гонщика, а мамы поближе прижали к себе детей. Ведь на месте кота мог оказаться их ребенок. Кузька уже не шевелился, после такого удара, я думаю, у него не осталось ни одной целой косточки. Под весь этот шум-гам неожиданно появился Коля. Я его даже сперва не узнал, ему было уже наверное лет 14. Все сами собой как-то умолкли, а Коля вздохнул, взял кота на руки, обнял и так же тихо удалился.
Толпа тоже стала расходиться. Мы тогда еще все подумали, что он хочет его похоронить, и вскоре забыли об этом случае.
Спустя несколько дней я пошел утром на работу, и, вы знаете, у меня по спине побежали мурашки. На лавочке сидел и болтал хвостом Кузька. Я сперва подумал, что это просто похожий кот, но это был он, черт возьми! Я подошел, погладил его, никаких сомнений — это был Кузьма. Он муркнул и побежал по своим кошачьим делам. Причем побежал абсолютно резво. Зная о природной живучести кошек, мне все равно не верится, что кот за 3 дня может срастить все кости и ожить.
В тот момент мне сразу вспомнился фильм \»Зеленая миля\», о том как чернокожий заключенный, страдающий расстройством психики, оживил раздавленного охранником мышонка.
Кто-то возможно скажет, что все это ерунда, что я сам сумасшедший, но я тогда крепко задумался.
Мы называем даунов больными, неполноценными, ненормальными людьми. Но если подумать: в них нет зависти, в них нет злобы, нет стремления быть первыми, иметь больше, чем кто-либо другой. Никогда не причиняют никому вреда. Они живут в своем мире в гармонии с природой, улыбаются цветам, бабочкам, деревьям.
А мы — погрязшие в войнах, политических интригах, борьбе за ресурсы планеты, предательстве, зависти, злости.
Люди, может быть, это МЫ – ненормальные, просто нас большинство?
