Ночь отправки Лысого в место непосредственного заключения запомнилась мне навсегда. Из сотен заключенных, которых я провожал до КПП тюрем, где они должны были провести сотни дней и ночей своей никчемной жизни, запомнился именно он, точнее то, что он забрал из моей жизни. Лица его я не помню, помню только лысую голову с ожогом в районе виска и хриплый голос, спрашивающий: \»Ну что, начальничек, ты вот меня в камеру чалиться ведешь, а сам, небось, к сучке своей после дежурства вернешься, да борща заточишь, шавка ментовская?\» — ответом ему послужил удар дубинкой по почкам. Свое последнее слово он оставил у меня в квартире кровавым автографом в исполнении своих шестерок. Картина, которую я увидел по приезду домой, запечатлелась у меня в виде фотоснимков, которые сделали судмедэксперты. Мой мозг, сжалившись над поверженным телом, старался стереть это из моей памяти. Однако, забывать я не хотел и материалы этого «семейного архива» хранил на полке с фотоальбомами, хотя и понимал, что это несколько странно, но поделать ничего с собой не мог.
Вот фотография, где мы с женой, беременной моим первенцем Степкой, стоим на волнорезе на черноморском побережье. В далекий 1997 год мне удалось заполучить эту путевку в конторе. Вот сын идет в первый класс с большим красным портфелем, а я, получивший накануне повышение, стою рядом с ним, гордый за него, за себя, и за всю семью. Вот моя жена стоил у плиты, а заметно подросший Степа помогает ей задвинуть противень с пирогом в духовку. А вот Степка пустым взглядом смотрит в камеру, лежа в луже крови на полу рядом с матерью, чья белая от кровопотери кожа напоминает белый флаг. \»Сдаюсь, вы победили\» — словно говорит она, но победителям нужен не только триумф, им нужна кровь и зрелища, а перед этим еще и сексуальная разрядка. Все это я узнал из результатов вскрытия. Некоторые семьи находят что-то притягательное в хронологиях жизни через фотографии. От рождения до старости — красиво и символично. Я получил это совершенно того не желая, благодаря распальцованным ублюдкам. Молодожены, младенчество, детство, смерть — такую хронологию хранит моя полка с семейным архивом.
