Айдар, решив замаскироваться под таксиста, дождался пока Сергей вместе со своим сыном отправятся на прогулку, похищение прошло легко, ничего не подозревающая жертва очень быстро была парализована шокером, а ребенок опасности не представлял. Он привязал Сергея к стулу, накачал наркотиками, которые полностью парализовали тело, но оставляли в ясности ум и восприятие. Айдар еще не решил что именно он будет делать с Сергеем, но он тщательно все подготовил, набор скальпелей, нож, видео камера, которая была украдена у туриста. И надо было решить что делать с ребенком. Он не хотел его убивать, ибо это невинное дитя ему ничего плохого не сделало, но он хотел побольше боли причинить своему врагу. И тут его озарила идея.
Сергей пришел в себя. Последнее что он помнил как водитель, прыснув на него с баллончика и резко приложив тряпочку. Боль постепенно уходила из его мозга и он начал оглядывается. Подвал. Он сидит на стуле и привязан к нему. Привязан крепко. Так дальше. Какой-то подвал. Прямо перед ним стол. На столе набор хирургических инструментов. На столе ребенок. Его ребенок. Он одет, лежит на спине со связанными ногами и руками. Гнев. Ярость. Кто посмел? он взял себя в руки. Ему нужно сохранять спокойствие. Паникой делу не поможешь. Он постарался успокоиться и начал ждать.
Айдар видел как Сергей проснулся. Как и ожидалось, Сергей сначала огляделся, увидев хирургические инструменты и рядом с ними ребенка, в его глазах вспыхнул гнев, а секундой позже страх. Это хорошо. Это приятно. Какое же это наслаждение и кайф видеть страх на лице врага. Бальзам. Страх и отчаянье. Отчаяния пока не было, он Айдар знал что будет. Самое веселое, что чем позже оно появится, тем большее чувство удовлетворения Айдар получит в конце. Сергей был сильным. По крайней мере, казался таким и обещало большое веселье. Айдар улыбнулся. Ну что, еще часок и можно начинать.
Час прошел. Айдар включил свою любимую мелодию, Foster The People — Pumped Up Kicks, которую он любил слушать во время своего \»общения\» с жертвами. Мелодия соответствовала моменту не сколько своей музыкой, а сколько своим текстом. Где распсиховавшийся человек берет ружье и идет крушить всех подряд. Айдар чуть ли не пританцовывая зашел в комнату и оказался за спиной Сергея. Ну что ж. Начнем.
Заиграла музыка. Тихая такая веселая мелодия, ощущение будто поется в каком-то баре шикарном что-то про сигареты, про детей, про ковбойского сына, Сергей в принципе не счел что мелодия важна. Это всего лишь фон. Хотя, его первой мыслью было что его похитили с целью выкупа или для шантажа с непонятной целью. Поэтому его удивило что вместо серьезного человека в маске, с разговором, заиграла мелодия и никого не было. А действительно что кроме него и ребенка в комнате никого нет? Холодок пробежал по спине, он попытался обернутся, но понял что его шея не двигается. Хотя он ощущал что она чем зафиксирована. Попробовал пошевелить пальцами рук и ног. Нет. Он парализован. Меры безопасности? Не слишком ли? И тут он ощутил как на его плечо легла рука.
Зайдя за спину, Айдар выждал время. Он не видел лица жертвы, но знал что ему мелодия веселья не принесла. Подождав некоторое время, он положил руку на плечо своему объекту. Он почувствовал, как Сергей вздрогнул, что ж, хорошо.
Выйдя перед Сергеем, он спокойно и деловито взял в руки скальпель, попробовал его остроту, положил взял другой… посмотрел на него. Снова положил. Взял третий. Айдар прекрасно знал с чего он начнет. Но ему хотелось потянуть время и понаблюдать за лицом Сергея. Он знал что он его видит. И отчаянно пытается понять, за что к кому и что от него хотят. Он почти физически ощущал волны страха, которые исходили от Сергея. Это здорово. Это приятно. Это заводит.
Взяв скальпель, Он провел им по ноге малыша. Лезвие легко прошло сквозь одежду и вошло в плоть ребенка. Крик гнева и ругани раздался сбоку. Айдар молчал. Улыбка скрывалась за маской.
Айдар замер. Ребенок не чувствовал боли. Но не хотел ему страданий. В данном случае ребенок был лишь инструментом для причинения боли другому человеку. Он прошел скальпелем, сделав глубокий разрез на ноге малыша. Вынув скальпель и развернув ногу малыша так что порез оказался с другой стороны. Несколькими скорыми движениями, он отделил мышцу, так что на искромсанной ноге, была видна кость, положив кусок плоти малыша рядом, он развернулся к Сергею. Он уже не ругался. Он с тоской и болью смотрел на ногу сына. В глазах мужчины читался вопрос, за что? Что он сделал? За что так с ребенком? Если это его враг решил наказать, то ребенок то причем? и Айдар наслаждался этой болью.
— Как правило, я не убиваю детей. Да я убийца и маньяк, но мои жертвы как правило мужчины, которые губят своих жен, бьют их, насилуют. Последнего я убил за то что он изнасиловал свою падчерицу. Слыхал о дамском угоднике? Так вот это я. Причем тут ты? У тебя хорошая семья. Была. Теперь осталась только вдова. Ты уже мертв и твой сын тоже. Но помнишь Алекса? Когда-то ты по пьяной лавочке начал его оскорблять, кончилось тем что он лишился всего после того как напал на тебя. Это все была его любимая. Он напился и попал под машину. Несчастный случай. Но виноват ты. Получилось так, что ты убил моего друга. И за это я убью тебя и твоего сына. Этот человек был единственным, кто поддерживал во мне человечность. И вот его нет. И тебя не будет. Айдар улыбнулся. Так я почту его память. Ты умрешь не сразу. В муках. Поверь мне. До завтра.
Когда Сергей увидел, как этот маньяк режет его ребенка, он взбесился, отборные маты посыпались на ублюдка. Сволочь, выродок. Но Сергей взял себя в руки, он понял, что его крики для маньяка лишь райская музыка. Поэтому он просто замолчал и наблюдал. Услышав слова маньяка, он с трудом вспомнил, что как-то поругался с одним невзрачным типом. Был у них такой скромный человек, постоянно стоял в стороне, слова от него лишнего не услышишь. И вот Сергей, пьяным, стал над ним прикалываться. Ничего особенного так, легкие подколы. Кто ж знал, что они так ранят? Тем более он не считал себя виноватым в гибели этого типа. Ну авария, ну попал пьяным под машину? Так в чем его вина? Небольшой юмор? Фигня. А вот оно как оказалось. Кому-то он был ценен.
Сергей приготовился ждать боли. Единственное он чем сейчас мечтал, чтобы маньяк не мучил больше его сына. Не надо, парень не причем. Он не заметил, как уснул.
Судя по ощущениям, прошел день. Потом еще день. Маньяка не было. И он не приходил. Действие наркотиков не проходило. Но Сергей ощутил, что руки его затекли. Странно, он не мог двигаться его руки и ноги не слушались, но вернулась чувствительность. И он стал ощущать боль в руках и ногах. У него болело все тело. А еще проснулся зверский голод. Ему хотелось не кушать ему хотелось жрать. И жажда. Рубашка была сырая. Видимо его обливали пока он спал. И дотянувшись до кусочка воротника, Сергей попытался высосать воду. Еще росло тревожное чувство, где сын? Сергей почти не думал о себе, но в нем все росла тревога о сыне. Но он надеялся, что он его отпустил. А вдруг? Ведь моей ругани. Маньяк мог понять что ребенок невиновен и отпустить его. Пускай раненный, но он был бы жив. Господи пусть так.
По ощущениям, прошла неделя. Маньяк так и не приходил, Сергей молил только о сыне. На себя ему было уже все равно, он понял что маньяк его не выпустит и его жизнь кончена. Он не знал как долго он будет жить и какие испытания ему предстоит пройти, но понимал, что уже умер. Иногда ему закрадывалась мысль, что маньяка кто-то уже убил и потому он сдохнет здесь от голода, что тоже будет страшной пыткой. Не такой как разрезание и каленое железо, но все равно страшной. И он уже стал боятся. Боялся он не смерти, а не известности. То ли умирать от голода. То ли от пыток. Иногда, он просил господа, чтобы маньяк пришел уже и убил его. Ему уже казалось что так будет легче. Но он ошибался.
Видя, что жертва уже готова и мучается от неизвестности, Айдар радовался. Неизвестность, как же ты прекрасна, когда на твоей стороне, усмехнулся Айдар. Ну что ж, сюрприз уже готов. И ожидает жертву. Наркотики заменены на такие, которые парализуют жертву, но оставляют чувствительность. Осталось только попытать, дать надежду а потом финальный сюрприз. Айдар даже не хотя вышел и начал молча, резать, наслаждаясь каждым движением ноги и руки Сергея. Сергей кричал. Но Айдар сказал ему что отпустил ребенка. И муки для него были мелким недоразумением, ибо сын был жив. Айдар мучил его с недельку. Ноги Сергея были как будто обструганы, ибо Айдар занимался только срезанием кусочков мышц с ног. Он готовился к главному сюрпризу. Ждал когда муки голода достигнут апогея.
Эта неделя была кошмаром. Но Сергей просто ждал когда когда маньяку надоест с ним играться, он удовлетворит свою месть и спокойно его убьет. Он мучился. Но на его душе была радость от того что сын жив. Ему спокойно. Боль он переносил, с каким-то безразличием. Да ему было больно. Очень больно. Но его душа была спокойна. его мучил голод. Невыносимо. Он ждал, что его покормят, ибо был уверен, что маньяк не даст ему умереть с голоду. Не то. Поэтому, несмотря на тяжесть своего положения он просто ждал. У него была надежда что он умрет сытым, от того что его организм просто не выдержит еды. И потому он думал, что обманул маньяка.
И вот настал праздник. Айдар выставил перед Сергеем кастрюлю с супом. Поставил перед Сергеем тарелку. Налил туда супа. Положил хлеб. И отошел. Айдар перестал давать наркотики, так как он хотел, чтобы Сергей поел. Сергей съел первую чашку, так быстро, что Айдар даже не успел принести хлеб. Сергей выжидающее смотрел на Айдара. Даст вторую или нет. Айдар, растягивая удовольствие, взял чашку. Поварешку, вытащил в тарелку из кастрюли голову сына Сергея, долил туда бульончика и поставил ее перед ним. Айдар насладил моментом. Он чувствовал, как надежды Сергея рушатся, он видел во взгляде его ранее счастливом, тоску… Отвращение, боль. Он казалось, чувствовал, как до Сергея доходит что он только что ел. Он это ел. Оставив его в таком состоянии, Айдар просто вышел и пошел наблюдать в камеру как чувство голода пересилит и Сергей будет это есть. Он дождался этого через 4 часа.
Медсестра, вынесла утку из-под больного. Странный это был больной. Его нашли прямо около больницы. Мышцы его глаз были повреждены так, что он не мог двигать глазами. И уже не сможет. Желваки были удалены и он не мог двигать челюстью, губы вырезаны. Шея, была сломана так что полный паралич охватил тело и пациент не мог двигать руками ни остатками ног, с которых почти полностью были срезаны мышцы. Он мог только смотреть. Рядом нашли диск. Что на диске ей не было известно, но после просмотра диска, от пациента ушла жена, которая первый месяц практически каждый день была с ним в больнице. По слухам, на диске было как этот несчастный есть голову своего ребенка. Расследование полиции зашло в тупик. Она взглянула на стену перед пациентом. На ней появилась фотография пациента вместе с маленьким мальчиком. Видимо его сыном. Фотографии была размещена так, чтобы пациент мог ее видеть. Медсестра не верила, что слухи про запись — правда и она решила пусть фотография висит. Пусть висит. Единственное что мог ее пациент — так это думать. И смотреть. Пусть видит себя счастливым.
