Заброшенная деревня
Как-то раз мы с друзьями волею случая попали в маленькую деревушку, находящуюся глубоко в лесах. Знать не знали, что существует такое глухое и забытое Богом место. Дома почти все были кривые, с покосившимися от времени крышами — было видно, что им не меньше полувека, настолько дерево уже было гнилое.
А случилось вот что: по пути в город у нас сломалась машина. До города было ещё далеко, мы стояли на обочине около трех часов и — не поверите! — ни одна из проезжающих мимо машин не остановилась помочь нам. Ванька Гусев вспомнил про заброшенный поселок, находившийся неподалёку.
— Не знаю… Говорят, что там никто не живёт, но мало ли… Может, старики остались? А то пить охота и пожевать чего, — сказал он.
Мы все согласились, хотя перспектива идти пешком в лес не особо нас радовала. Но уж сильно мы были голодны и хотели воды, так как по дурости ничего с собой не взяли. В общем, полчаса ходьбы по заброшенной лесной дорожке через чащу, и мы вышли к посёлку.
Как я уже сказал, более убогого места я не видел. Я вообще сомневался, что в этой дыре кто-то живет. По обеим сторонам от дороги, по которой мы шли, стояли, словно каменные изваяния, черные дома.
— Да тут никого нет, — сказал я , оглядываясь по сторонам.
— Да, точно никого, — закивали остальные.
Всю дорого обратно мы косились на Ваньку из-за того, что дал нам пустую надежду на еду и воду. Ванька, виновато опустив голову, шел впереди нас.
Когда мы пришли на место, где оставили машину, чуда не случилось, и она не поехала. Уже приближался вечер, и оставлять машину так просто на дороге был не вариант. Решено было, что мы остаемся ночевать в машине, так как обратно идти было далеко.
Наступила ночь, мы тихо сидели в машине. Вдруг до нас донесся какой-то звук, доносящийся из леса. Шумели со стороны заброшенной деревни. Мы слышали крики, смех и чей-то говор. Это были люди. Судя по голосам, их было много. Это было похоже на какой-то праздник.
— Чёрт возьми! Да там же есть люди! — радостно воскликнул Ванька.
Мы тоже обрадовались при мысли, что можем, наконец, попросить воды и еды, а, может быть, даже остановимся переночевать. Становилось очень холодно, и ночь обещала быть ледяной. Мы снова собрались в путь через лес к домам. В этот раз, окрыленные мечтой о еде и воде, мы и не заметили, каким долгим и трудным был путь. В итоге выбежали сломя голову на дорогу, вокруг которой стояли деревянные сгнившие дома.
В центре дороги полукругом расположились люди. Горел костер, вокруг него бегали и играли в какую-то непонятную для нас игру дети. Взрослые, а их было порядка двадцати человек, пели песни. Какой-то мужчина в сером костюме играл на гармошке. Они не замечали нашего появления, и нам пришлось подойти ближе, чтобы привлечь внимание. Наконец, один из мужчин оглянулся и уставился на нас. На первое мгновение мне показалось, что он испугался, увидев нас — выражение его лица сменилось с радостного на почти отчаянное. Он был единственным, кто пока что нас заметил, так как другие были заняты пением. Мужчина жестом руки, незаметным для других, ясно дал нам понять: «Уходите отсюда». Его лицо было суровым и строгим, когда он жестами прогонял нас.
«Ну уж нет, — подумал я. — К черту весь их праздник! Я хочу пить и есть — уж извините, что испорчу праздник». И, сам от себя не ожидая такой наглости, подошел прямо к ним и громко сказал:
— Здравствуйте, меня зовут Коля, а это мои друзья. У нас машина сломалась днем и никто не остановился нам помочь. Тут такое дело: может, вы дадите нам попить и поесть немного, а то мы с собой ничего не взяли…
Я замолчал и стал ждать ответа. Все смотрели на меня с удивлением и любопытством, как будто увидели неизвестного зверя. Никто не произносил ни слова, все просто продолжали смотреть. Мне стало как-то неловко за свое поведение, но выбора не было — я боялся не пережить ночь, если не попью воды, настолько сильна была жажда. Наконец старик в сером костюме, игравший на гармошке, обернулся и сказал:
— Ну что ж, садитесь у огня, ребята, согрейтесь для начала.
— Да, было бы неплохо, — сказал я.
Мы все сели у огня под пристальным взором многочисленных глаз. Мужчина, который махал нам, теперь стал подчеркнуто спокойным и просто среди прочих смотрел на нас. Дети тоже с любопытством рассматривали гостей. Старик в сером костюме снова начал играть какие-тонезнакомые нам песни, окружающие люди продолжили веселиться и петь, но мы чувствовали, что наше присутствие изменило атмосферу среди них. Многие косились на нас со злобой и постоянно переглядывались друг с другом, передавая взглядами непонятные нам намеки.
Посидев у костра и заметно оживившись, Ванька начал делать то, что он больше всего любил — болтать.
— А лично я слышал, что в этой деревне никто не живет. Мы заходили днем сюда и никого не видели, — говорил он, обращаясь к старику в сером костюме.
— Это всё потому, что мы были на охоте. Сам понимаешь, живем далеко от города, магазинов нет. Надо же чем-то питаться. Кстати, по поводу еды и воды. Зачем вам ночевать в холодной машине? Давайте, ночуйте у меня дома! Места много, — ответил тот.
— Как-то неловко… — замялся Ванька и посмотрел на меня.
Я поразмыслил и решил, что это неплохая идея. Зачем мерзнуть на морозе, когда тебе предлагают бесплатный кров? В итоге мы согласились, хотя, конечно, сначала отпирались для виду из вежливости. Но старик так упрямо нас уговаривал и описывал просторные теплые комнаты, что долго сопротивляться соблазну мы не могли.
Через час в сопровождении этого самого старика и, видимо, его жены мы подошли к дому на окраине деревни. Было холодно, и нам не терпелось войти внутрь.
Оказавшись внутри, мы очень удивились: дом был очень грязный, пыльный и вообще помещение выглядело так, будто в нем никто никогда не жил.
— Это просто ремонт. Не волнуйтесь, кровати теплые, спать будете крепко… — сказал старик извиняющимся тоном и быстро переглянулся с женой. В этом взгляде я уловил что-то подозрительное. Мне разонравилась идея ночевать у незнакомых людей. Старик прошел в соседнюю комнату (всего их там было три), показав нам знак следовать за ним. Мы все пошли за ним и оказались в почти пустом помещении. Не считая большой кровати и стула, там не было ничего. Я оглянулся на своих друзей и по их лицам понял, что им всё это тоже не нравилось.
— Ну, вы располагайтесь, — сказал старик. — А я пока схожу за водой и крольчатинкой.
Они с женой вышли на улицу. Мои друзья стали устраиваться, осматривать дом, а мне приспичило в туалет. Я вышел на улицу в поисках уборной и вдруг до меня из темноты донесся разговор:
— Давай убъем их сейчас, — послышался женский голос. — Зачем ждать?
— Нет, подождем остальных, убьём их во сне, — ответил мужской.
— Ох, как же нам не хватало новеньких, и тем более молодых…
У меня голова пошла кругом. Я решил выяснить, в чем дело. Разговаривали за углом, и я заглянул туда.
Беседовали старик и его женщина, которые привели нас сюда. Я не мог поверить в то, что увидел. Старик стоял спиной ко мне, и я отчетливо увидел топор, торчащий из его спины, и окровавленную серую рубашку, в которой он несколько часов назад наигрывал на гармошке. Он стоял и разговаривал так, словно ничего ему не мешало. Мгновение он ещё стоял в таком положении, и я не мог видеть женщину, но когда он слегка повернулся, я увидел и её. От ужаса я похолодел. На месте, где должно было быть лицо, было кровавое месиво, глазницы были пустые, а глазные яблоки висели возле рта. Я стоял и смотрел, не мог ничего сделать — словно окаменел. И тут двое развернулись и пошли в мою сторону — только тогда я очнулся и сломя голову побежал в дом.
Мои друзья уже разложили вещи, Ванька дремал на кровати. Они посмотрели на меня и испугались моего вида. Должно быть, я был весь бледный. Трясясь, я подбежал к Ваньке и толкнул его с такой силой, что он грохнулся на пол.
— Ты чего?! — возмутился он, поднимаясь.
— Уходим отсюда!!! — заорал я как ненормальный и начал бегать по комнате и проверять окна — открыты они или нет. Все они были наглухо забиты. Меня охватило отчаяние. Я подбежал к двери и закрыл её на засов. Мои друзья смотрели на меня — кто со страхом, кто с недоверием. Послышались шаги за дверью, кто-то начал дергать ручку. Ванька хотел уже подойти к двери и открыть, но я подбежал к двери, перекрывая её:
— Не вздумай, придурок! Ты что, не понял? Они хотят нас убить! Я слышал их разговор! Разбейте окно!!!
Мои друзья смотрели на меня, как на безумца, но мне было не до них. Дикий страх охватил меня. Я осознавал невозможность происходящего и, возможно, поразмыслив, сам бы решил, что сошел с ума, но ужас был столь силен, что я ничего не соображал.
— Эй, ребята! Откройте дверь, мы вам еду и воду принесли, — раздался голос за дверью.
— Разбивай! — истошно вопил я, загораживая дверь от Ваньки, хотя тот уже передумал её открывать. Все были напуганы до чертиков. Наконец, Мишка, который стоял ближе всех к окну, взял табуретку и со всей силы шарахнул ею по окну. Стекло разлетелось со звоном.
— Бежим! Там, за огородом, лес, бросайте всё и бежим! — крикнул я.
Ребята, не обращая внимания на забытые кофты и носки, ринулись к окну и один за другим растворялись в ночи. Я всё ещё держал дверь. Сначала там кто-то дергал ручку, но после того, как Мишка разбил окно, всё прекратилось. Я сразу понял, в чём дело. Они решили поймать нас на улице! Я ринулся к окну, через которое в этот момент перелезал Ванька. Он всё боялся прыгать, хотя, чёрт возьми, там было совсем невысоко!
Наши друзья в этот момент уже прыгали через забор. И тут мы увидели, что в огород заходят люди. Их было не двое, а целая толпа. Все они были мертвы. В воздухе запахло гнилым мясом — вонь исходила от гниющих трупов. Впереди всех шли старик с топором в спине и женщина без лица. Они смотрели на наших убегающих друзей и, видимо, не видели нас. Увидав такую картину, я на секунду замер, потом посмотрел на забор и увидел карабкающегося по нему Ваньку. Он успел не только спрыгнуть, но и добежать до забора. Оставался только я.
Я спрыгнул и побежал. Слышал крики позади себя и чьё-то тяжелое дыхание совсем близко. Они бежали за мной. Я видел ошарашенные лица своих друзей, ждавших меня за забором.
С разбегу, не останавливаясь, я перепрыгнул через забор. Кто-то схватил меня за рукав, но я вырвался со страшным криком, который, наверное, был слышен далеко от этого места. Мы убегали прочь от этого места. Бежали очень долго. Уже потом, совершенно выдохшись, немного посидели в полном молчании. Все были в таком шоке, что говорить мы не могли.
Через часа два мы вышли на дорогу далеко от места, где стояла наша машина. Мы сразу остановили легковой автомобиль — наверное, вид группы измученных и уставших молодых ребят вызвал сочувствие у водителя. За рулем сидел старик. Он спросил, что с нами случилось и куда нас везти. Мы рассказали всё, как было, хотя даже не надеялись, что нам кто-то поверит. Дедушка молча слушал наш рассказ, потом сказал:
— В дурном вы месте побывали, ребята. Там, в деревне, уже давно никто не живет, а люди постоянно пропадают, и никто их не находит. Проклятое это место, проклятое.
Всю дорогу домой мы молчали — каждый думал о своем. Я лично тогда твёрдо решил, что больше никогда не буду любопытствовать и ездить по всяким деревням и стройкам. Мало ли что. К черту всё! В городе буду жить.
