Мост плачущих детей
Верите ли вы в привидения? Думаю, что большинство ответит — нет. Я тоже не верил в них. Пока однажды не произошла эта история…
Есть в нашем городе старый мост, пользующийся среди местных жителей дурной славой. Согласно легенде, именно на этот мост приходили женщины, желающие утопить своих детей. Река в том месте достаточно глубокая, с множеством водоворотов и каменных глыб, одиноко возвышающихся над водой. Словом, даже у взрослого человека будет мало шансов выбраться из этой реки, не то, что у ребенка. И вот со временем, те, кому хоть раз случалось проехать через этот мост, в один голос утверждали, что слышали детский плач, но не могли определить, откуда он исходит. Разумеется, никаких детей там быть не могло, так как этот мост находится на городской окраине, и жилых домов поблизости нет.
Конечно, этим рассказам мало кто верил – что только не почудится человеку глубокой ночью, когда разыгравшееся воображение может сыграть с ним злую шутку. Шли годы, мост постепенно ветшал, и вскоре стал совершенно не пригоден для передвижения по нему, в связи с чем местными властями было принято решение закрыть его, что было воспринято всеми жителями города с необычайным воодушевление, потому, что истории о плачущих детях продолжали будоражить умы.
Но по прошествии нескольких десятков лет, эти истории практически сошли на нет, и превратились в обычную городскую легенду, которую рассказывают на вечеринках у костра, когда наступает ночь, и даже самые безобидные шорохи держат слушателей в постоянном напряжении. Иногда в наш город приезжали люди, посвятившие свою жизнь изучению паранормальных явлений, охоте на призраков и прочую фольклорную нечисть. Иногда они приезжали поодиночке, иногда целыми группами. Их всех интересовал наш мост, возможность снять на камеру призраков. Некоторыми из таких «исследователей» двигала жажда славы, другими – непреодолимое влечение ко всему сверхъестественному, третьими — желание получить хорошую дозу адреналина. Но все они возвращались оттуда ни с чем, что лишь способствовало скорейшему развенчанию мифа о мосте плачущих детей.
И вот однажды, наслушавшись историй о проклятом мосте, мы решили сами отправиться туда с ночевкой, чтобы самим убедиться в том, что эта история не более чем легенда. Желающих принять участие в этом небольшом предприятии нашлось достаточно – десять человек. В общем, собрав все необходимое, мы тем же вечером прибыли на место. Первое, что слегка насторожило нас, была абсолютная тишина, которую слегка нарушал шум воды. Не пели птицы, не было слышно насекомых, даже ветер не шумел в кронах деревьев. Тишина была настолько осязаемой, что казалось, будто ее можно разрезать ножом. Впрочем, в тот момент никто не придал этому особого значения. Ну, тихо – и ладно. Это еще ничего не доказывает. Быстро разбили палатки, развели костер, а затем отправились на мост – расставлять камеры и микрофоны, которые предусмотрительно прихватил с собой Слава – большой любитель всяческих новомодных гаджетов. Работал он в студии звукозаписи, поэтому в любой звукозаписывающей технике разбирался досконально. Как и ожидалось, ничего странного на мосту мы не обнаружили. Мост как мост. Бетонные опоры, слегка подгнивший деревянный настил – одним словом ничего необычного. Всю оставшуюся часть вечера мы сидели у костра, рассказывали анекдоты, вспоминали о наших прошлых приключениях, делились планами на будущее. Незаметно подкралась ночь, в небе зажглись первые звезды. Приняли решение идти спать, а утром собирать оборудование и возвращаться в город. С собой у нас было две палатки, так, что легли по пятеро в каждой. Я погасил еще тлеющий костер, и перед тем как присоединиться к товарищам, взглянул на часы. Было одиннадцать часов ночи. Сон пришел быстро, и уже через полчаса я погрузился в объятия Морфея.
И вот иду я по прекрасному цветущему полю. Солнце умеренно припекает, вокруг меня жужжат пчелы. Где – то на западе слышны раскаты грома. Идиллия, одним словом. Неожиданно я замечаю, что впереди меня идет девушка с двумя сумками. Красивая такая – высокая, стройная, с длинными каштановыми волосами, ниспадающими на плечи. Ну, дай думаю, догоню, познакомлюсь, заодно и сумки донести помогу. И когда нас разделяет уже всего несколько шагов, я замечаю, что из ее сумок на дорогу капает красная жидкость, очень похожая на кровь. От неожиданности я слегка сбавляю шаг, и тут она оборачивается ко мне. И тут меня словно парализует от ужаса – я вижу, что у нее вырваны глаза, а из сумок на меня молча взирают отрубленные головы. Мужские, женские, детские… Собрав остатки воли в кулак, я что есть духу бегу в обратную стороны, а мне вслед доносится ее крик: «Стой, куда же ты? Ты ведь мне помочь хотел!». Затем над полями проносится ее смех, от которого кровь стынет в жилах, и я проваливаюсь в темноту…
Очнулся я в холодном поту, от того, что меня кто-то трясет за плечо. Будучи еще в плену сна, я с трудом различаю над собой лицо Дениса, который выглядит слегка испуганным.
— «Что случилось?» — спрашиваю я его, сонно потирая глаза, и пытаясь выбросить из головы привидевшийся кошмар.
— «Ты разве не слышал?» — отвечает мне Денис, слегка дрожащим голосом – «будто снаружи плачет кто-то». — «Тебе это наверняка приснилось» — успокаиваю я друга – «здесь кроме нас никого нет».
— «Но я точно слышал плач» — продолжает настаивать на своем Денис.
В этот момент во второй палатке загорается свет, и до меня доносится голос Славы: — «Эй, пацаны, у вас там все в порядке?».
— «Да, а что?» — кричу я в ответ, понимая, что сейчас наш разговор разбудит остальных.
— «У нас тут Сереге кошмар приснился. Говорит, что слышал снаружи чей-то плач».
Тут мне уже становится совсем не до смеха. Не может же двум разным людям привидеться одно и то же. Разбудив остальных, решаем проверить, не бродит ли кто–нибудь вблизи лагеря. Бомжи, например, или алкаши, коих у нас в округе предостаточно.
Прихватив с собой фонарики, мы выходим из наших палаток. Поляна, на которой мы разбили наш лагерь, залита серебристым лунным светом, придающем ей некоторую мистичность. Вокруг по-прежнему царит тишина, нарушаемая лишь нашим собственным дыханием, да шумом реки. Вокруг лагеря нет никаких следов, кроме наших, которые могли бы указать на то, что вокруг наших палаток кто-то ходил. — «Ладно пацаны, никого здесь не…» — произносит Слава, и замирает, так и не окончив фразу. Со стороны реки до нас отчетливо доносится детский плач. Кусты скрывают от нас мост, и что там происходит никому из нас не видно.
— «Думаю, стоит посмотреть, что там» — слегка заикающимся голосом произносит Денис.
Мы все согласно киваем головами, но никто не спешит выйти на берег и взглянуть на мост. Десять взрослых парней молча стоят в оцепенении, слушая как звуки детского плача, раздаются в ночной тишине. Наконец, не выдержав, я бегу к берегу реки, слыша, как мои товарищи следуют за мной.
Увиденное мгновенно стирает из моей головы все воспоминания о ночном кошмаре — в призрачном лунном свете по бетонным опорам моста взбираются дети самых разных возрастов, выходя прямо из воды, и спрыгивают обратно. А на большом валуне, расположенном у самого моста сидит маленький мальчик, лет шести, и сквозь слезы произносит одну и те же фразу: — «Мама… Где моя мама?».
Увидев нас, он медленно поднимается с камня, и идет к нам… Точнее не идет, а летит над водой, медленно повторяя одну и ту же фразу: — «Мама… Где моя мама? Вы не видели мою маму?».
Призрак неумолимо приближался, и мы увидели, что постепенно его лицо искажает гримаса злобы, а в глазах горит огонек ненависти. Не сговариваясь, мы закрыли глаза, и начали читать молитвы, какие кто вспомнил. Не знаю, сколько времени это продолжалось, но когда я вновь открыл глаза, на мосту уже никого не было. Исчезли и дети-призраки, взбирающиеся и падающие с моста, и мальчик, искавший свою мать. И только призрачный лунный свет заливал окрестности…
Стоит ли говорить, что мы немедленно покинули наш лагерь, бросив там все вещи и оборудование. Никому не хотелось сейчас взбираться на этот мост, несмотря на то, что призраки покинули его.
На следующий день мы все же вернулись туда, чтобы забрать оборудование и наши вещи, но не обнаружили никаких следов лагеря. О нашем приключении мы так никому и никогда не рассказывали…
А совсем недавно на том месте начали прокладывать новую автомагистраль, и когда осушали реку, нашли на дне множество детских костей. По распоряжению городских властей их останки были захоронены на кладбище, а само место освящено. Мост тоже снесли. Может теперь этот кошмар закончится…
