Начнём с того, что Питер Терри сидел на героине.
Мы дружили в колледже и продолжали дружить после того, как я выпустился. Заметьте, именно я выпустился, потому что он бросил его, после того как два года просто прогуливал. После того, как я переехал в небольшую квартиру, я особо не видел его, но мы много разговаривали в онлайне и тогда, и сейчас. Однажды его не было в онлайне пять недель подряд. Я не переживал — ведь он был наркоман, так что я подумал, что он просто забывает выходить в Интернет. Но однажды ночью я увидел, как он появился в Сети. И не успел я завязать разговор, как получил от него сообщение:
«Дэвид, есть разговор».
В тот раз он рассказал мне о Доме без конца. Я так его назвал, потому что ни один человек ещё не находил оттуда окончательного выхода. Правила были предельно простыми, даже банальными: выйди из дома и получи 500 баксов. Там было девять комнат. Дом находился за городом за четыре мили от моей квартиры. Питер уже попытался выйти и потерпел неудачу. Он сидел на героине и чёрт знает на чём ещё, так что я подумал, что он просто испугался галлюцинаций или какой-нибудь ещё ерунды. Он сказал, что это слишком для любого человека — что дом был непростой…
Я ему, конечно, не поверил. Сказал, что поеду и проверю следующей же ночью, и неважно, как настоятельно он тогда пытался заставить меня передумать— 500 баксов звучало слишком уж хорошо, чтобы оказаться правдой. Надо было идти. Я выдвинулся следующей же ночью.
Как только я приехал, я сразу ощутил, что здание какое-то странное. Вы когда-нибудь видели или читали что-нибудь такое, что вообще не подразумевает испуг, но мурашки по спине так и ползут? Я направился к зданию. Чувство это только усилилось, когда я открыл дверь.
Сердце замедлило бег. Холл выглядел как обычный отельный, украшенный для Хэллоуина. Посреди неё стояла табличка, которая гласила: «Комната 1 — сюда. Осталось 8 комнат. Дойди до конца и выиграй!». Я направился к первой комнате.
Первая комната была смешна. Повсюду стояли глупые хэллоуиновые декорации из «KMart\’a». Полиэтиленовые привидения, нелепые роботы-зомби, которые издавали одинаковые звуки, когда ты проходил мимо. Далеко в конце была дверь, единственная, кроме той, в которую я вошёл. Продираясь сквозь искусственную паутину, я двинулся прямиком к ней, ко второй комнате.
Я был встречен туманом. Вторая комната явно была оборудована более технически продвинуто. Мало того, что тут была дымовая машина, так ещё и заводная летучая мышь летала по комнате. Откуда-то играла музыка, как раз подходящая для Хэллоуина. Было страшновато. Магнитофона я не увидел. «Динамики, скорее всего, спрятаны за стенами», — подумал я. Переступив через пару игрушечных крыс и пройдя мимо пыльного сундука, я направился в следующую комнату.
Как только я дошёл до двери, сердце ушло в пятки. Я понял, что совершенно не желаю открывать эту дверь. Меня охватило настолько сильное чувство ужаса, что я с трудом мог думать. Наконец, я пересилил страх рассудком и всё же открыл дверь.
Третья комната. Место, где всё стало меняться.
На первый взгляд — обычная комната. Посредине стоял стул, а в углу висела лампочка, еле-еле выполнявшая свои обязанности по освещению комнаты. Она создавала тени на стенах. Вот что было не так — тени. Несколько. Если исключить стул, который мог отбросить тень, их было ещё штуки три. Стул так не мог. Я, не осознавая, что делаю, направился назад — туда, откуда пришёл. Вот тут я уже испугался. Дверь была заперта с другой стороны.
Это меня добило. Неужели кто-то закрывал двери по мере моего продвижения? Да нет, я бы точно услышал…
Может, автоматический замок? Больше походило на правду, но я был слишком напуган, чтобы думать. Я снова оглянулся на комнату и обнаружил, что теней больше нет. Тень от стула осталась, но остальные исчезли.
Постепенно успокоившись, я медленно направился вперёд. Достигнув середины комнаты, я посмотрел на ноги, и тогда увидел это..
Или не увидел. Моей тени не было. Я рванулся к двери и бездумно ворвался внутрь, в следующую комнату.
Четвёртая комната была, пожалуй, самой страшной. Свет оттуда будто высосали. Я не видел абсолютно ничего. Совершенно. Я вытянул руку вперёд. Знаете, я бы никогда не смог бы описать это, если бы сам не ощутил. Но там также не было ни звука. Гробовая тишина. Мертвая. Я никогда не боялся темноты и не боюсь сейчас, но тогда я был в ужасе. Когда находишься в звуконепроницаемой комнате, ты хотя бы слышишь своё дыхание… слышишь, что жив…
Я не мог. Через некоторое время я всё же двинулся вперёд. Бешено колотящееся сердце — вот всё, что я ещё мог чувствовать. В поле зрения не было двери. Я не был уверен, есть ли она вообще. Немного погодя, тишина была разорвана низким гулом.
Я почувствовал, что кто-то находится сзади меня. Лихорадочно развернулся, но не смог разглядеть даже собственного носа. Но я знал, что оно там. А гул нарастал, становился ближе, будто окружал меня. Я знал: что бы ни издавало этот звук, оно приближалось. Я отступил назад. Не могу описать тот страх — дикий, животный, безумный. Мне не было страшно умереть, но я был в ужасе от того, что эта тварь могла для меня приготовить, что ждало меня при встрече с ней. На секунду блеснул свет, и я увидел…
Ничего. Пусто. Я ничего не увидел — и уверен, что там ничего и не было. Комната опять погрузилась во мрак, и гул перестал быть гулом, превратившись в животный ор. Я закричал, бросился прочь от звука бегом, и, когда наткнулся на ручку двери, забежал без промедлений в комнату номер пять.
Но перед тем, как я опишу то, куда я попал, вам следует кое-что понять. Я не наркоман, никогда не наблюдался в наркодиспансерах, никогда не был пойман с наркотиками или любыми иными психостимуляторами. У меня никогда в жизни не было психических отклонений или фобий. В Дом без конца я вошёл с абсолютно светлой головой и ясным разумом.
Переходя из предыдущей комнаты, я сразу же обратил внимание на невероятно высокие деревья, которые возвышались над моей головой. Высоко. Потолки были тоже высокие, из-за чего я подумал, что нахожусь в центре дома. Я не испугался тогда — просто очень удивился. Я стал оглядываться. Определённо, это была самая большая комната из всех. Я даже не видел двери, откуда вышел. Множественные ветки и кусты, должно быть, скрыли от меня выход…
До этого момента я был уверен, что по мере продвижения комнаты становились страшнее. Эта же была раем по сравнению с четвёртой комнатой. И я уверился: как бы то ни было, четвёртая комната позади, и можно немного расслабиться. Ох, как же я ошибался…
Я продвигался вглубь комнаты. Были слышны обычные звуки, как если бы я был в лесу. Скреблись жуки, иногда взлетали птицы, кричали животные. Это-то меня и обеспокоило. Я всё это слышал, но ничего не видел. Ни одного животного, которое могло бы издать эти звуки. Звуки, кажется, были моими единственными спутниками. Смотря наверх, я обнаружил, что потолок скрылся за кронами. Тогда-то я задумался, насколько большой этот дом. Снаружи он казался обычным по размеру, но внутри был определённо сокрыт целый лес. И насколько бы высокими не были потолки, я был уверен, что я всё ещё в доме, потому что покрытие, по которому я шёл, представляло из себя всего лишь паркет — обычный домашний паркет.
Я продолжал идти, надеясь, что за следующим деревом покажется выход. Немного походив, я почувствовал, как комар сел мне на руку. Я потряс рукой и пошёл дальше. Через секунду я почувствовал ещё как минимум десять жучков, севших мне на руки, на ноги, на лицо. Я бешено задёргался, пытаясь снять их, но они продолжали ползти по моему телу. Тогда я бросил взгляд на свои руки и ноги и закричал. Завизжал, как женщина. Ни одного жука не было! Я их не видел. В отчаянии я упал на землю и принялся бешенно кататься, пытаясь стряхнуть их. Бр-р-р — ненавижу жуков, особенно таких, которых я не могу увидеть или потрогать. Они же ползали везде, щекоча меня.
Я пополз вперёд. Казалось, минули часы, прежде чем я увидел дверь. Схватившись за ближайшее дерево, я попытался встать и побежать к двери. Какое там! Я был настолько измучен ползаньем и борьбой с тем (чем бы это ни было), что было на мне. Кожа горела от укусов множества жучков-фантомов. Я встал и, трясясь, с подгибающимися коленами, направился к двери, молотя воздух руками, хватаясь за каждое дерево, иначе бы просто упал.
И тогда я услышал. Тот гул из четвёртой комнаты. Он становился громче, а жучки отлипали по мере того, как я приближался к двери. Гул. Он был невыносимым, очень глубоким — я мог почти ощущать его, как если бы стоял на рок-концерте прямо у динамика. Я коснулся ручки двери и жуки исчезли, но я не мог заставить себя открыть дверь. Я знал, что если уйду, то жуки опять нападут, и тогда я точно не смогу добраться ни до четвёртой комнаты, ни до шестой. Но и гула я очень боялся. Я просто стоял там, дрожащей рукой теребя ручку двери, оперевшись головой о табличку с надписью «6». Гул за дверью заглушал мои мысли. Я не мог сделать ничего, кроме как двинуться вперёд за дверь номер шесть, синоним ада…
Гул оглушил меня. С закрытыми глазами и звенящими ушами я вошёл в дверь и как только щёлкнул затвор, гул исчез. Открыв глаза, я замер в изумлении. Эта комната была точной копией третьей. Тот же стул, та же лампа, только теней было верное количество. Дверь, в которую я вошёл, к моему изумлению, пропала. Там теперь была просто стена. Более того, двери на другой стороне комнаты тоже не было. Как я уже говорил, у меня до этого никогда не было никаких психических отклонений или признаков эмоциональной нестабильности, но тогда я впал в состояние (теперь-то я знаю), которое называется безумием. Нет, я не закричал. Не издал ни звука.
Сначала я слегка поскрёб по стене там, где была дверь. Я знал — она там. Просто знал. Повернувшись, я стал скрести обеими руками — бешено, отчаянно. Ногти отрывались от пальцев, обнажая нервы. Я беззвучно упал на колени. Единственным звуком в комнате был бешеный скрежет моих ещё оставшихся ногтей по стене. Если бы мне только пробраться через эту стену, ведь там есть дверь, да есть же, есть, есть…
— Ты в порядке?
Я резко вскочил, обернувшись одним движением. И тогда я увидел то, что говорило со мной. Как же я жалею, что обернулся тогда…
Маленькая девочка. Да, одетая в белое мягкое платьице до пят, с длинными белыми волосами, белой кожей и голубыми глазами. До конца своих дней я не увижу ничего более страшного, чем то, что я тогда увидел в ней. Оно было там же, где стояла она. Тело, как у человека, но больше раза в два. И всё волосатое, голое, на ногах когти, а морда волчья. Это был не дьявол, хотя и выглядел подобающе.
Они были вместе. Нет, не так. Они были едины. В одно и то же время, когда я смотрел на неё, я смотрел на это. Как будто, глядя на них, я видел их обоих сразу… или же нет. Голова отказывалась в это верить, это понимать. Мне никогда не было так страшно до этого и не будет никогда. Я уверен в этом. В материальном мире просто нет такого, что я увидел тогда в них, в той комнате. Выхода не было, была лишь ловушка, в которой я был заперт с ним. С ней. И тогда оно снова заговорило:
— Лучше бы ты послушал, Дэвид…
Я слышал, как говорит эта девочка, но у меня в голове было нечто другое — голос, который невозможно описать. Не получится. Я одновременно видел, как говорит она, и слышал тот голос в голове. Она повторяла это предложение снова и снова, и я соглашался с ней. Я стоял там и слушал, не в силах оторвать взгляда от девочки. Скатываясь в сумасшествие, я просто рухнул на пол. Я хотел, чтобы всё кончилось. Я лежал там с широко открытыми глазами, а ЭТО пялилось на меня сверху. Ко мне подползала заводная крыса из второй комнаты…
Не знаю, что такого было в этой крысе, но это «что-то» вернуло меня из глубин, в которых плавало сознание. Я знал, что эта комната — ад, и не был намерен обосновываться тут. Комната была не такой уж большой, так что я принялся оглядываться в поисках выхода. Я смотрел по сторонам, выискивая дверь, а этот демон всё смотрел на меня и смотрел, а голос в голове становился громче с каждой секундой. Я повернулся, чтобы осмотреть стену за спиной.
В то, что я увидел, я не смог тогда поверить. За спиной я чувствовал того демона — как он нашёптывает мне в мозг. А перед моим взором, прямо в стене, стала прорисовываться дверь. Я увидел громадный деревянный прямоугольник с гигантской цифрой семь прямо под носом. Дверь в седьмую комнату была там, где только что была дверь из пятой.
Не знаю, что я тогда сделал, но я уверен, что эту дверь я материализовал. Сделал сам. Где-то из глубин моего сумасшествия вырвалось то, что позволило мне построить её. Я изо всех сил упёрся руками в цифру семь. Демон уже визжал мне на ухо, что это конец, что я буду жить вечно в комнате номер 6, страдая. Но я знал, что не буду. Я закричал, отчаянно и громко, и демон пропал. Не веря самому себе, я обернулся и увидел комнату такой, какой она была, когда я вошёл. Просто стул и лампочка. Повернувшись к стене, я обнаружил дверь с цифрой семь. Я не знал, что ждёт меня там. Если такой ужас я испытал в комнате номер 6… но я просто не хотел оставаться в шестой. Не мог и не хотел. Поэтому я просто стоял и смотрел на седьмую дверь с час… когда, наконец, у меня хватило сил повернуть ручку и войти.
Я вышел за дверь физически слабым и морально измученным. Мне хотелось плакать. Я осознал, что нахожусь на улице. Не как в пятой комнате, а действительно снаружи. Обернувшись, я понял, что дверь за моей спиной была входом, через которую я вошёл в этот зловещий дом. Мне было всё равно на приз, который мне обещали — просто было радостно, что я выбрался из этого ада. Я направился к машине, сел и поехал домой, думая о том, как прекрасно звучит слово «душ».
Как только я вышел из машины, то почувствовал себя нехорошо. Облегчение оттого, что я покинул Дом без конца, пропало, сменившись тревогой. Я потряс головой, списывая всё на осадок от его посещения, и, не раздумывая, двинулся в дом. Поднявшись сразу в свою комнату, я увидел на кровати своего кота Баскервиля. Он был первым живым существом, что я увидел за сегодняшнюю ночь, и я захотел приласкать его. Но он зашипел и, поцарапав меня когтями, шмыгнул под кровать. Я был несолько шокирован, потому что он никогда себя раньше так не вёл. Но, в конце концов, это же кот, мало ли что ему вздумается. Я пошёл в душ, чтобы завершить бессонную ночь.
После душа я направился в кухню, чтобы приготовить себе покушать. Спустившись по лестнице, я повернул в гостиную и увидел там своих родителей. Они лежали на полу, голые и в крови, головы их были оторваны и лежали на грудях, смотря на меня. Больше всего меня поразило выражение их лиц. Они улыбались, будто были рады видеть меня. Меня вырвало, и я просто встал там, не зная, что и делать. Чёрт, они ведь даже не жили со мной в то время! Это были не мои родители, просто не могли ими быть. Выглядели, как они, но нет…
И тут я заметил дверь, которой раньше там не было. Дверь с гигантской цифрой восемь, начертанной кровью.
Я был у себя в доме, стоял у себя в комнате, но не вышел, а всё ещё находился в комнате под номером семь. Оторванные головы улыбнулись шире, как только я понял это. Меня сотрясло в ужасе и вырвало снова. Я чуть не упал в обморок. Дверь с гигантской восьмёркой была как раз за «родителями». Мне нужно было пройти мимо них, мимо тел. Мне не хотелось. Я стоял там, когда вдруг гул снова возвратился. Он был громче, чем когда-либо, сотрясал стены и заставил меня двинуться вперёд.
Я пошёл. Стены сотрясались, и я всё ближе и ближе подходил к расчленённым телам и к двери. Их глаза следили за мной, а рты улыбались. Мне было жутко. Стены тряслись так, будто сейчас рухнут. Эти проклятые трупы всё смотрели на меня, и мне ужасно не хотелось услышать их голоса, которые были бы похожи на голоса родителей. Меня окатило волной ужаса, когда я увидел, как их рты открываются, чтобы начать говорить. Нет, нет!.. Я ринулся к двери, распахнул и с треском захлопнул за спиной дверь номер восемь.
До сих пор у меня некоторые сомнения в том, что именно я увидел в комнате номер 8. Эта комната была точной копией комнат номер 3 и 6, только посредине на стуле сидел человек. После нескольких секунд я понял, что человеком на стуле был я. Не кто-то, кто выглядит как я, а я сам — Дэвид Вильямс. Я подошёл ближе, чтобы лучше рассмотреть его. Он посмотрел на меня, и я ясно заметил слёзы в его глазах.
— Нет, пожалуйста.. Не бей меня, не делай мне больно…
— О чём ты? — спросил я. — Я не причиню тебе вреда. Кто ты?
— Ты сделаешь мне больно, а я не хочу, чтобы ты это сделал, — сказал он и принялся качать ногами, сидя на стуле. Жалко было на него смотреть, особенно учитывая то, что это был я… в точности я.
— Послушай, кто ты? — спросил я. Это было очень странно — стоять и разговаривать с самим собой. Мне не было страшно.
— Почему ты…
— Ты сделаешь мне больно, сделаешь больно, если хочешь выйти отсюда…
— Почему ты говоришь такое? Успокойся, ладно? Давай просто попробуем разрешить ситуацию.
«Боже, — думал я, разглядывая его, — да он в точности я. Даже в той же одежде, разве что… на рубашке какая-то нашивка с цифрой 9».
— Ты сделаешь мне больно, сделаешь больно, пожалуйста, нет, нет, не надо…
Я не отрывал взгляд от цифры. Первые шесть комнат были ерундой, седьмую я сделал сам, восьмая помечена кровью родителей, а вот девятая.. с человеком, который выглядит в точности, как я.
— Дэвид? — сказал я.
— Да… Сделаешь мне больно, больно… — он повторял это снова и снова, трясясь и крича.
Я стал ходить по комнате, озираясь — может быть, тут что-то есть помимо стула? В итоге я заглянул под стул, надеясь, что там что-то есть. К сожалению, «что-то» было. Нож, воткнутый в сиденье с другой стороны, с бирочкой: «Дэвиду. От руководства».
Живот скрутило, как только я прочёл бирку. В голове сразу стали возникать странные вопросы. Кто положил нож? Откуда они знают моё имя? Кто они вообще? Сразу голова наполнилась мыслями о Питере. А докуда он дошёл? Встретил ли своего двойника? И что он с ним сделал?..
Я вытащил нож, и двойник на стуле мгновенно замолчал.
— Дэвид, что ты собираешься делать? — спросил он моим голосом.
— Валить отсюда.
Двойник смотрел на меня с ухмылкой. Я не мог сказать, будет ли он смеяться надо мной. Затем он встал. Он был невероятно спокоен. Манера стоять и его рост соответствовали моим. Я сжал резиновую рукоятку ножа сильнее. Я не знал, что мне с ним делать, но что-то мне подсказывало, что нож мне скоро понадобится.
Он сказал:
— Теперь ты тут останешься со мной.
Я не ответил — вместо ответа просто повалил его на землю. Он смотрел на меня в ужасе, так же, как я смотрел на него. Как в зеркале. И тут снова вернулся гул. Далёкий, но я всё ещё чувствовал его в своём теле. Он становился громче и громче, и тут я вломил нож в нашивку и рубанул вниз. И провалился в темноту…
Темнота вокруг меня была чем-то, чего я никогда ранее не испытывал. Бесконечная горесть и печаль объяли мой разум. Я уже не был уверен, падаю ли я. Образы родителей пришли в голову. Мне было одиноко. Я был в последней комнате Дома без конца. Оказывается, у него всё же был конец, и я его достиг. Я знал, что останусь тут навсегда, наедине с мыслями и темнотой, и не будет даже гула, который поддерживал бы меня в сознании.
Я сидел там. Чувства покинули меня. Я не слышал, не видел. Зрение было абсолютно бесполезно. Я поискал вкус во рту, но не нашёл ничего. Я не осязал. Просто сидел там один. Я чувствовал себя лишённым тела.
И тут случилось это. Появился свет — такой стереотипный свет в конце тоннеля. Я почувствовал, как земля приходит откуда-то снизу, возвращая меня в чувства. Я встал, несколько мгновений собирал мысли и чувства, потом медленно двинулся к свету.
Приближаясь к свету, я заметил, что он обретает форму дверного проёма. Я осторожно вышел и очутился в холле, украшенном детскими хэллоуиновыми декорациями. Я осмотрелся. На стойке лежал белый конверт с надписью от руки: «Дэвид Вильямс». Заинтригованный, но всё же с некоторой опаской, я открыл конверт. В нём было рукописное письмо:
«Дэвид Вильямс, поздравляем! Ты добрался до конца Дома без конца! Пожалуйста, прими этот приз в награду за великое достижение.
С уважением, Руководство».
Внутри были пять банкнот по сто баксов каждая.
Я не смог сдержать смех. Я смеялся и смеялся. Смеялся, пока шёл до машины, смеялся по пути домой, всё смеялся. Смеялся, когда вышел из машины и дошёл до входной двери дома, и усмехнулся, увидев маленькую десяточку, вырезанную на ней.
