Подруга рассказывала. Дед с бабкой у неё на даче помешаны. Как выходные – так тянут её с собой на приусадебный участок. Вобщем через чур домовитые хозяева. Шесть соток ихних процветали – картошка, лук помидоры и прочее. Образцовый сад – мечта стариков из СССР.
И вот как-то дед прикатил на телеге корыто с золой – о, говорит, каких удобрений первосортных добыл. Вобщем, раскидали дед с бабкой часть золы той по участку, а подруга поливает. Закончили, дело к вечеру, пошли в летний домик ужинать. Только солнце зашло – начало ни с того ни с сего твориться всякое. То в окошко постучат – глянут – а там и нет никого, то дымком потянет, вроде как от соседей – да никто костра не жжет. Слышно, только как у соседа-алкаша собака на участке нервничает – цепью громыхает да поскуливает. Дед с бабкой как идейные материалисты – атеисты особо внимания не обратили, а на подругу страх непонятный накатил.
Вечер кончился, темнота спустилась на сады. Расстелили постели, дед домик закрывает – входную дверь крючок – чтобы воры или лихие люди ночью внезапно не нагрянули. Время такое.
Стали засыпать. У подруги сон беспокойный – ерунда какая-то снится. Снится мне, говорит, как мясо на плиту кидают, прям без сковородки и конфорки газовые горят… Просыпается она, значит, будто кто опять в окошко постучал. И чувствует с улицы запах идёт, как шашлыки жарят. Ну, она этим и объяснила свой сон – запах почуяла вот и приснилось. Но тут закрались сомнения: кто ночью шашлыки-то жарит? Неужто сосед-алкаш… Вобщем, пока лежала она и думала, поняла, что дед с бабкой тоже не спят, переговариваются:
— Это тебе старый, чтоль жарко? – спрашивает бабка.
— Нет. Не я это! – шикает отрывисто на неё дед.
Что за ерунда – думает подруга. Тут в тишине как что-то бахнет в стекло! Аж душа в пятки ушла – вспоминает она. Дальше стало ещё страннее – будто кто выдохнул со стоном под окном: «Воды!».
Подруга тут на бомжей подумала – типа припёрлись, костёр развели и бесчинствуют. Дед с бабкой, видать тоже сообразили – с кровати встают, глянуть, что да как. Подруга тоже вскочила – тут уж не до сна, и кухонный нож схватила первым делом. Потом, рассказывает, глянула в окно – батюшки! А там дымом уж весь участок затянуло… Дед топор из-под кровати вынул, потвёрже перехватил, у двери встал и гаркнул что-то типа: «Кто тут шарится?!» А будто в ответ ему дворняга соседская завыло протяжно… И ни слова. Тишина. Страхово всем стало. Дед крючок потихоньку открыл, дверь толкнул. Тут с улицы уже не шашлыком – гарью пахнуло, будто быка смолят керосиновой лампой…
Вышел осторожно дед, оглядывается – нет никого, пошёл по участку потихоньку. Подруга говорит ощущение такое было, будто тени какие-то скользят в дыму, а приглядишься – так и нет вроде ничего.
Бабка с подругой осмелели немного – дед впереди с топором всё ж. Нос показали на крыльцо. Тут вроде слышаться что-то начало, а откуда не понятно. Будто шелест или шипение какое, на грани слышимости. Подруга немного по тропинке меж грядок прошла за дедом, чтоб тот в дыму не потерялся. Бабка с крыльца кричит: «Пожар чтоль у кого?». Да только зарева не видно, нет выходит пожара. Тут подруга говорит, опять услышала, будто выдохнул кто слева: «Жарко!». Обернулась на звук – нет никого, только грядки со свёклой. Тут стон сзади… Поджилки у неё затряслись, и бросилась она в дом опрометью. Дед, ничего не нашедши тоже пошёл в дом. Заперлись они, да так и сидели всю ночь, не заснули. После четырёх утра дым вроде рассеялся, наваждение ушло.
Вобщем, после этого подруга ездить на дачу перестала. А старики все продолжали, только не ночевали больше. Говорили, что к вечеру огород опять дымком затягивать начинает иногда, да стекло в окне сбрякивает временами, ночевать страшно…
Бабка о том соседкам проговорилась – те ей знахарку одну отсоветовали. Сходила бабка к ней, а та ей и говорит – «землю испортили, мёртвые теперь там хозяйствуют». Думала долго о сказанном бабка, думала, да не поняла ничего. Стала хаять «шарлатанку» на чём свет стоит.
Помог случай – по неосторожности как-то перевернулось злополучное корыто с золой, а там – остатки костей.
— Ты где, старый, золу-то нашёл?! – заорала бабка на деда.
— Дык, на свалке, за садами, грузовик цельный кто-то свалил! Что добру-то пропадать! – оправдывается дед.
Стали узнавать – из крематория городского прах везут на свалку. Шуму-то было, деду крепко досталось тогда, за то, что «чертовщину развёл»… А бабка к той знахарке побежала обратно, прощения просила за неверие. А знахарка ей и говорит – солью участок посыпь, нечистые и успокоятся.
Думали дед с бабкой, думали – горько им с садом взращённым прощаться. А потом взяли и сделали, как знахарка сказала – солью щедро землю посыпали и всё прекратилось. Только радости не было – в солёной земле растения гибнут, и не растут потом.
Вот так «халява» сад погубила, а подруга избавилась от «дачной повинности».Подруга рассказывала. Дед с бабкой у неё на даче помешаны. Как выходные – так тянут её с собой на приусадебный участок. Вобщем через чур домовитые хозяева. Шесть соток ихних процветали – картошка, лук помидоры и прочее. Образцовый сад – мечта стариков из СССР.
И вот как-то дед прикатил на телеге корыто с золой – о, говорит, каких удобрений первосортных добыл. Вобщем, раскидали дед с бабкой часть золы той по участку, а подруга поливает. Закончили, дело к вечеру, пошли в летний домик ужинать. Только солнце зашло – начало ни с того ни с сего твориться всякое. То в окошко постучат – глянут – а там и нет никого, то дымком потянет, вроде как от соседей – да никто костра не жжет. Слышно, только как у соседа-алкаша собака на участке нервничает – цепью громыхает да поскуливает. Дед с бабкой как идейные материалисты – атеисты особо внимания не обратили, а на подругу страх непонятный накатил.
Вечер кончился, темнота спустилась на сады. Расстелили постели, дед домик закрывает – входную дверь крючок – чтобы воры или лихие люди ночью внезапно не нагрянули. Время такое.
Стали засыпать. У подруги сон беспокойный – ерунда какая-то снится. Снится мне, говорит, как мясо на плиту кидают, прям без сковородки и конфорки газовые горят… Просыпается она, значит, будто кто опять в окошко постучал. И чувствует с улицы запах идёт, как шашлыки жарят. Ну, она этим и объяснила свой сон – запах почуяла вот и приснилось. Но тут закрались сомнения: кто ночью шашлыки-то жарит? Неужто сосед-алкаш… Вобщем, пока лежала она и думала, поняла, что дед с бабкой тоже не спят, переговариваются:
— Это тебе старый, чтоль жарко? – спрашивает бабка.
— Нет. Не я это! – шикает отрывисто на неё дед.
Что за ерунда – думает подруга. Тут в тишине как что-то бахнет в стекло! Аж душа в пятки ушла – вспоминает она. Дальше стало ещё страннее – будто кто выдохнул со стоном под окном: «Воды!».
Подруга тут на бомжей подумала – типа припёрлись, костёр развели и бесчинствуют. Дед с бабкой, видать тоже сообразили – с кровати встают, глянуть, что да как. Подруга тоже вскочила – тут уж не до сна, и кухонный нож схватила первым делом. Потом, рассказывает, глянула в окно – батюшки! А там дымом уж весь участок затянуло… Дед топор из-под кровати вынул, потвёрже перехватил, у двери встал и гаркнул что-то типа: «Кто тут шарится?!» А будто в ответ ему дворняга соседская завыло протяжно… И ни слова. Тишина. Страхово всем стало. Дед крючок потихоньку открыл, дверь толкнул. Тут с улицы уже не шашлыком – гарью пахнуло, будто быка смолят керосиновой лампой…
Вышел осторожно дед, оглядывается – нет никого, пошёл по участку потихоньку. Подруга говорит ощущение такое было, будто тени какие-то скользят в дыму, а приглядишься – так и нет вроде ничего.
Бабка с подругой осмелели немного – дед впереди с топором всё ж. Нос показали на крыльцо. Тут вроде слышаться что-то начало, а откуда не понятно. Будто шелест или шипение какое, на грани слышимости. Подруга немного по тропинке меж грядок прошла за дедом, чтоб тот в дыму не потерялся. Бабка с крыльца кричит: «Пожар чтоль у кого?». Да только зарева не видно, нет выходит пожара. Тут подруга говорит, опять услышала, будто выдохнул кто слева: «Жарко!». Обернулась на звук – нет никого, только грядки со свёклой. Тут стон сзади… Поджилки у неё затряслись, и бросилась она в дом опрометью. Дед, ничего не нашедши тоже пошёл в дом. Заперлись они, да так и сидели всю ночь, не заснули. После четырёх утра дым вроде рассеялся, наваждение ушло.
Вобщем, после этого подруга ездить на дачу перестала. А старики все продолжали, только не ночевали больше. Говорили, что к вечеру огород опять дымком затягивать начинает иногда, да стекло в окне сбрякивает временами, ночевать страшно…
Бабка о том соседкам проговорилась – те ей знахарку одну отсоветовали. Сходила бабка к ней, а та ей и говорит – «землю испортили, мёртвые теперь там хозяйствуют». Думала долго о сказанном бабка, думала, да не поняла ничего. Стала хаять «шарлатанку» на чём свет стоит.
Помог случай – по неосторожности как-то перевернулось злополучное корыто с золой, а там – остатки костей.
— Ты где, старый, золу-то нашёл?! – заорала бабка на деда.
— Дык, на свалке, за садами, грузовик цельный кто-то свалил! Что добру-то пропадать! – оправдывается дед.
Стали узнавать – из крематория городского прах везут на свалку. Шуму-то было, деду крепко досталось тогда, за то, что «чертовщину развёл»… А бабка к той знахарке побежала обратно, прощения просила за неверие. А знахарка ей и говорит – солью участок посыпь, нечистые и успокоятся.
Думали дед с бабкой, думали – горько им с садом взращённым прощаться. А потом взяли и сделали, как знахарка сказала – солью щедро землю посыпали и всё прекратилось. Только радости не было – в солёной земле растения гибнут, и не растут потом.
Вот так «халява» сад погубила, а подруга избавилась от «дачной повинности».
