на Screepy.ru

Моя знакомая Рита работает воспитателем в детском доме в одном из городов Забайкальского края. Далее рассказ пойдёт от её лица.

Этим летом провели мы акцию по сбору вещей и книг для детей. На удивление пожертвовали очень много всего. Когда всё привезли, мы пошли разбирать вещи. Среди Эвереста баулов и коробок моё внимание сразу привлекла огромная коробка из-под телевизора, доверху наполненная игрушками.
Чего там только не было! Разобрав половину, мы решили немного отдохнуть, пока пили чай, налетела детвора. Ещё бы! Столько всего! Детишки наши не избалованы подарками. Сразу всем захотелось по игрушке себе взять. И драки, слёзы… В общем, едва угомонились. Разобрали мы всё.

Спустя какое-то время, примерно неделю, вышла я на ночное дежурство. Всё, как обычно, ребятишек своих уложила спать, а сама пошла на кухню. Прихожу, а там Алёнка (одна из моих подопечных) сидит и чай пьёт. Я ей говорю: \»Ты почему не спишь? Ну-ка, марш в кровать\». А она и говорит: \»Рита Павловна, можно я ещё посижу? Не хочу пока спать\». Может, в других детдомах на ребёнка бы и накричали, что нарушает режим, наказали бы, но я так никогда не делала и делать не собираюсь. Села я рядом и говорю, мол, давай, выкладывай, что случилось. А по глазам вижу: что-то произошло. Алёнка молчит. Я говорю: \»Рассказывай\». Я ожидала чего угодно: издевательства со стороны других детей, беременность и всё в таком же духе, к сожалению, это не редкость.

Но Алёна рассказала вот что: \»Рита Павловна, помните, как нам игрушки привезли? Ну, все побежали смотреть и я пошла. А там коробка стояла большая, я заглянула в неё. В ней заяц красивый лежал, такой тряпичный, мягкий, ушки длинные. Ну, я и взяла его. Потихоньку в комнату унесла и под кровать спрятала. Я ничего плохого не хотела, просто думала, пусть у меня своя игрушка будет. Ночью все спать легли, а я вытащила его, прижала к себе, так мне хорошо стало, маму вспомнила… (Родители девочки полгода назад трагически погибли в автомобильной катастрофе). И вдруг чувствую что-то твёрдое в игрушке. Я его пощупала, а там что-то есть. Я тихонько встала, из комнаты вышла и в \»тоннель\» пошла (тоннелем дети называют маленький коридорчик, видимо, ошибочно построенный, потому что роли никакой не играет, там у нас горит маленькая лампочка, чтобы в коридоре не было темно). У этого зайца на спинке замочек, я его расстегнула, а там внутри — книжка с ключиком и замочком. Ну, я открыла, а там написано, как девочка каникулы у бабушки проводила. Я книжку на место положила и спать пошла. Уснула, а мне сон приснился: будто у моей кровати девочка стоит в джинсах и розовой кофточке, с рыжими волосами. Плачет и говорит: \»Только маме не говори! Только маме не говори!\». И я проснулась. И девочка снится каждый раз. А сегодня я её во дворе видела. Мне так жалко её!\».

Я была не просто в ступоре, я в шоке была! Я попросила Алёнку показать игрушку. Уложив девочку спать, я взяла зайца и пошла на кухню. Игрушка добротная, красивая. То, что Алёнка приняла за книжку, оказалось дневником. Такие продаются в канцелярских магазинах: яркая обложка, миниатюрный замочек с ключиком. Нехорошо читать чужие записи, но надо было разобраться в этой истории. С презрением к себе я открыла дневник и стала читать. Господи! Я проработала в детском доме 15 лет, много, чего насмотрелась, но то, что я читала…

Далее я привожу отрывки из дневника именно в таком виде, как мне рассказала Рита.

\»Я хочу к бабушке! Мне так нравилось у неё, так хорошо. Не хотелось возвращаться домой, хотя я понимаю, что у бабушки своя жизнь. Но я боюсь дядю Колю! Я боюсь оставаться с ним. Вчера он сказал, что мы будем вместе делать математику, я стала решать задачу, а он сидел рядом, гладил меня по коленям, по шее проводил рукой и спрашивал, нравится ли мне?\»
\»Дядя Коля меня поцеловал. Мне так страшно! Он такой противный, от него пахнет мерзко. Я боюсь, что кто-нибудь узнает, мне так стыдно! Я маме хотела рассказать, а она его так любит! Вдруг она мне не поверит? А он лезет ко мне! Я мылась в ванной, а он стал стучаться и говорить, чтобы открыла, я так напугалась! А лекарство было в комнате. Он меня так ругал!\»
\»Сегодня дядя Коля зашёл ко мне в комнату, пока мама на смене была. Он целовал меня, трогал везде. Я так плакала, а он сказал, что, если я кому-нибудь расскажу, то он убьёт меня. Лучше бы я умерла!\»
\»Сейчас сижу в школе. Мамы дома нет, а идти туда боюсь. Лучше здесь буду сидеть. Только лекарство закончилось, наверное забегу, возьму его и пойду ночевать к Лизе…\»

Продолжение рассказа Риты.

Там было много записей ужасающих. Я даже представить не могла, что эта девочка, которую зовут Наташа и ей 12 лет, столько пережила! Этот дядя Коля… если бы могла, придушила бы своими руками! Как он издевался над девочкой. Из записей я поняла, что девочка живёт с мамой и отчимом, а родной отец куда-то уехал. Слава Богу, что Алёна прочла только первую запись про каникулы! Всю ночь я просидела с этим дневником. Мысли разные были. Неужели эта девочка приходит Алёне во сне? Но почему? Может, она мертва? В общем, решила я узнать, кто привёз эту коробку.

Неделя ушла на поиски. В результате я выяснила, что люди живут в нашем городке. Решила я к ним съездить под предлогом отблагодарить за игрушки. Глупая мысль? Возможно. Дверь мне открыла довольно молодая женщина, представившись Еленой. Пригласила меня в комнату, я стала рассказывать, как понравились игрушки ребятишкам и мимоходом спросила, чьи они. Елена помолчала и говорит: \»Это дочки моей, Наташи. Она умерла недавно\». Я в шоке! Елена продолжила рассказ: \»У Наташа астма была. Она очень много училась и в последнее время стала задерживаться в школе допоздна. Вот у неё ингалятор закончился и приступ страшный наступил. Она в школе и умерла. Всё так быстро случилось, пока \»скорую\» вызвали, Наташа уже скончалась. А после похорон мой муж и предложил игрушки её отдать, чтобы лишний раз не напоминали о нашей Наташе\». Елена всхлипнула. Я сидела и думала: \»Конечно не напоминать! Не напоминать о том, как девочка боялась домой идти и как тут над ней измывались!\» Какое-то время мы молчали, потом скрипнула дверь и Елена встрепенулась: \»Ой, Коля вернулся! Извините, мне надо мужа кормить!\». В комнату вошёл Николай — это молодой мужчина, здоровый, высокий, голубоглазый. Глядя на него, никогда бы не подумала, что он творил такие пакости. Я поблагодарила женщину и ушла.

Во дворе села на скамейку и закурила. Ко мне старушка подсела. Слово за слово, разговорились. Узнав, к кому я приходила, она сказала: \»Знала я Наташу. Хорошая девочка была. Когда Лена развелась с её отцом, девчонка сильно переживала. А потом Ленка себе этого нашла. Противный такой! Помню, выйдут гулять, а он Лену под руку берёт, Наташу всё норовил приобнять, в папаши заделался! А когда Наташу хоронили, я попрощаться пришла и слышу, как Николай в комнате Елене говорит: \»Давай вещи Наташкины отдадим, да и комнату освободить надо, кабинет тут сделаю\». Все её вещи отдали, даже игрушку, которую бабушка в гроб хотела положить, она её Наташе дарила. Изверги! А Ленка во всём ему угодить хочет, чуть что, сразу к своему Коле несётся!\». Выслушав всё это, ты знаешь, мне так противно стало! И я решила, раз уж взялась за эту историю, надо до конца её довести.

Узнала я, где похоронена Наташа и в субботу взяла игрушку и поехала на кладбище. Там мне сторож и рассказал, где могилка — обычный деревянный крест, фото рыжеволосой девочки, цветочки стоят. Сначала я хотела игрушку на могиле оставить, а потом подумала, что придут навещать, ещё увидят, а если дневник прочтут? Конечно можно было его матери отдать, но ведь не зря девочка говорила: \»Только маме не говори!\». Значит, не хотела, чтобы нашли его. Может и нельзя было делать то, что я сделала, но пошла я снова к сторожу, попросила лопату, выкопала небольшую ямку возле могилы и закопала туда игрушку. Выровняла всё, цветы, купленные мной заранее, положила. Посидела немного и поехала домой.

А на следующий день произошло чудо. Именно чудо, по-другому не назовёшь. Приехала родственница Алёнки и решила девочку забрать! Оказывается, она ничего не знала о смерти родителей девочки (женщина приходится девочке тётей) и узнала об этом совсем недавно. В общем, подсуетились мы все и забрала она Алёну. Хотя знаешь, я с этой женщиной поговорила, выяснила условия. Она, оказывается, живёт за границей и не может иметь детей. Алёнку совсем маленькой помнит. Честно говоря, страшно мне было отдавать девочку после всего того, что я выяснила. Но я думаю, что если и есть что-то мистическое, то может быть это Наташа так отблагодарила? Что не стали ворошить историю её жизни, такой маленькой, но такой трагичной. Не знаю, но хочу ещё что сказать: где-то через месяц после случившихся событий моя дочка Тоня узнала о беременности, так что скоро я буду бабушкой! А забеременеть она не могла три года! Может, совпадение? Мне предлагали перейти на другую работу, а я пока не могу. Не хочу бросать ребятишек, может, ещё кому-нибудь помогу?\».

Спасибо за терпение в прочтении истории. Может быть, она получилась чересчур длинной и изобилует деталями, но мне хотелось, чтобы картина событий развернулась перед вами полностью. Возможно, она не такая страшная и жуткая, но, на мой взгляд, обыкновенная жизнь может быть страшнее любого параллельного мира. Ещё раз повторюсь: я не ручаюсь за достоверность фактов, просто записала историю, которая мне понравилась. Читать полностью…

Одна 13-летняя девочка жила одна с отцом. Ее мать умерла четыре месяца назад и отец переехал в новый дом. Девочка скучала по старому дому, но ещё больше она скучала по матери. Она не хотела переезжать, но отец настоял, потому что ему хотелось начать новую жизнь. В старом доме осталось слишком много грустных воспоминаний. В новом доме они прожили всего десять дней и девочка не успела обзавестись новыми друзьями.

Однажды вечером, отец девочки вышел из своей комнаты, одетый в шикарный костюм.
В левой руке он держал портфель.
— Папа, куда ты идёшь? — Спросила девочка.
— У меня сегодня встреча, дорогая, — ответил он, попрыскавшись одеколоном. — Мне лучше поторопиться. Я уже опаздываю.
Девочка расстроилась.
— Получается, что я буду здесь совсем одна? — Спросила она.
Отец кивнул ей.
— Всего пару часов. Эта встреча очень важна для меня. Я не мог от неё отказаться. Все будет в порядке. Ведь это всего один вечер, не так ли?

Девочка не боялась оставаться дома одна, просто ей было неуютно в новом доме. Но ей не хотелось, чтобы отец терял работу, только из-за её детских страхов.
— Не беспокойся, папа, — ответила она весело. — Всё будет в порядке.
— Хорошо, — сказал он. — Я вернусь в десять или одиннадцать часов. Хотя я знаю, что ты в курсе, но я не хочу, чтобы открывала дверь посторонним. Смотри в глазок, прежде чем открыть дверь. У меня есть ключ от двери, так-то даже мне не открывай.
Девочка кивнула. Отец поцеловал ее в щеку, а затем выбежал из дома.

Когда он ушёл, девочка начала чувствовать себя неуютно и начала нервничать. Это-то самое чувство, которое испытывал каждый в своей жизни, когда оставался дома один. Чтобы занять себя, она достала из кармана мобильный телефон и позвонила своей подруге, с которой жила раньше по соседству. Разговоры с подругами всегда успокаивали её. Её нервы успокоились и она стала рассказывать подруге о своей новой школе.

Примерно через полчаса, её подруге нужно было уходить. Девочка повесила трубку, теперь она чувствовала себя намного лучше. Она приготовила себе ужин и поела. Потом почитала юмористические журналы, приняла душ, села за компьютер и посидела в интернете.

Было около 8 вечера, когда девочка услышала стук в дверь. Предположив, что это вернулся отец, она вскочила со стула и побежала к двери. Она уже готовилась обнять его, когда он войдёт, но вдруг вспомнила его предупреждение. Она посмотрела в глазок и, конечно же, увидела своего отца. Девочка взялась за дверную ручку, но потом заколебалась. почему папа пришёл так рано? Он сказал, что вернётся не раньше десяти.

Девочка посмотрела в глазок ещё раз и холодок пробежал по её спине. У её отца на лице была странная улыбка. Она разительно отличалась от его обычной улыбки. Он улыбался от уха до уха. Это была нечеловеческая улыбка.

— Папа, это ты? — Спросила девочка.
Человек за дверью выглядел в точности как ее отец, но она почувствовала, что с ним что-то не так.
— Да, дочка, это я, — ответил он.
Девочка всё ещё колебалась.
— Ну, если это ты, тогда ты можешь открыть дверь своим ключом? — сказала она.
Продолжая смотреть в глазок, девочка увидела, как улыбка исчезла с лица её отца.
— Должно быть, я потерял его, — прорычал он. — Ты можешь просто открыть эту проклятую дверь?

Девочка понимала что-то совсем не так. Ее отец никогда не ругался раньше. Дрожащими руками она достала мобильный телефон и отправила смс на номер отца, чтобы проверить свои опасения.
— Привет, папа, что делаешь? — написала она.
Девочка крепко сжала телефон в руках, когда человек за дверью стал сердито стучаться в неё. Через её телефон зазвонил. Пришло сообщение от отца.
— Не могу пока говорить. Всё ещё на совещании.

Девочка затряслась. Каждый мускул в её теле напрягся. Если ее отец всё ещё на совещании, то кто стоит у входной двери? Она продолжала смотреть в глазок. Теперь ее отец или кто-то другой, хмурился и смотрел очень сердито.

— Т-ты не мой отец, — закричала она.
— Нет, это я! — Прозвучал сердитый ответ. — Теперь открой немедленно дверь, пока я не выбил из тебя всю дурь!
Девочка окончательно убедилась, что человек за дверью не её отец. Пусть он выглядел, один в один, как её отец, но вёл себя он совершенно иначе.
— Кто ты? — спросила девочка.
— Разве ты не видишь? Я твой отец, — прокричал он. — Твой любящий отец. Открывай дверь, сейчас же!

Девочка попятилась в ужасе от двери. Вдруг раздался мощный удар. Кто бы ни стоял сейчас за дверью, он всеми силами стремился попасть внутрь. Стук становился все громче и громче. В панике, девочка взяла на кухне нож и спряталась в кладовке. Она сидела и дрожала там, пока не услышала, как раздался треск выбитой двери.

Потом прозвучал чей-то дьявольский голос:
— Выходи играть.
Девочка не смогла сдержаться. Она издала ужасный крик. Дверца кладовой распахнулась и уродливая, когтистая рука появилась в кладовой, схватила ее за волосы и потащила наружу. Девочка отбивалась и кричала, но всё было бесполезно…

Вечером того же дня, когда отец девочки вернулся домой, он сразу понял, что произошло что-то ужасное, увидев выбитую дверь. Куски разбитой в щепки двери были разбросаны по всему коридору. Он вошел в тёмный дом и включил свет, потом позвал дочь, но ему никто не ответил. Объятый ужасом, он стал в отчаянии искать свою дочь. Он обыскал гостиную, ванную и спальню, но девочки нигде не было.
— Доченька! — Воскликнул он. — Где ты?

Он уже собирался вызвать полицию, когда зазвонил его телефон.
Ему пришло смс от дочери.
С облегчением вздохнув, он нажал на текстовое сообщение.
В нем говорилось: ОНА ТЕПЕРЬ ИГРАЕТ С НАМИ! В АДУ! Читать полностью…

-Да брось ты, Саймон, зачем тебе эта древняя шкатулка? Неужели тебе мало всего того хлама, что ты набрал себе за последние 3 года?
-Это не хлам, Мэтт. Ты знаешь, что все владельцы этой шкатулки сходили с ума? Кто-кто, а я обязательно должен её купить.
-На этот раз сходили с ума? В прошлый раз ты купил эту картину, от которой у владельцев начинался пожар. До этого статуэтку, вызывающую злых духов. Хватит быть суеверным. Пойми же, что все эти случаи с бывшими хозяевами всего этого хлама — всего лишь совпадение.

-Я не верю в совпадения. КАЖДЫЙ владелец подвергался её действию, и я хочу…

-Да чёрт с тобой, посмотрим, что ты скажешь через месяц, так и не дождавшись её \»магического действия\».

***

Всё дело в том, что уже 4 года я изучаю всё паранормальное. Вначале я получал просто теоретические знания, читал о множестве случаев появления в доме призраков, о губительности тех или иных предметов. Это, конечно, пугало, но не так, чтобы сильно. Хотелось большего — проверять разные, как их называет Мэтт, \»совпадения\» на себе. Да, за 3 года я так и не увидел призраков и со мной ничего не случилось, но я думаю, что это из-за того, что бывшие владельцы были слишком суеверными и подверженными самовнушению. Но рано или поздно я надеюсь наткнуться на нечто особенное. Отступать от своей цели не собираюсь.

Шкатулку я купил у родственников погибшей семьи, которой она до этого и принадлежала. Вся информация, которую я нашёл по этой трагедии, гласила:

\»Массовый суицид семьи Коулманов произошёл между двумя и тремя часами ночи, 6 июля 2013 года. По данным проведённого расследования, смерть всех троих произошла от ранений кухонным ножом. Экспертиза установила, что удары наносились \»от себя\» в область грудной клетки, с такой силой, что у отца семейства торчала из груди одна рукоятка. Что побудило их совершить это, в том числе и их четырнадцатилетнего сына, остаётся загадкой. По словам знакомых, семья была очень успешной, счастливой и крепкой…\»

По легенде шкатулка проклята и мелодия из неё как-то воздействует на подсознание человека, заставляя его видеть призраков, неестественные вещи, что постепенно сводит его с ума. Что ж, обычная история для большинства предметов, собранных мной за время моего увлечения.

Через час я уже вернулся домой. Живу в обычном многоквартирном жилом шестнадцатиэтажном доме, т.к. частный дом, которые люди предпочитают больше, мне не по карману, да и до работы ближе. После отдыха я взял поставленную ранее на полку в зале шкатулку, вставил прилагающийся ключик, размером с палец ребёнка, и сделал несколько оборотов. Через секунду начали доноситься звонкие звуки, сливающиеся в очень грустную, подавленную музыку. Казалось, что я остался один на этом свете. Появилась нотка отчаяния и печали, настроение медленно падало, но больше ничего. Механизм остановился, и уже через четверть минуты моё прежнее настроение вернулось, будто этот звук и не доносился до моих ушей. Я закрыл крышку, поставил шкатулку обратно. Пока что я не отчаивался, и решил прослушивать её каждый день, надеясь добиться нужного мне эффекта, а так же проверить слухи о её влиянии на рассудок. Доделав все домашние дела, я пошёл в спальню, оставив шкатулку в компании остальных \»проклятых\» предметов, и лёг спать.

Странный гул доносился с неизвестного направления. Попытавшись его отогнать, как страшный сон, я осознал, что не сплю. У меня было небольшое чувство тревоги, как когда просыпается человек с мыслью о невыключенной печке, только меньше. Звук представлял из себя что-то, одновременно похожее на заглушённое \»м-м-м-м-м\» и звук тихого ветра за стеной. Звук был очень тихим, и одновременно был очень хорошо слышен, словно источник висел у меня над ухом. Я встал с кровати и попытался включить свет. К моему удивлению, электричества не было. Меня поразил одновременно и страх, и чувство восторга. Я был почти уверен, что это из-за шкатулки! Лишь бы это был не очень реалистичный кошмар. Мигом одевшись, я направился в зал. Шкатулки не было, но теперь я понял, что звук доносится из подъезда. Чувство тревоги только нарастало. Я вернулся в спальню, взял сотовый телефон и набрал номер Мэтта. На моё удивление, несмотря на поздний час, взял он трубку сразу.

-Мэтт! Ты слышишь? Что я тебе говорил, в этой шкатулке действительно есть что-то мистическое!

-…

-Перед сном я поставил её в спальне, но сейчас её там НЕТ! Понимаешь?!

-…

-Что молчишь? Ответь уже что-нибудь! Мэтт! Алло!

-ОНО СЛЕДИТ ЗА ТОБОЙ, САЙМОН! — полушепотом произнёс мужской голос, после чего собеседник бросил трубку.

Холодный пот пошёл по спине. Руки дрожали. Я стоял у кровати с телефоном в руке и боялся повернуться. Взяв себя в руки, я резко обернулся назад, но в комнате никого не было. Если этот сукин сын меня разыгрывает, я его убью. Но что тогда издаёт этот гул?

Я медленно подошёл к входной двери и посмотрел в глазок. На лестничной площадке никого не было и горел свет. Решив, что уснуть уже не смогу, я открыл дверь.

Гул немного усилился, но был так же далеко. Я сделал шаг и закрыл за собой дверь. От увиденного я остолбенел. Вместо двери лифта теперь находилась обычная деревянная дверь. Гул, скорей всего, шёл именно оттуда. Не осознавая, сплю или сошёл с ума, я всё же медленно подошёл к этой двери. За ней не было никаких звуков, кроме начинающего надоедать мне \»м-м-м-м-м…\». Собравшись с мыслями, я взялся рукой за ручку двери. Она была слегка тёплой, словно кто-то недавно открывал эту дверь. Я надавил на неё и толкнул дверь. Закрыто. С моих плеч словно гора свалилась, но напряжение не пропало. Плюнув на всё, я решил проверить эту дверь завтра. В светлое время суток будет не так страшно, да и в случае чего можно будет позвать на помощь соседей. Я развернулся и направился к своей двери. Когда до неё остался один шаг, сзади меня раздался скрип. Я был готов поклясться, что волосы у меня встали дыбом. Тем временем закрытая ранее дверь была распахнута, а из неё сочилась тьма.

Темнота за ней была неестественной. Её не рассеивал источник света из подъезда и свет моего телефона, который я взял с собой. Но всё же немного через неё было видно, и я смог что-то разглядеть. Прямо напротив двери, в паре футов*, на стене висел выключатель. Слева была стена, а направо углубление. Насколько оно было длинным, увидеть было невозможно, не зайдя внутрь. Отбросив сомнение и страх, я сделал резкий рывок в сторону выключателя и нажал на него. Тьма рассеялась, и справа оказался очень длинный коридор, нахождение которого здесь мой разум не мог объяснить. В длину он был около двухсот футов, и по логике он просто не мог здесь существовать, т.к. уже через десять футов в том направлении начиналась квартира моих соседей.
_______________________________________________________________________________
*Фут — единица измерения длины. В данном случае используется международное значение, приблизительно равное 30-ти сантиметрам.
_______________________________________________________________________________

Стены коридора были заклеены обычными бежевыми обоями. На всём протяжении до самого конца на полу лежала красная ковровая дорожка, а на потолке с интервалом футов 30 висело по люстре, источающей какой-то странный тусклый свет. Заканчивался коридор такой же дверью, что и ведущая сюда. Раз уж я решил найти источник гула, то возвращаться уже не стоит. Быстрым шагом я направился вглубь коридора, ещё не зная, что меня ждёт.

В конце коридора меня ждало разочарование. Дверь была закрыта. Вздохнув, я подумал, что может тут все двери открываются, когда возвращаешься назад? Я обернулся и чуть не закричал от неожиданности и удивления. В 3 футах передо мной была стена. Я с ужасом попятился назад и облокотился на дверь. Она вдруг резко открылась и я ввалился в комнату за ней. Не посмотрев вокруг себя, я быстро встал и закрыл за собой дверь, словно боялся быть раздавленным той мистической стеной.

Обернувшись, я увидел странную детскую комнату, обклеенную кроваво-красными обоями, освещаемую светом свечей с подсвечников на стенах. Эта комната давила на меня, чувство паники в ней выросло до предела. Казалось, будто кто-то наблюдает за мной. Плюнув на всё, я направился к двери в другом конце, молясь, чтобы она была открытой. В этот раз мои надежды оправдались, но увиденное за ней лишило меня всякого желания покидать эту ужасную комнату.

За дверью был освещаемый очень тусклым светом коридор, но только стены и потолок представляли из себя ржавые железные листы. В них было что-то ужасное. Среди разводов ржавчины я словно видел искривляющие кричащие лица людей, очертания костей, огня. На полу же был решетчатый железный пол, через отверстия в котором была бесконечная тёмная бездна.

Вдруг, разразив окружающую долгое меня время тишину, не считая гул, зазвучала мелодия той самой шкатулки, только в этот раз звук был очень звонким. Он будто доносился со всех сторон и давил мне на уши. Я обернулся и увидел в другом конце детской высокого мужчину со страшным, покрытым шрамами лицом и очень грязной, порванной одеждой, который держал в руках шкатулку. Она вдруг замолкла. Он посмотрел на меня своими безумными глазами, и произнёс тем самым голосом с телефона: \»Не это ищешь?\». Он выкинул шкатулку, взял из-за спины здоровенный топор и рванул в мою сторону.

Я побежал что есть сил. Тело моё словно сжималось, виски пульсировали. Мне с трудом удавалось дышать — в этом коридоре было очень душно и не хватало воздуха. Сдерживая желание закричать, я продолжал двигаться, боясь обернуться назад. Можно было не сомневаться, оно бежало за мной, и бежало очень быстро. Конца не было видно, и я уже представлял свою смерть. Вдруг стены пропали, и в дали по бокам, среди бескрайней тёмной бездны проявлялись силуэты разных людей. Кто-то из них издавал немой крик, кто-то лежал без движения, кто-то бежал. Среди всех я увидел семью с газеты — последних владельцев шкатулки и понял — это все её жертвы. Бег мой постепенно замедлялся, ноги поднимались с трудом, дыхание сбивалось, как вдруг я увидел в 15-ти футах от себя конец этого ужасного пути в виде двери. Немного ускорившись и обретя надежду спастись, я добежал до неё. Мой преследователь уже нагнал меня, и я слышал, как рассекая воздух он замахнулся топором. Я быстро открыл дверь, рывком влетел внутрь и закрыл её за собой. Через доли секунды дверь пробило лезвие топора, образовав приличную дыру.

Я был в спальне своей квартиры! Только вот этой двери здесь раньше не было. Я быстро выбежал из комнаты и закрыл за собой дверь в тот момент, когда мой убийца уже вытащил топор и проник в спальню. Вместо входной двери была гладкая стена. Мне было настолько страшно, что будь у меня сейчас пистолет, я бы выстрелил в себя не раздумывая, лишь бы покинуть наконец-то этот кошмар. Появилось сильное желание убить себя. Я вспомнил про ножи на кухне и побежал туда. Взяв самый большой нож для резки мяса, я уже было собрался воткнуть его в себя, как вдруг в голове у меня всплыла фраза: \»…смерть всех троих произошла от ранений кухонным ножом.\». Я отогнал то желание суицида, которое, я уверен, создавала во мне эта шкатулка. Поудобнее перехватив рукоятку ножа, я крепко сжал ее обеими руками и приготовился. Через несколько секунд после звука выломанной двери появился преследователь. Он замахнулся топором и рванул в мою сторону, но я, не растерявшись, сделал резкий рывок в его сторону и воткнул ему нож в область сердца. Он взвыл и отпрянул назад. Всё начало вокруг темнеть, голова закружилась, и я начал терять сознание. Через мгновение я уже лежал на полу.

Очнулся я уже утром, лежа в кровати. Видимо, это был лишь кошмарный сон. Чтобы в этом окончательно убедиться, я встал и сразу направился в зал. Шкатулка лежала на том же самом месте, никуда не пропадая. Выдохнув с огромным облегчением, я пошёл заниматься утренними делами.

Освободившись, я решил ещё раз позвонить родственникам бывших владельцев шкатулки, чтобы уточнить одну деталь:-Здравствуйте, мистер Джерол. Я купил у вас недавно шкатулку, помните?

-Да-да, помню. Вы что-то хотели?

-Прошу прощения что напоминаю вам об этой трагедии, но мне необходимо знать кое-что.

-Хмм…Ладно, конечно. Что Вы хотели знать?

-Вы виделись с ними за день до случившегося?

-Да, мы с моей женой приезжали к ним в гости.

-Тревожило ли их что-нибудь тогда? Показывали ли они какое-то изменение в настроении?

-Как бы вам сказать…Да, они были взволнованны. Даже очень. У них всё валилось из рук, взгляд был растерянным…

-И всё? Они что-нибудь говорили, упоминали о чём-нибудь?

-Ах да, что меня удивило, так это то, что они все трое рассказали нам об одном и том же сне, как за ними гнался мужик с топором. Так же они утверждали, что в итоге смогли отбиться от него. При этом их преследовало чувство, что всё ещё не закончено. Вечером они позвонили мне и сказали, что гул из сна вернулся…Я поехал узнать, что с ними случилось…и…

Я выронил трубку. Страх, пережитый этой ночью мигом вернулся ко мне. Нахлынуло прежнее чувство паники. И тут в зале заиграла шкатулка… Читать полностью…

Дело было где-то в четыре часа дня. Как обычно, я шел домой. Погодка была не ахти, и я грязно выругивался про себя, когда не замечал одну из многочисленных луж на дорожке и наступал в нее. В наушниках играло что-то жутковатое.

До дома оставалось метров 300, когда передо мной сгустился туман. Учитывая погодные условия, я не особенно удивился этому и смело шагнул в молочную пелену, в неизвестность.

Как только туман скрыл дорожку за моей спиной, началось что-то странное. Шум шоссе (должен сказать, дорожка, по которой я шел домой, находится рядом с оживленной дорогой) внезапно стих. Поначалу я не обратил на это внимания(да и в наушниках не мог) и спокойно шел дальше.

Потом вырубились наушники. Я вынул в недоумении телефон. Увидел, что нет сигнала сети. Тут на экране всплыла надпись «Зарядите аккумулятор!», и мобильник выключился. Списал это на глюк и пошел дальше, немного озадаченный.

Заметил, что иду я уж очень долго для трехсот метров. Глянул на часы — встали на отметке шестнадцать часов пять минут одиннадцать секунд. Мда, а еще Швейцария — месяца не поносил, а уже встали. Завтра отнесу в ремонт.

Наконец я уже конкретно начал подозревать, что что-то нечисто. В тумане все так же было видно метр дорожки и травку по бокам. Ни деревьев, ни строений… Попытался догнать шедшего впереди мужчину, но он куда-то пропал, хотя уходить с дорожки ему некуда. Не было никого вообще!

Я решил сойти с дорожки и повернул перпендикулярно ей. Пройдя шагов пять по траве… я опять вышел на ту же дорожку! Хотя она тут одна! Пошел назад — то же самое. Если уходить от дороги влево или вправо, я натыкался на бесчисленное множество таких же!

Я вспомнил, как такое явление называется в фантастических книгах — пространственный пузырь или пространственная петля. Пространство «закукливается» и из этого «кокона» нет выхода.

Наверное, должно пройти уже часов пять. Я проголодался. Вспомнил про «Сникерс» в рюкзаке, съел его, а фантик запихал обратно.

Наверное, с того момента, как я вошел в туман, прошло уже часов 12. Я отчаялся найти выход. И тут я услышал шаги справа от себя, странные такие: «шлеп…шлеп-шлеп».

«Шлеп-шлеп-шлеп-шлеп-шлеп» — уже слева от меня.

«Шлеп» — сзади…

«Шлеп…шлеп…шлеп…» — прямо передо мной.

Неизвестное существо было шагах в пяти от меня, но его полностью скрывал туман. Увидеть его что-то не особенно хотелось. Хотелось бежать без оглядки, но я вспомнил, что отсюда не убежишь… Я все же инстинктивно попятился.

Как будто открылся занавес, туман передо мной рассеялся. Я понял, что лучше умереть в неведении, чем лицезреть ТАКОГО врага.

Тварь была настолько мерзка, что не поддавалась никакому описанию. Наверное, именно так должен выглядеть чистый Ужас. Я запомнил только жуткие паучьи конечности, заостренные на конце.

Прежде чем я успел двинуться, тварь ударила меня своей конечностью наотмашь (если бы колола своим «копьем», я бы сейчас с вами не разговаривал). Из груди (туда пришелся удар) мигом вышибло воздух, я почувствовал, что лечу. Мозг отключил сознание еще до того, как я приземлился.

Очнулся я лежащим на асфальте… Но уже на своей улице, в том месте, где я вошел в пространственную петлю! Глянул на часы — шестнадцать часов пять минут двадцать одна секунда…двадцать две…двадцать три… Так часы же идут! А с момента, как я шагнул в пелену тумана, прошло всего десять секунд! Скорее всего, эти десять секунд я падал, приподнялся и поворачивал голову, чтобы глянуть на часы.

Я бы подумал, что это обморочная галлюцинация, если бы не фантик от недавно съеденного «Сникерса» в моем рюкзаке и здоровенный синяк на грудине… Читать полностью…

Я был обычным подростком, учился в обычной школе, у меня были обычные одноклассники, развлекались мы тоже обычно. Сейчас я не одобряю американизацию нашего общества и противлюсь западным праздникам, но тогда я поддался истерии хэллоуина. Вечером накануне мы с пацанами, как обычно, собрались за гаражами, курили одну сигарету на пятерых, хвастались несуществующими девушками, короче, занимались обыкновенными тинейджерскими делами.

И довольно неожиданно Сергей (именно Сергей, ни Серёжей, ни Серёгой, ни Серым мы его не называли никогда), который считался среди нас самым взрослым, опытным и серьёзным, резко сменил тему:

— А был кто-нибудь на Юго-Западном кладбище?
— Гы, а чего не на Северо-Восточном или Верхне-Левом?

Сергей не улыбнулся даже:

— Не зубоскаль. Там что-то происходит, все уже знают. А в ночь перед хэллоуином произойдёт точно.
— Что происходит-то?
— Не знаю точно. Мне дядя неясно так рассказывал, он там сторожем работал, царствие ему небесное. Умер, между прочим, очень странно. В сторожке. Сидя. А в руках ружьё было зажато.
— Да чего ты прикалываешься, Сергей, ты эти сказки вон, Лёхе рассказывай (Лёха — это его брат-третьеклассник).
— Не веришь? Это ты, рыжий, зря.

Рыжий — это я. Я сам брюнет, просто фамилия — Рыжов.
Сергей зачем-то достал свой фотоаппарат (в те времена у него единственного во всём классе цифровик был), порылся в меню и протянул мне.

— Это ты мне на праздник даришь?
— Умоешься. Я хочу завтра увидеть на этом фотоаппарате фото любой могилки с этого кладбища. Чтобы фото было сделано в полночь. Время узнаем по таймеру, таймер я запаролил. Не принесёшь — будем считать балаболом, и последние годы в школе тебе сахаром не покажутся.
— Базару нет. Завтра вместе посмеёмся над твоими сказками.
— Ты, конечно, самонадеянный дебил. Но пойдём ко мне, я тебе кое-что дам.

Мы поднялись к Сергею. Он велел мне ждать его возле двери, а сам зашёл в квартиру. Примерно через минуту он вышел и протянул мне нож. Якобы серебряный. Якобы ему дядя его дал. \»На всякий случай\». Знаем мы таких, жути всегда нагоняют.

Я, конечно, храбрился на публику. Но ближе к моменту X становилось страшновато. Не стану описывать душевных метаний, история посвящена не этому. Я выбрал ближайшую к выходу могилку. Не очень свежая, но ухоженная. С фото на памятнике на меня грустно глядела юная миловидная девушка. Ниже была надпись.

\»ДОЛИНА СОФЬЯ ВИКТОРОВНА
01.11.1977-01.11.2001
НАША ДОЧЕНЬКА, ЦВЕТОЧЕК НАШ
К НЕБЕСАМ ПОТЯНУЛСЯ,
ЧТОБЫ ПУТЬ НАМ НА ЗЕМЛЕ ОСВЕЩАТЬ\»

Уф, сколько пафоса. С ума сойти, в полночь вторая годовщина её гибели. За такое мне ещё пять очков сверху. Посмотрел на часы. 23:58. Слегка поёжился от ноябрьского холодка. Страх отступил от чувства тщеславия, от собственной бравады. Ну всё, можно снимать. Едва я нажал на кнопку затвора, сзади раздался нечеловеческий крик. Я оглянулся и оцепенел. Худая фигура в белом саване устремилась прямо на меня. Кто-то вцепился мне в грудки. Присмотревшись в лицо, я опешил. Эта была девушка с фото на памятнике. Только она была бледна. Как труп. Она заверещала: \»Что ты тут делаешь? Это моя…\».
Она не успела сказать, что это её могила. Я на удивление ловко выхватил из кармана нож и вонзил ей в сердце. Тут же устремился домой, плюнув на нож. На удивление быстро я пришёл в себя. И первоначальный ужас сменился жуткой гордостью. \»Я видел нежить! Я вернул нежить в ад! Я до конца жизни буду всем рассказывать об этом безумном случае!\» — так я в тот момент думал. В тот момент я думал именно так. Нет, я не буду рассказывать эту историю никому до конца жизни. Я даже не знаю, зачем я пишу это здесь. Даже пацанам сказал, что побоялся, а нож потерял, плюнув на репутацию. Хорошо, что они газет не читают.

ГАЗЕТА \»ВЕЧЕРНИЙ БЕЛОКАМЕНСК\»
1 НОЯБРЯ 2003
ТРУП ДОЛИНОЙ ЕВГЕНИИ ВИКТОРОВНЫ, КОТОРАЯ ПРОПАЛА 28 ОКТЯБРЯ ИЗ ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ БОЛЬНИЦЫ №4, БЫЛ НАЙДЕН СЕГОДНЯ УТРОМ С НОЖЕВЫМ РАНЕНИЕМ В ОБЛАСТИ СЕРДЦА НА ЮГО-ЗАПАДНОМ КЛАДБИЩЕ НА МОГИЛЕ СВОЕЙ СЕСТРЫ СОФИИ.
НАПОМНИМ, ЕВГЕНИЯ ДОЛИНА, КОТОРАЯ ЛЕЧИЛАСЬ ОТ МАЛОКРОВИЯ И ДЕПРЕССИИ, ВЫЗВАННЫХ СМЕРТЬЮ ЕЁ СЕСТРЫ-БЛИЗНЕЦА РОВНО ДВА ГОДА НАЗАД, СБЕЖАЛА ИЗ СТАЦИОНАРА ПРЯМО В БОЛЬНИЧНОЙ ОДЕЖДЕ.
ТРУП БЫЛ ОБНАРУЖЕН СТОРОЖЕМ КЛАДБИЩА. ОСНОВНАЯ ВЕРСИЯ СЛЕДСТВИЯ — САМОУБИЙСТВО. Читать полностью…

У моей собаки есть привычка, спать перед дверью в мою комнату. Сегодня я проснулся от того, что захотел пить. Пошёл на кухню, выпил воды и, возвращаясь в комнату, я наклонился и погладил её. Зайдя в комнату, я закрыл дверь и лёг. В ногах лежала собака, которую я пустил, перед тем как ложился спать. Теперь я боюсь того, что находится за дверью. Читать полностью…

Был такой случай, еще в моем детстве, который до сих пор мне не понятен. Одна моя подруга жила в соседнем со мной подъезде, на пятом, последнем, этаже. Её родителей частенько не было дома и мы ходили к ней играть в комп. Так вот, решили мы однажды, после прогулки пойти к ней. Зашли в подъезд и, что странно, там было чересчур тихо. Зная местных жителей, я могла бы с уверенностью сказать, что тихо в этом подъезде не бывает никогда. Дошли до последнего этажа. При подходе к квартире услышали странный звук, как будто, кто-то маленькими коготками шкрябал по дереву. И тут мне подруга рассказала, что в их квартире частенько кто-то похаживает, когда никого дома нету. Ну, я, естественно, не поверила. Она предложила послушать через дверь. И, приложив свое ухо к двери, я услышала…шаги. То они были громкими, то тихими, кто-то ходил по квартире. Сначала, мы подумали, что это могут быть соседи… Но наши предположения были отметены в сторону гулким ударом в дверь. Из этой самой квартиры. Мы подпрыгнули на месте и уставились, сначала друг на друга, потом на дверь. Мы были отчаянными девчёнками, поэтому решили посмотреть через глазок, что там в квартире происходит. Я до сих пор помню тот момент, когда я, привстав на носочки, прильнула к дверному глазку. Громкие шаги и … темные разводы следов, уходящие от двери… Все внутри меня сжалось от страха, но я не могла пошевелиться и смотрела… Следы удалялись, а первые из них начали пропадать. Когда исчезли все следы, и страх начал отступать, случилось нечто. Мне показалось, или нет, но я увидела темный силуэт, стоящего в конце коридора человека. Очертания были смазаны. Неожиданно, за долю секунды, этот силуэт двинулся и исчез. Через несколько секунд я увидела резко приближающиеся черные следы, а потом, резкий удар в дверь. Меня откинуло от этой двери на два метра. Приземлившись на мягкое место, я быстро зашагала, нет, побежала по ступеням к выходу…Через некоторое время, отойдя от шока, мы решились войти в квартиру. Там не было и малейшего намека на чье-то присутствие. Далее больше не было чего-то подобного.
Позже стало известно, что в той квартире когда-то был пожар, и жилец сгорел заживо. Его нашли около двери, которую пришлось спиливать, потому что она была наглухо заварена. Не известно — кем, не известно — зачем. Читать полностью…

Эта история случилась не со мной, а с моей подругой. Ей я верю, да и нет смысла такое выдумывать. После этой истории я опасаюсь ездить, а тем более ходить пешком по лесу в сумерках или в темноте — мне действительно жутко.

У нас небольшой подмосковный городок. Ближе к окраине есть так называемый «коттеджный район», который находится в лесополосе. Рядом проходит железная дорога. Дорога к коттеджам ведет асфальтированная — понятное дело, люди живут там не бедные, они и благоустроили проезд к своим домам. Но с этой дороги есть съезды в лес на разные «шашлычные» места. Эти съезды не асфальтированы. Случай произошел в начале апреля 2011 года. Далее буду рассказывать от первого лица, как эту историю поведали мне.

«Решили мы с Никитой (парень подруги) съездить в кино на вечерний сеанс на моей машине. Надо сказать, что у меня в автомобиле стала с недавнего времени «заедать» задняя скорость — иногда не включалась с первого раза, а то и с пятого.

После кино настроение было приподнятое, игривое. Ну и задумали мы «поиграться» в машине. Решили поехать на окраину в сторону коттеджей, а там свернуть куда-нибудь с дороги в лес. Выезжаем уже на асфальтированную дорогу, смотрим по сторонам, чтобы удачный съезд найти, насколько это возможно, ибо тьма непроглядная уже, а фонарей вдоль дороги нет. Проезжаю медленно, всматриваясь во тьму, но то там одни кочки-заморочки — подвеску жалко, да и днище покорябать можно, — то бревно лежит… Проезжаем очередной съезд, вроде место довольно ровное. Ну, я и свернула. Фары осветили деревья и не только…

Никто из нас сразу не закричал, просто от неожиданности замерли с открытыми ртами. От ужаса аж на уши начало давить. Метрах в трех от машины сидело нечто с сине-серой кожей и редким волосяным покровом, с маленьким лицом (если это можно так назвать), но с большой, чересчур выпуклой черепной коробкой. На голове просвечивали бордовые вены, глаза были небольшие и отражали свет фар, как у кошек или собак бывает. Нос представлял собой две дырки, рот чуть больше среднего человеческого, с острыми кривыми зубами — казалось, их был не один ряд. Туловище было худое, костлявое, руки длинные с когтями, ноги — неизвестной длины, так как оно сидело на корточках и какую-то окровавленную тушку держало в руках: то ли кошка, то ли белка, не разобрать, ибо тельце было достаточно сильно погрызано.

Когда фары осветили его, оно резко повернуло голову в нашу сторону, замерло, пристально посмотрело на нас (может, и не на нас, просто в нашу сторону, ибо фары светили) и замерло. Тут я не выдержала, и из меня просто вырвался нечеловеческий вопль. Судорожно начала переключать скорость, чтобы сдать назад и развернуться, поехать скорее прочь. Автомобиль, как водится, подвёл и застрял на месте. Эта тварь резко выбросила трупик животного, взвизгнула и бочком небольшими прыжками поскакала на нас. Здесь Никита «включился» — заорал: «Быстрее, чего ты тормозишь, выезжай!». Остальная лексика была совсем не литературная. Я все пытаюсь включить заднюю скорость, нажимаю на газ, машина всё равно стоит…

Тварь подскакала к машине, положила свои уродливые руки на капот и пристально посмотрела на нас. Мы в ужасе замерли на секунду и смотрели прямо на существо. Оно издало какой-то клокочущий гортанный звук и резко метнулось на лобовое стекло. Заорав что есть мочи, я все-таки включила задний ход и резко дала газу. Существо сползло с капота. Тут я развернула машину и погнала прочь в сторону освещенной части города. Когда выезжали из этой лесополосы к фонарям, то я в зеркало заднего вида я увидела эту тварь, которая скакала за нами, но потом остановилась — лес кончался. Тварь сидела на границе столько, сколько я еще могла её видеть в зеркале.

В качестве хлипкого доказательства этой жуткой встречи у меня остались трещины на лобовом стекле и пара царапин на капоте. Но кто же примет эти мелочи всерьез? Никак не докажешь. Но больше в лес я в тёмное время суток ни ногой». Читать полностью…

Рассказывали об одной девушке, к которой мертвец ходил. Дело было в деревне во Владимирской области. Небольшая деревенька на двадцать домов, вокруг леса густые, церковь, кладбище старое. И вот соседи заметили, что девушка та на кладбище что-то зачастила, хотя там никто из ее родных похоронен не был. Почти каждый день туда идет, а по пути — если лето — цветов полевых соберет, а если зима — обязательно принесет кусочек хлеба или что еще. Самим нечего есть, а она кладбищенских ворон кормить повадилась.

Родные пытались ее не пускать, так она — плачет, говорит, мол, не ваше это дело. А им и жаль ее, дуру, — одинокая совсем, мужика хорошего после войны днем с огнем не найдешь, годы идут — и страшно.

И вот однажды ее тетка проследила и выяснила, что ходит девица на могилу молодого парня, единственного сына одной из деревенских старух. Старуха та, получив с фронта «похоронку», и сама в считанные дни увяла. А вскоре умерла во сне — через месяц после странных похорон сына: никакого тела под наскоро сколоченным крестом не покоилось — только рубашка с пятнами крови. Фронтовой товарищ привез. Родные посовещались и отстали от девицы — решили, что, наверное, до войны она любила парня того. Он красивый очень был, даже непонятно, в кого уродился, — узкое бледное лицо, тонкие черты, глаза огромные. Конечно, ничего у них быть не могло — она же до войны совсем девчонкой была, но, должно быть, заглядывалась, мечтала. Вот и оплакивает, как будто он был ее жених.

Однажды ночью отец той девицы услышал странные звуки из ее комнаты, где дочь спала с младшими сестрами. Возня какая-то, сдавленный смех, с трудом удерживаемый стон. Сначала мужик удивился, а потом и рассвирепел — что же она себе такое позволяет, при детях, сестрах маленьких. Совсем стыд потеряла, на всю голову больная баба. Ворвался, а там и нет никого из посторонних. Мелкие девчонки по своим лавкам спят, а старшая на кровати сидит и волосы длинные расчесывает.

— А смеялся тут кто? — спросил растерянно.

— Да тебе, отец, со сна все померещилось, — ответила.

А сама улыбается, и глаза — сытые и наглые, как у лисы. Но не пойман — не вор.

С тех пор девица стала часто отлучаться по вечерам под разными предлогами. Соседи уже начали нехорошее о ней болтать. Якобы видели ее в лесу полуголой, а когда посрамить пытались, она только рассмеялась им в лицо. Но не запрешь же ее в доме — баба взрослая. Одно непонятно — если она полюбовника нашла себе, то где? В их-то деревне молодых мужиков и вовсе не было, а в соседней — только два брата, крепко выпивающих, и один из них даже однажды пытался ее посватать, но она только поморщилась брезгливо.

Первое время она несколько раз в месяц так пропадала, потом — каждую неделю, а потом и через день куда-то бегать начала. Сначала родные думали — ну пусть странная, зато как похорошела. Румянец на щеках горит, как будто три километра по морозу прошла, глаза блестят, улыбка с лица не сходит. А потом заметили — живот у девки округлился, и пусть та пытается прятать его под накрученным платком, а все равно уже срок такой, что правда сама в глаза лезет.

Тут уж, конечно, всем стало ясно. Отец к стенке прижал — приведи, мол, милого своего в дом, пусть женится, как родного примем. Но дочь только улыбнулась рассеянно да что-то невнятное ответила. Уехал, дескать, жених, нет больше его, и не вспоминайте. Но сама продолжала уходить куда-то — позор-то какой, уже на сносях, а губы свеклой натрет, и в лес. Да еще и оборачивается все время, чтобы за нею никто не увязался — осторожная стала.

И вот наступил день, когда родился у нее малыш. Хороший малыш, крепкий, мальчик. На ангела похож — родился со светлыми кудрями и глазами цвета летнего неба. Да еще и взгляд такой, не младенческий, а как будто понимает что-то. В семье ему обрадовались — ну да, девка весь род опозорила, соседи уже не в спину, а в лицо смеются, но зато парень-то каков получился! Алешей его назвали. И хоть вся семья вокруг маленького Алеши хороводы водила, хоть и всем хотелось повозиться с ним, но если кто, кроме матери, брал его на руки, начинал он орать так, что уши закладывало. Никого, кроме нее, не подпускал к себе. Даже над кроваткой склониться не давал. Сначала все пытались как-то перебороть, а потом вой этот так надоел, что лишний раз и подходить остерегались. Победил их Алеша маленький.

Мать же его до родов ходила вся налитая и румяная, а потом осунулась и побелела, как будто была при смерти. С каждым днем будто бы все слабее и слабее становилась. Ее уже и не дергал никто, чтобы по дому помогла.

В первые недели после рождения Алешеньки она еще вставала, а потом и это перестала — целый день валялась на кровати, с сыном на руках. Однажды пошла в сени — воды из кадки набрать, да там обессиленная и свалилась. И никто не мог понять, что с ней происходит. Вроде бы и роды легкими были, и питалась она хорошо — все самое лучшее ей на тарелке несли. Даже младшие сестрички, жалея, лучшие куски ей отдавали. И хоть бы что.

А однажды пришла в их дом бабка, которая в деревне ведуньей слыла — ее немного побаивались даже, хотя вроде бы никто не помнил, чтобы она кому-то зло сделала. Просто чувствовалась в ней какая-то сила, несмотря на то, что ростом бабка была с двенадцатилетнего мальчика, и глаза ее давно потухли, а все лицо иссохло и потемнело, как забытая в золе картофелина. Пришла она, от предложенного чая отказалась наотрез. И сразу заявила:

— Девку-то вашу вы проглядели, неужто не жалко вам ее?

Отец возмутился: вам-то, мол, какое дело? С мужем или без, все равно родная кровь, не гнать же в лес ее, в самом деле.

— Да я не про мужа, — как-то нехорошо усмехнулась старуха. — Неужели вы сами до сих пор не поняли ничего?

— А что мы должны понять? — насупился отец девицы.

— Сколько Алеше вашему стукнуло? Месяца, поди, два уже?

— Четвертый пошел. И что тебе с того?

— Недолго ей осталось, вот чего. Высосет ее до дна и за вас примется, упыреныш. А как ходить научится, так и всю деревню в страхе держать будет.

— Да что ты несешь, ведьма старая! И не стыдно тебе. Катись откудова пришла! — и дед Алешенькин поднялся из-за стола, давая понять, что за своих он горой и разговор окончен. Но соседка не тронулась с места:

— Скажи, а девка твоя чахнет, небось? Бледная стала, с кровати не встает целыми днями? Ест хорошо, да не в коня корм?

— Ну и дальше что?

— А то! Мой тебе совет — посмотри, как она в следующий раз кормить малого будет. Не молоко он пьет. Кровь он ее пьет. Пока маленький — много не выпьет, так ведь растет с каждым днем, упыреныш.

— Пошла вон! — вышел из себя мужик, мрачной горой нависнув над злоязыкой бабкой. — Тебя сюда не звали! И чтобы я тебя и близко к дому нашему не видел, а то на вилы подыму, чертовка!

Старушка не испугалась. Даже сгорбленная спина не мешала ей держаться с таким достоинством, словно она была урожденной аристократкой, а не прожила всю жизнь в глуши среди лесов да полей.

— Я-то уйду, — вздохнула она, — а ты мои слова запомни. С мертвецом связалась девка твоя. На свидания к нему весь год бегала, а вы и не заметили. Хлебушек на кладбище носила, цветочки. Он и окреп, и вышел к ней, и стал ее любить. Только вот любить они не умеют, мертвые… И упыреныш ее — ручки к ней тянет, а у самого на уме только крови напиться, окрепнуть чуть-чуть.

В ту ночь плохо спалось отцу девицы. Мрачные мысли он гнал прочь, все повторял: «Дурная старая карга, дура темная!» — да только что-то такое было в глазах старухи, что мешало ему вот так просто отмахнуться от ее суеверий. Проворочавшись до рассвета, он все-таки решил заглянуть в комнату, где жили молодая мать с Алешенькой. На цыпочках подкрался, украдкой заглянул.

Дочь его сидела на кровати, такая исхудавшая и бледненькая, белее ночной сорочки. Волосы, которые некогда походили на копну подсушенной на солнце пшеницы, стали тусклыми и редкими. Она склонилась над Алешей, который прильнул к ее груди, его круглые щеки работали, пил он жадно, словно боялся, что в любой момент отымут. Затаив дыхание, отец наблюдал — вроде бы, такая умилительная картина, мать кормит малыша, и все же было в этом что-то пугающее. А может, померещилось просто — после страшных соседкиных слов. И вдруг Алеша заворочался, повел носом, как животное, почуявшее чужака, отлип от материнской груди, повернул голову и посмотрел прямо на деда, и взгляд его был серьезный и нечеловеческий какой-то, словно не три месяца от роду ему было, а сотня лет. Злое бессилие было в этом взгляде, и мужчине вдруг показалось, что если бы Алеша мог, то бросился бы вперед и вцепился ему в горло. Так смотрел бы старый цепной пес, у которого отобрали миску с требухой — с ледяной яростью, с пониманием, что тяжелая цепь все равно не позволит немедленно отомстить обидчику, и надеждой, что когда-нибудь либо цепь порвется, либо отнявший пищу подойдет ближе, чем следовало бы.

А на губах Алеши — пухлых младенческих губах — запеклась кровь. Перекрестившись, мужчина ахнул, и только тогда дочь его заметила. Медленно подняла бескровное лицо, и отец в очередной раз отметил, как постарела она за эти месяцы, как заострились ее скулы, как запали глаза.

— Что тебе? — слабо отозвалась она. — Не видишь, Алеша есть не может, когда ты рядом.

— Доченька, — отец бросился к ней, — дай посмотреть! А почему он такой… Господи, что творится-то… Почему у него рот-то в крови?

— Да губу прикусил, — прошелестела дочь. — Шел бы ты уже… Алешенька голодный, а при тебе он нервничает, есть не будет.

С тех пор отец внимательнее присматривался к тому, как Алешу кормят. И младенец тоже будто бы присматривался к нему — словно почуял в нем врага. Иногда лежит в своей колыбели, спеленутый туго, а сам глазами следит за дедом. Куда дед пойдет, туда и Алеша смотрит. Девице же даже ведро возле кровати поставили — не было у нее сил до дощатого туалета во дворе добраться.

Алеше исполнилось одиннадцать месяцев, когда он наконец достаточно окреп для того, чтобы пойти самостоятельно. Быстро это получилось. Он был намного более крепким, чем его ровесники, хрупкие послевоенные дети. Коренастый, румяный, ножки-столбики, которыми он бодро перебирал по комнате, придерживаясь за стены. Кажется, он вообще ни разу не упал.

Дед его в то время совсем сон потерял. Он и ругал себя за глупость, но и не мог поделать ничего. Страшно ему было засыпать, когда он знал, что в соседней комнате — Алеша, что тот может выбраться из кровати и прийти к нему. Дочь же совсем разболелась. Лежала в кровати, бледная как простыня. Ни с кем, кроме сыночка, не общалась. В тот месяц соседка еще раз навестила ее отца.

— Что же творишь ты, — мрачно сказала она. — Упыреныш почти совсем большой стал. Еще три-четыре месяца, и упустишь момент. Уйдет он в лес от вас, и потом уже не достанешь его. Всю деревню уничтожит, потом и за соседнюю примется.

— Сердце болит у меня… — честно признался Алешенькин дед. — Иной раз смотрю — и кажется мне, права ты. А иногда… Он же дитя совсем… Ну что же я могу сделать…

— Удавить его, когда дочь твоя уснет, вот что. Сам-то упыреныш не спит вовсе. Он тебе так просто не дастся, покусает. Нельзя, чтобы он укусил, после них раны гноятся долго. Знавала я человека, который руку вот так потерял. Так что ты к нему в рукавицах иди.

— А дочка моя…

— Знает все дочка твоя, — нахмурилась старуха. — Думаешь, не понимала она, что кровью поит его, а не молоком? А сейчас — ты откинь с нее одеяло-то, посмотри на тело ее!

— Да что ты говоришь срамоту какую-то! — рассердился мужик. — Болеет она, все это знают.

— Кровью поила, а теперь мясом своим подкармливает. Ты аккуратненько подойди к кровати ее и посмотри. Нож она где-то прячет. Отрезает этим ножом по кусочку и скармливает ему.

— Ох, прости Господи, о чем же я тут толкую с тобой! — Нехорошо стало отцу, даже лицо его побелело. — Если ты говоришь, мол, покусать он может — что же он ее не кусает тогда?

— Пожилой ты мужик, а глупый, — усмехнулась старуха. — Говорю же — после их укусов раны гноятся быстро. Если не вырезать сразу, за сутки загнешься. Зачем же ему кормилицу убивать свою. Он же понимает все. Да она и сама отойдет скоро. Вот тогда Алеша ваш в лес и сбежит.

— А откуда ты знаешь это все? — прищурился отец.

— Да чай дольше тебя, дурака, на свете живу, — покачала головой соседка. — В общем, мой тебе совет — удави, пока не поздно.

Не спалось в ту ночь отцу. Ворочался-ворочался, смотрел на тонкий, как незаживающая рана, месяц в окне. Многое он видел — двух жен схоронил, на войне сына потерял, а сам уцелел — думал уже, что ничего ему теперь не страшно, потому что худшему горю все равно не бывать. И вдруг такое.

Уже под утро решил он в комнату, где дочь с Алешей жили, заглянуть. Комнатка теперь принадлежала им двоим — другие его дочери еще полгода назад сказали, что лучше уж они будут в прохладных сенях по лавкам спать, чем крики Алешины слушать. В комнате было тихо. Отец крался как кот. Дочь спала, накрывшись одеялом почти по самую макушку. В последнее время она очень мерзла — куталась, как древняя старуха. Из Алешиной кровати доносилось только тихое сопение.

Отец подошел ближе, сердце его колотилось, во рту было сухо. Младенец спал, подложив руку под пухлую щеку, причмокивал во сне. В тот момент таким невинным он казался, таким спокойным. Ангел во плоти. «А говорила соседка, что не спят они… Напридумывала, ведьма старая, а я чуть было не поверил ей… Взял бы грех на душу». Дед Алешенькин протянул руку и погладил малыша по влажноватым светлым кудряшкам — тот даже не шелохнулся, продолжал спать. Тогда мужчина подошел к дочери. Хотел только одеяло поправить, но любопытство взяло верх.

В синеватом свете луны дочь напоминала покойницу. Худая, сильно постаревшая, под глазами — коричневые тени, щеки впалые… Осторожно откинув одеяло, он остановился в растерянности — ну и что дальше? Не раздевать же ее… А вдруг проснется, потом позору не оберешься. Крик подымет, слухи по деревне поползут.

Дочь застонала во сне, и лицо ее скривилось — то ли больно ей было, то ли просто сон дурной пришел. Дрожащей рукой отец откинул подол ее платья. И ахнул, рука его взметнулась ко рту, помогая сдержать крик. Он увидел ноги женщины — синеватые, худые, как у ребенка, а бедра все — в ранах полузаживших, как будто бы с них ножом срезали мясо по кусочку маленькому. Как наяву услышал он соседкины слова: «Кровью его поила, а теперь мясом своим подкармливает…». И лицо Алеши вспомнил — напряженное, и глаза — умные и холодные.

Исполненный решимости, мужик в один прыжок оказался у колыбели. Лишь бы не проснулся младенец. Все у него получится. Войну прошел, на первой линии фронтовой побывал, а тут — ребенок, года еще нет, как с ним не справиться. Даже если и не человек он, а нежить опасная, но маленький такой все-таки.

Кроватка была пуста.

Мужчина метнулся было из комнаты — надо что-нибудь взять, топор, вилы, свечу… Но не успел — из-под стола на четвереньках выполз Алеша. Передвигался он быстро, как животное.

— Уйди… Не подходи! — Бывший фронтовик рассчитывал, что звук собственного голоса придаст ему сил.

Алеша оскалился. Зубы у него были белые и остренькие, как будто ножовкой обточенные. Бросился дед его к двери — но младенец оказался шустрее. И как только успел сил набраться! Оттолкнувшись четырьмя конечностями от пола, он одним кошачьим прыжком преодолел расстояние, отделявшее его от деда. Высоко прыгнул — в горло, видно, вцепиться хотел, но не достал, промахнулся. Укусил деда в бок, чуть выше печени — дернулся от боли старик, уж больно остры были Алешины зубы. Младенец снова заполз под стол и теперь смотрел на деда оттуда — ни дать ни взять пес, охраняющий еду.

Пошатываясь, дед вышел из комнаты.

Ранним утром соседи сбежались к их дому на крик. Кричали девочки — младшие дочки хозяина. Проснувшись на рассвете, они сначала обнаружили мертвого отца — он лежал, скрючившись, на полу в кухоньке, на лице его застыла гримаса отчаянного ужаса, а к груди он прижимал остро заточенный топор. Что с ним случилось — никто так и не понял. «Может, до белой горячки допился», — неуверенно предположил деревенский фельдшер. Но всем было известно, что дед Алеши и не пил почти. На его боку обнаружили странную рану — как будто собака некрупная укусила. Следы маленьких зубов, а вокруг — чернота, и гнилью пахнет.

И это была не последняя страшная находка. В дальней комнате нашли старшую дочь несчастного — она тоже была мертва. Впрочем, ее кончина никого не удивила — девица болела давно, на улицу совсем не выходила, было понятно, что не жилец она. А вот сынишку ее маленького так и не нашли. Кроватка пустая стояла. И в доме — никого. Звали Алешеньку, звали — не откликнулся. А ему и годика не было, сам бы далеко не ушел.

С тех пор на деревню ту неприятности посыпались. Хорошо, что младшие дочки старика этого уже не увидели — на следующее утро их увезли доживать детство в казенном доме. А через несколько дней единственную на всю деревню корову волки загрызли. Непонятно, как и пробрались в сарай, — дверь была плотно заперта. Утром хозяйка вошла — а вместо Зорьки ее только шматки окровавленного мяса, над которыми мухи роятся.

Старуха, которую все в деревне ведьмой считали, что-то бормотала о том, что место это теперь проклятое и надо ноги уносить всем, кто хочет в живых остаться. Но ее никто не послушался — во-первых, она всегда что-то мрачное бубнила, а во-вторых, податься им было некуда. Но в итоге права старуха оказалась — все они, один за другим, в тот же год жизни лишились, и все одинаково погибли — в пасти волчьей.

Странно это было, никогда волки в тех краях не лютовали. Но стоило кому чуть от дома отойти в одиночестве — и вместо человека только косточки обглоданные находили. Правда, один мужик, лесником он был, после нападения выжил, приплелся в деревню, на руках полз — потому что одна нога у него была полуобглоданная.

Страшные вещи успел перед смертью рассказать: будто бы маленький ребенок напал на него в лесу. Сам-то лесник в тот день за грибами отправился, и вдруг увидел — за кустом малины дитя прячется, мальчик, полностью обнаженный. Лесник подманил его: мол, ты иди, не бойся, не обижу. В райцентр отвезти хотел. Мало ли что, время смутное, сирот много вокруг. Но мальчик вдруг встал на четвереньки, звериными прыжками подбежал к нему и сразу же прокусил ногу через брючину. От неожиданности и боли лесник на несколько минут сознание потерял, а когда пришел в себя, обнаружил, что ребенок сидит на нем и ногу ест его. «Все лицо в крови, а глаза вообще ничего не выражают… Жрет — только челюсти ходуном ходят… Очень он похож на Алешу был, мальчика пропавшего…». Конечно, не поверил леснику никто.

Но история эта передавалась из уст в уста, и даже сейчас в тех краях ее часто рассказывают, хотя никого из свидетелей давно в живых не осталось. Читать полностью…

Это было 11 лет назад. Я только купил дом, где я сейчас живу. А до этого я жил в Николаеве. Уже прошла неделя с момента новоселья, было около 10:00. Я захожу в спальню, включаю свет, и тут — пух! — сгорела лампочка. Благо у меня на кухне была целая коробка ламп накаливания. Иду на кухню и достаю из коробки новую лампу. Тут я слышу из гостиной девчачий голос: \»Мама! Папа! Я дома!\»
А это еще кто? Я кладу лампу рядом с коробкой и иду в гостиную. К моему удивлению, там никого не было. Я иду обратно на кухню, кладу лампу в нагрудный карман своей рубашки и тут слышу шаги за дверью котельной, которая ведет на кухню. Я открываю, но никого там не вижу. Что за черт? Тут я опять слышу девчачий голос, на этот раз из зала: \»Мама! Папа! Где вы?!\» Я иду в зал и опять никого дам не нахожу. И тут я опять слышу этот голос, на этот раз уже с кухни: \»Мама! Папа! Куда вы делись?!\»
Я уже злой иду на кухню и вижу, что там опять никого нет! И вижу еще одну чертовщину. На столе лежит моя коробка и рядом лампочка. Но я же взял лампу с собой, кто-то достал еще одну? Я оборачиваюсь и нечаянно задел ту лампу рукой, она упала и разбилась. Черт! Как мне это надоело! Я достал веник, все убрал и пошел наконец поменять сгоревшую лампочку на новую. Что и благополучно сделал.
На следующий день я говорил с соседями и узнал печальную историю о прежних хозяевах моего дома. У них была 16-летняя дочь. И в один день её прямо перед домом насмерть сбила машина. Через месяц хозяева переехали. У меня прямо мороз по коже. Я понял, чей тот был голос. Но больше никаких странностей у меня не было, в отличие от других таких домов. За эти годы ничего нового не наблюдалось.

P.S.: Та лампа, которую я поставил, горит до сих пор. Прошло 11 лет, а она еще не перегорела. Такого рекорда я еще не видел. Все другие лампы накаливания у меня работали, ну, максимум 1 год. Объяснение этому я найти не могу. Читать полностью…