на Screepy.ru

Две девушки, Юля и Оксана, пошли на вечеринку. На вечеринке Юля изрядно напилась, а Оксана была относительно трезвой. Как часто и бывает, трезвой пришлось провожать свою «весёлую» подружку домой. Открыв дверь в квартиру Юли, Оксана уложила подругу в кровать. Пожелав ей спокойной ночи, она выключила свет, закрыла дверь и пошла к себе домой. Пройдя пару переулков, Оксана вдруг обнаружила, что забыла дома у Юли свою сумочку, в которой лежат ключи от квартиры. Придя к Юле, она решила не включать свет, чтобы не разбудить подругу. Нащупав свою сумочку, которая лежала на кресле в гостиной, она покинула квартиру.

На следующий день Оксане позвонили из милиции и попросили явиться в участок. В участке ей показали пару фотографий. Оксана в ужасе узнала на снимках Юлю — она лежала на своей кровати с перерезанным горлом. Участковый показал Оксане листок бумаги, который лежал на кровати у Юли. На нём было написано:

«МОЛОДЕЦ, ЧТО НЕ ВКЛЮЧИЛА СВЕТ — ИНАЧЕ МНЕ ПРИШЛОСЬ БЫ И ТЕБЯ УБИТЬ». Читать полностью…

В каждом классе есть ребенок – подросток, выделяющийся из коллектива. Припоминаете? Определенно в вашем классе тоже была такая «белая ворона». Этому человечку живется трудно – над ним издеваются морально, издеваются даже физически…. Особенно горько, когда изгоем становиться слабая девочка, не имеющая возможности защититься.
У Алены было слабенькое здоровье – с детства её мучили приступы астмы. Говорила она тихо, словно боялась, что кто-то может обратить на её слова внимание. Ей всегда было сложно заводить друзей и общаться со сверстниками, она словно разговаривала на другом языке.
Ситуация ухудшилась, когда девочка перешла в седьмой класс. Одноклассники стали группироваться по интересам, а Алена осталась не удел. Сначала девочке просто перемывали кости, называли её «странной, психом-одиночкой », а потом начали обзывать в лицо. Алена молча терпела, опускала голову и молчала, а когда приходила домой – горько плакала. Она совсем замкнулась в себе, свободное время уделяла книгам – в них ведь можно было почувствовать себя совсем другим человеком.
Со временем моральное давление переросло в физическое. Одноклассники стали позволять себе мерзкие поступки по отношению к девочке: в её волосы плевали и кидали кругляшки использованной жвачки, могли подойти и толкнуть или забрать портфель и выкинуть его в окно. А однажды, одноклассник Денис даже ударил её кулаком в глаз, зачем спросите Вы? Да просто так, чтобы развеселить своих друзей. Им именно нравилось издеваться над бедной девочкой. Алена не могла попросить защиты даже дома. Отец её умер несколько лет назад, мать от горя спилась, девочку воспитывала старенькая бабушка, которая тратила на неё последние копейки, называющиеся пенсией. Девочка не могла даже представить, как рассказывает бабуле о том ужасе, который ей приходиться испытывать.
Несколько месяцев группового давления сломали психику Алены. Девочка ходила подавленная и её стали мучить мысли о самоубийстве. По ночам ей снились кошмары, от которых она кричала во сне. А еще…. Еще она просто хотела любви и дружбы, хотела заботы и понимания. Алена так желала хоть с кем-то подружиться…. Именно это желание и сломало девочку, она зациклилась на том, что ей нужен друг. Начала подходить к одноклассникам и предлагать им свою дружбу…. Они же над ней просто посмеялись и назвали тупицей. Алена пришла домой и попыталась перерезать себе вены, но ей помешала вовремя подоспевшая бабушка.
Девочку отправили в школу-интернат, где с ней несколько лет проработали психологи. Когда Алене исполнилось восемнадцать — её признали адекватным человеком, и она стала вольна делать все, что захочет. Первым делом она отправилась навестить свою бабушку, и тут её ждал жестокий удар судьбы: оказалось, бабуля умерла год назад, а мать тем временем продала квартиру и пропала в неизвестном направлении. Девушка опустила руки, ведь у неё совершенно не было к кому обратиться. Она просто сидела на лавочке и рыдала, заламывая руки: мир снова рушился, словно карточный домик. Они отобрали у неё все… злые подростки, сломавшие ей жизнь. «Они поплатятся, я сделаю все, чтобы они почувствовали мою боль….» — подумала девушка, до крови вцепившись ногтями в свою худую руку.
Вскоре в городе произошла странная череда убийств. Стали находить тела молодых людей, которых объединяло то, что когда-то они учились в одном классе. У каждого изувеченного тела не хватало какой-нибудь конечности. У одного была отрублена рука, у другого нога ….. У последней жертвы были вырваны глаза…
Алена несла что-то тяжелое в черном, непроницательном пакете. Зашла в заброшенный дом, в котором она жила в последнее время. Кинула пакет в угол, и устало уселась прямо на голый бетон. Сегодня исполнится её мечта…. Странная улыбка появилась на зачуханном лице девушки.
В углу находилось что-то накрытое грязной тряпкой. Девушка сдернула тряпку и счастливо улыбнулась увиденному: из мужских и женских частей тел, была сделана странная кукла на подобии человека, больше она напоминала неизвестного монстра. Части тела были соединены, чем попало, кое-где скреплялись нитками, где-то проволокой. Алена достала из пакета не достающую для куклы человеческую руку и подцепила её на проволоку к чужому торсу, кажется, он принадлежал тому мальчику, что когда то в школе ударил девушку в глаз…. Но сегодня девушки удалось добыть сокровище – человеческое сердце…. Необычного человека, а сердце, принадлежащие матери Алены. Правда для этого пришлось её убить….но это нестрашно – она заслужила.
Девушка любовно вложила в грудь куклы кровоточащие сердце своей матери и на её глазах навернулись слезы счастья. Теперь у нее есть друг …. Самый настоящий друг…. Он никогда не обидит её и не причинит ей вреда. Девушка нежно обняла своего измазанного кровью друга и закрыла глаза навечно. Читать полностью…

– Это ты ведь у нас любитель всякой чертовщины? Хочешь, материальчик подкину?

Такими словами начал свою историю мой сослуживец Артем, немолодой дядька с технарским образованием и очень ограниченной фантазией. Это я к тому, что у рассказанной им истории нет никаких шансов быть вымышленной.

Я большой ценитель мистических историй, своего рода коллекционер. Своих пристастий я ни от кого не скрывал. Для меня было обычным делом начать новое знакомство с расспроса, а не доводилось ли моему собеседнику иметь дело с чем-то необъяснимым и потусторонним. Люди посмеивались, конечно, но историями делились охотно. Почти всем было, что рассказать: у кого друг экстрасенс, кто сны вещие видит, кому незнакомые номера названивают и молчат в трубку или издают странные звуки.

Артем был редким исключением в моем хобби. Его я даже не пробовал спрашивать на эту тему. Ну серьезно, казалось, что любой слендермен сам мимо него прошел бы и не заметил – настолько плотно Артем был окутан аурой цинизма, скептицизма и материализма. Этакий прожженный обыватель.

Тем больше меня удивил его рассказ. Даже не просто удивил, а поразил. Всякие друзья-экстрасенсы и звонки с молчанием выглядели детскими сказочками рядом с событием, о котором поведал Артем.

Сейчас у Артема есть собственная квартира, жена и годовалый сынишка. А вот лет десять назад у него было только 200 рублей в кошельке и несколько бутербродов в рюкзаке. С этим снаряжением наивный, но оптимистичный провинциал Тема прибыл в Москву искать лучшей доли.

Денег на квартиру у него было, так что Артем созвонился с приятелем детства, который переехал в столицу много лет назад. Друг обрадовался такому неожиданному привету из прошлого, и предложил Артему пожить у него какое-то время. Мол, перекантуйся, пока на съемную квартиру не накопишь.

Но все оказалось не просто. Артем, закончивший только 11 классов и не имеющий никаких специальных навыков, с трудом устраивался на грошовые должности – то грузчиком, то уборщиком, – поэтому деньги откладывались медленно. Плюс еще из вежливости Артем закупал продукты в семью своего друга (тот уже жил с девушкой), что бы не “паразитировать”. Так что ел он скромно, спал едва ли не в кладовке, но он не жаловался – привык к суровым условиям. А вот избалованному другу-москвичу было тесновато, да и девушка начинала недовольно ворчать по поводу лишнего жильца. Друг на нее, конечно, гаркнул: типа, молчи, женщина, не буду я кореша на улицу выгонять, и точка. Однако сам-то он понимал, что надолго Артема оставить у себя не сможет. Дружба дружбой, а портить отношения с девушкой тоже не хотелось.

Но, как настоящий друг, он действительно не выпер Тему из дома, а начал искать решение проблемы. И оно счастливым образом нашлось.

Его знакомый уезжал в другой город на полгода и был готов пустить Артема в свою берлогу. Жил он одиночкой, отчитываться за состояние квартиры было не перед кем, а уж если будет кому цветочки на окнах поливать, так вообще замечательно. Друг сказал ему про Артема, что мол, тот парень приличный и надежный. Так почему б ему за квартирой не приглядеть в отсутствие хозяина? А там, сказал ему столичный друг, глядишь, работку найдешь, деньжат подкопишь, да сам уже снимать что-нибудь будешь. Артем радостно согласился – ему и самому было неловко теснить своего товарища. Тем паче, что и хата оказалась вполне себе. Этакая уютная однушка с мебелью и электричеством. Раздолье же!

В этой уютной однушке Артем прожил рекордно малое количество времени. Всего полдня. Он съехал, а вернее, сбежал оттуда опрометью еще до наступления темноты.

Хотя начиналось-то все мирно, даже более чем. Приехал Артем с утра, расположился, осмотрелся. Походил взад-вперед по нескольким квадратным метрам, проверил замок, проводку, краны, еще какие-то мелочи. Все работало исправно. Довольный, Артем закупил себе продовольствия, пообедал и решил отдохнуть. Прилег на диван, книжкой зачитался. За окном – весенний день, поют птицы и со двора доносятся голоса играющих детей да случайных прохожих. Кружка чая дымится на столике, со стены часы тикают. Красота. Пока Артем наслаждался редкими минутами тишины и покоя, время пролетело незаметно. Вспомнил о нем Артем лишь тогда, когда заметил, что голоса за окнами стихли, а небо потемнело.

“Ничего себе, как быстро выходной прошел” – удивился слегка расстроенный своей невнимательностью Артем. Но что ж, пора была связаться с хозяином и заключить, так сказать, финальный договор. Вышел он из комнаты в прихожую, где телефон стоял. Там уже темнотища, ни черта не видно. Артем подсветил мобильником (все помнят трубоны начала 2000-х, которыми максимум кончик носа осветишь?) и почти ничего не разглядел… но достаточно, что было понять – что-то было не так. Очень сильно не так. Даже настолько, что у Артема мурашки побежали по коже.

Первое, что он понял – в воздухе воняло гарью. И явно не от того, что соседи рыбу сожгли. Воняло паленым пластиком. Где-то в доме пожар?.. Но тогда почему совсем не пахнет дымом? Встревоженный Артем попытался нашарить выключатель, что бы включить свет. И вместо бумажных обоев почувствовал у себя под рукой что-то хрупкое и осыпающееся. Посветил на ладонь – а она вся в саже. Тут уж Артем слегка запаниковал и попробовал ломануться обратно в комнату, но дверь, прямо по закону жанра, оказалась внезапным образом закрыта. “Ручку, что ли, заело”, – подумал Аретм, посветил на нее и чуть в туалет не сходил на месте.

Вместо гладкой блестящей ручки Артем увидел какой-то обгоревший обрубок из спекшегося пластика. Да и сама дверь вся была в прожогах, с облезшей и покрытой черными пузырями краской. Артем плюнул на городской телефон, попытался позвонить с мобильного, но сигнала сети (конечно же) не было.

Артему даже в голову не пришло, что это все может быть просто страшным сном (вот что значит полное отсутствие мистического мышления), но найти рационального объяснения происходящему он тоже не смог. Единственное, что понял Артем – надо срочно валить отсюда. Потом уж разберемся.

Пошел он в сторону входной двери, подсвечивая себе путь допотопным мобильником. Видимость была сантиметра на три вперед, дальше – непроглядная темень. И вот идет Артем, идет, идет, идет… а двери-то все нет и нет.

И вообще ничего нет.

Только длинный узкий коридор, как продолжение прихожей, весь обгоревший и совершенно пустой. Никакой мебели или предметов домашнего обихода. Только голый бетон, покрытый толстым слоем копоти, да хрустящая зола под ногами. Артем точно помнил, что никакого коридора тут не было. Да и не могло быть чисто физически! За то время, которое Артем шел по этому коридору, можно было дойти до противоположной стенки здания. Но коридор все не кончался, вопреки всем законам физики.

Артему стало совсем страшно. Едва не плача, он повернул назад, к обугленной двери. Уж слишком жутко было дальше идти. Сгоревшая непонятным образом дверь тоже пугала, но бесконечность коридора пугала намного больше.

Однако до двери, ведущей в комнату, Артем так и не дошел, потому что история один в один повторилась – сколько ни иди, никакой двери нет, будто и не было. Лишь все тот же горелый коридор. Словно весь мир исчез, превратившись в этот коридор, бесконечный в обе стороны.

– Я, – сказал Артем на этом моменте, нервно щелкая ногтем, – немного с ума сошел в этот момент, по-моему. Помню, как шел и что-то шептал. Что шептал, сам толком не знаю. Вроде как просил меня выпустить из этого кошмара. Кого просил, не знаю. На что надеялся, тоже не знаю. Да вообще-то ни на что не надеялся уже, только хотел, что бы все закончилось. Согласись, друг мой, застрять навечно в таком месте, да еще и в полном одиночестве – много хуже смерти.

А кругом все так же была непроглядная тьма, а у Артема только слабенький мобильник, и что там впереди, что там позади – не видно. Темно и тихо, адски тихо. Только шаги Артема слышны, а когда он останавливался, так тишина наступала вообще гробовая. Сколько он шел? Неизвестно. Сказал, столько, что счет времени потерял. Еще немного – потерял бы и рассудок. Ноги уже отваливались, словно с десяток километров прошагал.

Артем сел на грязный слой золы, заменявший пол, и расплакался, как маленький. Страшно было до невозможности. Больше всего пугала даже не бредовость происходящего, больше всего пугала ее безвыходность (во всех смыслах этого слова). Артем был человек закаленный, в любой жизненной ситуации он нашел бы выход, боролся бы до последнего. Даже если ты смертельно ранен, захвачен в плен, связан по рукам и ногам, – это страшно, но НОРМАЛЬНО. Всегда можно придумать, как действовать и попытаться спастись.

Но что можно было сделать здесь?..

И вдруг сквозь собственный плач Артем услышал другие звуки.

“Шлеп”. Пауза. И дальше протяжно так – “шооооррррх”… “Шлеп”. “Шооооооррррххх…” Словно кто-то шел, хромая, и ногу подволакивал. Тут бы вроде надо испугаться, но Артем обрадовался чуть не до истерики – слава богу, не один он здесь!

– Ээээээээээээээээй!!! – отчаянно заорал Артем, вскочив на ноги. – Есть тут кто?!

Ответа не последовало, но звуки все приближались.

– Эй! Ээээй! – продолжал выкрикивать Артем, чуть ли не бегом двигаясь навстречу. – Не бойтесь меня! Я тут заблудился! Я…

Он осекся, когда свет от мобильника слабо вырисовал источник звука.

К нему ползло тело.

Не человек. Даже не существо. Просто тело, лишенное всех конечностей. Артем запомнил, что оно показалось ему нелепо коротким без рук, ног… и без головы. Блестя закопченной кожей, тело извивалось, барахталось в толще золы. Когда оно подползло поближе, застывший от ужаса Артем разглядел, что не все конечности у тела отсутствовали – из правого плеча торчала длинная жилистая рука.

На этой руке тело и передвигалось.

“Шлеп”, – ударялась ладонь об пол, впиваясь в него грязными обломанными ногтями. “Шшшооооррррхххх…” – подтягивалось тело, оставляя борозду в куче золы. “Шлеп… Шшшооооррррх…” С каждым звуком расстояние между Артемом и одноруким телом сокращалось, но он ничего не мог сделать. Словно гипсом облили – не мог он двигаться, и все тут. Стоял и тупо глазел на ползущий к нему обрубок человеческого тела, который слепо вертел безголовой шеей. Не в силах был даже моргнуть. Единственной мышцей, продолжавшей работать, было сердце. Оно колотилось так, что едва не проламывало ребра.

Тело подползло вплотную к Артему. Сквозь ужас его окатило волной отвращения – безголовая шея вытянулась к его ноге, будто принюхиваясь, и рваная гортань задергалась, как собачий нос. Затем шея вдруг выгнулась вверх, уставившись на Артема темным окровавленным срезом, на месте которого должна была быть голова.

И вот дальше случилось то, от чего Артем разом забыл про все – и про темноту, и про коридор, и даже про само тело.

– Ты куда залез? – услышал он глухой голос. – Назад иди!

Хотя Артем едва ли не терял сознание от страха, и уже давно потерял способность ясно мыслить, в этот момент он отчетливо понял – голос исходил прямо из дыры разрубленной гортани. Прямо изнутри тела. Как оно могло разговаривать и зачем вообще сказало это Артему, он не знал, да и знать не хотел. В тот момент он даже смысла слов не понял.

И вот после этих слов с Артема как оковы спали. Оцепенение исчезло мгновенно. Он рванул прочь со всей дури, вздымая кучи пепла и оскальзываясь на бегу. Бежал, теперь глубоко наплевав на пугающую бесконечность коридора. Теперь все затмил новый, куда более острый ужас, который панически вопил: БЕГИ БЕГИ БЕГИ БЕГИ!!!

Так на бегу Артем и влетел в дверь. Да-да, в ту самую дверь, с обгоревшей ручкой, которую он не мог найти, – да так влетел, что едва с петель не сорвал. Как эта дверь там появилась и куда до этого исчезла, одному богу ведомо. (“Хотя, скорее не богу, а его антиподу…” – мрачно пошутил Артем).

Врезался Артем в эту дверь и ввалился обратно в комнату.

Не обугленную, а светлую, совершенно нормальную комнату, без запаха гари. Ровно такую же, какой она и была. В панике Артем оглянулся – за распахнутой дверью не было никакого погоревшего коридора, там была обычная прихожая. Треснувшая люстра на потолке, полки для тапочек, зеркало в углу. В солнечном свете летали пылинки. Ничего похожего на тот кошмар, из которого Артем вырвался всего несколько секунд назад.

Пошатываясь, обессиленный Артем поднялся на ноги и подошел к окну. Там тоже ничего необычного не наблюдалось. Дворик спального района, детишки, прохожие, кошка греется на солнце. Стрелки часов показывали половину третьего.

“Что же, сутки прошли?” – ужаснулся Артем, снова недоуменно оглядываясь на прихожую. Все ему казалось, что она вот-вот превратится в кошмарный черный коридор, и оттуда послышится приближающееся “шшшоооооорррх”… С трудом пересилив себя (выходить из комнаты было страшно), он шагнул в прихожую и одним прыжком добрался до ванной, захлопнув за собой дверь. Посмотрел в зеркало над раковиной, и видит – весь сажей перемезан. Словно только что из шахты вылез. Значит, и вправду все было…

Наскоро умывшись и сменив одежду на чистую, Артем выбежал из злополучной квартиры. В панике не стал даже вещи собирать. Только испачканную сажей одежду забрал, по дороге ее выкинул в мусорный бак, прямо как преступник улику. Жутко было нести с собой одежду, на которой осел пепел из какого-то другого мира.

Когда Артем прибежал обратно к другу, тот посмотрел на него изумленно:

– Что с тобой? Ты чего так быстро? Что случилось?

Вот тут и узнал Артем, что с его отъезда на новую квартиру прошло всего-то несколько часов. Но Артем точно помнил, что за окном стемнело. Откуда наползла эта темнота, Артему даже предполагать не хотелось. Он только порадовался, что не додумался выглянуть из окна. Ведь что он мог бы разглядеть в этой темноте, никто не знает. Возможно, что-то пострашнее однорукого тела.

Артем не знал, как объяснить свой скорый отъезд другу. Так же не знал, как объяснить то, что за эти несколько часов у него осунулось и побледнело лицо, почему его трясет и откуда несколько седых волос на виске. Рассказать всю правду Артем не мог. И дело вовсе не в том, что его бы сочли сумасшедшим – он просто не мог заставить свой язык говорить об этом, не мог заставить свою память пережить это все еще раз.

– Брат, не спрашивай, в чем дело, не знаю я, не знаю, – не выдержав, снова заплакал Артем, нисколько не стыдясь своих слез. – Ничего не произошло, честно тебе говорю. Никто на меня не нападал, никто мне не угрожал. Просто страшно очень в той квартире. Боюсь даже вспоминать о ней. Не спрашивай, почему, я сам не знаю, как объяснить!

Друг Артема был в полном недоумении. Что могло напугать здорового, сильного и хладнокровного парня до такой степени?

Потом он сам поехал на квартиру – забрать вещи, да заодно и посмотреть, не набедокурил ли Артем чего. Ну не верилось ему, что без всякой причины Артем сбежал из квартиры в полубезумном состоянии и с поседевшими висками. Все осмотрел, все проверил, И все чисто. Квартира как квартира, он в ней сам гостил сто раз, и никогда ничего пугающего не видел.

После этой истории Артему стало совсем неуютно в доме своего друга. Тот косился на него, как на психопата, а девушка так и вовсе начала побаиваться Артема. Вскоре Артем нашел недорогое общежитие и договорился там с еще одни парнем оплачивать комнату на двоих.

Прошла пара месяцев. Артем начал потихоньку отходить от пережитого. Лишь седые волосы на висках да треснувший экран мобильника иногда напоминали о кошмарных событиях. Но и тогда Артем вспоминал их как горячечный бред, как дурной сон. Ему было стыдно за свое поведение перед старым товарищем, и иногда воспоминания начинали казаться какими-то вымышленными и нереальными.

Но вот уже в августе Артему позвонил тот самый друг. Говорил он дрожащим голосом, без прежней недоверчивости, а почти со страхом. И рассказал он Артему вот что.

В той квартире, из которой Артем съехал, стояла газовая плита. Владелец квартиры был небогат и обновления в хозяйственном имуществе происходили нечасто. Плита стояла еще со времен его детства, то есть, уже лет двадцать пять. И вот подошел ее жизненный срок к концу, а газовые плиты иногда умирают очень феерично.

Она рванула так, что сотрясся весь дом, и железно-бетонные конструкции верхних этажей покосились, едва не обрушившись. Пол квартиры треснул, завалив соседям снизу комнату бетонной крошкой. Немедленно прибыла эвакуационная бригада, всех жителей вытащили на улицу прямо среди ночи и опечатали дом, присвоив ему статус “аварийного состояния”. От самой квартиры, разумеется, остались рожки да ножки. Бедному владельцу, который в это время был в другом городе и ни о чем не подозревал, посыпались звонки из государственных органов и угрозы судебного иска.

– Не знаю, чего ты там тогда так испугался, – помолчав, сказал Артему его друг. – Но этот страх спас тебе жизнь.

– Получается, эта безголовая тварь действительно спасла тебя, – усмехнулся я, когда Артем закончил рассказ. – Быть может то, что страшно выглядит, не всегда желает нам зла?

Артем долго молчал, прежде, чем ответить.

– Знаешь, что? – сказал он наконец. – Мне все равно, зла оно мне хотело или добра. И я, признаться, не чувствую к нему особой благодарности. И еще, знаешь… я часто думаю, а не поступил ли я неправильно, уехав оттуда? Быть может, судьба у меня была такая, погибнуть в той квартире, а я ее избежал. И вот теперь расплачиваюсь…

– Чем же? – удивился я.

– Если бы я остался, друг мой, то несомненно бы погиб. Но я бы погиб в нормальном мире. В мире, в котором родился и вырос. Он не так уж плох, хотя в нем иногда случаются несчастья. Ну случилось бы такое несчастье со мной – в этом бы не было ничьей вины, у каждого свое на роду написано… А теперь, я остался жив, но в каком мире я живу? В мире, где я вынужден бояться каждый день, каждую секунду, где мне страшно заглядывать за каждый поворот, за каждую закрытую дверь. Ведь теперь я знаю, что за любой из них может оказаться обгоревший бесконечный коридор, из которого нет выхода…

…а возможно, и что-то пострашнее.

Автор: Ki Krestovsky Читать полностью…

Я лежал в постели и не мог заснуть, я был один дома, в тихую, безлунную ночь. Я ворочался, пытаясь найти удобное положение, но все равно мне было неспокойно. Что-то сегодня ночью было не так. Я ворочался и ворочался, пока наконец не нашёл удобное положение.

Я закрыл глаза, но не почувствовал большой разницы, в комнате было и так слишком темно, чтобы увидеть хоть что-то. Я лежал, тихо и неподвижно. Тело расслабилось и разум затуманился, и я наконец был готов к необходимому мне отдыху. Вдруг, тишина была нарушена, мои глаза широко открылись, а в голову сразу полезли страшные мысли.

ТУК. ТУК.

Почти без всяких сомнений, это был звук удара кулака по стеклу. Но, нет, этого не может быть, зачем кому-то будить незнакомого человека у него дома? Подумай логически. Если кто-то хочет вломиться, то зачем ему стучать в окно? Они просто разбили бы окно, вломились в дом, и наделали много шума, либо пытались бы вести себя, как можно тише. Зачем стучать?

Монстров не существует. Я немного успокоил себя, и мог бы просто посмотреть в окно, но я отвернулся в другую сторону, слишком напуганный, чтобы повернуть голову, боясь увидеть свой самый большой страх за окном. И всё же, что это может быть?

Может быть, пара птиц ударилась мне в окно? нет. Это слишком не правдоподобно. Может это какие-нибудь детишки гуляют ночью, и стучат в окна, чтобы повеселиться? Это возможно. Давай ещё подумаем, может это моё воображение. Может быть, я услышал обычный скрип в доме, и моя паранойя превратила его в стук.

ТУК. ТУК.

Нет, определённо, это не моё воображение. Эти чертовы дети постоянно шалят. Они не сдадутся, пока не получат какой-то реакции. А может быть, какой-нибудь ужасный урод стоит на улице, который только и ждёт, когда я выйду, чтобы напасть на меня. Не будь параноиком. Кроме того, он снаружи, я внутри, пока я не услышал треск стекла, я знаю, что я в безопасности. Монстров не существует. К тому же, я ещё не совсем сюда переехал. Может быть, эти дети поймут, что я крепко сплю и оставят меня в покое.

ТУК. ТУК.

Нет, это не могут быть дети. Ни один ребёнок не будет так долго ждать, только ради того, чтобы разозлить кого-то. Им бы просто стало скучно, и они двинулись бы дальше. Но, что бы это могло быть? Почему серийный убийца из всех людей на свете выбрал именно меня? Подумай логически. Монстров не существует. Не будь параноиком. Они снаружи, я внутри, пока я не услышал треск стекла, я в безопасности. Но если это не монстр и не убийца, тогда кто? Просто притворись, что спишь, и может они уйдут.

ТУК. ТУК.

О Боже, я не могу не думать об этом стуке, я ненавижу этот непрекращающийся шум! Пожалуйста, уходите! Оставьте меня в покое! Я теряю надежду. Кто бы это ни был, он собирается зайти внутрь, и сделать со мной что-нибудь ужасное. Выдохни. Теперь сделай глубокий вдох. Я ощущаю, как сердце выскакивает у меня из груди, просто расслабься.

Монстров не существует. Помни, они снаружи, ты внутри, пока я не услышу треск стекла, я в безопасности. Повторяй это. Не позволяй страху победить себя. Просто делай вид, что спишь. Не шевелись.

ТУК. ТУК.

Помни, они снаружи, ты внутри, пока я не услышу треск стекла, я в безопасности. Монстров не существует. Просто делай вид, что спишь и молись, чтобы это закончилось.

ТУК. ТУК.

Помни, они снаружи, ты внутри, пока я не услышу треск стекла, я в безопасности. Слезы начинают стекать по моему лицу. Монстров не существует. Монстров не существует. Я начинаю тихонько шептать про себя: “Они снаружи, я внутри, пока я не услышу треск стекла, я в безопасности. Они снаружи, я внутри, пока я не услышу треск стекла, я в безопасности”.

ТУК. ТУК.

Я больше не могу это выносить! Я сойду с ума, слушая этот стук! В конце концов, если я посмотрю, кто там, я успокоюсь! Сделай глубокий вдох. Я повторяю себе ещё раз: “Они снаружи, я внутри, пока я не услышу треск стекла, я в безопасности. Они снаружи, я внутри, пока я не услышу треск стекла, я в безопасности”. Я делаю ещё несколько вдохов, мое сердце стучит с такой силой, что готово вырваться из груди. Я медленно поворачиваю голову к окну .

Мое сердце останавливается, и я слишком напуган, чтобы кричать или пошевелиться. Я повернул голову, и увидел бледную фигуру с бусинками чёрных глаз, смотрящими сквозь меня, прямо мне в душу. Ужасная ухмылка расползается по её лицу.

Всё это время, оно стояло внутри, стуча в моё окно. Читать полностью…

Как-то раз (дело было под вечер) родители мои пошли в гости к знакомым. Я остался дома один. Сходил на кухню поесть, посмотрел телевизор — в общем, всё как обычно. Часов в двенадцать я выключил свет и лёг спать.

Не знаю, сколько я проспал, но проснулся от стойкого ощущения, что я в комнате не один. Честно скажу, я парень не робкого десятка и никогда, даже в самом раннем детстве, темноты не боялся, а тут не знаю, что на меня нашло: некоторое время я просто не мог повернуть голову и осмотреться. Но в конце концов я всё же преодолел себя и развернулся к противоположной стенке. Тут нужно немного рассказать об интерьере моей комнаты. Кровать моя стоит у дальней стены, а дверь, ведущая в комнату и выключатель, получается, расположены напротив меня. Так вот, на этой противоположной стене я увидел тень. Просто тень. И ничего, что могло бы её или нечто подобное отбрасывать, не было ни в моей комнате, ни на улице. Это было существо высотой больше двух метров, отдалённо напоминающее человека. Шеи у него не было совсем, голова росла прямо из плеч, глаза — два бесформенных, горящих красным огнём пятна. Но самым страшным было то, что длиннющие руки существа (как я потом прикинул, метра полтора, наверное, длиной), постоянно извиваясь, абсолютно беззвучно скользили по моей стене, как будто что-то нащупывали, искали в полутьме.

Я запаниковал. От твари меня отделяло крохотное пространство комнаты, и я не сомневался, что, если нужно, она его преодолеет с лёгкостью. Мысли в моей голове с лихорадочной быстротой сменяли одна другую. Что делать? Выпрыгнуть в окно? Но я живу на восьмом этаже. Ждать родителей? Нет. Увольте. С таким соседом я не продержусь и получаса, просто сойду с ума. Быстро вскочить и выбежать из комнаты? Да, это, пожалуй, подойдёт. И авось мой гость меня не поймает.

Я собрался на кровати в тугой комок, приготовился к прыжку. Если бы я знал тогда, какую чудовищную ошибку совершаю! Лучше бы я покончил с собой. Ну что ж, дураку море по колено, и я рванул. В каких-то сантиметрах от спасительного выхода я почувствовал ледяную хватку на горле. Тело моё, как безвольная кукла, заскользило к монстру. И тут он прижал меня лбом к стене. Стенка как будто была уже и не твёрдая. Да, она стала жидкой, вязкой, и тварь засовывала меня в неё головой. Я отчаянно упирался, брыкался, орал, но всё было зря. Я чувствовал, как через закрытые веки в мои глаза просачивается эта отвратительная субстанция, с дальнейшем погружением мои уши и нос также заполнились этой смолистой мерзостью. Тень дотолкала меня до уровня рта и отняла свою мерзкую хватку. И началось самое болезненное, ужасное. Стена начала вновь твердеть. Мою голову постепенно сдавливали железные объятия бетона, в моих глазах с жуткой резью образовывался крупный песок, уши и нос тоже полностью заполнил этот бетон. Дышать я мог только ртом, сердце бешено колотилось от ужаса и жуткой боли. Казалось, что моя голова вот-вот будет раздавлена, песок как будто разрывал глаза… От нахлынувшего кошмара я, наверное, даже забыл о том, кто сотворил со мной эту жуткую казнь. Скорее всего, совершив то, ради чего приходил, мой палач покинул свою жертву. Сколько я мучился, не знаю, не помню, я почти утратил способность соображать. Единственной надеждой для меня стало возвращение родителей.

Всё покрылось туманом. Казалось, что я умираю. Я ничего не видел, не слышал. Не мог вытащить голову из бетонных тисков.

Мне показалось, что через целую вечность кто-то погладил меня по плечу, потом взял за руку. «Ну пожалуйста, — мысленно взмолился я, — вытащите меня отсюда, ну пожалуйста, пожалуйста! Нет больше сил терпеть!». Я почувствовал, что вокруг меня люди, возможно, скорая, МЧС, милиция — все они пытаются мне помочь. Давление на мою голову слабело. Они дробили бетон перфоратором. Это было долго, очень долго. Я ждал. Была резкая боль, когда они отрезали мне часть правого уха. Но это было неважно, совсем неважно — скоро я окажусь на свободе, смогу снова слышать, видеть, поблагодарить своих спасителей… Какая боль! Кто-то резко дёрнул меня назад — кажется, мне сломали нос. Скорее всего, меня вытащили, но я ничего не видел и не слышал по-прежнему, не мог открыть глаза — возможно, их у меня уже не было?.. Кто-то обнимал меня, возможно, мать — плачет, наверное… Куда-то меня повели, прочь из квартиры. Я не хотел уходить, мне было страшно, я сопротивлялся, что-то подсказывало мне, что это ещё не конец моих мучений. Укол, всё тело стало ватным, и я провалился во тьму.

Очнулся я, судя по удушающему запаху лекарств, в больнице. Они прочистили мне нос и уши, теперь я мог слышать и нормально дышать — это первое, что я отметил после пробуждения. А вот зрение почти пропало: мир для меня состоял из размытых пятен, иногда они немного двигались, но не более того. Боль никуда не ушла. Одно из живых пятен, видно, долго сидело рядом — теперь оно поздоровалось со мной, представилось сержантом Иванюком. Долго расспрашивало меня о том, как такое со мной произошло, очень подробно интересовался той тенью, её обликом. Я всё честно рассказал. А он почти и не удивился — вот что, как потом я понял, было странно. Но тогда я был ещё слишком слаб. Завершив допрос, сержант Иванюк пожелал мне скорее поправляться и велел вновь постараться заснуть. Что я и сделал.

Опять же, не знаю, сколько я проспал, и через сколько времени меня разбудили. Теперь они хотели, чтобы я встал и пошёл с ними. Я спросил, куда меня поведут. Сказали, что на операцию — зрение ещё можно спасти, если поторопиться. Но нехороший холодок в груди не отпускал. Мы долго куда-то шли. В конце концов, меня вывели из больницы и усадили в «УАЗик». Кроме меня, там было ещё несколько человек. Меня усадили между двумя людьми, и мы поехали. Атмосфера в пути была крайне напряжённой, всю дорогу они не перекинулись ни единым словом ни друг с другом, ни, тем более, со мной.

Когда мы вышли из машины, вокруг была уже ночь. Мои соседи по «УАЗику» сразу же железной хваткой взяли меня под руки и повели. Мы зашли в какое-то здание и начали спускаться. Я насчитал девять этажей вниз. Уже на третьем пролёте я понял, что ни о какой операции не может быть и речи. Предчувствие меня не обмануло — кошмар продолжался. Я попытался вырваться из их лап, но несколько мощных ударов под дых заставили меня покориться своей незавидной судьбе.

То ли от испытываемого мною страха, то ли от чего-то ещё, но зрение моё стало проясняться. В конце спуска я увидел просторный зал и тёмные фигуры по его периметру — вероятно, это были люди в длинных чёрных балахонах, хотя я до сих пор не уверен. Меня вывели в центр зала, тут мои стражи отпустили меня и приказали раздеться, снабдив для верности указание двумя ударами в челюсть. Хотелось заплакать — ну за что мне всё это? Что я такого сделал в жизни, за что зло выбрало меня? Меня переполняли страх и ненависть к мучителям. Когда я разделся, ко мне подошли несколько человек и уложили меня на то, что вначале мне показалось столом в центре зала, но теперь я понял, что это не так. Это был алтарь. Жертвоприношение — вот что ждёт меня теперь. И нетрудно догадаться, какую роль я здесь сыграю.

Мои руки и ноги, вначале буквально вывернув, накрепко привязали к тому, что я вначале ошибочно принял за ножки этого «стола». Теперь я ни на миллиметр не мог ни подвинуть, ни оторвать своё тело от ледяной поверхности алтаря. Постепенно тишина стала преобразовываться в приглушённый гул, напоминавший то ли пение, то ли чтение заклинаний. И чем дальше читали, тем громче становились их голоса. Они звали кого-то, кого-то настолько ужасного, что к нему нельзя обращаться ни на одном земном языке. Эти ужасные каркающие, скрежещущие звуки разрывали меня изнутри — казалось, что ни одна человеческая глотка не способна их издавать. И в момент кульминации этого жуткого хорала одна из фигур в балахонах отделилась и, сжимая что-то в руке, приблизилось ко мне. Боже, что они ещё мне приготовили?! Скальпель, у него был в руках скальпель! Он сейчас будет меня резать! Заживо! Я не мог поверить. Мой мозг отказывался это принимать. Отказывался воспринимать такую реальность. Я вновь попытался вырваться, не получилось. Я не знаю, что на меня нашло — от ужаса я расхохотался. Я ржал, как безумный, а он уже занёс свой скальпель. Острое лезвие причинило мне мгновение холода, а потом боль. Безумную адскую боль. Жрец разрезал от горла мою грудь и живот, а я продолжал визжать и смеяться. Казалось, что вместе с кровью меня покидает душа. Так оно, скорее всего, и было.

Они вызывали Хозяина. Казалось, что вся тьма мира сгустилась в этом подземном зале и, собравшись у одной из стен, она перекидывается на потолок и соседние стены. Нет, это была не просто тьма — это было что-то живое, разумное, холодное, даже не злое, но зачем-то я ему понадобился. Постепенно чудовище материализовалось, приспосабливалось к нашему миру. Превращалось в огромную, скользкую и холодную тварь со множеством клубящихся чёрным дымом отростков-щупалец. И вот одно из них протянулось надо мной. Я же лежал, истекая кровью, и смотрел на это, не в силах шевельнуться, потерять сознание или хотя бы закрыть глаза. Чёрная «рука» опускалась ко мне, от неё оторвался небольшой кусок и с отвратительным чавканьем упал, провалился в мою раскрытую грудную клетку. Последнее, что я помню — ослепительная вспышка света, затем меня как будто потянуло в холодный бездонный колодец. Нет, не всего, какую-то часть, не самую важную, всего лишь тело. Главное у меня забрали — или оно само ушло, не выдержав соседства чёрной твари.

Я надеялся, что я умер. Но нет, это был всего лишь болевой шок. Я выжил, более того, я сейчас дома, сижу за компьютером и пишу всё это. Зрение потихоньку восстанавливается, и я уже неплохо различаю буквы на мониторе. Те, кто это прочитал, возможно, захотят узнать, в чём же был смысл тайного ритуала и почему меня отпустили живым домой, почему не позаботились о том, чтобы я молчал. Дело в том, что они хотели, чтобы я — нет, теперь уже не я, а один из них — говорил. Думаете, вы о нас знаете, прочитав это? Нет. Теперь Мы о вас знаем. По вашему страху вас легче найти. Мы слышим ваши мысли. Когда вы боитесь, вы даёте Нам силы. Когда вам снятся кошмары, знайте, что Мы подходим вплотную. И с каждым вашим воспоминанием Длиннорукий всё ближе. Он такой же слуга Хозяина, как и те, что придут вас якобы спасать. Но Хозяину нужна свежая кровь — ваша кровь. И Он её получит теперь. Считайте часы. Читать полностью…

Девушка ехала в вагоне метро поздно ночью. Тут она заметила, что женщина, сидящая напротив, пристально смотрит на нее. Эта женщина сидела между двумя стариками. Девушка посмотрела в окно, а когда обернулась, увидела, что женщина не отводит своего пристального взгляда от нее. Этот взгляд начал пугать девушку.
Когда поезд остановился на следующей остановке, в вагон зашел высокий человек в сером плаще. Он сел рядом с девушкой. Женщина не обратила внимания на человека в плаще. Она только всё время смотрела на девушку, которой становилось жутко от этого взгляда. А два старика даже не взглянули в ее сторону. Она притворилась, что не замечает пристального взгляда женщины, но каждый раз, когда она украдкой смотрела на женщину, она замечала, что та продолжает смотреть на неё так же пристально.
Когда поезд остановился на следующей остановке, человек в плаще встал, чтобы выйти. Неожиданно он крепко схватил руку девушки и, как открылись двери, потащил ее из поезда. Двери вагона закрылись, и поезд уехал, оставив девушку на платформе, один на один с человеком в плаще. Девушка начала кричать о помощи…
\»Успокойтесь\», сказал мужчина. \»Я только что спас вам жизнь. Я не хочу вас пугать, но я должен был забрать вас из поезда. Женщина, сидящая напротив вас была мертва, а те двое, которые были рядом с ней, придерживали ее\». Читать полностью…

15-летняя девочка жила с отцом в небольшом доме, в пригороде. С тех пор, как умерла её мать, отец стал для неё всем. У них были прекрасные отношения, они очень сильно любили друг друга. Однажды утром, отец девочки сказал ей, что уезжает в командировку и приедет домой очень поздно, ночью. Сказав это, он поцеловал ее в лоб, схватил свой портфель, и выбежал из дома. Позже в тот день, когда девочка вернулась домой из школы, она сделала домашнее задание и села смотреть телевизор. К полуночи, ее отец еще не вернулся, поэтому она решила лечь спать.
Ей приснился сон. Она стояла на краю оживленного шоссе. Легковые и грузовые автомобили проезжали мимо с угрожающей скоростью. Она посмотрела на другую сторону шоссе и увидела знакомую фигуру. Это был ее отец. Он держал руки возле рта, и, казалось, что-то кричал ей, но она не могла разобрать слов. Когда гул машин стих, она напрягла слух. В глазах отца читалась печаль. Он отчаянно пытался что-то сказать ей. Она едва смогла разобрать слова: «Не … Открывай … Дверь …”
Вдруг, девочка проснулась от странных звуков. В дверь кто-то громкии настойчиво стучался!
Она вскочила с кровати и надела тапочки и побежала к двери. Посмотрев в глазок, она увидела лицо своего отца. Он смотрел прямо на нее. В дверь настойчиво звонили.
\»Подожди, сейчас открою!”- Закричала она.
Она откинула засов и собиралась открыть дверь, но в последний момент остановилась.
Она посмотрела в глазок на отца. Что-то в выражении его лица было не так. Его глаза были широко открыты. Он выглядел испуганным.
Она вернула засов на место.
\»Папа!”- крикнула она. \»Ты разве забыл ключи?”
Дзинь, Дзинь, Дзинь.
\»Папа, ответь мне!”
Дзинь, Дзинь, Дзинь.
\»Папа, пожалуйста! Мне нужно, чтобы ты ответил мне!”
Дзинь, Дзинь, Дзинь.
\»Там кто-то есть с тобой?”
Дзинь, Дзинь, Дзинь.
\»Почему ты не отвечаешь?”
Дзинь, Дзинь, Дзинь.
\»Я не открою дверь, пока ты мне не ответишь!”
В дверь звонили и звонили, но её отец по непонятной причине не отвечал ей.
Оставшуюся часть ночи, девочка провела, беспомощно сжавшись в углу прихожей и слушая беспрерывные звонки в дверь. Так продолжалось около часа, потом, девочка провалилась в забытьё.
На рассвете она очнулась и поняла, что в дверь больше не звонят. Она подкралась к двери и снова посмотрела в глазок. Ее отец всё ещё стоял там и смотрел прямо на неё.
Она осторожно открыла дверь, и то, что она увидела, наполнило её невообразимым ужасом.
Отрубленная голова её отца была прибита к двери гвоздём, на уровне глазка. На дверной звонок была прикреплена записка.
Там было написано: «УМНАЯ ДЕВОЧКА». Читать полностью…

Печальная новость настигла, как обычно, в самый неожиданный момент. Зазвонил телефон. Это был председатель деревни, в которой Егор не появлялся уже более пяти лет. Не потому, что он был сильно занят или деревня находилась слишком далеко. Просто его ничего не связывало с этим местом, кроме единственного дедушки, который там жил. И вот грустный голос из телефона сообщил, что сегодня и его не стало, и Егору нужно приехать на похороны.

День похорон выпадал на субботу, так что никаких сложностей с поездкой не было. Тем более, что Егор являлся единственным наследником, и ему предстояло подписать документы на право собственности. В назначенный день, проснувшись пораньше, он сел в свою старенькую «десятку» и выдвинулся в путь. Дорога занимала не более часа, да и то только потому, что состояние дороги не позволяло набрать приличную скорость.

Старый деревянный перекошенный домик вызвал нотки ностальгии. Почти ничего не изменилось с давних пор. Взгляд Егора упал на синюю крышку гроба, стоявшую у входа. Бабульки, проходившие мимо, крестились. Егор, открыв скрипучую деревянную калитку, неспешно прошел к дому, дверь которого была открыта. В нос ударил запах чеснока, который зачем-то был развешан у всех окон и дверей.

— День добрый! — раздался низкий громкий голос. Прямо у гроба стоял немалых форм священнослужитель, а рядом с ним — председатель деревни, судорожно теребящий в руке православные четки. — Вы кем усопшему являетесь?

— Меня зовут Егор, я внук Валентина Александровича, — ответил парень.

Батюшка и председатель загадочно переглянулись. Повисла тишина. Наконец, председатель заговорил:

— Вы знаете, недавно звонили из нотариальной конторы. Они сказали, что смогут приехать не ранее, чем завтра.

Егор, кивнув и посмотрев на тело усопшего, лежащее в гробу, вышел из помещения. Странно, но дедушка из его воспоминаний не имел ничего общего с человеком, лежавшим в гробу. Время делает свое дело…

Прямо на пороге он едва не столкнулся с очередной заплаканной бабулей, пришедшей, наверное, попрощаться. Извинившись, он уже собрался двинуться дальше, как вдруг внимание его привлекло еле разборчивое бормотание, доносившееся из уст скорбящей. «Что же… что же теперь с нами будет… с нами… со всеми нами…» — дальше было не слышно, так как она зашла за угол.

«Ну и ну, — подумал Егор. — Видимо, здесь все друг друга знают. Или, может, дед был мастером на все руки».

Выйдя на открытый воздух и закурив сигарету, он обратил внимание, что вокруг домика уже собралось порядочное количество местных. Старики и старухи — почти все, кто остались жить в этой глухой деревушки.

— Время пришло, — раздался знакомый бас за спиной.

Посторонившись и пропустив вовнутрь троих не совсем дряхлых, но все же стариков и одного совсем юного парнишку на вид лет пятнадцати, Егор еще раз окинул взглядом всех собравшихся. Абсолютно все плакали и крестились. Все были одеты в черное. Это выглядело странно. Ведь эти люди… они даже не родня. Чего им так убиваться?

Все те же четверо вынесли гроб, предварительно закрыв его крышкой, и понесли в сторону кладбища, находившегося за деревней. Собравшиеся толпой побрели вслед. Гул из плача и молитв стал громче, от этого у Егора не на шутку разболелась голова. Ему хотелось поскорее закончить со всем этим и уехать прочь из этого странного места, хоть он и испытывал в какой-то мере стыд за свое равнодушие.

Во время похорон каждый скорбящий подошел и бросил горсть земли, что-то шепча при этом. Егор безучастно стоял в сторонке. И только в самом конце он осмелился подойти и, дотронувшись до гроба, мысленно попрощаться и попросить прощения за то, что так долго не появлялся здесь.

— Юноша! — раздался старческий женский голос за его спиной. — Вы же внук уважаемого Валентина Александровича, верно? Какое счастье, что вы здесь! Скажите, теперь вы займете его пост и продолжите его занятие, ведь так?

Егор удивленно посмотрел на нее:

— Что? Какое дело?

К женщине сзади подошел, видимо, ее супруг и, взяв за руку, стал уводить. Она поменялась в лице:

— Но… но если не вы, то кто? Кому теперь это под силу?

В глазах мелькнули отчаяние и гнев. Егор, вытерев капли пота со лба, поспешно двинулся в сторону дома деда, рядом с которым он припарковал свою машину.

* * *

— Этого не может быть! — вслух произнес Егор, глядя на все четыре колеса, порезанные и, соответственно, спущенные. Резина выглядела так, словно ее грызли.

Из-за угла дома вышел председатель. В его руке вновь были православные четки, которые он нервно перебирал. Посмотрев на колеса и демонстративно свистнув, он обратился к парню:

— Ну и ну… Похоже, не успел появиться, а уже кому-то насолил!

— Что?! Да единственные люди, с кем я общался, это вы и священник! Какого черта здесь происходит?

— Хех… Значит, местная шпана так развлекается. Ну, как бы там ни было, дело поправимое. Завтра в обед из города приедет Михалыч. У него тут неподалеку мастерская своя, он тебе все залатает в два счета! А пока чувствуй себя как дома… Впрочем это теперь, наверное, и есть твой дом.

— Завтра в обед? Но мне нужно сегодня! Скажите, я могу как-нибудь уехать сегодня? Автобусы здесь ходят?

— Единственный автобус ходит в обед, и уехал он несколько часов назад. Так что тебе хочешь — не хочешь, а придётся ночь здесь проводить. Тем более, нотариус приедет завтра, завещание зачитает…

— Плевать мне на завещание, я уезжаю сегодня, сейчас!

Егор достал сотовый телефон, нашел в телефонном справочнике телефон такси и нажал кнопку вызова. Тишина. Он посмотрел на дисплей, высвечивающий надпись: «Нет связи». Как же они тут живут?.. Егор убрал телефон в карман и грустно посмотрел в сторону дома. Придется ночевать.

Весь день, сидя в провонявшим насквозь чесноком доме, он принимал «гостей». Казалось, все местные старушки и деды решили посетить его со своими соболезнованиями. И почти каждый смотрел на Егора с надеждой в глазах. Только было совершенно непонятно, чего они хотят.

В дом зашел священник, который выглядел взволнованней остальных:

— Егор, так значит, ты остаешься здесь до завтра?

Парень кивнул, и батюшка закрыл дверь в комнату:

— Слушай меня внимательно. Каким бы странным не прозвучало то, что ты сейчас услышишь, ты должен сделать все в точности, как я тебе скажу. Ты понял меня? После одиннадцати часов выходить из дома строжайше запрещено, тем более из этого! Чеснок с окон не снимать ни в коем случае, — перечисляя указания, он, казалось, не поспевал за собственными мыслями. Егор сидел напротив и смотрел на него стеклянными глазами. — Что бы ты не услышал и не увидел — сиди в доме! Просто оставайся здесь, и тогда с утра ты сможешь спокойно уехать домой. Ты меня понял?

Он схватил парня за плечи и потряс несколько раз. Прежде чем Егор успел отреагировать, в дверь раздался стук: очередной посетитель пришел проведать бедного парня. Священник поднялся со стула и, перекрестив Егора, покинул дом.

* * *

Часы автомагнитолы показывали 22:45. Парень сидел в своей машине и слушал радио. В доме заняться было совершенно нечем, да и это было единственным местом, где можно спрятаться от назойливых местных жителей. Несмотря на стресс пережитого, ему все-таки удалось задремать. Приятная успокаивающая мелодия доносилась из динамиков. Никто не мешал. В голове Егор прокручивал события минувшего насыщенного дня. Сначала думал о том, насколько все происходящее здесь странно, потом нахлынули воспоминания с раннего детства — как они с дедом ходили на рыбалку, как тот строил для него деревянный домик на дереве… От этого стало немного грустно и стыдно.

Затрещавшие в динамике помехи заставили открыть глаза. «Какого чёрта происходит с этой машиной», — устало произнес Егор и, потянувшись пальцем к клавише на приемнике, замер. Взгляд его остановился на темном силуэте человека, стоявшего в нескольких метрах от машины прямо посреди дороги. Он был в черной шляпе и в длинном плаще и изредка пошатывался всем телом. Егор почувствовал, что человек смотрит прямо на него. По телу пробежали мурашки, но парень, открыв дверь машины и высунув голову, спросил:

— Святой отец, это вы?

В ответ ничего не последовало. Человек оставался на своем месте. Егор прищурил глаза, пытаясь разглядеть незнакомца. То, что он увидел, словно перевернуло все внутри него. Он не был уверен в этом — да быть может, ему показалось, — но что-то большое и склизкое, вылезающее изо рта и свисающее до самого живота человека, шевельнулось и втянулось обратно, будто огромный черный язык.

Сев обратно в машину и лихорадочно закрыв на замок все двери, Егор обратил внимание на время. 23:03. Уже одиннадцать часов. Словно пули, в его голову вонзились воспоминания о последней встрече со священником и слова, что он говорил. Но это же просто бред! Трясущимися руками Егор потянул на себя ручку, включающую дальний свет.

Никого. На месте, где только что кто-то стоял, ничего не было.

Расстояние до дома составляло порядка двадцати метров. Егор посмотрел в сторону забора — калитка была нараспашку. Он обратил внимание, что во всех домах, в окнах которых еще недавно горел свет, царила темнота. Вся деревня словно погрузилась в вязкую черную краску.

Открыв дверь и не медля ни секунды, Егор выбежал из машины и бросился в сторону дома. Когда он добежал до калитки и вбежал на территорию участка, его нога зацепилась за что-то. Он рухнул на траву. Поднявшись, уже сильно хромая, Егор продолжил движение к дому. Добежав до двери, открыл ее и уже собрался шагнуть внутрь, и тут за его спиной раздался громкий металлический скрежет, от которого Егор замер и медленно повернулся. Некто, все в той же шляпе и длинном плаще, стоя рядом с его машиной, медленно вел по кузову когтями, торчащими из пальцев рук, оставляя царапины и издавая омерзительный скрежет.

Сердце Егора билось, как сумасшедшее. Это был словно страшный сон. Пересилив себя и зайдя внутрь помещения, он закрыл за собой дверь и, хромая, пошел в комнату. Что ему делать — Егор не знал. Поэтому просто сел на пол у стены и ждал. Ждал утра. Неизвестно, сколько прошло времени, но то ли от усталости, то ли от пережитого шока, Егор смог задремать.

«Тук-тук».

Негромкий стук медленно стал вытягивать его из сна. «Тук-тук», — повторилось вновь, и парень открыл глаза. Тишина. Встав на ноги, осмотревшись и так и не найдя источник звука, Егор вновь достал сотовый телефон. Связи по-прежнему не было. На часах было 04:15. А это значит, что скоро станет светло. Егор был почему-то уверен, что с рассветом все закончится. А раз до сих пор его никто не тревожит, стало быть, священник был прав — в доме безопасно.

«Тук-тук».

Стук вновь раздался с правой стороны, где было окно. Парень повернул голову…

Ноги не удержали его. Рухнув на пол, Егор вновь отполз к стене, не сводя глаз с окна. «Тук-тук», — длинный худой палец с когтем вместо обычного человеческого ногтя постукивал по стеклу. А рядом под серой потрепанной шляпой было лицо этого существа. Озлобленный взгляд серого, неестественной формы, лица загнал душу Егора в самые пятки. От переживаемого ужаса ему стало тяжело дышать. Черным длинным языком существо облизнуло стекло, оставив видимую даже в темноте слизь на стекле, и медленно убрало голову от стекла. Стук повторился вновь, но уже исходил от входной двери. Затем снова — над потолком. После каждого звука Егор нервно вздрагивал и направлял испуганные глаза в сторону звука. Так продолжалось до самого рассвета. С первыми лучами солнца все затихло, и Егор заснул окончательно.

Стук в дверь раздался, когда в окна уже вовсю бил яркий солнечный свет. Это были не те демонстративные постукивания, рассчитанные на то, чтобы напугать. Это был живой человеческий стук, вслед за которым раздался низкий бас священника:

— Есть кто живой?

Егор, поднявшись на трясущиеся ноги, подошел к двери. Помедлив, он всё же открыл дверь. В лицо ему ударил солнечный свет, и он зажмурил глаза. Священник посмотрел на парня. По его взгляду сразу стало понятно, что никакие объяснения не требуются — он и так все знает.

— Так значит, он все-таки приходил… — тихо сказал он, заходя вовнутрь. — Хорошо, что не добрался до тебя.

— Что? Кто? Кто это был?

— Урод. Демон. Проклятье нашей деревни. Хищник, выходящий на охоту каждую ночь. Ты не заметил, что у нас практически одни старики да старухи? После того, что оно сделало с семилетней дочерью Марии… — он замолчал, но потом, набрав воздуха в легкие, продолжил. — Все, кто мог, покинули это проклятое Богом место. И забрали своих детей с собой.

— Но почему вы сами не уедете отсюда?

— Потому, что мы — единственное, что удерживает его здесь. А вчера не стало последнего охотника, дающего отпор, сдерживающего зверя. Что теперь с нами будет…

Священнослужитель, покачав головой, махнул рукой в сторону улицы:

— Приходил нотариус. Думаю, для тебя это не будет сюрпризом — теперь это твой дом и твоя земля. В правлении документы, тебе надо их подписать. Да, и это тоже тебе, — он протянул старый ржавый ключ на сильно потрепанном шнурке. — Понятия не имею, что это, но твой дед в завещании просил передать это наследнику. Михалыч приходил, починил твою машину за так по старой дружбе с дедом. Ты можешь покинуть это место.

Священник вышел из дома. Егор, еще раз окинув помещение взглядом и совершенно не представляя, что со всем этим делать, собрался выйти наружу, но тут деревянная доска под его левой ногой издала негромкий, но привлекающий внимание скрип. Это был погреб.

Поколебавшись, Егор, все-таки закрыл входную дверь и с трудом смог открыть дверь погреба. Под ней была еще одна дверь… а точнее металлический люк, запертый на замок. Несложно было догадаться, что именно тот ключ, который передал ему священник, подойдёт к этому замку. Егор вставил его в замок и повернул. Раздался негромкий металлический скрип, и люк открылся. Егор неуверенно спустился вниз по крутой железной лестнице. Нащупав на стене выключатель, он щелкнул им, и помещение озарилось ярким светом.

Стены небольшой подпольной комнатушки были плотно увешаны все различным инвентарем, о цели которого после увиденного ночью нетрудно было догадаться. Арбалет, старый пистолет советских времен, прозрачные стеклянные шарики с нарисованными православными крестами, сеть из проволоки, головки чеснока, двуствольное ружье…

У Егора закружилась голова. Еще позавчера он жил обычной жизнью, ездил на работу, встречался с девушками, ходил в клубы. А сейчас на его плечи взвалилась ноша, которая, казалась, была непомерно велика для него.

Выйдя во двор, он увидел, что его машина и впрямь стоит, готовая к отбытию. Единственное, что напоминало об ужасной ночи — три царапины на водительской двери.

Когда Егор сделал шаг, его взгляд упал на что-то темно-серое, лежавшее в кустах. Егор наклонился. Когда он понял, что это, на него эхом накатило чувство всепоглощающего страха, испытанное ночью. Это были деревянные православные четки. Те самые, что раздражающе вертел председатель. Егор взял их в руку, и на ладони осталась густая склизкая субстанция. Точно такая же осталась на окне теперь уже его дома. Сунув находку в карман, Егор вернулся в помещение и закрыл обе двери погреба.

Уверенной походкой парень вышел на улицу, сел в автомобиль и, заведя его, припарковался на территории дома. Закрывая за собой ворота, он поймал на себе удивленный взгляд все того же священника, стоявшего по ту сторону дороги. Негромко, скорее даже сам для себя, Егор сказал:

— Я остаюсь. Читать полностью…

«Дамы и господа! Леди и джентльмены! Большие и маленькие любители зрелищного шоу! В эфире… не побоюсь столь смелой оценки, одно из самых невероятных представлений, которое вам посчастливилось видеть! Шоу «Конструктор» стартует прямо сейчас! Интриги, задачи, волнения, а так же самая настоящая драма, будет разворачиваться прямо на ваших глазах! Не переключайте канал! Мы начинаем!».

Господи. Здесь так холодно. Я не могу пошевелиться. Пожалуйста, кто-нибудь, помогите мне. Пожалуйста! Мне очень страшно…

Меня зовут Мария. Мне 34 года. Больше обо мне знать вам ничего не нужно.

Это началось примерно полгода назад. В марте месяце. Я отмечала свой день рождения. Мы собрались с друзьями у меня в квартире, поболтали, выпили. Признаться, никогда не любила шумные вечеринки. От того и, как и каждый год, праздник ограничился домашними посиделками. В прочем было весело.

Ближе к двенадцати гости разошлись, и я, уставшая и слегка «хорошая» уселась в свое любимое кресло. Все дела связанные с мытьем посуды автоматически перенеслись на следующий день. Веки тяжелели, я просто сидела и переключала каналы. Шансов начти что-то, что меня бы заинтересовало, не было, я просто, наверное, набиралась сил, что бы подняться и отправиться в кровать.

Щелк. Канал, где крутят только одну рекламу. Щелк. Кино 18+. Щелк. Какой-то боевик. Не знаю почему, наверное, под влиянием все той же усталости, я два раза нажала кнопку восемь. Все эфиры, предоставляемые моим кабельным телевидением, умещались на первых тридцати каналах. Дальше, как, наверное, и у всех, идет обыкновенное шипение.

Щелк. В верхнем левом углу экрана загорелось желтое «88». Вместо привычного шипения экран выдал картинку черного цвета, сопровождаемую тишиной. От этого в комнате стало мрачно.

Всего несколько секунд я усталым и безразличным взглядом «любовалась» неизменным фоном, прежде чем подняла руку с пультом и собралась «перещелкнуть» в начало.

«Здрррррравствуйте уважаемые телезрители, мальчики, девочки, тети, дяди, бабушки, дедушки… все, кто, не смотря на столь поздний час, остается с нами! – Вместе с веселым голосом, изображение дрогнуло, и из центра стал расползаться кружок, внутри которого можно было видеть энергично читающего текст пожилого мужчину. Лет семидесяти, одетый в черные брюки, желтый блестящий пиджак. Голову покрывали седые зачесанные назад волосы. Изображение было черно белое и то и дело дергалось, как будто это снимали сто лет назад. – Сегодня, как и всегда, нас ждет увлекательное времяпрепровождение со множеством разных загадок и испытаний! С вами я, вечный ведущий телешоу «Конструктор» Рубик Валентин! И я рад и горд представить нашего сегодняшнего гостя… Константина!!!»

Обзор сместился в сторону. Площадка представляла собой не очень большое помещение с небольшим выступом, как я поняла, обозначавшим саму сцену. В центре нее в вертикальном положении располагалась металлическая, изрядно ржавая, кровать. И прямо к ней руками, ногами и туловищем был прикован средних лет мужчина таким образом, что тоже находился в вертикальном положении, при этом не касался ногами пола. Судя по всему, это и был Константин. Взгляд у него был неподдельно испуганный, на лбу, не смотря на жуткое качество картинки, были видны капли пота.

Не знаю от чего, но все это показалось мне очень увлекательным, таким оригинальным, не похожим на остальные передачи, которые можно было видеть по телевизору. Я даже немного взбодрилась.

Ведущий подошел к мужчине, проведя по его лицу спрятанной за кожаной перчаткой рукой.

«Чудесно – Самодовольно произнес Рубик. – Ну же, друзья, поприветствуйте!». Раздались аплодисменты. Камера вновь сместилась в сторону, показывая общий план, в том числе и всю аудиторию. Сначала мне показалось, что сидят люди, но дальше, по движениям, стало понятно, что на стульях усажены самые обыкновенные манекены. От их рук тянулись троса заставляющие их хлопать. Меня наполняло любопытство. Что это? Быть может запись какой-то действительно старой телепередачи? Или же все сделано специально? В верхнем углу моего телевизора высвечивался значок телеканала, какой я раньше не видела, изображенный в виде двух шестеренок.

«И так, Константин, мы начинаем! Вы готовы??? – Не дождавшись ответа, ведущий двинулся чуть далее по сцене. В кадр попало какое-то устройство, нечто напоминающее большую металлическую бочку, закрепленную на двух торчащих из пола столбах и свободно вращающуюся, как барабан пистолета. – Для тех, кто не в курсе, напоминаю правила нашей игры! Вот мой большой металлический архив вопросов! Поверьте мне, вопросов у меня много и все они интересные! И, как вы уже догадались, задавать я их буду нашему сегодняшнему гостю! Уверен, Константин порадует нас своими познаниями, ведь, как вы знаете, своих участников мы выбираем исключительно из телезрителей, что смотрят наше шоу! Далее… за каждый правильный ответ Константин получает один балл! Всего вопросов будет пять, а значит максимальное количество балов, которое можно выиграть сегодня, это ПЯТЬ!!! После передачи, Константин покидает нашу студию, если…. если сможет.» Освещение помрачнело. Голос ведущего стал тише. «Ведь за каждый неправильный ответ Константин что???? Прррааавильно! Теряет одну из своих конечностей, которые ему так нужны, что бы вернуться домой сегодня ночью!!!! Но не все так мрачно!!! Ведь каждый заработанный бал спасает нашего участника от столь неприятной потери!!! Мы начинаааааааааем…..!». Рубик схватился за рычаг, расположенный рядом с бочкой, и с силой дернул его. Заиграла веселая музыка. Все замигало. Усажанные на стулья манекены вновь раздались бурными овациями. Мой интерес просто зашкаливал, я не могла оторвать взгляд от телеэкрана.

Лежавший в нескольких сантиметрах от меня, на столике, сотовый телефон завибрировал. Я вздрогнула, по телу разлилось отвратительное ощущение. Знаете, которое бывает при просмотре фильма ужасов, после того, как что-то страшное, внезапно, выпрыгивает из за угла, сопровождаясь резким криком. Позвонила моя подруга. Оказывается, она оставила у меня свой фотоаппарат. Убедившись, что он у меня она со спокойной душой отправилась спать, а я вновь вернулась в свое кресло.

Ведущий, с весьма довольным видом, по плечо, запихнув руку в бочку, извлек оттуда бумажку. Одев, лежавшие в его нагрудном кармане, очки, он стал читать.

«И так, внимание! Первый вопрос! Без рук и без ног, а рисовать умеет! — Рубик подошел к участнику и, замерев, стал с ожиданием смотреть прямо на него. Возникла тишина. – Ну что же, Константин, старт весьма не важный… первый вопрос, и вы уже не знаете ответа! Ну не страшно! Ведь впереди у нас еще целых четыре штуки! А пока… позвольте я заберу вашу…РУКУ!!!!!!»

Мужчина судорожно отрицательно затряс головой. По его губам было видно, что он что-то говорил или кричал, но, видимо из-за отсутствия микрофона, голоса слышно не было.

Я замерла. Желание узнать, что же будет дальше – завладело мной целиком.

Ведущий появился в кадре. В руках у него была большая одноручная пила. Плечо Константина уже было перевязано жгутом. «Не волнуйся, у тебя еще будет шанс отыграться!!!» — Крикнул он и принялся кромсать бедалаге руку. Я не поняла, что это… постановка? Для чего? Выглядело крайне убедительно. Быть может, именно по этой причине передачу запускают в столь поздний час? Может это новый формат ужастиков?

«Ну что же, дорогие телезрители, пока Константин приходит в себя после недавней утраты, мы продолжаем шоу! И у нас следующий вопрос!!!! Внимание, Константин, скажите, знаете ли вы… была белая да седая, пришла зеленая молодая!». Что это были за вопросы такие? Детские загадки? Все казалось очень странным и до безумия интересным. Участник и правда был в полном сознании, не смотря на то, что вместо его правой руки был лишь небольшой кровоточащий обрубок, а сама конечность валялась на полу. По его лицу было видно, что он страдает.

Я поймала себя на мысли ожидания… что бы Рубик поскорее озвучил, что участник не знает ответа на вопрос и перешел к наказанию. От этого стало не по себе. И ведущий не заставил себя ждать.

«Какая жалость, Константин, вы снова не дали правильного ответа. Сказать по правде, вы не дали никакого ответа! Ахахаха! Быть может это как-то связано с адской болью, которую вы сейчас испытываете? И, от части, с препаратами, которые поступают в ваш организм, через капельницу, что не дают вам потерять сознание? А черт его знает, впереди еще целых три вопроса!!!»

Снова ведущий взялся за пилу. От блеска и азарта в его глазах, что были в самом начале передачи, не осталось и следа. Теперь в них я видела только безумие. Шоу превратилось в мясорубку. Но мой интерес не иссяк. Напротив. Кажется, я даже не дышала. Я просто была поглощена происходящим.

«Следующий вопрос, Константин, сосредоточьтесь! Ведь далее в ход пойдут ноги, а без них вы точно не сможете покинуть нашу маленькую вечеринку! И так! Скажите, что это? Синий, большой, с усами и полностью набит зайцами!

И снова тишина. И если до этого каждое время ожидание было хоть чуть-чуть наполнено интригой… то сейчас финал был предсказуем и ожидаем. Рубик вновь схватил пилу. Мужчина что-то пытался сказать. Не думаю, что это был ответ на вопрос. Честно говоря, вообще не думаю, что он слышал, что спросил Рубик. Скорее всего, это была мольба о пощаде. Но все шло как по сценарию. Металлические зубья впились в плоть. Через несколько минут нога уже валялась на полу, в луже крови, рядом с остальными конечностями.

«Константин, сказать по правде, вы меня разочаровали. Но шанс, хоть и призрачный, все еще есть. У вас есть еще одна нога, на которой вы сможете допрыгать до своего дома, если правильно ответите на остальные вопросы! Внимание! 1 петух и 2 курицы. Сюда зашёл хозяин с собакой. Сколько в комнате стало ног?

Завораживающее действие стало привычным. Вновь пила, вновь искореженное болью лицо Константина, вновь страдания и кровь.

Участник, представляющий собой туловище и голову, пристегнутое и, от этого, все еще находящееся в вертикальном положении, был все еще в сознании, хоть его глаза, лишенные всякого рассудка, и бегали из стороны в сторону.

«И последний на сегодня вопрос. Я устал, Константин, я думал, сегодня мы с вами будем играть! А по факту что происходит? Телевизионная констатация факта вашей безграмотности? Ну, хорошо… последний вопрос. Может ли страус назвать себя птицей?»
И вновь повисла тишина.

«Ай ай ай… Константин, Константин. Вы меня разочаровали окончательно. Это правда. Нет, не может! Страусы не умеют разговаривать! Но… не все потеряно! Вы сочтете меня сумасшедшим… но у Вас все еще есть шанс! Все еще есть!!! Что если мы доверим Вашу судьбу телезрителям, что сейчас смотрят на этот позор безграмотности??? Не знаю как вы, а я считаю, что это будет справедливо!»
Я чуть наклонилась вперед, поближе к телевизору.

«Внимание, дорогие телезрители! У вас есть уникальная возможность вернуть Константину одну из утерянных конечностей, что бы он мог отправиться домой! Конечно, сделать это будет нелегко, но все же лучше, чем висеть здесь вот так, не правда ли?!?! Ахахахах!!!!
Отправляйте СМС на короткий номер 77666 со словом «Да», если считаете, что Константин храбро сражался сегодня и заслуживает пощады! Или слово «Нет», если считаете, что его неграмотность это позор и нет ему прощения! А тем временем мы прервемся на рекламную паузу!»

Мелькающая картинка пропала, сменившись черной заставкой. В кадре ничего не происходило.
Я поднялась со своего кресла и отправилась на кухню, в горле пересохло. От моего желания улечься в кровать не осталось и следа, столь сильным было потрясение. Множество вопросов одолевало меня. После я собиралась отправиться в свою комнату, воспользоваться интернетом, для получения информации об этом шоу.

Налив стакан обычной воды, я вернулась в кресло. На экране все еще была темная заставка. Мой взгляд пал на сотовый телефон, лежавший рядом. «Черт побери, а почему бы и нет?» — подумала я и взяла его в руки. Сообщение: «Да». Получатель: 77666. Отправить. Сообщение доставлено.

«И снова здравствуйте, дорогие мои телезрители! Я напоминаю, что это телешоу КОНСТРУКТОР и с вами неизменный ведущий я – Кубик Валентин! Наш сегодняшний гость Константин, который не ответил не на один из заданных вопросов и, в связи с этим, лишился своих… рук и ног. К сожалению, не смотря на жгуты, его кровь покидает тело и от этого он скоро… умрет. Поэтому мы не будем терять время зря! Всего несколько минут назад мы устроили СМС голосование среди вас, дорогие телезрители, которое и решит судьбу малограмотного Константина! Внимание на экран, результаты голосования!»

Картинка сменилась на результат.

Моя душа, показалось, ушла в пятки. Тело покрыли, вызванные, окутавшим в один момент холодом, мурашки. Ужас сковал мое тело. Я не могла пошевелиться.
На черном фоне, белыми буквами, я прочитала следущее.

Результат СМС голосования.
ДА: 1 голос.
НЕТ: 0 голосов.

Не единого голоса «Нет». И только один – «Да». Мой голос. Моя смс.

Картинка сменилась, и я вновь увидела сцену. Никаких звуков. Только сцена, изуродованный участник шоу Константин, и Рубик, стоявший возле него, спиной к камере, и что-то делавший там. Не было понятно что.

«Смс голосование решило, что ты должен отправиться домой! Оно решило, что надо вернуть тебе конечность! Ну что же, правила есть правила! Надо значит надо! От этого никуда не денешься!» — Бубнил ведущий. Голова Константина неподвижно свисала вниз. Изо рта тонкой струей стекала кровь.

«Тадааааааааааааамс!!!!!! – Закричал ведущий, повернувшись, наконец, лицом к камере. – Готово! Конечность на месте, Константин может спокойно покинуть нашу студию, хоть и с позором! Ты свободен приятель, ступай!». Рубик сделал шаг в сторону. Стало понятно, что он там делал. Из раны, из места, где еще недавно была рука бедняги, грубо и совершенно криво пришитая, торчала его нога.

«Ой! Перепутал! – Закричал Рубик и сделал удивленно довольное выражение лица. – Кажется, это было не здесь! Ну вот, я как всегда! Аахаххахахахахах! Константин! Константин! Ты же не обижаешься на меня? Ступай же!».

Рубик одним движение отстегнул ремень, который держал участника пристегнутым.Тот замертво рухнул на пол. Рубик сделал шаг вперед, намеренно камедийно подскользнувшись в луже крови, и очутившись сидя на полу. Из-за брызг, его костюм покрылся кровавыми пятнами. «Константин, кажется, мы упали! Ахахахахахаххахаха!»

Заиграла веселая музыка. Из краев экрана стал сужаться кружек, затемняя изображение. Когда экран стал черным, появилась заставка «Конструктор». Снизу медленно поползли титры. Несмотря на качество картинки, можно было прочитать. Автор идеи, оператор, звукорежиссер, монтажер, режиссер…. И везде один и тот же человек. Везде Рубик Валентин.

Титры кончились. На экране вновь появился довольный ведущий.

«Смотрите в нашей следующей передаче! Свои силы попробует очаровательная девушка Мария! Ей 34 года и я уверен, она покажет нам хороший результат! Завтра, в это же время! Всего хорошего!».
Картинка, наконец, сменилась обычным шипением моего телевизора.

Я сидела в своем кресле и не могла пошевелиться. Это что, какой-то розыгрыш? Я вглядывалась в серое мелькание, ожидая, что вот-вот появится изображение моих друзей, которые просто решили разыграть меня. Но ничего не происходило.

Его последние слова… «Свои силы попробует очаровательная девушка Мария! Ей 34 года и я уверен, она покажет нам хороший результат!» повторялись в моей голове, отражаясь ужасом о стенки черепной коробки. Этого просто не может быть.

Мой сотовый телефон завибрировал в моей руке. Я вскрикнула и, наконец, смогла оторвать взгляд от телевизора. Входящий звонок. С номера 77666. Сердце стучало так, что словно готово было выпрыгнуть из груди. Все это напоминало страшный сон. И я хотела только одного – проснуться. Сбросила звонок.

Нащупав рукой, стоявший рядом стакан, я, трясущейся рукой, поднесла его ко рту и сделала несколько глотков. «Спокойно, спокойно… это просто чей-то розыгрыш. Просто дурацкая шутка.» — Успокаивала я себя.

Взяв в руку пульт, я нажала кнопку и выключила телевизор. В комнате воцарилась тишина. И лишь только странное еле слышимое шипение, которое стало слышно только сейчас, нарушало ее. Я опустила взгляд ниже на стакан. На дне, пузырясь и издавая этот звук, лежала маленькая белая таблетка.

Все стало как в тумане. Вновь зазвонил телефон. Все тот же номер. Я нажала кнопку ответа. «Алло?»

Мой взгляд вновь поднялся на выключенный телевизор. В экране я увидела свое отражение. Свое отражение…в кресле, в котором я сидела. И чей-то темный силуэт, стоящий позади меня.

По щеке вниз скользнула слеза. Сзади меня кто-то есть. В глазах темнеет. Кто-то тоже смотрит в отражение телевизора. Прямо мне в глаза.

Темнота.

«Дамы и господа! Леди и джентльмены! Большие и маленькие любители зрелищного шоу! В эфире… не побоюсь столь смелой оценки, одно из самых невероятных представлений, которое вам посчастливилось видеть! Шоу «Конструктор» стартует прямо сейчас! Интриги, задачи, волнения, а так же самая настоящая драма, будет разворачиваться прямо на ваших глазах! Не переключайте канал! Мы начинаем!».

Я, наконец, пришла в себя. От холода из моего рта идет пар. Я пристегнута к чему-то металлическому и холодному. В глаза бьет яркий свет. Голова раскалывается. Я слышу знакомый голос. Я не сразу понимаю, что происходит… вместе с осознанием приходит дичайший ужас.

«И наша сегодняшняя участница, как я и обещал, Мария!!! Напомню правила игры….»

Наконец прожектора опустили, и я могу осмотреться. Я на сцене. По маленьким рельсам вокруг ездит небольшая камера. Я не знаю, кто управляет ей. Рядом стоит ведущий… Рубик. Он говорит в камеру.

Передо мной множество, в несколько рядов, стулья с усажанными, как мне казалось через экран – манекенами. Но это не манекены. Это люди… мертвые люди. У некоторых нет конечностей. У некоторых конечности поменяны местами.

В первом ряду я вижу знакомое лицо… знакомое тело. Я узнаю его. Это Константин. Он примотан скотчем к стулу, что бы, не падать. Вместо одной руки, как и было, в сторону торчит его нога.

Рядом с ним пустое место. Кажется, я знаю для кого оно.
Раздался громкий голос Рубика: «Мы начинааааааааааааем!!!!!».
Камера подъехала совсем близко. Я смотрю прямо в нее. Прямо в объектив. Я молю о пощаде.

Господи. Здесь так холодно. Я не могу пошевелиться. Пожалуйста, кто-нибудь, помогите мне. Пожалуйста! Мне очень страшно… Читать полностью…

Станислав был самым красивым парнем в школе. У него были хорошие друзья, и с девушками никогда не было проблем. Он перешел в 11 класс и всерьез взялся за учебу. Отец хотел отправить его учиться в Англию при условии, что тот успешно сдаст все экзамены, поэтому с самых первых учебных дней Стас стал сидеть за учебниками и ходить по репетиторам.
Несколько человек в классе были новенькими, и парень еще не успел с ними познакомиться. В один день к нему подсела Маша, новенькая, она сразу положила на Стаса глаз. С ней никто не общался из-за её ужасной внешности: у девушки были кривые зубы, неухоженные волосы, от неё пахло чем-то тошнотворным и одета она была нелепо. Машу прозвали чучелом за её омерзительную внешность. Парень старался не общаться с ней, но она назойливо отрывала его от решения задач и пробных сочинений, пытаясь завести разговор. Стас объяснил ей по-хорошему, чтобы она отстала от него, и на некоторое время это помогло.
В конце первой четверти Стас стал лучшим учеником в классе. В преддверии первых каникул в школе проходил осенний бал, все парни были в костюмах, а девушки в платьях, но только не Маша. Она пришла в потертых джинсах и серой кофте – так она ходила в школу все последние 2 месяца. Стас решил пригласить свою подругу Марину на танец, но стоило ему сделать шаг к ней, как появилась Маша и насильно, схватив его за руку, повела на площадку танцевать медленный танец. Все одноклассники и другие ребята из параллельных классов смотрели на них и перешептывались. Стас заметил это, он знал, что после танца пойдут различные слухи, и ему не нравилась такая перспектива. Дождавшись конца танца, он быстро вышел из актового зала покурить в туалет. Вдыхая табачный дым, он смог успокоиться. Тут зашел его лучший друг Гриша, и, достав сигарету, тоже закурил.
— Она стоит за дверью, – сказал он.
— Я не удивлен.
— Чувак, тебе надо что-то с этим сделать. Про вас уже сплетни пошли.
Стас затянулся и, закрыв глаза, сказал:
— Этот танец был ужасен. От неё несло как от помойки.
Гриша посмеялся, но все же посоветовал другу решить свою проблему, пока она окончательно не испортила его репутацию, и, докурив, оставил Стаса одного. Стас решил раз и навсегда избавиться от Маши путем серьезного разговора. Выйдя из туалета, парень заметил, что Маша с широкой улыбкой уже ждала его. Юноша предложил проводить её домой, и она с диким восторгом согласилась. Маша жила на соседней улице, и пока они шли, Стас пытался подобрать слова, но ничего толком не лезло в голову.
— Хочешь, я тебе покажу свое любимое место? – спросил он.
— Да! – торопливо ответила девушка, и они зашли в соседний подъезд одного из домов. Добравшись до чердака, они вылезли на крышу, и, гуляя по ней, смотрели на город, который освещался светом из окон квартир. Наконец Стас начал разговор:
— Маш, этот учебный год важен для меня. От него зависит мое будущее. Сейчас я хочу спокойно доучиться и сдать экзамены, и я не хочу, чтобы ты доставала меня своим вниманием. Еще я хочу, чтобы ты сидела отдельно от меня или, если хочешь, я сам пересяду, но только отстань от меня.
Он посмотрел на неё, ожидая получить ответ, но она пристально смотрела на него почти не моргая.
— Ты слышала, что я сказал?
— Нет.
Стас закрыл глаза и тяжело вздохнул от безысходности. Маша обняла его и сказала:
— Мы всегда будем вместе и никакой другой у тебя уже не будет…никогда. Ты не уедешь в Англию, я сделаю все, чтобы этого не допустить. Ты и я – навсегда.
«Навсегда» – именно это слово заставило парня представить свое ужасное будущее рядом с ней. Маша еще продолжала говорить об их счастливой жизни вместе, но Стас уже не мог терпеть этого. Он взял её за плечи и начал трясти.
— Заткнись! Не будет никакого «мы». Я буду сам по себе, а ты сдохнешь в одиночестве.
— Нет, мы будем вместе! – после этих слов он толкнул её от себя, и Маша, споткнувшись о кирпичный порог и потеряв равновесие, сорвалась вниз.
Стас подбежал к краю — тело Маши едва виднелось в темноте. Он быстро спустился и приблизился к девушке. Она лежала мертвая с проломленной головой, а под ней образовалась лужа крови. Он присел рядом с ней на землю. Вокруг не было никого, кто бы смог помочь. Посмотрев на свои испачканные кровью руки, он осознал, что полностью перечеркнул свою жизнь. Парень рванул из парка.
Дома, пока родителей не было, он смыл с себя кровь и стал ждать звонка в дверь от правоохранительных органов, но его не было. На следующее утро он зашел в интернет, чтобы найти информацию о смерти девушки, но и там ничего не было. Кое-как отсидев каникулы дома, он с камнем на душе пошел в школу пораньше. Зайдя в класс, парень потерял дар речи. За его партой сидела Маша как ни в чем не бывало, а её голова была в порядке. Они были в кабинете одни.
— Ты же…у тебя голова была проломлена… — Стас не мог поверить тому, чтобы кто-то выжил, упав с высоты 12-этажного дома.
— Мне дали шанс. – Её глаза все также влюбленно смотрели на Стаса.
— Извини, из-за меня ты чуть не погибла.
— Нет, не стоит сейчас извиняться. Давай ты это сделаешь на крыше.
Стас немного удивился, но отказывать не имел права. После занятий они пришли на крышу, на то самое место, где неделю назад все произошло.
— Теперь можешь просить. – Маша встала спиной к Стасу и стала смотреть на город.
— Прости, мне очень жаль, что так вышло, но я не хочу, чтобы ты лезла в мою жизнь.
— Скажи это мне в глаза.
Стас встал перед ней и повторил все слово в слово.
— Это все? – спросила она.
— Да.
Девушка сильно толкнула его, и Стас с криком полетел вниз. Маша подошла, встала на край крыши и посмотрела на тело парня — оно было безжизненным; после перевела взгляд на небо и тихо сказала:
— Спасибо, что дали мне шанс забрать его с собой, – и с этими словами шагнула вперед. Читать полностью…