Мои руки трясутся, когда я пишу это
В прошлом месяце я посетил Украину. Эти простирающиеся, загадочные, незаселенные ландшафты всегда притягивали меня. Несколько месяцев я откладывал деньги, и, в конце концов, собрал сумму, необходимую для поездки. Остановился в небольшой гостинице в Дитятках, находящихся в 20 минутах езды от Чернобыля. Если бы у меня была возможность посетить абсолютно любое место, то этим местом стал бы Чернобыль; ведь не существует более таинственного места, чем это. Знал бы я, что забытые души этого города на самом деле остаются очень живыми…Мои руки трясутся, когда я пишу это. Думаю, что это станет моей последней повестью.
В прошлом месяце я посетил Украину. Эти простирающиеся, загадочные, незаселенные ландшафты всегда притягивали меня. Несколько месяцев я откладывал деньги, и, в конце концов, собрал сумму, необходимую для поездки. Остановился в небольшой гостинице в Дитятках, находящихся в 20 минутах езды от Чернобыля. Если бы у меня была возможность посетить абсолютно любое место, то этим местом стал бы Чернобыль; ведь не существует более таинственного места, чем это. Знал бы я, что забытые души этого города на самом деле остаются очень живыми.
Когда я прибыл, этот вид заброшенного места привел меня в дикий восторг. Какие тайны могут ожидать меня там? Я не мог дождаться того, чтобы изучить их все. Город, окруженный густым лесом, выглядел разрушенным, будто гниющим изнутри. Я потратил немало времени, исследуя его. Ветхие памятники, поросшие зеленью магазины, разрушенные дома. Это было восхитительно, именно так, как я себе это и представлял. Но одно место привлекало меня больше, чем все остальные в городе.
Старая школа.
Все окна были разбиты, столы прогнили насквозь. На доске до сих пор остались надписи на кириллице; коридоры и служебные помещения были погружены в какую-то неестественную тьму. Я всегда ощущал какое-то холодное и странное присутствие около себя, казалось, что слышу голоса из этой темноты. Но, невзирая на это, я продолжал исследовать эти вестибюли, уделяя внимание каждой мелочи настолько, насколько это было возможно. Покинув школу, я почувствовал неестественный озноб, преследующий меня из коридоров. Это был не так явно как раньше, но это присутствие было около меня. Я переждал это, словно плохую погоду, и вернулся в гостиницу.
Потратив еще несколько дней, изучая местность, я вернулся домой в Манчестер. По моему возвращению, я заметил, что этот странный озноб исчез. Успокоившись, я упал на кровать, утомленный столь трудной поездкой.
Мне приснился кошмар.
Я шел по тем же самым коридорам школы, но они были не такими, какими их увидел я. То, что было перед моими глазами, скорее всего, можно описать как воспоминание.
Дети, радостно бегающие по коридорам. Учителя, говорящие им успокоиться. Солнце ярко светило в окно, озаряя лучами местные просторы. Это был город, каким он был до трагедии: полный жизни и счастья. Я медленно шел по коридору, рассматривая предстающие передо мной сцены. Никто не замечал меня, будто я был призраком. Начался урок, и я находился у одного из классов. Учительница взяла в руки кусочек мела и начала писать на доске. Она говорила на языке, который я не мог понять, писала вещи, которые я не мог прочитать. А затем уголком глаза я увидел какой-то ненатуральный свет.
Это был реактор. Он начал взрываться.
Завопили сирены, но было уже слишком поздно. Взрыв произошел как в замедленном действии. Я видел, как ломались стекла, как дома погружались в огонь. Лица детей начали плавиться прямо перед моими глазами. Их глаза будто кипели, их кожа начала гореть. Одна девочка из класса внезапно заметила меня и подошла ко мне. Как только она взглянула на меня, ее глаз уже почти не было, ее кожа полыхала. Она прошептала: «Вы забыли нас».
Я взглянул на свои руки. Они начали гореть. Моя кожа вспыхнула, словно лист бумаги. Я проснулся, слыша свой собственный крик. Было 2 часа ночи. Я подбежал к своему ноутбуку и начал писать то, что только что испытал.
Но внезапно, я почувствовал это. Это необъяснимое холодное присутствие.
Но это было внутри меня.
Этот дух проник в мое сознание, и показал мне свои воспоминания.
Он начал говорить.
«Ты ни разу не испытал сочувствия, не остановился, не почтил память тех, кто умер в этом пламени. Для тебя это было не более чем простое приключение. Я видела, как сгорели мои друзья, теми глазами, которых у меня уже нет. Моя мама была тем учителем. Ты не уделил ни минуты времени, чтобы отдать дань уважения, так что я сделаю так, что ты будешь помнить все. Вечно».
