Так сложилось, что мне в моей жизни пришлось много, где поработать, даже в морге! О нем и пойдет речь далее. Работа эта была не пыльная, как я поначалу считал. Моей задачей было дежурить ночью в морге, сутки через трое. В первое время мне страшно сильно было, а потом как-то привык и ничего.
И вот однажды заступаю я на очередное дежурство, и на входе в морг встречаю своего коллегу, Степаныча. Он в этом морге уже лет 20 как работал. Ну мы с ним поздоровались, и он мне сразу, мол, ты, Пашка, сегодня в дежурке закройся и не под каким предлогом не выходи! Полнолуние сегодня, первая ночь. Мало ли что может произойти! Ну я сразу как-то на Степаныча обиделся и разозлился даже, что он меня, человека с высшим образованием, такой ахинеей пугает. В общем сказал я ему даже что-то грубое, и мы разошлись. Напоследок он добавил, мол, как знаешь, Паш, но я тебя предупредил…Так сложилось, что мне в моей жизни пришлось много, где поработать, даже в морге! О нем и пойдет речь далее. Работа эта была не пыльная, как я поначалу считал. Моей задачей было дежурить ночью в морге, сутки через трое. В первое время мне страшно сильно было, а потом как-то привык и ничего.
И вот однажды заступаю я на очередное дежурство, и на входе в морг встречаю своего коллегу, Степаныча. Он в этом морге уже лет 20 как работал. Ну мы с ним поздоровались, и он мне сразу, мол, ты, Пашка, сегодня в дежурке закройся и не под каким предлогом не выходи! Полнолуние сегодня, первая ночь. Мало ли что может произойти! Ну я сразу как-то на Степаныча обиделся и разозлился даже, что он меня, человека с высшим образованием, такой ахинеей пугает. В общем сказал я ему даже что-то грубое, и мы разошлись. Напоследок он добавил, мол, как знаешь, Паш, но я тебя предупредил.
Заступил я на дежурство, в морге еще народ был, работал, а я все сидел и у меня только одна деталь из головы не выходила, то, что Степаныч трезвый был и спокойно мне про полнолуние говорил! Странно это было. Ладно бы человек по пьяни такое говорил, ну вы понимаете…
Подступала ночь, все сотрудники разошлись по домам, только один прозектор задержался у меня в дежурке, поболтать о разном. Посидели мы с ним, и где-то часов в 11 вечера он пошел домой. Дверь я за ним закрыл и вернулся в дежурку. Сел книжку почитать. Читал-читал, но вскоре меня в сон потянуло, ну и решил я вздремнуть на диванчике. Только лег, как вдруг слышу — дверь скрипнула, осторожно так! А чтоб вы знали, в морге расположение следующее: вход, дежурка, потом длинный коридор, Т-образный, в конце которого две двери, ведущие в трупохранилище. Ну, я лежу и понимаю, что видимо одна их этих дверей и скрипнула. Я смелости набрался и пошел посмотреть. Иду, шаги делаю уверенные, аж эхо раздается. А потом вдруг чувствую прям нутром, что впереди, в темноте, стоит что-то или кто-то. Тут у меня в мозгу и всплыл наказ Степаныча. Я начал пятиться к дежурке. Оказавшись в ней, я закрыл дверь на засов.
Сел на диван и понимаю, что все лицо холодной испариной покрылось. Вдруг слышу, кто-то быстро так ногами перебирая, подбежал к двери дежурки! Ручка дернулась…
Я в одно мгновение сообразил, что кто-то ко мне ломится! Мысль о том, что я тут один живой человек, сводила меня с ума. Тем временем за ручку стали дергать совсем уж ожесточенно! В воздухе появился сладковатый привкус разлагающегося мяса! Боясь, что засов не выдержит, я схватился за ручку двери со своей стороны. Я держал ее так сильно, что руки мои побелели. Внезапно, дерганье прекратилось. В дежурке в одной стене, ближайшей ко входу, было огромное окно, типа, как в регистратуре. Когда перестали дергать за ручку, я испугался еще больше. В моем теле напряглась каждая клеточка. Я стоял, прижавшись лбом к дверному косяку, и внезапно периферийным зрением заметил слабое движение возле окна! Я плавно развернулся. Из-под окна начала медленно высовываться чья-то голова, мерзкая, слизкая, с жирными волосами. Кожа была синеватого цвета!
От увиденного я испытал такой ужас, что просто сел на задницу и закрыл лицо руками! За окном раздалось рычание, а через миг в дверь стали ломиться с новой силой, кроме того ее еще стали и царапать! Собравшись, как на последний бой, я встал и вцепился в ручку как ошалелый! Видимо от жуткого стресса я потерял чувство времени и вообще реальности. Опомнился я только, когда в окна морга стал проступать солнечный свет. Кто-то звонил во входную дверь. А я находился в той же позе, которую принял еще ночью — стоял у двери с ручкой в руках. Я понял, что в коридоре тихо, в дверь больше никто не ломится.
Я выскочил из дежурки, подбежал ко входу и с горем пополам открыл дверь. На пороге стоял мой сменщик. Он улыбнулся и спросил, почему я так долго не открывал? Я ответил, что перебрал спирта и уснул. А еще добавил, что меня сегодня лучше вообще не трогать. На этом и разошлись. Однако домой я не пошел. Я сел прямо на крыльце и начал курить сигареты одну за другой. В голове крутилось \»Это был сон, такого просто не может быть!\». Со временем в морг подтянулись сотрудники, ко мне подсел тот самый прозектор, с которым мы вечером в дежурке сидели. Он что-то там у меня спрашивал, я сам не свой что-то там отвечал. И тут выходит на крыльцо молодой практикант и обращается к прозектору:
— Алексей Михайлович, странный случай. Готовлю на вскрытие труп утопленника, ну того, что привезли позавчера, а у него под ногтями… полно белой краски…
Челюсть моя отвисла…
