Окна напротив. Просто окна в доме напротив. Но на некоторое время они стали моим кошмаром.
Не знаю, сколько времени прошло с момента моего переезда в эту комнатушку в спальном районе, прежде чем я заметил, что три окна в доме напротив постоянно горят. Наверное, я заметил это где-то на протяжении третьего месяца, во время учебных ночных бдений. Посреди ночи я, дабы снять с глаз усталость от монитора, подходил к окну… и непременно мой взгляд упирался в эти чертовы окна. Три окна подряд, свет в которых горел всегда, вне зависимости от того, насколько глубока была ночь. Мне до сих пор неизвестно, что это за здание. Оно было достаточно низким, в 4 этажа и слегка напоминало здание школы. Как-то днем я обошел его — и не встретил никаких опознавательных знаков. Да и тяжелые металлические двери, покрытые слоем ржавчины, выглядели так, будто их давно не касались. Разумеется, они были заперты. Помимо этих трех окон на 4 этаже, ничто в здании не свидетельствовало о каких-либо \»признаках жизни\». Я попытался заглянуть в окна первого этажа — но ничего не разглядел, стекла были мутными и, кажется, за ними были занавески. Одно могу сказать точно чем ближе я к ним подходил — тем явственней мне становилось не по себе.
Окна напротив. Просто окна в доме напротив. Но на некоторое время они стали моим кошмаром.
Не знаю, сколько времени прошло с момента моего переезда в эту комнатушку в спальном районе, прежде чем я заметил, что три окна в доме напротив постоянно горят. Наверное, я заметил это где-то на протяжении третьего месяца, во время учебных ночных бдений. Посреди ночи я, дабы снять с глаз усталость от монитора, подходил к окну… и непременно мой взгляд упирался в эти чертовы окна. Три окна подряд, свет в которых горел всегда, вне зависимости от того, насколько глубока была ночь. Мне до сих пор неизвестно, что это за здание. Оно было достаточно низким, в 4 этажа и слегка напоминало здание школы. Как-то днем я обошел его — и не встретил никаких опознавательных знаков. Да и тяжелые металлические двери, покрытые слоем ржавчины, выглядели так, будто их давно не касались. Разумеется, они были заперты. Помимо этих трех окон на 4 этаже, ничто в здании не свидетельствовало о каких-либо \»признаках жизни\». Я попытался заглянуть в окна первого этажа — но ничего не разглядел, стекла были мутными и, кажется, за ними были занавески. Одно могу сказать точно чем ближе я к ним подходил — тем явственней мне становилось не по себе.
На четвертый месяц я увидел силуэт. Я стоял у окна в ночи и смотрел на пустую ночную улицу. Царила абсолютная тишина. Постепенно мой взгляд самопроизвольно сфокусировался на окнах. На мгновение что-то в комнате отвлекло мое внимание, а когда я вновь посмотрел на окна, я увидел силуэт. Он стоял в левом окне абсолютно неподвижно и был виден крайне отчетливо — его и окно явно не разделяла даже занавеска. Но главное, даже несмотря на то, что мои окна находились выше (жил я на 6 этаже), а свет был погашен, я не мог прогнать от себя ощущение, что ОН видит меня, смотрит именно на меня, прямо в мои глаза. Теперь я видел его постоянно. Каждую ночь. Он словно притягивал меня. Я мог с полчаса стоять в темной комнате глубокой ночью и просто смотреть на него. Возможно, именно за этот интерес я чуть было не поплатился.
Однажды я вот так стоял и смотрел. Не отрывая глаз от темного силуэта, я поднял руку и коснулся стекла. То, что произошло в следующее мгновение, заставило меня содрогнуться от ужаса. Потому что Он сделал то же самое.
Не медля ни секунды, я задернул шторы и рухнул на кровать, накрывшись одеялом с головой, как трусливый ребенок. Темнота и полная тишина давили на меня, не выдержав, я встал и включил свет. Всю эту ночь я не спал.
Но это было только началом кошмара.
На следующий день я думал об этом, убеждая себя, что ничего страшного не произошло. Что в конце концов, даже если он действительно видел меня? В темной комнате конечно разглядеть меня было невозможно, но контур руки, прислоненной к стеклу, он вполне мог заметить, разве нет? — убеждал я себя. Желая переубедить себя, я совершил большую ошибку — той ночью я снова подошел к окну. Он, разумеется, стоял там. Я смотрел на него, снова осторожно коснулся стекла — Он был неподвижен. Испытав некоторое облегчение, я отвернулся от окна и то, что я увидел в следующее мгновение, заставило меня обмереть от ужаса.
На первый взгляд я не увидел ничего необычного — на стене было всего лишь отражение окна и моего контура в нем. Но дело в том, что мой силуэт в окне абсолютно повторял его силуэт. Я мгновенно узнал эти контуры, потому что столько смотрел на него, что они навсегда врезались в мою память. Сердце бешено забилось, казалось, что оно порвет грудную клетку. Я вновь повернулся к окну и в ужасе уставился на силуэт. Он медленно поднял руку и столь же медленно (бесконечно медленно, как мне казалось) потянул ее к краю оконного проема. Краем глаза я заметил движение на стене и обернулся, хотя и не оборачиваясь понял, что происходит. Темное отражение на стене (мое, черт побери, отражение!) точно так же медленно тянуло руку, совершало абсолютно идентичное движение. Это стало последней каплей.
Я очнулся утром, на полу, под окном. Я смутно помнил видение, что пришло ко мне, пока я был в бессознательном состоянии — будто этот силуэт стоит прямо за моим окном и нас разделяет только тонкая гладь стекла. Хотя, вспоминая события этой ночи, я не мог быть уверен, что это было только видение. Я не стал ждать следующей ночи. Вещей у меня было немного и дня хватило на переезд к знакомому, живущему на другом конце города. Квартиру я выставил на продажу, даже не сильно заботясь о цене. Я просто хотел избавиться от нее. Как можно скорее. Неудивительно, что покупатель нашелся относительно быстро.
Прошло два года. За это время лишь считанные разы был на той улице. Я совершено осознанно ее избегал, но даже когда крайняя необходимость приводила меня туда, я и помыслить не мог о том, чтобы даже посмотреть на то здание, на те окна.
Однажды я шел по улице, погруженный в свои мысли. Стояла осень, асфальт был мокрым от дождя. Мне навстречу шел человек, пожилой мужчина, в котором я сразу, несмотря на прошедшие годы и на то, что он успел почти полностью облысеть за это время, узнал своего бывшего соседа с той самой квартиры. Я сделал вид что не замечаю его, ибо не хотел никаких напоминаний о том времени, когда все произошло. И я ничуть не удивился, что словоохотливый старичок узнал и окликнул меня. Мы поговорили минут пять, но того, что я узнал от него, оказалось достаточно для нескольких последующих бессонных ночей. Молодой мужчина тридцати лет, которому я продал тогда квартиру, был обнаружен мертвым. Никаких внешних повреждений — просто разрыв сердца. Тело обнаружили утром.
И я до сих пор содрогаюсь от двух навязчивых мыслей:
Я виновен в его смерти
На его месте мог быть я.
Или еще могу?
Я боюсь.
