Знаете, меня мало чем можно испугать. Я не боюсь темноты, высоты, меня не пугает смерть, я не боюсь боли.
Буквально вечером я прочитал статью Йодавитого о силе взгляда, о том, как ее можно развить. Нужно не мигая смотреть на какой-либо предмет, сначала неблестящий, сначала недолго, потом дольше и выбирать более яркий предмет. Но самое сложное упражнение, писал парень — смотреть не мигая на переносицу собственного отражения. Таким образом можно научиться подчинять своей воле людей. Одним только взглядом. Сейчас уже три с лишним часа ночи, и десять минут назад я невольно попробовал последнее упражнение…Знаете, меня мало чем можно испугать. Я не боюсь темноты, высоты, меня не пугает смерть, я не боюсь боли.
Буквально вечером я прочитал статью Йодавитого о силе взгляда, о том, как ее можно развить. Нужно не мигая смотреть на какой-либо предмет, сначала неблестящий, сначала недолго, потом дольше и выбирать более яркий предмет. Но самое сложное упражнение, писал парень — смотреть не мигая на переносицу собственного отражения. Таким образом можно научиться подчинять своей воле людей. Одним только взглядом. Сейчас уже три с лишним часа ночи, и десять минут назад я невольно попробовал последнее упражнение.
Очередная сигарета в ванной — а их ооох как много уходит за ночь. Бывает, только за одно темное время суток я убиваю пачку.
Я вообще очень люблю смотреться в зеркало, благо есть чем полюбоваться — эдакий нарцисс без фанатизма. Сижу, любуюсь и понимаю, что что-то в моем облике все же не так. Минуты две вглядывался — и так повернусь, и эдак, и все не могу понять. И тут меня осенило — нос! Да, именно нос. Он не вписывается в общую картину. Пусть я вам покажусь нескромным, но у меня очень ровный череп, изящные уши, интересный разрез глаз, приятная форма рта. А вот нос варварский и совершенно непонятный. Закрыв его ладонью, я всмотрелся еще. Без него гораздо лучше, подумал я. Вот бы мне нос, как у моей бывшей девушки — тонкий, прямой, только чуть короче, а то мой совсем как у негра, широкий, большой и совершенно некрасивый. Невольно я вдруг вспомнил об упражнении и поймал свой взгляд в отражении. Надо сказать, в этот момент я сидел не двигаясь и специально сел чуть поудобнее, чтобы ни одно движение мускула не могло мне помешать.
Я одержим, и я в очередной раз получил этому подтверждение.
Я сфокусировала взгляд на едва заметной отметине на переносице — она находилась чуть ниже уровня зрачков. Семь лет баскетбола дали о себе знать — я отлично различал боковым зрением оба глаза, дым сигареты и все лицо в целом.
Знаете, иногда бывает — подвисаешь и какое-то время тупо пялишься в одну точку — тогда мир вокруг этой точки теряет яркость, но прибавляет в четкости, становится немного другим. Стоит поймать себя на мысли, что ты вот уже двадцать с лишним секунд сверлишь стену, как все становится на свои места. Так вот, я завис.
Мне многие говорили о какой-то странной особенности моих глаз — эдакий магнетизм, что-то зловещее и одновременно притягивающее, как будто темные точки глаз смотрят куда глубже, чем кажется на первый взгляд… В тот момент я об этом забыл.
Из зеркала на меня смотрел не я. Я пишу эти строки и меня пробирает холодок по спине, потому что это правда страшно. Несмотря на предельную фокусировку зрения, мои глаза стали другими для начала хотя бы выражением. Еще раз повторюсь — в тот момент я был абсолютно недвижим, так что непроизвольное включение мимики исключено, я специально за этим следил. В абсолютно расслабленных и спокойных глазах мелькнуло сразу отвращение, злость, гнев, презрение и усмешка, и все это одновременно. Я встрепенулся, прошелся по ванной, докуривая сигарету, взглянул еще раз в зеркало — все было в норме. Обычные для меня едва заметные синяки под глазами, слегка жирная бледноватая кожа… Это я. Фуф.
Сука, интересно же. Подсаживаюсь к зеркалу, фокусирую взгляд на той же точке. Обращаю боковое зрение то к глазам, то к другим частям лица. Через несколько секунд мое отражение состарилось лет на тридцать. Резко выделились мешки под глазами, превратившись в морщины; кожа покрылась пятнами, съежилась и обтянула лицо; брови поседели. Взглянул все тем же боковым зрением в глаза и, если честно, удивился: там уже не было ни злости, ни усмешки. Из зеркала на меня смотрел изможденный мужчина преклонного возраста. Воображение, видимо, дорисовало хвост из волос на затылке, потому что я точно знал — это индеец, пусть и бледный. Вот это уже становится интересно. Я смотрел на человека и видел в его глазах усталость, отчаяние, отрешенность от всего…
Пора бы и отвести взгляд. Знаете, зеркала, оказывается, не такая уж и простая штука. Они могут отразить не только телесную оболочку человека, они могут помочь ему заглянуть в другой мир, увидеть мир другими глазами — глазами своего отражения…
Меня всегда завораживали коридоры из двух зеркал — не четырех, не шести, а именно двух. Как-то раз, лет так пять назад, я крутил ручку старенького радио перед сном и совершенно случайно наткнулся на занятнейшую историю… Это была книга, ее читал мужчина. В ходе передачи я так и не услышал ни имени автора, ни названия книги — видимо, мне было не суждено ее прочесть. В романе рассказывалось об убийстве женщины и случайном эксперименте мужчины, жившем на другом конце города. Наш товарищ каким-то образом услышал об убийстве — то ли из газет, то ли до него дошли слухи, я уже не помню. В то время его любимым занятием было смотреть в зеркальный коридор. В один из таких вечеров он увидел силуэт женщины, приближавшейся к нему с другого конца коридора…
Надо ли говорить, что увиденное напугало, и в то же время заинтересовало мужчину — каждый вечер он повторял эксперимент. Женщина появлялась в период, скажем, от 12 ночи до 3х. Измерив расстояние между зеркалами, мужчина вычислил, что, учитывая направление зеркального коридора и расстояние до силуэта, в начале своего пути женщина была как раз в месте своей смерти… А теперь она медленно, но верно приближалась каждый вечер к нему.
На этом история обрывалась — продолжение обещали следующим вечером. Однако, как я не старался, наутро я не смог вновь поймать эту волну.
…Нехило, подумал я. Пугающе, но интересно. Сфокусировав взгляд в последний раз на переносице, я оторопел.
Я стоял в тот момент в полный рост, и на меня вновь смотрел тот демон. Я смог получше разглядеть черты его лица — несмотря на лампу дневного света, скулы, нос, подбородок и надбровные дуги как-то неестественно оттенились, во взгляде вновь появилась злоба. На секунду я перестал управлять своим телом.
Рот существа скривился в усмешке.
