Долгая дорога домой тянулась целую вечность. Она, казалось, бесконечно стелилась перед автомобилем.
Свет сиял сквозь ветви высоких зеленых деревьев, отплясывая сквозь окно хаотичными росчерками и, пробиваясь сквозь ветки, неприятно светил в глаза.
Дорога была опоясана тёмно-зелёными деревьями, образовывавшими вокруг неё лес. Единственным звуком был шум двигателя катившегося вниз по тропе автомобиля. Всё вокруг испускало спокойствие и безмятежность.
И хотя такая поездка должна была казаться приятной, оба пассажира назвать «приятной» её никак не могли.
У немолодой женщины за рулём были аккуратные короткие каштановые волосы, гармонировавшие с её лицом, она была одета в зелёную футболку с V-образным вырезом, джинсы, а её уши украшали серьги с огранёнными бриллиантами, частично выглядывавшие из-под причёски. У неё были бездонные зелёные глаза, цвет которых сочетался с цветом футболки, а освещение, казалось, делало их ещё ярче. В остальном, в её внешности не было ничего особенного. Она подходила под тип «среднестатистической мамаши», которых вы привыкли видеть на ТВ шоу, и только огромные мешки под глазами отличали её от «среднестатистической мамаши».
Выражение её лица было хмурым и печальным, хотя она и производила впечатление человека, который много улыбается .
Женщина шмыгала носом и иногда посматривала в зеркало заднего вида, чтобы взглянуть на сына, находившегося на заднем сиденье. Он сидел, слегка сгорбившись, крепко скрестил руки на груди и приложил голову к холодному окну.
Мальчик выглядел настолько нездоровым, что всякий имел полное право вежливо намекнуть, что с ним что-то не так. Его каштановые волосы растрепались в разные стороны, а цвет бледной, почти серой кожи люминесцентное освещение делало ещё более болезненным. Тёмные глаза достались юноше явно не от матери, одет же он был в белую футболку и потёртые штаны, выданные ему в больнице. Одежда была настолько изорвана и забрызгана кровью, что нигде больше носиться и не могла.
На правой стороне лица были видны несколько порезов, а бровь – расколота. Правая рука была перебинтована вплоть до плеча, разорванного осколками стекла.
Это были очень болезненные травмы, но он не чувствовал боли. Он вообще не чувствовал боль. Что было лишь одной из многих его особенностей. Одной из многих трудностей, с которыми он столкнулся, пока рос, стала редкая болезнь, которая сделала его невосприимчивым к боли. Он мог бы потерять руку и не почувствовать. Это серьёзное отклонение, из-за которого он получил множество оскорбительных прозвищ, когда учился в начальной школе до того, как его забрали на домашнее обучение, было следствием синдрома Туррета, которое вызывало у него тик, из-за которого у него и возникали неконтролируемые подёргивания во время передвижения. Из-за неконтролируемых рывков он вполне мог однажды сломать себе шею. Дети дразнили его, смеялись над подёргиваниями и дали кличку Тикки-Тоби. Учёба давалась настолько тяжело, что его перевели на домашнее обучение. Слишком уж трудно «ненормальному» ребёнку было подстраиваться под свой класс, где каждый в него тыкал пальцем и подшучивал.
Тоби безучастно пялился в окно, лицо его не выражало эмоций, и только какая-нибудь конечность подёргивалась время от времени. Каждый удар автомобильных шин о какую-нибудь неровность буквально переворачивал его желудок.
Настоящим именем мальчика было Тоби Роджерс. Его прошлая поездка на автомобиле закончилась страшной аварией. Он всё время думал об этом, невольно вспоминая снова и снова всё то, что произошло, пока он не отключился. Тоби повезло больше, чем его сестре. При мысли о том, что он не мог ничем ей помочь, Тоби едва не плакал. Память вновь и вновь услужливо показывала ужасные воспоминания.
Её крик, оборвавлся, когда расплющилась передняя часть автомобиля. Всё померкло, а через секунду он открыл глаза и увидел тело своей сестры, её лоб, пробитый осколками стекла, ноги и бёдра, раздавленные рулевым колесом. А в конце её туловище толкнула слишком поздно раскрывшаяся подушка безопасности.
Он тогда в последний раз видел любимую старшую сестру.
Дорога домой, казалось, тянулась вечность. Она заняла так много времени, потому что его мать очень боялась повторения ужасов той аварии.
Когда показался знакомый район, они уже были готовы выйти из машины и пойти в свой дом.
Это был старый район, старше остального города, с маленькими причудливыми домами, теснящимися друг с другом. Машина подъехала к маленькому синему домику с белыми оконными рамами.
Они оба сразу заметили старый автомобиль, припаркованный рядом с домом, и знакомую фигуру, выделявшуюся на дороге. Тоби машинально почувствовал гнев и разочарование, когда увидел своего отца. Его отца, которого там не было.
Женщина остановила машину на дорожке рядом с домом и морально подготовилась, прежде чем выйти из машины и встретиться с мужем лицом к лицу.
-Что он здесь делает? – Спросил Тоби, взглянув на свою мать, которая уже набралась духу, чтобы выйти из машины.
-Он твой отец и он хочет видеть тебя. – Мать ответила монотонным голосом, стараясь, не выдать дрожи в голосе.
-Зато съездить в госпиталь, чтобы увидеть Лиру, пока она не умерла, он не захотел! – Тоби сощурил глаза в окно.
-Он напился в ту ночь, он не мог приехать.
-Ага, а когда он не напивался? – Тоби толкнул дверь раньше матери и, слегка пошатываясь, вышел на дорожку. Он встретил взгляд отца прежде, чем опустил голову с суровым выражением лица.
Его мать вышла после и встретилась взглядом с мужем прежде, чем обошла вокруг машины.
Отец поднял руки, желая обнять жену, но та прошла мимо, обняла Тоби за плечо и помогла ему подняться по ступенькам.
-Конни, -проговорил её муж хриплым голосом – что, ни: «Добро пожаловать» — ни обнять, а?
Она проигнорировала неприятные слова мужа и прошла мимо него, обняв сына.
-Эй, ему уже шестнадцать, он уже может гулять сам по себе! – Отец Тоби последовал за ними.
-Ему семнадцать. – Конни покосилась на него, прежде чем войти в дом.
-Тоби, почему бы нам не пройти в твою комнату, отдохнуть, я приду, когда обед будет готов.
-Нет, мне же уже шестнадцать и я могу гулять сам по себе. – С сарказмом ответил Тоби и так же бросил взгляд на отца прежде чем, спотыкаясь о ступеньки небольшой лестницы, пройти в свою комнату и со злобстью хлопнуть дверью.
В его маленькой комнате было не так уж много вещей. Только кровать, шкаф, окно и стены, на которых весели фотографии его семьи, сделанные, когда они ещё были семьёй. Сделанные до того, как его отец стал алкашом и кухонным боксёром. Тоби помнил, как отец схватил мать за волосы и свалил её на пол, а когда Лира попыталась помешать, он толкнул её, и она упала на угол кухонного стола. Тоби никогда не простит ему то, что он сделал с матерью и сестрой. Никогда.
Тоби не заботило, насколько сильно отец толкнул его, боли он всё равно не чувствовал, зато он понимал, что отец намеренно причинил боль двум самым дорогим ему людям.
И когда он ждал в госпитале, где Лира доживала последние минуты, единственным, кто не соизволил приехать, был отец.
Тоби стоял у окна и смотрел на улицу. Он мог бы поклясться, что видел что-то краем глаза, но списал это на действие лекарств.
Когда ужин был готов, и его позвали вниз, Тоби нерешительно сел напротив своего отца на стул рядом с матерью. Он был спокоен, взял еду, но не стал есть. Вместо этого он наблюдал за отцом пустым взглядом. Мать уловила взгляд Тоби и слегка толкнула его локтём. Он покосился на неё, а потом уставился в тарелку с нетронутой едой.
Тоби лежал в постели, укутавшись с головой в одеяло, и смотрел в окно. Он устал, но никак не мог уснуть, слишком много мыслей вертелось в голове. Он рассуждал сам с собой о погоде, о том, что, может, стоит простить отца или продолжать жить с обидой и кипящей ненавистью в груди?
Он услышал, как открылась дверь и как его мать, вошла в комнату и села рядом с ним. Она вытянула руку через стол и потёрла спину сына, которой он повернулся к ней.
-Поверь, Тоби, я знаю, тебе трудно, но я обещаю, будет лучше. – Сказала она мягко.
-Когда он уедет? – Сказал Тоби нетвёрдым голосом.
— Не знаю, милый, насколько я поняла, он здесь надолго. -Конни потупила взгляд.
Тоби не ответил ничего. Он просто продолжал пялиться на стену, держа повреждённую руку возле груди.
После нескольких минут молчания его мать вздохнула, затем поцеловала сына в щёку и вышла из комнаты. «Спокойной ночи» — сказала она прежде, чем закрыть дверь. Время тянулось медленно, и Тоби никак не мог перестать ворочаться. Раз за разом возвращались картины аварии: визг шин, крик сестры, и каждый раз он невольно дёргался в постели. Лёжа на спине, он откинул покрывало, накинул подушку на лицо и закричал в неё. Он чувствовал, как его грудь поднимается и падает, а он с трудом дышал, потому что плакал. Тоби слышал, насколько его плач жалобен. Он бы плакал и кричал, если бы не сдавил подушкой лицо. Через несколько секунд он скинул подушку с лица, сел и обхватил голову руками, слёзы струились из глаз. Он не мог помочь, но плакал. Он пытался её удержать, но ничего не мог поделать, только ныть и хныкать, как сейчас. Наконец, справившись с собой, он подошёл к окну и начал глубоко дышать, пытаясь успокоиться. Тоби протёр глаза и уставился на группу деревьев на улице через дорогу. Его внимание привлекло что-то, находящееся под фонарём. Он услышал звон в ушах, и он не мог отвести глаз. Фигура стояла недалеко от уличного фонаря, Тоби был примерно на два фута ниже этого существа, его длинные руки были расставлены в разные стороны, оно уставилась на Тоби парой несуществующих глаз. У существа не было никаких черт лица. Ни глаз, ни губ, ни носа – ничего, но оно как будто бы загипнотизировало Тоби, проникая, казалось, в самую душу. Звон в ушах нарастал с каждой секундой, и, когда он стал нестерпим, Тоби провалился в темноту.
На следующее утро Тоби проснулся в своей постели. Его ощущения были неоднозначными. Он совсем не устал, но, когда окончательно проснулся, ему захотелось проваляться в постели ещё несколько часов. У него не было в голове никаких мыслей. Тоби медленно сел и прислонился к стене, а когда встал на ноги, почувствовал головокружение. Он доковылял до двери и спустился вниз по лестнице. Родители сидели за столом: отец смотрел маленький телевизор, стоявший на столешнице, а мать читала газету с новостями. Она быстро обернулась, когда почувствовала, что Тоби маячит у неё за спиной.
«Доброе утро, сонная голова, я думала, ты будешь спать вечно.» — Конни встретила его нерешительной улыбкой.
Тоби неторопливо поднял голову на часы — они показывали половину первого.
«Я сделала тебе завтрак, и когда он остыл, хотела разбудить, но потом решила дать тебе ещё поспать.» — Её лицо помрачнело, так как сын не отвечал ей – «С тобой всё в порядке?».
Тоби споткнулся и сел рядом с отцом. Он был как бы в режиме ожидания и уже не мог контролировать свои поступки. Он видел всё, что делает, но одновременно как бы не давал себе отчёта в своих действиях. Он протянул руку к руке своего отца, но мгновенно получил по ней затрещину. Отец резко повернулся и толкнул его стул ногой. «Не трогай меня, мальчишка.» — Закричал он.
Его мать встала: «А ну прекрати! Это последнее, что нам сейчас нужно!»
Дни шли своим чередом: Конни проводила большую часть времени за уборкой дома, а её грубый муж – командуя ей. Как будто и не было аварии.
Тоби не покидал своей коморки ни на минуту. Тоби удивлялся, когда осознавал, что его мысли меняются так быстро, что он даже не запоминал их. Он прохаживался по своей комнатке, как зверь в клетке или смотрел из окна. Нездоровый цикл продолжался.
Не подумав как следует, он начал жевать собственные руки, отгрызая кусочки плоти со своих пальцев, пока они кровоточили. Конни, застав Тоби за этим занятием, пришла в ужас. Она побежала вниз за аптечкой, обработала его руки и потребовала, чтобы он был всё время под присмотром.
Тоби самоизолировался настолько, что начал ненавидеть всё вокруг, а память начала давать сбои. Он забывал минуты, часы, дни, и вдобавок нёс всякую чушь о вещах, которые совершенно не касались разговора. Затем начались галлюцинации: акулы в раковине, где он мыл посуду, пение сверчков внутри подушки, а в окне спальни – призраки. Весь этот бред привёл Тоби в кабинет психиатра. Растущее беспокойство матери заставило её обратиться к специалисту, чтобы тот поговорил с юношей, о его переживаниях.
Конни вошла с Тоби в здание, держа его за руку и направляя его. Она прошла с ним к рабочему столу и начала разговаривать с барышней, сидевшей за ним.
-Миссис Роджерс? – Спросила барышня.
-Да, это я. – Конни кивнула. – Мы здесь, чтобы увидеть доктора Оливера, я пришла сюда с Тоби Роджерсом.
-Хорошо, пройдите сюда. – барышня повела их в длинный холл. Тоби взглянул на картины, которыми был увешан холл и повернул на звуки, издаваемые каблуками барышни по жёсткому деревянному полу. Она открыла дверь в комнату со столом и двумя стульями.
-Если мы уговорим его посидеть здесь несколько минут, я приведу сюда доктора. – Она улыбалась и держала дверь открытой.
Тоби ввалился в комнату и сел за стол. Он смотрел на свою мать и барышню, пока дверь не закрылась за ними. Он осмотрел комнату, а затем попытался разорвать зубами бинты, наложенные на руки. Его прервала распахнувшаяся дверь, в которую вошла светловолосая женщина в платье в горошек. Она прошла к столу с ручкой и зажимом в руках.
-Тоби? – Спросила она с улыбкой. — Тоби посмотрел исподлобья и кивнул.
-Приятно познакомиться с тобой, Тоби, меня зовут, доктор Оливер. – Она хотела пожать ему руку, но передумала, когда увидела бинты. – Оу! – доктор Оливер нервно усмехнулась, прокашлялась и села за стул напротив. – Я задам тебе несколько вопросов, а ты отвечай на них настолько честно, насколько это возможно. – она положила зажим рядом с собой.
Тоби неторопливо кивнул и положил руки на колени.
-Сколько тебе лет, Тоби.
-Семнадцать. — ответил он быстро.
Доктор Оливер записала что-то на бумаге и прикрепила её зажимом.
-Назови своё полное имя.
-Тоби Эрин Роджерс.
-День твоего рождения?
-Двадцать восьмое апреля.
-Кто твои ближайшие родственники? – Тоби задумался на секунду, прежде чем ответить.
-Моя мать, мой отец, — Он остановился – М-моя сестра…
-Я слышала про твою сестру… Мне на самом деле жаль. – Она сделала печальное лицо и посмотрела полным жалости взглядом.
Тоби кивнул.
-Ты что-нибудь помнишь об аварии, Тоби? – Тот смотрел мимо психолога. В какой-то момент все мысли покинули его. Он смотрел вниз, на колени, и в окружающем пространстве слышался слабый звон. Его глаза вытаращились и он замер на месте. — Тоби?.. Тоби, ты меня слышишь?! – Тоби почувствовал, как дрожь идёт вниз по спине, затем медленно обернулся и увидел это. Тёмную безликую фигуру, которая всматривалась в него. Тоби смотрел, глаза у него расширились, а звон в ушах делался всё громче и громче, вдруг крик психолога вывел его из транса – Тоби! – Тот подпрыгнул, упал со стула и начал пятиться в угол.
Доктор Оливер встала, прижав зажим в к груди. Тоби удивлённо посмотрел в её глаза. Он встретил её взгляд снова; дыхание было сбивчивым, а сам он подёргивался.
Этой ночью Тоби лежал в кровати. Его растерянный взгляд был устремлён в потолок. Он уже начал дремать, когда услышал шаги в коридоре. Он посмотрел в сторону дверного проёма – дверь была распахнута настежь. В коридор не проникал холодный люминесцентный свет, исходящий от луны за окном. Юноша встал и направился в сторону распахнутой двери, которая захлопнулась перед его лицом. Тоби ахнул и упал на спину, вытаращил глаза и начал тяжело дышать. Через несколько секунд юноша встал на ноги, ухватился за холодную ручку двери своей перевязанной рукой и начал со скрипом открывать её. Он выглянул в тёмный коридор и на цыпочках вышел из комнаты. Окно в конце коридора выделялось в кромешной тьме голубым лунным светом, вычерчивая траекторию его падения. Он слышал хихикание и шуршащие шаги вокруг, как будто ребёнок бегал вокруг него и смеялся. Коридор был намного длиннее, чем Тоби помнил. Он казался бесконечным… прямо как путь из больницы домой. Юноша услышал, как дверь перед ним заскрипела.
-Мам? – Позвал он испуганным голосом.
Внезапно дверь в его комнату захлопнулось – Тоби подпрыгнул и обернулся. Сзади он услышал жуткий стон, звучащий в ушах почти как хрип. Тоби быстро обернулся и встретился лицом к лицу со своей умершей сестрой. Её глаза заволокло белой плёнкой, кожа стала бледной, с правой стороны лица свисало мясо, обнажая кость, изо лба торчало стекло, а по лицу текла чёрная кровь, светлые волосы были завиты в конский хвост, на ней была серая футболка и спортивные штаны, запачканные пятнами крови. Её ноги были неестественно изогнуты. Она стояла, издавая жуткие хрипы, всего в дюйме от лица Тоби. Он взвизгнул и упал.
-АЙ! – Он начал ползти назад, подальше от неё, и не мог оторвать взгляд от её мёртвых пустых глаз. Он полз до тех пор пока не упёрся во что-то.
Он остановился на секунду. Мертвую тишину нарушал только его тяжёлое дыхание и плач. Тоби медленно поднял взгляд вверх и увидел пустое лицо высокого существа, стоящего за ним. За существом стояла толпа детей, примерно от трёх до десяти лет с чёрными глазами, из которых капала чёрная кровь.
Тоби вскочил так быстро, как только мог, но споткнулся о чёрные щупальца, которые опутали его лодыжки. Он упал на живот, и почувствовал, что щупальца сдавили ему грудь. Он пытался кричать, но не мог издать ни звука, только сдавленно хрипеть, пока его не накрыла темнота.
Тоби проснулся. Он вскочил на кровати и закричал. Он хрипел, ощупывая грудь перевязанными руками. Это был сон… Всего лишь сон. Тоби улёгся снова и перевернулся с боку на бок. Он почувствовал, как гигантский груз спал с его груди, когда он вздохнул полной грудью. И всё же на всякий случай решил подойти к окну и заглянуть в него. Там никого не было. Ни призраков. Ни фигур. Ничего.
Он услышал шорох за дверью и кашель отца. Дверь была закрыта.
Тоби подошёл к двери, открыл её и выглянул в прихожую ещё раз. Затем спустился в прихожую и увидел отца, который стоял в жилой комнате и курил.
Глубокий, кипящий гнев ударил в голову. Он услышал шепчушие несуществующие голоса в своей голове.
«Сделай это! Сделай это!» — скандировали они. Тоби отвернулся и попробовал удержать себя в руках. Он чувствовал, что сейчас на самом деле контролирует себя, в отличие от нескольких недель после госпиталя. Он действительно имел полную ясность мыслей за несколько мгновений до того, как шепчущие голоса появились в голове.
Они повторяли снова и снова: «Убей его! Он там не был! Не был! Убей его! Убей!». Тоби дрожал. Нет. Нет, он не станет этого делать. Он что, окончательно спятил? Нет! Он никого не убьёт! Он не может. Он ненавидел своего отца, но не настолько же, чтобы убить его.
«Это оно.» — Последнее, что подумал Тоби прежде чем вновь впасть в состояние транса. Голоса взяли верх. Он безмолвно прокрался мимо отца, достиг держателя ножей на кухне, взял самый большой нож и крепко стиснул его в руке. Он испытывал сильнейшее жжение в груди. Тоби издал смешок. «Хех… хехехе… хехехехе… ХАХАХАХА!» — он смеялся так сильно, что стало трудно дышать.
Его отец успел обернуться прежде, чем почувствовал грубую силу, толкнувшую его на пол, хрюкнул, и почувствовал, что ударился солнечным сплетением. «Что!?» — он смотрел на мальчишку, сжимавшего в руке кухонный нож. «Тоби, что ты творишь?!» — отец перекатился и выставил руки вперёд что бы защититься, но Тоби был быстрее и навалился на него сверху. Он пытался схватить отца за шею, но тот схватил его за руки.
«Стоп! Слезь с меня, маленький сучёныш!» — заорал он и сбросил с себя Тоби ударом в плечо, но он не остановился. Взгляд Тоби был безумным. Он выглядел так, словно в него демон вселился. Тоби крикнул и попытался вонзить нож в грудь отца, но тому удалось снова схватить Тоби за запястье. Он хотел оттолкнуть Тоби обратно, но тот пнул отца, за что получил тяжёлый удар в лицо. Его отец отшатнулся, вытянул руки вперёд, чтобы снова ударить Тоби по лицу, но тот вскочил вонзил нож ему в плечо. Его отец издал громкий крик и попытался вытащить нож, но прежде чем ему это удалось, Тоби со всей силы ударил его в лицо. Он бил не переставая, что есть мочи, смеясь и задыхаясь, а затем свернул отцу шею, распорол ножом плечо, и начал в исступлении бить мёртвого отца ножом в грудь, живот, куда попало, заливая потоками крови всё вокруг. Он не остановился, пока тело отца не перестало дёргаться. Он бросил нож в сторону и склонился над трупом, кашляя и задыхаясь. Тоби уставился на его обезображенное лицо, сел рядом и стал подёргиваться, пока крик не разорвал тишину. Он посмотрел вверх и увидел свою мать, стоявшую в нескольких футах от него. Она прикрыла ладонями рот, а из глаз текли слёзы.
-Тоби! Зачем ты сделал это?! Зачем?! – срывалась она с плача на крик.
Тоби встал и начал отступать от окровавленного трупа на кухню. Он увидел пропитанные кровью бинты на руках, взглянул в последний раз на мать, прежде чем развернулся и побежал вон из дома. Он побежал к гаражу и изо всех сил надавил на кнопку, открывающую дверь. Прежде чем сбежать, он схватил два отцовских топорика, которые лежали на стойке инструментов над столом, заваленным банками с краской, старыми гвоздями, шурупами и прочим хламом. Один был новым, с оранжевой ручкой и острым лезвием, другой же был старым, тупым и с деревянной ручкой. Тоби схватил оба, и тут его взгляд упал на коробку спичек и красный бак с бензином, стоявший под столом. Он взял оба топорика в одну руку, спички и канистру в другую прежде чем выбежать из гаража на улицу. Когда Тоби пробежал около десяти метров, и мог видеть окна своей спальни, он услышал в отдалении полицейские сирены. Он на секунду замешкался, а затем открыл крышку бака и побежал вниз по улице, разливая бензин, после чего рванул в сторону леса. Он вылил последние капли, прежде чем засунул руку в карман, вытащил спички и чиркнул ими. Пламя вырвалось моментально, в мгновении ока оно перекинулось на кусты и деревья вокруг. Прежде чем Тоби успел что-либо сообразить, он оказался в кольце пламени. Силуэты полицейских машин были видны сквозь пламя, так что Тоби начал пятиться в сторону леса. Он обернулся назад. Всё ,что он видел, было расплывчато, сердце бешено колотилось, и он прикрыл глаза на секунду. Это оно. Это конец.
Он почувствовал чью-то руку на своём плече. Тоби открыл глаза и увидел большую белую руку с длинными костяшками пальцев, лежащую на его плече. Подняв взгляд вверх, Тоби увидел обладателя руки. Существо возвышалось над ним и смотрело сверху вниз. Оно было одето в костюм чёрного цвета, лицо было абсолютно пустым, а из спины тянулись щупальца.
Это оно. Это конец. Вот так Тоби Роджерс умер.
Несколько недель спустя Конни сидела на кухне своей сестры. Её сестра, Лора, сидела напротив и пила кофе. Сестра Лоры потеряла три недели назад мужа и сына, а ещё раньше – дочь в жуткой автокатастрофе. С тех пор Конни переехала к сестре. Полиция закончила расследование. Эта история прогремела в прессе две недели назад, но потом в мире появились куда более важные новости.
Лори переключилась на канал новостей, репортёр как раз читал новый заголовок.
«Срочное сообщение! Прошлой ночью было совершено убийство четырёх человек! Подозреваемых пока нет. Жертвы – дети среднего школьного возраста, ушедшие в лес поздно вечером. Они были забиты и зарезаны. Орудие преступления было найдено неподалёку, им оказался старый топорик с тупым лезвием. Фото было обрезано для того, чтобы показать оружие с места преступления. Следователи считают, что это мог совершить Тоби Роджерс, семнадцатилетний парень, который за несколько недель до этого зарезал своего отца, а затем пытался прикрыть своё отступление, устроив пожар на улице и в лесу в окрестностях города. Несмотря на то, что следователи считали, что Роджерс погиб в огне, теоретически он мог выжить, ведь тело так и не было найдено.» Читать полностью…
Персонаж моего одноклассника. Внешность придумал он, историю — я. Над ней я не старалась, и диалоги у меня плохие :С
На эту историю меня вдохновила какая-то страшилка с:
***
Когда мне исполнилось 14, в моей семье все пошло наперекосяк. Родители начали часто ругаться, отец бил меня… Я его начал бояться.
Ах, да я забыла представиться. Мое имя Джонни, или Зеркальный Джонни. Сейчас я вам расскажу, почему меня так называют.
В один из тех дней, когда папа возратился домой злой на маму, я лежал в своей комнате и слушал сорру родителей.
И вот, я лежу, смотрю в потолок…
Тут я услышал шаги отца, направляющиеся к моей комнате. Я вжался в одеяло и начал молить о помощи.
Тут шаги прекратились, точнее, они остановились около моей двери и направились в другую сторону. Я вздохнул с облегчением и посмотрел в зеркало, стоящее напротив моей кровати. Мои рыже-коричневые волосы освещались уличным фонарем, свет которого проникал ко мне в комнату, а зеленые глаза были наполнены ужасом и отчаянием.
Тут в отражении я стал различать высокую фигуру в плаще и широкой шляпе. У Него были длинные черные волосы, Оно улыбалось мне широкой клыкастой улыбкой. Мне стало не по себе.
-Здравствуй, друг, — сказало Оно мне, — Я тебя спас от очередного избиения тебя отцом, теперь ты должен отдать кое-что ценное для тебя.
Я машинально кивнул головой, ибо ужас сковал меня.
Оно улыбнулось еще шире и исчезло.
Интересно, что оно у меня заберет? В раздумьях я сразу же уснул.
На утро все это показалось мне лишь кошмаром. Я как обычно пошел вниз, умылся и пошел завтракать.
Минут через пять пришла сонная мама. Она посмотрела на меня и в ужасе отодвинулась к двери.
-Джо… Дж… Джонни… Твои глаза…
Я приподнял бровь от недоумения и подошел к зеркалу…
Глаза у меня были темными. Не черными, а темными. Зрачки и радужную оболочку еще было видно…
Мама меня отправила к окулисту. Тот сказал, что у меня будет абсолютная слепота…
С каждым днем я видел все хуже и хуже. Глаза мои становились все темнее и темнее и, в конце концов, стали полностью черными.
Зеркальный Монстр пришел ко мне через три дня после ослепления.
-Вот мы и снова встретились, сказал он, — Теперь ты полностью слепой.
Я отчаянно вздохнул.
-Ты полностью потерял зрение, — продолжил он, — Но я могу тебе его вернуть.
Я счастливо подпрыгнул на кровати.
-Давай так, — сказал Монстр, — Я буду тебе помогать, забирая что-нибудь из твоей жизни, но ты не будешь знать, что именно.
Я кивнул.
-Значит, ты хочешь вернуть зрение?
-Да, — глухо ответил я.
-Хорошо… Завтра я кое-что заберу из твоей жизни.
Как только Монстр исчез, я сразу же отрубился.
Проснулся я от крика мамы. Открыв глаза, я понял, что снова вижу.
Я встал с кровати и посмотрел в зеркало. Мои глаза были полностью черными. Я спустился к маме и папе в спальню.
Я открыл дверь. В спальне мама и папа лежали в луже крови.
-КТО ЭТО СДЕЛАЛ?! — заорал я.
Тут ко мне сзади кто-то подошел, схватил за шею и прошептал.
-Кому-либо скажешь — убью…
Меня начали душить, пока я не потерял сознание.
Очнулся я на руках у врача. Сильно болело горло. Вся моя шея была в крови.
Мне сказали, что мою семью кто-то убил, но убийца не оставил никаких следов… И это мешало следствию.
Ночью я не мог заснуть. Вдруг этот Монстр снова придет?
Я взглянул в зеркало. Он уже ждал меня. И все же в том же облике — черная шляпа с широкими полями. Широкий клыкастый рот с окровавленными зубами. Черный плащ. Скрытые глаза.
-Здра…
Но не успел Монстр договорить, как я кинул в зеркало рамку с фотографией нашего класса.
-УБИРАЙСЯ!!! — в слезах заорал я.
Я по-быстрому надел черные штаны, черные кеды и зеленый в черную полоску свитер. Я уже хотел выбежать из дома, но тут у меня жутко заболело горло. Я подошел к прихожей и взял с полки черно-красный шарф.
Теперь я точно был готов к уходу из дома.
Я бежал очень долго, пока у меня не начало колоть в боку. На тот момент я был уже в лесу. Я сел под дерево и начал осматривать местность. Мой взгляд приковался к старой постройке, явно заброшенной.
Я вошел внутрь. Дом был ухоженный, не было похоже, что он брошен.
Я уселся в кресло и закутался в свитер.
Но перед креслом, на тумбочке, стояло зеркало, а в нем был Монстр… Он протянул мне руку и сказал:
-Дай мне руку, и я уведу тебя в мир, где с тобой будет все хорошо.
-ДА ЧТО УГОДНО, ЛИШЬ БЫ ТЕБЯ НЕ ВИДЕТЬ! — Я протянул Монстру руку. Но тут в глазах начало все расплываться, меня начало тошнить, голова жутко закружилась, и я отключился. Монстр вселился в меня.
Теперь он убивает в моем теле. И все, кто награжден даром видеть призраков, отходят от меня, ибо за моей спиной стоит нечто, держащее меня за руки и управляющее мной… Читать полностью…
Мальчишка не помнил, кто он, где его родители и как он оказался в психиатрической больнице. Он помнит только что его зовут Михаэль, а фамилия Хелс. Эту фамилию придумал один из докторов, который следил за ним.
В больнице был подвал, где проводились опыты над животными и людьми. Туда же попал и Михаэль. Никто даже и не догадывался, что в этой больнице проводили такие опыты. Многие люди умирали, другие мутировали.
Михаэль был замкнутым, его лицо не выражало никаких эмоции. Глаза зеленые, а волосы красные. Это был их настоящий цвет. Бледная кожа и среднее телосложение. Однажды врачи ставили на нем один опыт. Они что-то вкалывали в вены, и после этого у парня кружилась голова. Взяв одного из врачей за рукав, он потянул его на себя. Врач испулся и нечайно воткнул в правый глаз Михаэля скальпель, тот закричал. Началась паника, все пытались успокоить мальчишку, крепко держа его за руки и ноги. Кровь текла из правого глаза Михаэля. Ему было больно. Он хотел чтобы все поскорее кончилось. Вколов дозу успокоительного и обезболивающего, они отправили его обратно в комнату.
***
Прошло несколько недель. Повязку с глаза сняли, а из-за лекарств, которые давали парню врачи, глаз востановился, но стал красным, даже можно сказать кровавым. Что это было за лекарство, не известно, да и на вряд-ли его можно так назвать. Они продолжали проводить опяты над людьми и Михаэлем. Делая несколько надрезов на его руках, груди… Парень сопротивлялся, но веревки что держали его не давали этого сделать. И вот они вкалывают ему какой-то новый вирус. От этого его глазные яблоки ненадолго потемнели. Врачи этого не заметили, они подумали что вирус не подействовал, и снова отправили его в комнату. Михаэль начинал потихоньку сходить с ума. Начал безумно смеяться и кидаться на врачей.
***
Зима.Прошел уже год с того как Михаэлю вкололи неизвестный вирус. Парень стал еще более безумным. Все уже боялись заходить в его комнату без какого либо оружия. За его комнатой две медсестры и доктор о чем-то болтали.
-Это больше не может продолжаться…-сказала блондинка.
-Да, я все понимаю. Наш \»пациент\» вышел из под контроля.-говорил доктор.
-Сегодня мы избавимся от него.-продолжил говорить доктор, но вот его кто-то позвал и они разошлись.
Михаэль, конечно же, слышал что они говорили, и был уже готов к их приходу.
И вот, как и ожидалось зашел доктор и охранник. Парень покорно последовал
за ними. Все уже было готово и Михаэль был готов умереть. Вдруг его голова закружилась и парню стало плохо. Глазные яблоки начали темнеть и стали полностью черными, только радужки глаз остались не тронутыми. Всплеск безумия, и парень хватает скальпель. Снова безумный смех, и неожиданно для всех он набросился на медсестру. Все замерли от страха и не могли ей помочь. Перерезав горло первой жертве, он повернулся к остальным. Врачи вздрогнули, многие убежали, но другие остались стоять на месте, не в силах пошевелиться. Перерезав доктору горло, Михаэль лизнул кровь которая была на скальпеле и бросился бежать, но охранник выстрелил ему в спину. Пуля попала в легкое парня, и тот рухнул на пол. Казалось что это конец, но это было не так. Его ногти неожиданно выросли и стали черными, появились клыки. Он уже не был похож на человека, это был монстр. Громкий смех, и он быстро рванул к выходу. По пути он успевал ранить людей. Это стало для него игрой. И вот он вышел из подвала, а там и недалеко был выход на улицу. Было темно, и он с легкостью скрылся из виду. Полиция продолжает его искать, но не одной зацепки они не нашли. Кто знает где он сейчас и жив ли он… Читать полностью…
Маленькая девочка сидела в своей комнате. Ее растрепанные коричневые волосы были сплетены в маленькие косички, и ее карие глаза были направлены на дверь. Она очень сильно обняла своего плюшевого жирафа, и внимательно слушала как кричат друг на друга отец и мать.
\»У меня никогда не должно было быть никаких проклятых детей!\» Кричал громкий, глубокий голос.
\»Все, что они делают — это портят, жалуются, рисуют на стенах — \»…
Источник крипипасты: http://kripi.net/kripi/571-klokvork-kripipasta.html Читать полностью…
Мика была довольно посредственной девушкой пятнадцати лет. Она отличалась от остальных подростков длинной черной косой- это была ее любимая прическа, ее гордость. Серые от природы глаза- единственная часть внешности, которая нравилась самой Мике. Она с родителями и двумя сестрами-близняшками с рождения жила в штате Висконтсин. Девушка никогда не увлекалась крипи или заброшенными зданиями, была спокойной и ответственной. Учителя ее ценили. Больше всего на свете Мика любила своих сестер. Будни шли своим чередом: школа- дом-прогулка- сон. Все как обычно. Этот день был особенным для девушки-близняшкам исполнилось пять лет. Мика в предвкушении праздника буквально улетела в школу, с трудом просидела там все семь уроков, и, едва дождавшесь конца учебы, припустила домой. Теплое, майское солнце заливало все вокруг золотым светом, а птицы пели среди густых кустов. Мика быстро бежала по улицам к своему дому, но что-то заставило девушку насторожиться. Миновав еще два квартала, Мика заметила высокий черный столб дыма. Тяжелый запах гари висел в воздухе. Сердце противно сжалось и ухнуло куда-то вниз. Несколько раз мимо нее по дороге проносились пожарные расчеты. Не чувствуя ног, девушка добежала до дома. Растолкав толпу соседей, ее взгляду предстал полыхающий дом. Время перестало существовать. Внезапно из окна второго этажа высунулась ее сестренка. Она плакала и протягивала к Мике ручки. Пламя со всех сторон подступало к малышке. Секунда, и огонь поглотил ребенка. Не думая ни о чем, Мика ринулась в горящее здание. Никто не успел ее оставить. Пробираясь по горящей лестнице, девушка верила, что сестренка еще жива. Но вдруг ступенька сломалась и полетела вниз вместе с Микой.
*** Девушка очнулась в белой больничной палате. Синеватый свет резал глаза, в нос ударил больничный запах. Доктора, склонившиеся над ней, отпрянули. Послышались звуки спора. -Идиот! Я говорил, не надо было проверять на ней тот препарат! -Она сирота, всем плевать на нее…- голоса удалились. А Мика все не могла оторвать взгляда от лампы над перевязочным столом, где отражалось ее лицо. \»Почему? Почему глаза стали розовыми?\»- думала девушка, разглядывая свое отражение.-\»Хотя… Они прекрасны! Но мое лицо к ним не подходит…\» Девушка рассмеялась от гениальной идеи, пришедшей к ней в голову. А что если… Мика взяла скальпель, оставленный кем-то из врачей в ящике, и подошла к зеркалу. \»Я хочу всегда скорбить о своей семье…\»-подумала она, и рассекла себе нижние веки до середины щек, сделав по два пореза в виде слез с той и с другой стороны. \»И я хочу вечно ухмыляться тем, кто меня не боится, кому не жаль меня!\»- рассмеялась девушка и вырезала на своей правой щеке усмешку. -Я идеальна, я идеальна!- запела она, кружась перед зеркалом и вглядываясь в свое новое отражение.- Только теперь я одна… А у других есть семьи, дети, родители, братья и сёстры. Это не справедливо!
*** В палату зашла медсестра, но никого не увидела. -Мика? Мика, ты гд…- не успела она договорить, как девушка поднесла к ее горлу скальпель и спросила: -Тебе не жаль меня? -П-поч-чему ж-жаль?- проговорила дрожащая от страха медсестра. -Ответ не верный!- рассмеялась Мика и перерезала жертве горло. Это было ее первое, но не последнее убийство. И по городу ходят легенды об этой девушке со шрамами на лице в белом, окровавленом сарафане. По ночам она залезает в дома к людям и спрашивает:\»Тебе не жаль меня?\» И никто не знает, что ей ответить. Читать полностью…
Молодой высокий парень шел как обычно домой. Его лицо напоминало Безглазого Джека, глаза были красивого голубого цвета. Нос был сломан после сегодняшней драки в школе. Он шел в своих любимых вещях: красной толстовке, больших черных джинсах и в кедах. Адам шел в капюшоне, но не из-за холода. Он любил такой стиль. Ему было похер на всех ублюдков, которым это не нравится — учителям, одноклассникам и соседям. Он прекрасно понимал что будет дома, когда он придет. Сестра Лиза будет опять плакать, мать как обычно уйдет в свою комнату, а отец изобьет до неузнаваемости. Уже темнело, и парень решил зайти к своему другу Дену, но его не оказалось дома. Он пошел домой. Все было как по сценарию.
На следующий день он со своим единстенным другом Деном убил время в интернет клубе. Он смотрел разные хоррор истории, и вдруг наткнуллся на историю такого \»Вечного\». История передавала в себе все события Адама.Рождение сестры, первый побег из дома, только под именем Марк Роджерс. Он каждый раз приходил, когда мог, и у него завязалась история. Он не понимал, почему это хоррор история, но в один день до него дошло.
В 18 истории было написано \»Марк был в отчаянии, он ходил по лесу и думал о жизни. Он не видел правду. Он знал что делать и одновременно не знал.\» Из этого предложения другие не видели смысла. Но Адам…
2 часть.
Он бежал. Как Форест Гамп он бежал без цели, он просто хотел выбежать он всех проблем. От злого отца мясника. От сестры, которую жалко. От матери, которой жизнь — как проклятье. От друга, который не мог понять его. От девушки, которая требует поддержки из ничего. От всего. Просто убежать и покричать.
Но это стало его роковой ошибкой. От сильного крика от потерял сознание, а потом у врача через пару часов окозалось, что он больше не будет говорить. Ему было плевать на диагноз, он выложить из себя всё, что он когда то терпел.
3 часть.
Адаму пришлось остаться в своей школе, в его городе школы для глухо — немых были лишь частными и дорогими. Началась черная полоса. Все знали о том, что случилось, и стали его обзывать, материть, закидывать мусором. Они знали, что он не даст отпора, и лишь смеялись над этим.
И с ними был Ден. Он был из тех, кто готов предать за общество. И Адам решил мстить. В интернет клубе он не забыл про Марка, и был просто в шоке — Марк стал немым. Мало того, в истории появился еще один персонаж — его имя неизвестно но он преследовал Марка. И возможно Адама…
4 часть.
Адам ушел в лес, нах от всех, туда, откуда все начиналось. И он понял…. Кто был тот высокий человек… Он…
И тогда он ушел мстить. Но не Адам… Адам умер… И появилось та злая сущность, та которая стала мстить, стала убивать, ненавидеть…
Он пошел к тем, кому верил больше всех — Дену… Ни шума не было когда он пришел, ни звука когда он взял тисак, и когда он убилл бывшего друга…
И тогда пошли все остальные убийства.
Через пару дней Лиза услышала по телевизору слова:
\»Серийный убийца в маске с огромными глазами так и не найден. Подозреваемым в прошлом убийстве в лесу является никто иной, как Адам Гринн, пропавший в одну ночь, когда погиб Ден Раянс. Вероятным оружием является тисак Билла Гринна…\» Читать полностью…
Содержание очень жесткое и кровавое. Слабонервным, впечатлительным и всем, кто хоть как-то любит и ценит пони рекомендую просто не читать это.
Воздух был теплый, сияло солнце, и все в Понивилле наслаждались замечательным деньком. На главной площади царила суматоха и давка. Деловые пони деловито спешили по своим делам по улицам. Казалось, у каждого пони есть какое-то неотложное занятие. У всех, кроме Рейнбоу Дэш – ее место было в небе! Она легко и свободно прорывалась сквозь облака, торопясь от одного к другому. Макушки деревьев трепетали и колыхались, когда она проносилась мимо, играя в догонялки с ветром. Пегас, под восхищенные взгляды детей, сделала крутой заход над школьным двором, поднявшись на несколько сотен метров, и резко рванула к земле – так быстро, насколько смогла. Буквально за несколько секунд до столкновения с поверхностью ее крылья расправились, и она взмыла обратно в чистое, синее небо. Рейнбоу Дэш наслаждалась жизнью.
Но тут и она вспомнила, что и у нее тоже есть дело – она должна была встретиться с Пинки Пай через пять минут! Она настолько увлеклась своими воздушными упражнениями, что почти забыла об этом.
Пинки попросила Дэш встретить ее в Сахарном Уголке в три. Она не сказала, чем они будут заниматься и почему, но Дэш прекрасно себе представляла, что с Пинки это может быть просто все, что угодно. Впрочем, она не была уверенна, что действительно хочет к ней идти. Рейнбоу была настолько увлечена своими небесными трюками, что даже подумывала на этот раз обломать Пинки Пай, и дальше продолжить свои полеты. Но все-таки совесть Дэш взяла над ней верх – она знала, что таким поступком обидит и ранит чувства Пинки, кроме того, ведь она сказала, что это будет что-то особенное, только для них двоих. Пегас прикинула все за и против и подумала: «почему нет?». Что она теряет? Черт, это вообще может быть еще одна куча розыгрышей! Может, Пинки нашла еще более забавный способ прикалываться над народом. Они ведь так классно провели время в прошлый раз! Дэш ускорено рванула с места, большей частью для того, что бы компенсировать потерянное время, и устремилась на встречу.
Как только Дэш вошла в магазин, то ее моментально бурно поприветствовала подпрыгивающая от волнении хозяйка:
— Вау, ты тут, ты тут! Я ждала тебя ве-е-е-есь день! – восхитилась прыгающая от радости пони.
— Извини, что опоздала, Пинки. Я занималась своей послеобеденной тренировкой и потеряла счет времени. – похлопав крыльями, извинилась Дэш.
— Ох, все в порядке, ты ведь теперь тут. Что значит какая-то там пара лишних минут? Я была та-а-ак взбудоражена думая про все те забавные штуки, которые мы будем делать, что я даже не прекращала скакать с тех пор, как проснулась! Да вообще, я была так счастлива, что почти дышать забывала! – хихикая, радостно заверила ее Пинки.
Дэш слегка натянуто рассмеялась. Она всегда одобряла дружелюбный, общительный стиль жизни Пинки, но ее избыточный энтузиазм немного ее пугал. Впрочем, Дэш была вежлива. Если уж Пинки что-то приготовила, то это должно быть классно – что бы это ни было.
— Ну, ты готова начать, Рейнбоу Дэш? Я уже абсолютно все приготовила! – Выпалила розовая пони.
Дэш внутреннее приободрила себя:
– Еще как, Пинки! Чего ты там на этот раз запланировала? Мы кого-то будем разыгрывать? У меня уже есть пара отличных идей на примете. А может, ты придумала пару трюков, которые я должна попробовать? Или мы будем…
— ДЕЛАТЬ КЕКСЫ! – Ликующе объявила Пинки.
— Выпечка? – Дэш была разочарована. – Пинки, ты же знаешь, что из меня не очень хороший пекарь. Помнишь, что было в прошлый раз?
— Ох, это ведь совсем не проблема! Мне всего лишь нужна твоя помощи в их изготовлении. Основную часть работы я возьму на себя. – Пояснила Пинки.
Дэш секунду поразмыслила над этим и ответила:
— Ну, хорошо, я думаю все о-кей. Что именно я должна делать?
– Вот это настрой, другое дело! Держи! – Пинки передала ей кекс.
– Я думала, что я должна помогать тебе их печь? – Озадачилась Рейнбоу.
– Ты поможешь. А этот я приготовила специально для тебя еще до того, как ты пришла.
— А, так это как бы такой вкусовой тест, да?
— Вроде того – сказала Пинки.
Дэш пожала плечами и закинула кексик к себе в рот. Чуть его пожевала, потом проглотила. Неплохо!
— О-кей, а теперь что? – Спросила Дэш.
— Теперь, – сообщила Пинки – ты немного поспишь.
Тотчас же Дэш почувствовала головокружение. Ее мир закрутился, и, секундой позже, она упала на холодный пол.
Очнувшись, Дэш обнаружила, что находиться в какой-то темной комнате. Она попробовала потрясти головой, но не смогла – тугой кожаный ремень прочно держал ее на месте. Она попыталась вырваться, но скобы вокруг ее груди и конечностей намертво приковали ее к вертикальной доске, а ноги ее были разведены широко в стороны. Единственной частью ее тела, не привязанной накрепко, оставались крылья – рама была без спинки. Пока она корчилась в попытках вырваться, в поле ее зрения вскочила Пинки.
— Здорово, ты очнулась! Теперь мы наконец можем начать! – Радостно заявила розовая пони, толкая перед собой тележку, прикрытую сверху тканью.
– Пинки, что происходит? Я двигаться не могу! – взволнованно произнесла Дэш.
— Ну, глупая, ты ведь привязана! – пожурила ее Пинки – Вот почему ты не можешь двигаться! Я не думала, что тебе про это нужно говорить.
— Но почему? Что происходит? Я думала, что ты сказала, что я буду помогать тебе делать кексы…
— Ты и помогаешь! Видишь ли, Дэши – у меня кончился специальный ингредиент, и мне нужна ты для его извлечения.
— Специальный ингредиент? – Дэш начала впадать в панику, и часто дышать – Какой еще специальный ингредиент?
Пинки Пай хихикнула:
— Да ты же, глупышка!
Зрачки Дэш расширились, лицо исказил страх. А потом она начала смеяться:
— Вау, Пинки Пай, ты тут действительно меня подловила! Типа, заставила меня поверить в то, что из меня сделают кекс! Я должна тебе сказать, пока это твоя лучшая шутка, ты выиграла, Пинки, ты лучшая!
Розовая пони захихикала пуще прежнего:
— Вау, спасибо, Дэш. Но я сегодня никого не разыгрывала, и поэтому не могу принять твою похвалу!
Рейнбоу снова начала вырываться из пут.
— Пинки, кончай, это уже не смешно!
— Тогда почему ты смеялась? – Пинки схватила ткань и сорвала ее с тележки. Под ней оказался поднос, на котором аккуратно и по порядку были разложены различные острые медицинские инструменты и ножи. Рядом находилась санитарная сумочка, и еще несколько предметов.
Теперь Дэш уже полностью впала в панику. У нее началась гипервентиляция, мысли бешено понеслись вскачь, она попыталась образумить розовую пони:
— Ты не можешь этого сделать, Пинки! Я твоя подруга!
— Я знаю, что это так, и именно поэтому я так счастлива, что это ты оказалась тут у меня! Мы разделим твои последние мгновенья вместе, только ты и я! – Она опять начала подпрыгивать.
— Но другие пони меня потеряют! Когда соберется куча облаков, они начнут меня искать и тогда они все узнают! – Дэш была в отчаянии.
— Ох, Дэш – произнесла Пинки – Не волнуйся, там еще куча пегасов осталась для того, что бы позаботиться о парочке облачков. И, кроме того, никто не узнает. Я имею ввиду, как ты думаешь, как долго я тут этим занимаюсь? – И вместе с этими словами в комнате внезапно включился свет, разогнав тьму и высветив окружающую обстановку.
— О боже, нет! – Дэш покачнулась от картины, которая возникла перед ее глазами. Комната была украшена с типичным, но извращенным талантом Пинки Пай. Красочные ленты из сушеных внутренностей развивались по помещению, ярко раскрашенные черепа всех размеров украшали стенам, органы, разукрашенные пастелью и наполненные гелием, были привязаны за веревочки к спинкам стульев. Столы и стулья были сделаны из костей и плоти, принадлежавшей когда-то другим пони. Дэш съежилась от вида главного блюда ближайшего к ней стола. Головы четырех жеребят с закрытыми глазами – будто бы они спали, с надетыми на них праздничными колпаками, сшитыми из их же собственной кожи. Она узнала одну из них – одноклассницу Эппл Блум. Ее взгляд метнулся назад и вперед, а потом она уставилась на баннер, сделанный из заплаток, который свисал со стропил. На сшитом из различных шкур транспоранте красным были накарябаны слова «Жизнь – это вечеринка».
Тут внимание Дэш привлекла разворачивающаяся свистулька, щекочущая ей нос. Она увидела Пинки Пай, стоящую прямо перед ней. На ней был костюм, состеганный из отрезанных кьютимарок, на ее спине трепыхались шесть крыльев пегасов, все разных цветов. Когда она возбужденно подпрыгивала, ее ожерелье из рогов единорогов громко клацало.
– Нравиться? Я сделала это сама!
— Пинки, пожалуйста! – взмолилась Дэш, – Извини меня, если я что-то тебе сделала, я не хотела тебя обидеть! Пожалуйста, отпусти меня, я обещаю, я никому ничего не скажу!
— Ох Дэши, ты ничего мне не сделала! Просто это выпал твой номер, и я… Ну, не я придумываю правила. Мы уже не можем повернуть назад.
Рейнбоу заплакала. Как такое вообще может происходить?
— Ну-у-у, не грусти, Дэши, – начала утешать ее Пинки – глянь-ка, это тебя взбодрит. Я принесла тебе друга.- Как будто бы из ниоткуда Пинки выхватила сине-желтый, раскрашенный череп. Размером почти как у пони, он имел одну очень определяющую особенность – клюв.
Дэш пришла в ужас.
— Это… Это ведь… Это… Ведь…
— «Эй, Дэши, пошли позависаем!» – Пинки начала передразнивать. Гильду. – «Эти пони такие с-с-кучные. Слабо слабло слабо слабо!» – Пинки недовольно поглядела на череп.
— Я поймала ее прямо перед тем, как она покинула город. Помнишь, когда я оставила вечеринку минут на двадцать? Конечно, этого времени было недостаточно, что бы с ней поиграть, я должна была подождать до конца вечеринки. Но как же я довольна, что дотерпела! Это стоило одного только вкуса! Грифоны на вкус как два зверька сразу, это восхитительно. Я знаю, что у нее не было номера, как у всех остальных в Понивилле, но когда еще мне выйдет шанс попробовать грифона? Я не догадалась спросить ее, откуда она тут появилась, ну, что бы узнать, где еще мне таких можно найти, я забыла! Но вот что я тебе скажу, она оказалась тем еще бойцом. Протянула дольше всех – ну, больше веселья для меня, я получила шанс проиграться с кем-то кроме пони, и попробовать пару новых штучек. Очень жаль, что у нее оказался такой грязный клювик. Она говорила столько гадостей, что мне пришлось вытащить у нее язык. Ты знаешь, дрянные слова ведут к дрянным чувствам, Дэши.
Дэш было нечего сказать. Она просто рыдала и старалась вырваться.
— Ну, — сказала Пинки, откладывая череп. – достаточно воспоминаний, уже пора начинать.
Она взяла скальпель и подошла к правому боку Дэш. Без особых затей она поместила лезвие чуть выше ее кьютимарки и начала делать вокруг нее круглый разрез. Крича от боли и часто-часто дыша, Дэш отчаянно пыталась отстраниться от живодерки, но скобы крепко держали ее на месте. Закончив разрез, Пинки схватила с подноса изогнутый шкуросъемный нож. Затем она загнала его Рейнбоу под шкуру и срезала кожу с мускулов. Деш, сжимая до боли зубы, полными слез глазами смотрела, как с нее живьем срезают ее кьютимарк. Потом Пинки зашла с другой стороны и изувечила другой бок. Закончив, Пинки подержала две отрезанные кьютимарки перед своей подругой и начала помахивать ими как помпончиками. Дэш только хныкала, ее бедра горели.
Положив кусочки кожи, Пинки выбрала большой тесак и зашла за спину Рейнбоу Дэш.
— Надеюсь, ты не возражаешь, я тут у тебя хочу кое-что отмахнуть! – Засмеялась розовая пони. Она схватила левое крыло и поиграла с ним пару секунд. Затем, расправив его, она рубанула лезвием по основанию. Тут же Дэш взвыла и заметалась в своих путах, ее беспорядочные дерганья сбили прицел Пинки Пай. Она попробовала еще раз попасть в кровоточащее сечение, но сильно промахнулась и оставила огромный разрез на спинке Рейнбоу.
— Дэш, ты должна успокоиться, или я опять промахнусь.
Пинки еще раз взмахнула тесаком и попала по цели. Она рубила крыло снова и снова, кровь фонтанчиками стреляла в воздух, но тут она поняла, что дело не двигается с мертвой точки – клинок просто не хотел проходить через кость.
— Хмм, кажется, я забыла его наточить. Попробую что-нибудь другое. – Заявила пони, выбрасывая нож через плечо; нож, крутанувшись в воздухе, воткнулся в стол.
Плачущая Рейнбоу Дэш услышала звук открывающейся и закрывающейся металлической коробки.
— Вот она! Скажи-ка, Дэш, почему все называют эту штуку ножовкой? Ведь с ножом я только что тут ковырялась. А это ведь пила. Не понимаю я этого.
Пинки примостила инструмент на место последнего рубца. Лезвие и зубцы пилы легко прошли через кость и кожу, боль зубным сверлом впилась в Дэш, ее затошнило. Она беспомощно смотрела, как ее крыло перелетело через ее голову и, в облачке пуха, упало на столик. Пинки перешла к другому, и начала его пилить. На этот раз Дэш не пыталась освободиться; она прекратила борьбу и просто плакала. Пинки остановилась на полпути, крыло повисло на буквально на щепке.
– Эй, Дэш – шепнула Пинки – Соображай быстрей!
Вдруг она рванула крыло со всей своей силы. Кость с хрустом треснула, но кожа держалась крепко. Рывок сорвал длинную полосу плоти со спины Дэш, прямо до ее бедра. Неожиданная травма вызвала судорожные спазмы. Когда ее таз сжался, она почувствовала теплую волну между ног. Громкий, протяжный стон боли Дэш наполнил комнату. Не сумев восстановить дыхание, она потеряла сознание.
Кашляя, Дэш очнулась. Зловоние мочи наполнило ее забитые слизью ноздри. Она увидела, как обиженная Пинки Пай вытаскивает иглу шприца с адреналином из ее груди.
Топая копытами, Пинки начала на нее кричать:
— Тебя никто не учил манерам? Это очень грубо, засыпать тогда, когда кто-то приглашает тебя провести с ним время! Как бы ты себя чувствовала, если бы я пришла к тебе в гости и легла спать? «Ой извини, Дэш, ты такая скучная, я думаю, я лучше посплю». Ты считаешь, мне всегда нравиться делать это одной? Я же говорила тебе, как я радовалась, когда выяснила, что ты будешь следующей! Я так хотела иметь тут со мной рядом друга, когда я работаю! Но Н-Е-Е-Е-Е-Е-Т! Тебе нужно быть эгоисткой! Ты знаешь, я думала, ты сильная, я считала, что ты справишься с чем угодно. У меня тут были жеребята, которые выдерживали это лучше тебя! Я должна с тобой нянчиться? А? Это так ты хочешь, что бы тебя запомнили, как ребенка? – Пинки остановилась, что бы перевести дыхание. Дэш сморгнула и тихо заплакала. Ее спина была объята огнем.
Затем Пинки закинула что-то красное к себе в рот и начала жевать. Она заметила, что Дэш смотрит на нее:
— Что? – Спросила она. – Ах, это? – она достала еще один кусочек. – Ну, пока ТЫ спала, я немножко не сдержалась и взяла кусочек на пробу. Он с твоей ноги, и весьма неплох. Хочешь попробовать? – Не дожидаясь ответа, она засунула полоску мяса в упирающийся рот Рейнбоу Дэш. Та немедленно его выплюнула. Пинки его подобрала.
— Если ты не хотела, могла просто сказать нет. – После чего она съела омерзительный скользкий красный кусочек плоти. – Как будто ты и сама раньше этого не делала.
Глотая, она переключила свое внимание на маленькую баночку, стоявшую на тележке. Когда она сняла с нее крышку, оказалось, что баночка наполнена горящим углем. Поверх него лежали несколько раскаленных, больших гвоздей. Дэш снова начала паниковать. Пинки взяла баночку и снова подошла к левому боку Рейнбоу. Захватив молоток и осторожно взяв гвоздь, она направила его на шов между копытом и ножкой Рейнбоу.
— Нет! Пинки, НЕТ! – Закричала Дэш – НЕТ! НЕТ!
Молоток опустился на шляпку, и гвоздь прошел сквозь кожу. Раскаленное добела жжение вытерпеть было невозможно. Дэш исступленно заметалась и забилась в оковах, натирая и раздирая себе кожу. Пинки попробовала пристроить еще один гвоздь, но не смогла нацелиться. У нее вырвалось расстроенное ворчание. Когда она подобрала молоток и широко размахнулась, Деш залилась слезами и начала умолять ее:
— ПОЖАЛУЙСЯ, ОСТАНОВИСЬ! ПОЖАЛУЙСА, ПОЖАЛУЙСТА, ОСТАНОВИСЬ!
Пинки закатила глаза. Положив обратно молоток, она вышла и встала перед своей подругой, став задумчиво разглядывать изуродованного пегаса. Даже Гильда не плакала так сильно, когда она засунула ей в глотку живого параспрайта. Пинки минуту поразмышляла над тем, что же ей делать дальше. Тут внезапная идея озарила ее воображение. Она схватила шестереночное колесо у дыбы и переместила Дэш в горизонтальное положение. Затем она подошла к ее задним ногам, захватив баночку с гвоздями с собой. Пинки снова взяла молоток и загнала раскаленный кусочек металла в основание копыта Рейнбоу. Дэш снова закричала; Пинки забила гвоздь в другое копыто.
После чего она поставила на поднос маленький генератор. Подсоединив медные провода к гвоздям, она подмигнула Дэш и щелкнула рубильником. Разряд электричества пронесся через тело Рейнбоу. Голубая пони отреагировала немедленно; тело выгнулось, мускулы туго напряглись. Ее бедра взметнулись вверх, а глаза закатились, из губ донесся глубокий, раздирающий горло стон. Пинки захихикала и затанцевала на месте. Затем она повысила напряжение. Деш неконтролируемо забилась в конвульсиях, ее мочевой пузырь опустел еще раз.
Примерно через пять минут Пинки отключила энергию. Воздух немного пах жаренным мясом и паленой проводкой. Она снова перевела Дэш в горизонтальное положение и попыталась пощечинами привлечь внимание бредящей и пускающей слюни пони.
— Дэш. Дэ-э-э-э. Просыпайся! – Рейнбоу Деш удалось показать капельку слабенького внимания.
Пинки потянулась за санитарной сумочкой и достала оттуда большой шприц:
— Ну хорошо, настало время для последнего раунда.
Дэш поглядела на иглу, и Пинки восприняла это как молчаливый вопрос:
— Кое-что для того, что бы избавить тебя от боли, – произнесла Пинки, подходя к ее изуродованной спине. Она воткнула иглу в нижнюю часть спины, Дэш дернулась.
Обойдя ее по кругу и снова оказавшись перед пегасом, она сообщила своей подруге:
— Через пару минут ты не будешь чувствовать ничего ниже своей грудной клетки. Так ты сможешь оставаться в сознании, и посмотреть на «сбор урожая».
Дэш снова начала плакать.
— Пинки – дрожащим голосом прошептала она.
– Да?
— Я хочу уйти домой! – прорыдала Дэш.
– Да, я понимаю твое желание, – ответила розовая пони. – Иногда, я просто хочу сдаться, сказать «Я покончила с этим делом» и пойти спать. Но ты ведь знаешь, ты не можешь просто взять и отбросить свои обязанности. Ты должна собраться, встретить вызов лицом к лицу! Только так ты сможешь преуспеть в жизни.
Дэш заплакала.
Прошла пара минут, и наркотик начал действовать. Дэш оцепенела и не чувствовала себя от груди до крупа. Зная это, Пинки приблизилась к ней со скальпелем. Улыбаясь и глядя на Дэш, она сделала длинный надрез через ее таз, чуть выше промежности. Продвигаясь по ее телу, она сделала такой же разрез под ребрами. Последний надрез пришелся на живот, соединив первые два в букву I.
— Похоже, я положила на тебя глаз, Дэши!
С сырым хлюпаньем «живая дверь» растворилась. Вид собственных внутренних органов и отсутствие чувств заставили Дэш учащенно задышать. Пинки разрезала брюшной мешок и схватилась за большую кишку. Отделив ее от остального пищеварительного тракта и вытащив из брюшной впадины, Пинки развеселилась и начала отпускать шуточки. Дэш, слабея от нового источника потери крови, пробовала прекратить комедию. Пинки только смеялась.
– Посмотрите на меня, я Рарити! – дразнилась она, заворачивая потроха вокруг шеи и разбрызгивая кровь во все стороны – Не правда ли, мой новый шарфик т-а-а-а-кой красивый?
Забравшись обратно ей в живот, Пинки отрезала небольшую кишку из клубка внутренностей. Выдавив экскременты, она продернула ее между зубов и поводила ей туда-сюда.
— Дантист говорит, что ты должна чистить зубки каждый день, Дэши!
Рейнбоу Дэш едва ли понимала, что происходит вокруг нее. От шока она почти проваливалась в беспамятство. Это начало разочаровывать Пинки. Нырнув обратно в ее живот, она начала бурно там рыться.
— Ай, не уходи пока, Дэш. – Она начала вытаскивать другие органы, поочередно останавливаясь на каждом.
– Я знаю, иногда я могу быть настоящей больноцеей, но ты знаешь, я просто почкишаюсь над тобой! Тебе действительно стоит перестать печеньялиться об этом, ты знаешь? Ох, эти шутки стали немного желчными, не находишь? От них просто можно животики надорвать!
Она положила отрезанные органы в ведро, подержав последний немного дольше остальных.
— Ооо, волынка! – обрадовалась Пинки, взяв кишку в губы, а сам орган засунув подмышку. Струйка желудочной кислоты попала ей в рот.
— Ф-у-у. Ох, эй, вот и твой кексик, Дэш!
Дэш не слышала ее. Она потеряла сознание несколько минут назад. Все еще неудовлетворенная, Пинки вколола ей еще одну дозу адреналина. Дэш очнулась в последний раз, ее сердце тяжело застучало. Кровь начала течь из нее быстрее – теперь ей осталось недолго.
Пинки опустила Дэш на спину и оседлала ее грудь со скальпелем наготове.
– Ты знаешь, Рейнбоу Дэш, я разочарована. Я думала, ты протянешь подольше. Я действительно хотела провести побольше времени с тобой, прежде чем мы сюда попали. Но, я думаю, это моя вина, я должна была быть помедленнее. Ну что ж, было очень приятно знать тебя, Дэш.
Лезвие погрузилось глубоко в глотку голубой пони и проделало путь до ее подбородка. Опускаясь, скальпель сделал круг вокруг ее шеи. Последнее, что почувствовала Дэш , было ощущение, как ее кожу срезают с черепа и металл, царапающий ее зубы.
Затем ее не стало.
Пинки Пай смотрела в зеркало. Она сделала действительно хорошую работу, даже оставила веки. Она подмигнула, и Дэш подмигнула в ответ. Пинки улыбнулась.
Но все же ей было грустно, что ее друга теперь нет. Это продлилось всего пятьдесят минут, даже близко не так долго, как она того хотела. Она обернулась на труп, висящий в центре комнаты, последние жидкости стекали с него в кастрюлю. М-да, нет больше Рейнбоу Дэш.
Тут Пинки почесала голову. Она начала замечать, что на самом деле ущерб был не таким уж и большим.
— «Вообще-то» – начала она размышлять. – «Я думаю…» – И тут идея пришла ей в голову. Она неплохо владела иглой, и у нее имелись все необходимые кусочки – все, что ей нужно было сделать – это сшить их вместе. Ну да, немного набивки и бинго! У нее навсегда будет Рейнбоу Дэш! На самом деле, Пинки решила сделает это со всеми своими друзьями, когда выпадет их номер. Она так разволновалась, что в нетерпении начать работу прыгнула к телу со свежевательным ножом. Кексы могут и подождать – Пинки нужно сделать друга!
* * *
Сильверспун неожиданно проснулась. Она лежала на спине и не могла пошевелиться. Где она? Испуганная, она уже собиралась закричать, когда пони из кондитерской неожиданно появилась перед ней.
— Привет! – захихикала она.
— Где я, что происходит? – спросил маленький, испуганный жеребенок.
— Ох, ну, видишь ли, выпал твой номерок и я должна сделать кексики! – Объяснила Пинки.
— Ч-ч.. Ч-ч-т.. Что это значит? Про что ты говоришь?
— Ох, ни про что! Я бы не волновалась на твоем месте. Это скоро окончиться! – Она начала приближаться к девочке со скальпелем наготове, когда вдруг тихий голос сзади позвал ее.
– Мисс Пинки, что это вы тут делаете?
Пинки остановилась и обернулась для того, что бы посмотреть на Эппл Блум. Маленькая желтая пони подошла к ней с сердитым выражением на лице. Сильверспун почувствовала облегчение.
— Я не могу поверить, что ты делаешь это! – надулась она. – Ты сказала, что ЭТА будет моя!
— Упс, извини, похоже, я просто забыла! – Извинилась Пинки. – Вот, держи – она передала маленькой пони скальпель.
Эппл Блум забралась на стол и нависла над своей добычей. Сильверспун пыталась вырваться. Она со страхом смотрела на Эппл Блум и ее передник, розовый передник с блестящей диадемой на нем. Сильверспун начала плакать.
Эппл Блум усмехнулась и деловито заявила:
— Ну, Сильверспун, угадай, кто теперь у нас будет «пустым бочком»? Читать полностью…
Sally Older — персонаж крипипасты, девочка-призрак.
Жила семья — мать и дочь.. Дочке было 3 года.. Звали её Sally..Как-то раз мама отпустила Sally погулять во двор. Начало темнеть, но девочка не вернулась домой… Спустя 4 дня её нашли мёртвой в канализационной трубе…девочку изнасиловали и зарезали… В руках у неё был плюшевый медвежонок… Девочку похоронили. Убийцу нашли. Им оказался 19-летний парень — наркоман из соседнего дома..
После этого злой призрак-девочки появляется ночью и мстит всем людям за свою смерть. Читать полностью…
Утро. А лес уже не спит. Солнце только начало пробиваться сквозь тяжелую крону деревьев и пятнами освещать землю, окутанную туманном. В воздухе пахнет свежестью, наверное, ночью был дождь, возможно даже гроза. Слышен отдаленный галдёж птиц и шелест листвы от легких дуновений ветра. Где-то вдалеке слышен шум воды небольшого ручья, что серебрился на солнышке. Это единственное, что нарушало завораживающую тишину еще сонного царства. Крошечная полянка, не зная о ней невозможно и найти. Она была обильно освещена солнцем, хоть и большую часть всё-таки закрывала тень от стоящих по краям деревьев. А в самом центре стоял очень старый, ветвистый дуб, к стволу которого спиной прижималась молодая девушка. Взгляд её зеленых глаз был полон злобы и ненависти к четырём парням, сжимающих её в плотное кольцо.
Имя девушки — Саманта Морган. Она никогда не видела свою мать, трагически закончившую свою жизнь на операционном столе, рожая свою единственную дочь. Поэтому девочка воспитывалась лишь отцом. Майкл Морган всегда старался дать своей дочке всё самое лучшее, восполнить отсутствие любви матери всем, что она только могла попросить. Для этого ему приходилось много работать, и их общение сводилось к минимуму, и своих нянек девочка видела гораздо чаще, чем отца, что весьма его удручало. Но, в тоже время, он понимал, что Саманте нужна мать. Эту проблему он решил быстро, женившись на женщине по имени Кларисс Йеннес. Мачеха относилась к своей падчерице очень доброжелательно, жаль, что только в присутствии новоявленного мужа.
В возрасте четырех лет на правом плече Саманты появился символ в виде перечёркнутого крестом круга. Как эта отметина появилась, никто не мог понять, сама же девочка также не смогла дать вразумительных объяснений. Но вместе с ней в жизнь семьи Морган пришли и другие изменения. Всякий раз, когда ребенок злился или был чем-то недоволен, окружающие чувствовали недомогание. Первыми на себе это почувствовали няньки, продолжающие присматривать за ней. Поначалу на это никто не обращал внимания, списывая всё на совпадение и банальную усталость. Но очень скоро все, кто работал в доме, начали увольняться или уходить на время лечения, по причине страшных головных болей, переходящих в мигрень. Вся забота о малышке перешла на плечи мачехи.
В шесть лет Саманта потеряла и второго родителя. Причина смерти Майкла Моргана, по протоколу полиции, была «самоубийство». Но она не переставала думать, что его убили. Смерть отца очень серьёзно сказалась на психике ребёнка. Саманта вела себя неадекватно и часто беспричинно смеялась, чем очень пугала окружающих, в первую очередь над ней стали издеваться в школе. Долго находиться рядом с ней мог далеко не каждый, только те, кто нравился самой девочке, иные же избегали её.
Дома отношения с мачехой никогда не ладились, они практически не общались, они пересекались только утром перед её уходом в школу или вечером. И это немудрено, ведь именно мачеху она винила в смерти отца. Вся жизнь превратилась в рутину, состоящую из школы и дома, и постоянных издевательств хулиганов-одноклассников.
К семнадцати годам Саманта стала очень миловидной девушкой; невысокая, стройная, с большими и выразительными зелёными глазами и длинными волнистыми волосами. Что, разумеется, не осталось без внимания всё тех же хулиганов, только теперь к их издевательствам прибавились домогательства.
Девушка окончательно замкнулась в себе. Какое-то время вовсе не выходила на улицу, чтобы избежать встречи со своими мучителями, но это не могло продолжаться слишком долго, и ней пришлось вновь вернуться в школу. Начало дня прошло тихо и спокойно, но как только учебное время закончилось, и Саманта уже собралась идти домой, у выхода её ждал неприятный сюрприз. Четверо, уже печально известных для неё, парней выследили её и силком потащили в неизвестность, не давая даже возможности закричать. Да и она сама не пыталась этого сделать, зная, что никто ей даже не попытается помочь. Не успев закончить свою мысль, она с ужасом поняла, где находится.
В мужской раздевалке спортзала, после ухода учеников, было выключено освещение, и тусклый свет проникал только через окна. Ещё через мгновение хулиганы бросили девушку на холодный пол, выложенный плиткой, от удара об который Саманта издала сдавленный всхлип, но о сопротивлении даже мыслей не было. Молча терпя многочисленные оскорбления, комментарии, удары, на неё нахлынуло чувство абсолютной беспомощности и безысходности происходящего. Из транса её вывел самый здоровый среди садистов, прижавший к стене и взявший за горло медленно приподнимая до своего уровня так, что девушка не могла коснуться ногами пола. Продолжая что-то говорить, свободной рукой начал стаскивать кофту со своей жертвы, заставляя её широко раскрыть глаза и выдавить из себя вскрик. Снова падение и удар головой о холодный пол, но с лица не сходила улыбка, заметив, что дверь открылась, и в помещение заглянул охранник, по счастливой случайности проходивший мимо во время обхода в момент жалобного крика девушки.
Домой Саманта шла в одиночестве, вся растрёпанная и подавленная. Сидя дома в тёмной комнате, её разум одолевало желание мести своим мучителям. И ответный удар не заставляет себя долго ждать.
Ночью того же дня она решает отправиться в дом «главаря» хулиганов, что попытался её изнасиловать, но не успел завершить начатое. Идя по ночной улице, Саманта решает, что хочет заставить его испугаться так, как боялась она. Её подталкивала вперед ярость, обида и ненависть, и каждое действие было продуманно до мелочей. Она не сомневалась в собственном успехе.
Добравшись до дома, мстительница довольно легко проникает в него через окно, которое, весьма кстати, забыли закрыть хозяева дома. Оказавшись в большой комнате, она окидывает её взглядом. И вот она. Жертва для её запугиваний одноклассника. На полу около дивана мирно спала маленькая собачка, которая, даже проснувшись, не залаяла, а дружелюбно сама подошла к нежданной гостье. Это последнее, что Саманта ясно помнила, все её дальнейшие действия прошли как в тумане, её ярость затмила разум, и она потеряла чувство реальности происходящего.
Наутро парень обнаружил свою собаку в ванной комнате, подвешенной над самой ванной, и её кровь каплями стекала вниз, образовав багровую лужу. В ужасе, подняв взгляд, он заметил, что на стене крупными буквами кровью было написано: «Умри, сука». Его родители вызвали полицию, а сам он отправился в школу, где его ждало ещё одно послание, прикрепленное к дверце шкафчика. На тетрадном листе, кровью его же собаки, он прочитал лишь одну фразу: «Ты следующий».
На следующее утро, ещё до приезда школьного автобуса, группа, всё в том же составе, гнали, как им казалось, Саманту в лес. На самом деле туда она бежала осознанно, она была готова. Заманив их подальше вглубь леса, она привела их на небольшую и неприметную поляну, продолжая играть роль их жертвы, усыпляя бдительность.
Она стоит, прижавшись спиной к дубу, опустив голову. Её окружают. Каштановые волосы закрываю часть лица, но безумную улыбку они скрыть не смогли. И снова то чувство, такое же, как в детстве. Смотря себе под ноги, она мысленно проклинает каждого из парней, желая им муки и смерть. Она почувствовала невероятную уверенность и силу в руках, медленно поднимая голову, её взору открылось то, чего она желала всё это время унижений и мучений. Вокруг нее на траве лежало четыре человека, они судорожно хватались за головы, до скрежета стискивая зубы, мычали что-то невнятное. Это зрелище забавляло девушку, ей нравилось смотреть на то, как они страдали, как корчились от боли и просили кто-то о пощаде, кто-то о смерти. И их просьбы были услышаны. Саманта избавила их от головной боли, лишив их головы, при помощи ножа, заранее положенного в школьную сумку.
О пропаже подростков заговорили ближе к ночи. Полиция отыскала их тела спустя несколько часов. В свете луны они наблюдали воистину ужасающую картину: четверо молодых людей были обезглавлены и четвертованы. На спине каждого из них было высечено ножом: «Ты следующий». С данного момента было объявлено начало поиска убийцы. Узнав от охранника школы об инциденте в раздевалке, Саманта стала главной подозреваемой в случившимся. Полиция быстро прибыла в дом девушки. На часах было 3:05, дом был пуст, но в середине гостиной был обнаружен обезглавленный труп женщины, привязанной верёвками к стулу, а на лбу уже знакомая им надпись: «Ты следующий».
Саманта убежала в лес, прихватив с собой мобильный телефон, несколько вещей, немного еды и косу, ранее использованную в саду.
После этого ещё много жертв было найдено мёртвыми. Все они были известны, как заядлые хулиганы.
Фан арт:
Здравствуйте. Меня зовут Митч. Я хочу рассказать вам одну историю, которая со мной произошла. Я не знаю, было ли это чем-то паранормальным, или я просто буду выглядеть глупо, говоря об этом как о сверхъестественном, но так или иначе это событие заставило меня поверить в мистические вещи.
Прошла неделя после того, как я переехал в дом моего брата Эдвина. Эдвину понравилась эта идея с переездом, ведь мы не виделись почти 10 лет. Собственно как и он, я беспокоился по поводу нашей встречи после стольких лет. Самое интересное — на протяжении всей первой недели ночью я слышал какие-то странные шорохи в доме. Сначала я думал, что это енот, поэтому не придавал этому большого значения и просто засыпал. До одного момента… Как-то раз я проснулся утром, пошел на кухню. Там был Эдвин. Когда он на меня посмотрел, то выронил из рук свою чашку с кофе. Он дал мне зеркальце, я посмотрел на себя и был шокирован. У меня была огромная рана на левой щеке.
После того как я был доставлен в больницу, мой доктор сказал мне, что я по-видимому спал, когда образовалась рана, но кое-что не сходилось. Он закатал мою рубашку, и я увидел то, что заставило мою кровь застыть в жилах. Я увидел швы около моих почек. \»Вы каким-то образом потеряли левую почку прошлой ночью.\» — сказал он мне. — \»Однако, мы не знаем пока как. Извините, Митч.\» Читать полностью…