на Screepy.ru

15-летняя девочка жила с отцом в небольшом доме, в пригороде. С тех пор, как умерла её мать, отец стал для неё всем. У них были прекрасные отношения, они очень сильно любили друг друга. Однажды утром, отец девочки сказал ей, что уезжает в командировку и приедет домой очень поздно, ночью. Сказав это, он поцеловал ее в лоб, схватил свой портфель, и выбежал из дома. Позже в тот день, когда девочка вернулась домой из школы, она сделала домашнее задание и села смотреть телевизор. К полуночи, ее отец еще не вернулся, поэтому она решила лечь спать.
Ей приснился сон. Она стояла на краю оживленного шоссе. Легковые и грузовые автомобили проезжали мимо с угрожающей скоростью. Она посмотрела на другую сторону шоссе и увидела знакомую фигуру. Это был ее отец. Он держал руки возле рта, и, казалось, что-то кричал ей, но она не могла разобрать слов. Когда гул машин стих, она напрягла слух. В глазах отца читалась печаль. Он отчаянно пытался что-то сказать ей. Она едва смогла разобрать слова: «Не … Открывай … Дверь …”
Вдруг, девочка проснулась от странных звуков. В дверь кто-то громкии настойчиво стучался!
Она вскочила с кровати и надела тапочки и побежала к двери. Посмотрев в глазок, она увидела лицо своего отца. Он смотрел прямо на нее. В дверь настойчиво звонили.
\»Подожди, сейчас открою!”- Закричала она.
Она откинула засов и собиралась открыть дверь, но в последний момент остановилась.
Она посмотрела в глазок на отца. Что-то в выражении его лица было не так. Его глаза были широко открыты. Он выглядел испуганным.
Она вернула засов на место.
\»Папа!”- крикнула она. \»Ты разве забыл ключи?”
Дзинь, Дзинь, Дзинь.
\»Папа, ответь мне!”
Дзинь, Дзинь, Дзинь.
\»Папа, пожалуйста! Мне нужно, чтобы ты ответил мне!”
Дзинь, Дзинь, Дзинь.
\»Там кто-то есть с тобой?”
Дзинь, Дзинь, Дзинь.
\»Почему ты не отвечаешь?”
Дзинь, Дзинь, Дзинь.
\»Я не открою дверь, пока ты мне не ответишь!”
В дверь звонили и звонили, но её отец по непонятной причине не отвечал ей.
Оставшуюся часть ночи, девочка провела, беспомощно сжавшись в углу прихожей и слушая беспрерывные звонки в дверь. Так продолжалось около часа, потом, девочка провалилась в забытьё.
На рассвете она очнулась и поняла, что в дверь больше не звонят. Она подкралась к двери и снова посмотрела в глазок. Ее отец всё ещё стоял там и смотрел прямо на неё.
Она осторожно открыла дверь, и то, что она увидела, наполнило её невообразимым ужасом.
Отрубленная голова её отца была прибита к двери гвоздём, на уровне глазка. На дверной звонок была прикреплена записка.
Там было написано: «УМНАЯ ДЕВОЧКА». Читать полностью…

Печальная новость настигла, как обычно, в самый неожиданный момент. Зазвонил телефон. Это был председатель деревни, в которой Егор не появлялся уже более пяти лет. Не потому, что он был сильно занят или деревня находилась слишком далеко. Просто его ничего не связывало с этим местом, кроме единственного дедушки, который там жил. И вот грустный голос из телефона сообщил, что сегодня и его не стало, и Егору нужно приехать на похороны.

День похорон выпадал на субботу, так что никаких сложностей с поездкой не было. Тем более, что Егор являлся единственным наследником, и ему предстояло подписать документы на право собственности. В назначенный день, проснувшись пораньше, он сел в свою старенькую «десятку» и выдвинулся в путь. Дорога занимала не более часа, да и то только потому, что состояние дороги не позволяло набрать приличную скорость.

Старый деревянный перекошенный домик вызвал нотки ностальгии. Почти ничего не изменилось с давних пор. Взгляд Егора упал на синюю крышку гроба, стоявшую у входа. Бабульки, проходившие мимо, крестились. Егор, открыв скрипучую деревянную калитку, неспешно прошел к дому, дверь которого была открыта. В нос ударил запах чеснока, который зачем-то был развешан у всех окон и дверей.

— День добрый! — раздался низкий громкий голос. Прямо у гроба стоял немалых форм священнослужитель, а рядом с ним — председатель деревни, судорожно теребящий в руке православные четки. — Вы кем усопшему являетесь?

— Меня зовут Егор, я внук Валентина Александровича, — ответил парень.

Батюшка и председатель загадочно переглянулись. Повисла тишина. Наконец, председатель заговорил:

— Вы знаете, недавно звонили из нотариальной конторы. Они сказали, что смогут приехать не ранее, чем завтра.

Егор, кивнув и посмотрев на тело усопшего, лежащее в гробу, вышел из помещения. Странно, но дедушка из его воспоминаний не имел ничего общего с человеком, лежавшим в гробу. Время делает свое дело…

Прямо на пороге он едва не столкнулся с очередной заплаканной бабулей, пришедшей, наверное, попрощаться. Извинившись, он уже собрался двинуться дальше, как вдруг внимание его привлекло еле разборчивое бормотание, доносившееся из уст скорбящей. «Что же… что же теперь с нами будет… с нами… со всеми нами…» — дальше было не слышно, так как она зашла за угол.

«Ну и ну, — подумал Егор. — Видимо, здесь все друг друга знают. Или, может, дед был мастером на все руки».

Выйдя на открытый воздух и закурив сигарету, он обратил внимание, что вокруг домика уже собралось порядочное количество местных. Старики и старухи — почти все, кто остались жить в этой глухой деревушки.

— Время пришло, — раздался знакомый бас за спиной.

Посторонившись и пропустив вовнутрь троих не совсем дряхлых, но все же стариков и одного совсем юного парнишку на вид лет пятнадцати, Егор еще раз окинул взглядом всех собравшихся. Абсолютно все плакали и крестились. Все были одеты в черное. Это выглядело странно. Ведь эти люди… они даже не родня. Чего им так убиваться?

Все те же четверо вынесли гроб, предварительно закрыв его крышкой, и понесли в сторону кладбища, находившегося за деревней. Собравшиеся толпой побрели вслед. Гул из плача и молитв стал громче, от этого у Егора не на шутку разболелась голова. Ему хотелось поскорее закончить со всем этим и уехать прочь из этого странного места, хоть он и испытывал в какой-то мере стыд за свое равнодушие.

Во время похорон каждый скорбящий подошел и бросил горсть земли, что-то шепча при этом. Егор безучастно стоял в сторонке. И только в самом конце он осмелился подойти и, дотронувшись до гроба, мысленно попрощаться и попросить прощения за то, что так долго не появлялся здесь.

— Юноша! — раздался старческий женский голос за его спиной. — Вы же внук уважаемого Валентина Александровича, верно? Какое счастье, что вы здесь! Скажите, теперь вы займете его пост и продолжите его занятие, ведь так?

Егор удивленно посмотрел на нее:

— Что? Какое дело?

К женщине сзади подошел, видимо, ее супруг и, взяв за руку, стал уводить. Она поменялась в лице:

— Но… но если не вы, то кто? Кому теперь это под силу?

В глазах мелькнули отчаяние и гнев. Егор, вытерев капли пота со лба, поспешно двинулся в сторону дома деда, рядом с которым он припарковал свою машину.

* * *

— Этого не может быть! — вслух произнес Егор, глядя на все четыре колеса, порезанные и, соответственно, спущенные. Резина выглядела так, словно ее грызли.

Из-за угла дома вышел председатель. В его руке вновь были православные четки, которые он нервно перебирал. Посмотрев на колеса и демонстративно свистнув, он обратился к парню:

— Ну и ну… Похоже, не успел появиться, а уже кому-то насолил!

— Что?! Да единственные люди, с кем я общался, это вы и священник! Какого черта здесь происходит?

— Хех… Значит, местная шпана так развлекается. Ну, как бы там ни было, дело поправимое. Завтра в обед из города приедет Михалыч. У него тут неподалеку мастерская своя, он тебе все залатает в два счета! А пока чувствуй себя как дома… Впрочем это теперь, наверное, и есть твой дом.

— Завтра в обед? Но мне нужно сегодня! Скажите, я могу как-нибудь уехать сегодня? Автобусы здесь ходят?

— Единственный автобус ходит в обед, и уехал он несколько часов назад. Так что тебе хочешь — не хочешь, а придётся ночь здесь проводить. Тем более, нотариус приедет завтра, завещание зачитает…

— Плевать мне на завещание, я уезжаю сегодня, сейчас!

Егор достал сотовый телефон, нашел в телефонном справочнике телефон такси и нажал кнопку вызова. Тишина. Он посмотрел на дисплей, высвечивающий надпись: «Нет связи». Как же они тут живут?.. Егор убрал телефон в карман и грустно посмотрел в сторону дома. Придется ночевать.

Весь день, сидя в провонявшим насквозь чесноком доме, он принимал «гостей». Казалось, все местные старушки и деды решили посетить его со своими соболезнованиями. И почти каждый смотрел на Егора с надеждой в глазах. Только было совершенно непонятно, чего они хотят.

В дом зашел священник, который выглядел взволнованней остальных:

— Егор, так значит, ты остаешься здесь до завтра?

Парень кивнул, и батюшка закрыл дверь в комнату:

— Слушай меня внимательно. Каким бы странным не прозвучало то, что ты сейчас услышишь, ты должен сделать все в точности, как я тебе скажу. Ты понял меня? После одиннадцати часов выходить из дома строжайше запрещено, тем более из этого! Чеснок с окон не снимать ни в коем случае, — перечисляя указания, он, казалось, не поспевал за собственными мыслями. Егор сидел напротив и смотрел на него стеклянными глазами. — Что бы ты не услышал и не увидел — сиди в доме! Просто оставайся здесь, и тогда с утра ты сможешь спокойно уехать домой. Ты меня понял?

Он схватил парня за плечи и потряс несколько раз. Прежде чем Егор успел отреагировать, в дверь раздался стук: очередной посетитель пришел проведать бедного парня. Священник поднялся со стула и, перекрестив Егора, покинул дом.

* * *

Часы автомагнитолы показывали 22:45. Парень сидел в своей машине и слушал радио. В доме заняться было совершенно нечем, да и это было единственным местом, где можно спрятаться от назойливых местных жителей. Несмотря на стресс пережитого, ему все-таки удалось задремать. Приятная успокаивающая мелодия доносилась из динамиков. Никто не мешал. В голове Егор прокручивал события минувшего насыщенного дня. Сначала думал о том, насколько все происходящее здесь странно, потом нахлынули воспоминания с раннего детства — как они с дедом ходили на рыбалку, как тот строил для него деревянный домик на дереве… От этого стало немного грустно и стыдно.

Затрещавшие в динамике помехи заставили открыть глаза. «Какого чёрта происходит с этой машиной», — устало произнес Егор и, потянувшись пальцем к клавише на приемнике, замер. Взгляд его остановился на темном силуэте человека, стоявшего в нескольких метрах от машины прямо посреди дороги. Он был в черной шляпе и в длинном плаще и изредка пошатывался всем телом. Егор почувствовал, что человек смотрит прямо на него. По телу пробежали мурашки, но парень, открыв дверь машины и высунув голову, спросил:

— Святой отец, это вы?

В ответ ничего не последовало. Человек оставался на своем месте. Егор прищурил глаза, пытаясь разглядеть незнакомца. То, что он увидел, словно перевернуло все внутри него. Он не был уверен в этом — да быть может, ему показалось, — но что-то большое и склизкое, вылезающее изо рта и свисающее до самого живота человека, шевельнулось и втянулось обратно, будто огромный черный язык.

Сев обратно в машину и лихорадочно закрыв на замок все двери, Егор обратил внимание на время. 23:03. Уже одиннадцать часов. Словно пули, в его голову вонзились воспоминания о последней встрече со священником и слова, что он говорил. Но это же просто бред! Трясущимися руками Егор потянул на себя ручку, включающую дальний свет.

Никого. На месте, где только что кто-то стоял, ничего не было.

Расстояние до дома составляло порядка двадцати метров. Егор посмотрел в сторону забора — калитка была нараспашку. Он обратил внимание, что во всех домах, в окнах которых еще недавно горел свет, царила темнота. Вся деревня словно погрузилась в вязкую черную краску.

Открыв дверь и не медля ни секунды, Егор выбежал из машины и бросился в сторону дома. Когда он добежал до калитки и вбежал на территорию участка, его нога зацепилась за что-то. Он рухнул на траву. Поднявшись, уже сильно хромая, Егор продолжил движение к дому. Добежав до двери, открыл ее и уже собрался шагнуть внутрь, и тут за его спиной раздался громкий металлический скрежет, от которого Егор замер и медленно повернулся. Некто, все в той же шляпе и длинном плаще, стоя рядом с его машиной, медленно вел по кузову когтями, торчащими из пальцев рук, оставляя царапины и издавая омерзительный скрежет.

Сердце Егора билось, как сумасшедшее. Это был словно страшный сон. Пересилив себя и зайдя внутрь помещения, он закрыл за собой дверь и, хромая, пошел в комнату. Что ему делать — Егор не знал. Поэтому просто сел на пол у стены и ждал. Ждал утра. Неизвестно, сколько прошло времени, но то ли от усталости, то ли от пережитого шока, Егор смог задремать.

«Тук-тук».

Негромкий стук медленно стал вытягивать его из сна. «Тук-тук», — повторилось вновь, и парень открыл глаза. Тишина. Встав на ноги, осмотревшись и так и не найдя источник звука, Егор вновь достал сотовый телефон. Связи по-прежнему не было. На часах было 04:15. А это значит, что скоро станет светло. Егор был почему-то уверен, что с рассветом все закончится. А раз до сих пор его никто не тревожит, стало быть, священник был прав — в доме безопасно.

«Тук-тук».

Стук вновь раздался с правой стороны, где было окно. Парень повернул голову…

Ноги не удержали его. Рухнув на пол, Егор вновь отполз к стене, не сводя глаз с окна. «Тук-тук», — длинный худой палец с когтем вместо обычного человеческого ногтя постукивал по стеклу. А рядом под серой потрепанной шляпой было лицо этого существа. Озлобленный взгляд серого, неестественной формы, лица загнал душу Егора в самые пятки. От переживаемого ужаса ему стало тяжело дышать. Черным длинным языком существо облизнуло стекло, оставив видимую даже в темноте слизь на стекле, и медленно убрало голову от стекла. Стук повторился вновь, но уже исходил от входной двери. Затем снова — над потолком. После каждого звука Егор нервно вздрагивал и направлял испуганные глаза в сторону звука. Так продолжалось до самого рассвета. С первыми лучами солнца все затихло, и Егор заснул окончательно.

Стук в дверь раздался, когда в окна уже вовсю бил яркий солнечный свет. Это были не те демонстративные постукивания, рассчитанные на то, чтобы напугать. Это был живой человеческий стук, вслед за которым раздался низкий бас священника:

— Есть кто живой?

Егор, поднявшись на трясущиеся ноги, подошел к двери. Помедлив, он всё же открыл дверь. В лицо ему ударил солнечный свет, и он зажмурил глаза. Священник посмотрел на парня. По его взгляду сразу стало понятно, что никакие объяснения не требуются — он и так все знает.

— Так значит, он все-таки приходил… — тихо сказал он, заходя вовнутрь. — Хорошо, что не добрался до тебя.

— Что? Кто? Кто это был?

— Урод. Демон. Проклятье нашей деревни. Хищник, выходящий на охоту каждую ночь. Ты не заметил, что у нас практически одни старики да старухи? После того, что оно сделало с семилетней дочерью Марии… — он замолчал, но потом, набрав воздуха в легкие, продолжил. — Все, кто мог, покинули это проклятое Богом место. И забрали своих детей с собой.

— Но почему вы сами не уедете отсюда?

— Потому, что мы — единственное, что удерживает его здесь. А вчера не стало последнего охотника, дающего отпор, сдерживающего зверя. Что теперь с нами будет…

Священнослужитель, покачав головой, махнул рукой в сторону улицы:

— Приходил нотариус. Думаю, для тебя это не будет сюрпризом — теперь это твой дом и твоя земля. В правлении документы, тебе надо их подписать. Да, и это тоже тебе, — он протянул старый ржавый ключ на сильно потрепанном шнурке. — Понятия не имею, что это, но твой дед в завещании просил передать это наследнику. Михалыч приходил, починил твою машину за так по старой дружбе с дедом. Ты можешь покинуть это место.

Священник вышел из дома. Егор, еще раз окинув помещение взглядом и совершенно не представляя, что со всем этим делать, собрался выйти наружу, но тут деревянная доска под его левой ногой издала негромкий, но привлекающий внимание скрип. Это был погреб.

Поколебавшись, Егор, все-таки закрыл входную дверь и с трудом смог открыть дверь погреба. Под ней была еще одна дверь… а точнее металлический люк, запертый на замок. Несложно было догадаться, что именно тот ключ, который передал ему священник, подойдёт к этому замку. Егор вставил его в замок и повернул. Раздался негромкий металлический скрип, и люк открылся. Егор неуверенно спустился вниз по крутой железной лестнице. Нащупав на стене выключатель, он щелкнул им, и помещение озарилось ярким светом.

Стены небольшой подпольной комнатушки были плотно увешаны все различным инвентарем, о цели которого после увиденного ночью нетрудно было догадаться. Арбалет, старый пистолет советских времен, прозрачные стеклянные шарики с нарисованными православными крестами, сеть из проволоки, головки чеснока, двуствольное ружье…

У Егора закружилась голова. Еще позавчера он жил обычной жизнью, ездил на работу, встречался с девушками, ходил в клубы. А сейчас на его плечи взвалилась ноша, которая, казалась, была непомерно велика для него.

Выйдя во двор, он увидел, что его машина и впрямь стоит, готовая к отбытию. Единственное, что напоминало об ужасной ночи — три царапины на водительской двери.

Когда Егор сделал шаг, его взгляд упал на что-то темно-серое, лежавшее в кустах. Егор наклонился. Когда он понял, что это, на него эхом накатило чувство всепоглощающего страха, испытанное ночью. Это были деревянные православные четки. Те самые, что раздражающе вертел председатель. Егор взял их в руку, и на ладони осталась густая склизкая субстанция. Точно такая же осталась на окне теперь уже его дома. Сунув находку в карман, Егор вернулся в помещение и закрыл обе двери погреба.

Уверенной походкой парень вышел на улицу, сел в автомобиль и, заведя его, припарковался на территории дома. Закрывая за собой ворота, он поймал на себе удивленный взгляд все того же священника, стоявшего по ту сторону дороги. Негромко, скорее даже сам для себя, Егор сказал:

— Я остаюсь. Читать полностью…

«Дамы и господа! Леди и джентльмены! Большие и маленькие любители зрелищного шоу! В эфире… не побоюсь столь смелой оценки, одно из самых невероятных представлений, которое вам посчастливилось видеть! Шоу «Конструктор» стартует прямо сейчас! Интриги, задачи, волнения, а так же самая настоящая драма, будет разворачиваться прямо на ваших глазах! Не переключайте канал! Мы начинаем!».

Господи. Здесь так холодно. Я не могу пошевелиться. Пожалуйста, кто-нибудь, помогите мне. Пожалуйста! Мне очень страшно…

Меня зовут Мария. Мне 34 года. Больше обо мне знать вам ничего не нужно.

Это началось примерно полгода назад. В марте месяце. Я отмечала свой день рождения. Мы собрались с друзьями у меня в квартире, поболтали, выпили. Признаться, никогда не любила шумные вечеринки. От того и, как и каждый год, праздник ограничился домашними посиделками. В прочем было весело.

Ближе к двенадцати гости разошлись, и я, уставшая и слегка «хорошая» уселась в свое любимое кресло. Все дела связанные с мытьем посуды автоматически перенеслись на следующий день. Веки тяжелели, я просто сидела и переключала каналы. Шансов начти что-то, что меня бы заинтересовало, не было, я просто, наверное, набиралась сил, что бы подняться и отправиться в кровать.

Щелк. Канал, где крутят только одну рекламу. Щелк. Кино 18+. Щелк. Какой-то боевик. Не знаю почему, наверное, под влиянием все той же усталости, я два раза нажала кнопку восемь. Все эфиры, предоставляемые моим кабельным телевидением, умещались на первых тридцати каналах. Дальше, как, наверное, и у всех, идет обыкновенное шипение.

Щелк. В верхнем левом углу экрана загорелось желтое «88». Вместо привычного шипения экран выдал картинку черного цвета, сопровождаемую тишиной. От этого в комнате стало мрачно.

Всего несколько секунд я усталым и безразличным взглядом «любовалась» неизменным фоном, прежде чем подняла руку с пультом и собралась «перещелкнуть» в начало.

«Здрррррравствуйте уважаемые телезрители, мальчики, девочки, тети, дяди, бабушки, дедушки… все, кто, не смотря на столь поздний час, остается с нами! – Вместе с веселым голосом, изображение дрогнуло, и из центра стал расползаться кружок, внутри которого можно было видеть энергично читающего текст пожилого мужчину. Лет семидесяти, одетый в черные брюки, желтый блестящий пиджак. Голову покрывали седые зачесанные назад волосы. Изображение было черно белое и то и дело дергалось, как будто это снимали сто лет назад. – Сегодня, как и всегда, нас ждет увлекательное времяпрепровождение со множеством разных загадок и испытаний! С вами я, вечный ведущий телешоу «Конструктор» Рубик Валентин! И я рад и горд представить нашего сегодняшнего гостя… Константина!!!»

Обзор сместился в сторону. Площадка представляла собой не очень большое помещение с небольшим выступом, как я поняла, обозначавшим саму сцену. В центре нее в вертикальном положении располагалась металлическая, изрядно ржавая, кровать. И прямо к ней руками, ногами и туловищем был прикован средних лет мужчина таким образом, что тоже находился в вертикальном положении, при этом не касался ногами пола. Судя по всему, это и был Константин. Взгляд у него был неподдельно испуганный, на лбу, не смотря на жуткое качество картинки, были видны капли пота.

Не знаю от чего, но все это показалось мне очень увлекательным, таким оригинальным, не похожим на остальные передачи, которые можно было видеть по телевизору. Я даже немного взбодрилась.

Ведущий подошел к мужчине, проведя по его лицу спрятанной за кожаной перчаткой рукой.

«Чудесно – Самодовольно произнес Рубик. – Ну же, друзья, поприветствуйте!». Раздались аплодисменты. Камера вновь сместилась в сторону, показывая общий план, в том числе и всю аудиторию. Сначала мне показалось, что сидят люди, но дальше, по движениям, стало понятно, что на стульях усажены самые обыкновенные манекены. От их рук тянулись троса заставляющие их хлопать. Меня наполняло любопытство. Что это? Быть может запись какой-то действительно старой телепередачи? Или же все сделано специально? В верхнем углу моего телевизора высвечивался значок телеканала, какой я раньше не видела, изображенный в виде двух шестеренок.

«И так, Константин, мы начинаем! Вы готовы??? – Не дождавшись ответа, ведущий двинулся чуть далее по сцене. В кадр попало какое-то устройство, нечто напоминающее большую металлическую бочку, закрепленную на двух торчащих из пола столбах и свободно вращающуюся, как барабан пистолета. – Для тех, кто не в курсе, напоминаю правила нашей игры! Вот мой большой металлический архив вопросов! Поверьте мне, вопросов у меня много и все они интересные! И, как вы уже догадались, задавать я их буду нашему сегодняшнему гостю! Уверен, Константин порадует нас своими познаниями, ведь, как вы знаете, своих участников мы выбираем исключительно из телезрителей, что смотрят наше шоу! Далее… за каждый правильный ответ Константин получает один балл! Всего вопросов будет пять, а значит максимальное количество балов, которое можно выиграть сегодня, это ПЯТЬ!!! После передачи, Константин покидает нашу студию, если…. если сможет.» Освещение помрачнело. Голос ведущего стал тише. «Ведь за каждый неправильный ответ Константин что???? Прррааавильно! Теряет одну из своих конечностей, которые ему так нужны, что бы вернуться домой сегодня ночью!!!! Но не все так мрачно!!! Ведь каждый заработанный бал спасает нашего участника от столь неприятной потери!!! Мы начинаааааааааем…..!». Рубик схватился за рычаг, расположенный рядом с бочкой, и с силой дернул его. Заиграла веселая музыка. Все замигало. Усажанные на стулья манекены вновь раздались бурными овациями. Мой интерес просто зашкаливал, я не могла оторвать взгляд от телеэкрана.

Лежавший в нескольких сантиметрах от меня, на столике, сотовый телефон завибрировал. Я вздрогнула, по телу разлилось отвратительное ощущение. Знаете, которое бывает при просмотре фильма ужасов, после того, как что-то страшное, внезапно, выпрыгивает из за угла, сопровождаясь резким криком. Позвонила моя подруга. Оказывается, она оставила у меня свой фотоаппарат. Убедившись, что он у меня она со спокойной душой отправилась спать, а я вновь вернулась в свое кресло.

Ведущий, с весьма довольным видом, по плечо, запихнув руку в бочку, извлек оттуда бумажку. Одев, лежавшие в его нагрудном кармане, очки, он стал читать.

«И так, внимание! Первый вопрос! Без рук и без ног, а рисовать умеет! — Рубик подошел к участнику и, замерев, стал с ожиданием смотреть прямо на него. Возникла тишина. – Ну что же, Константин, старт весьма не важный… первый вопрос, и вы уже не знаете ответа! Ну не страшно! Ведь впереди у нас еще целых четыре штуки! А пока… позвольте я заберу вашу…РУКУ!!!!!!»

Мужчина судорожно отрицательно затряс головой. По его губам было видно, что он что-то говорил или кричал, но, видимо из-за отсутствия микрофона, голоса слышно не было.

Я замерла. Желание узнать, что же будет дальше – завладело мной целиком.

Ведущий появился в кадре. В руках у него была большая одноручная пила. Плечо Константина уже было перевязано жгутом. «Не волнуйся, у тебя еще будет шанс отыграться!!!» — Крикнул он и принялся кромсать бедалаге руку. Я не поняла, что это… постановка? Для чего? Выглядело крайне убедительно. Быть может, именно по этой причине передачу запускают в столь поздний час? Может это новый формат ужастиков?

«Ну что же, дорогие телезрители, пока Константин приходит в себя после недавней утраты, мы продолжаем шоу! И у нас следующий вопрос!!!! Внимание, Константин, скажите, знаете ли вы… была белая да седая, пришла зеленая молодая!». Что это были за вопросы такие? Детские загадки? Все казалось очень странным и до безумия интересным. Участник и правда был в полном сознании, не смотря на то, что вместо его правой руки был лишь небольшой кровоточащий обрубок, а сама конечность валялась на полу. По его лицу было видно, что он страдает.

Я поймала себя на мысли ожидания… что бы Рубик поскорее озвучил, что участник не знает ответа на вопрос и перешел к наказанию. От этого стало не по себе. И ведущий не заставил себя ждать.

«Какая жалость, Константин, вы снова не дали правильного ответа. Сказать по правде, вы не дали никакого ответа! Ахахаха! Быть может это как-то связано с адской болью, которую вы сейчас испытываете? И, от части, с препаратами, которые поступают в ваш организм, через капельницу, что не дают вам потерять сознание? А черт его знает, впереди еще целых три вопроса!!!»

Снова ведущий взялся за пилу. От блеска и азарта в его глазах, что были в самом начале передачи, не осталось и следа. Теперь в них я видела только безумие. Шоу превратилось в мясорубку. Но мой интерес не иссяк. Напротив. Кажется, я даже не дышала. Я просто была поглощена происходящим.

«Следующий вопрос, Константин, сосредоточьтесь! Ведь далее в ход пойдут ноги, а без них вы точно не сможете покинуть нашу маленькую вечеринку! И так! Скажите, что это? Синий, большой, с усами и полностью набит зайцами!

И снова тишина. И если до этого каждое время ожидание было хоть чуть-чуть наполнено интригой… то сейчас финал был предсказуем и ожидаем. Рубик вновь схватил пилу. Мужчина что-то пытался сказать. Не думаю, что это был ответ на вопрос. Честно говоря, вообще не думаю, что он слышал, что спросил Рубик. Скорее всего, это была мольба о пощаде. Но все шло как по сценарию. Металлические зубья впились в плоть. Через несколько минут нога уже валялась на полу, в луже крови, рядом с остальными конечностями.

«Константин, сказать по правде, вы меня разочаровали. Но шанс, хоть и призрачный, все еще есть. У вас есть еще одна нога, на которой вы сможете допрыгать до своего дома, если правильно ответите на остальные вопросы! Внимание! 1 петух и 2 курицы. Сюда зашёл хозяин с собакой. Сколько в комнате стало ног?

Завораживающее действие стало привычным. Вновь пила, вновь искореженное болью лицо Константина, вновь страдания и кровь.

Участник, представляющий собой туловище и голову, пристегнутое и, от этого, все еще находящееся в вертикальном положении, был все еще в сознании, хоть его глаза, лишенные всякого рассудка, и бегали из стороны в сторону.

«И последний на сегодня вопрос. Я устал, Константин, я думал, сегодня мы с вами будем играть! А по факту что происходит? Телевизионная констатация факта вашей безграмотности? Ну, хорошо… последний вопрос. Может ли страус назвать себя птицей?»
И вновь повисла тишина.

«Ай ай ай… Константин, Константин. Вы меня разочаровали окончательно. Это правда. Нет, не может! Страусы не умеют разговаривать! Но… не все потеряно! Вы сочтете меня сумасшедшим… но у Вас все еще есть шанс! Все еще есть!!! Что если мы доверим Вашу судьбу телезрителям, что сейчас смотрят на этот позор безграмотности??? Не знаю как вы, а я считаю, что это будет справедливо!»
Я чуть наклонилась вперед, поближе к телевизору.

«Внимание, дорогие телезрители! У вас есть уникальная возможность вернуть Константину одну из утерянных конечностей, что бы он мог отправиться домой! Конечно, сделать это будет нелегко, но все же лучше, чем висеть здесь вот так, не правда ли?!?! Ахахахах!!!!
Отправляйте СМС на короткий номер 77666 со словом «Да», если считаете, что Константин храбро сражался сегодня и заслуживает пощады! Или слово «Нет», если считаете, что его неграмотность это позор и нет ему прощения! А тем временем мы прервемся на рекламную паузу!»

Мелькающая картинка пропала, сменившись черной заставкой. В кадре ничего не происходило.
Я поднялась со своего кресла и отправилась на кухню, в горле пересохло. От моего желания улечься в кровать не осталось и следа, столь сильным было потрясение. Множество вопросов одолевало меня. После я собиралась отправиться в свою комнату, воспользоваться интернетом, для получения информации об этом шоу.

Налив стакан обычной воды, я вернулась в кресло. На экране все еще была темная заставка. Мой взгляд пал на сотовый телефон, лежавший рядом. «Черт побери, а почему бы и нет?» — подумала я и взяла его в руки. Сообщение: «Да». Получатель: 77666. Отправить. Сообщение доставлено.

«И снова здравствуйте, дорогие мои телезрители! Я напоминаю, что это телешоу КОНСТРУКТОР и с вами неизменный ведущий я – Кубик Валентин! Наш сегодняшний гость Константин, который не ответил не на один из заданных вопросов и, в связи с этим, лишился своих… рук и ног. К сожалению, не смотря на жгуты, его кровь покидает тело и от этого он скоро… умрет. Поэтому мы не будем терять время зря! Всего несколько минут назад мы устроили СМС голосование среди вас, дорогие телезрители, которое и решит судьбу малограмотного Константина! Внимание на экран, результаты голосования!»

Картинка сменилась на результат.

Моя душа, показалось, ушла в пятки. Тело покрыли, вызванные, окутавшим в один момент холодом, мурашки. Ужас сковал мое тело. Я не могла пошевелиться.
На черном фоне, белыми буквами, я прочитала следущее.

Результат СМС голосования.
ДА: 1 голос.
НЕТ: 0 голосов.

Не единого голоса «Нет». И только один – «Да». Мой голос. Моя смс.

Картинка сменилась, и я вновь увидела сцену. Никаких звуков. Только сцена, изуродованный участник шоу Константин, и Рубик, стоявший возле него, спиной к камере, и что-то делавший там. Не было понятно что.

«Смс голосование решило, что ты должен отправиться домой! Оно решило, что надо вернуть тебе конечность! Ну что же, правила есть правила! Надо значит надо! От этого никуда не денешься!» — Бубнил ведущий. Голова Константина неподвижно свисала вниз. Изо рта тонкой струей стекала кровь.

«Тадааааааааааааамс!!!!!! – Закричал ведущий, повернувшись, наконец, лицом к камере. – Готово! Конечность на месте, Константин может спокойно покинуть нашу студию, хоть и с позором! Ты свободен приятель, ступай!». Рубик сделал шаг в сторону. Стало понятно, что он там делал. Из раны, из места, где еще недавно была рука бедняги, грубо и совершенно криво пришитая, торчала его нога.

«Ой! Перепутал! – Закричал Рубик и сделал удивленно довольное выражение лица. – Кажется, это было не здесь! Ну вот, я как всегда! Аахаххахахахахах! Константин! Константин! Ты же не обижаешься на меня? Ступай же!».

Рубик одним движение отстегнул ремень, который держал участника пристегнутым.Тот замертво рухнул на пол. Рубик сделал шаг вперед, намеренно камедийно подскользнувшись в луже крови, и очутившись сидя на полу. Из-за брызг, его костюм покрылся кровавыми пятнами. «Константин, кажется, мы упали! Ахахахахахаххахаха!»

Заиграла веселая музыка. Из краев экрана стал сужаться кружек, затемняя изображение. Когда экран стал черным, появилась заставка «Конструктор». Снизу медленно поползли титры. Несмотря на качество картинки, можно было прочитать. Автор идеи, оператор, звукорежиссер, монтажер, режиссер…. И везде один и тот же человек. Везде Рубик Валентин.

Титры кончились. На экране вновь появился довольный ведущий.

«Смотрите в нашей следующей передаче! Свои силы попробует очаровательная девушка Мария! Ей 34 года и я уверен, она покажет нам хороший результат! Завтра, в это же время! Всего хорошего!».
Картинка, наконец, сменилась обычным шипением моего телевизора.

Я сидела в своем кресле и не могла пошевелиться. Это что, какой-то розыгрыш? Я вглядывалась в серое мелькание, ожидая, что вот-вот появится изображение моих друзей, которые просто решили разыграть меня. Но ничего не происходило.

Его последние слова… «Свои силы попробует очаровательная девушка Мария! Ей 34 года и я уверен, она покажет нам хороший результат!» повторялись в моей голове, отражаясь ужасом о стенки черепной коробки. Этого просто не может быть.

Мой сотовый телефон завибрировал в моей руке. Я вскрикнула и, наконец, смогла оторвать взгляд от телевизора. Входящий звонок. С номера 77666. Сердце стучало так, что словно готово было выпрыгнуть из груди. Все это напоминало страшный сон. И я хотела только одного – проснуться. Сбросила звонок.

Нащупав рукой, стоявший рядом стакан, я, трясущейся рукой, поднесла его ко рту и сделала несколько глотков. «Спокойно, спокойно… это просто чей-то розыгрыш. Просто дурацкая шутка.» — Успокаивала я себя.

Взяв в руку пульт, я нажала кнопку и выключила телевизор. В комнате воцарилась тишина. И лишь только странное еле слышимое шипение, которое стало слышно только сейчас, нарушало ее. Я опустила взгляд ниже на стакан. На дне, пузырясь и издавая этот звук, лежала маленькая белая таблетка.

Все стало как в тумане. Вновь зазвонил телефон. Все тот же номер. Я нажала кнопку ответа. «Алло?»

Мой взгляд вновь поднялся на выключенный телевизор. В экране я увидела свое отражение. Свое отражение…в кресле, в котором я сидела. И чей-то темный силуэт, стоящий позади меня.

По щеке вниз скользнула слеза. Сзади меня кто-то есть. В глазах темнеет. Кто-то тоже смотрит в отражение телевизора. Прямо мне в глаза.

Темнота.

«Дамы и господа! Леди и джентльмены! Большие и маленькие любители зрелищного шоу! В эфире… не побоюсь столь смелой оценки, одно из самых невероятных представлений, которое вам посчастливилось видеть! Шоу «Конструктор» стартует прямо сейчас! Интриги, задачи, волнения, а так же самая настоящая драма, будет разворачиваться прямо на ваших глазах! Не переключайте канал! Мы начинаем!».

Я, наконец, пришла в себя. От холода из моего рта идет пар. Я пристегнута к чему-то металлическому и холодному. В глаза бьет яркий свет. Голова раскалывается. Я слышу знакомый голос. Я не сразу понимаю, что происходит… вместе с осознанием приходит дичайший ужас.

«И наша сегодняшняя участница, как я и обещал, Мария!!! Напомню правила игры….»

Наконец прожектора опустили, и я могу осмотреться. Я на сцене. По маленьким рельсам вокруг ездит небольшая камера. Я не знаю, кто управляет ей. Рядом стоит ведущий… Рубик. Он говорит в камеру.

Передо мной множество, в несколько рядов, стулья с усажанными, как мне казалось через экран – манекенами. Но это не манекены. Это люди… мертвые люди. У некоторых нет конечностей. У некоторых конечности поменяны местами.

В первом ряду я вижу знакомое лицо… знакомое тело. Я узнаю его. Это Константин. Он примотан скотчем к стулу, что бы, не падать. Вместо одной руки, как и было, в сторону торчит его нога.

Рядом с ним пустое место. Кажется, я знаю для кого оно.
Раздался громкий голос Рубика: «Мы начинааааааааааааем!!!!!».
Камера подъехала совсем близко. Я смотрю прямо в нее. Прямо в объектив. Я молю о пощаде.

Господи. Здесь так холодно. Я не могу пошевелиться. Пожалуйста, кто-нибудь, помогите мне. Пожалуйста! Мне очень страшно… Читать полностью…

Станислав был самым красивым парнем в школе. У него были хорошие друзья, и с девушками никогда не было проблем. Он перешел в 11 класс и всерьез взялся за учебу. Отец хотел отправить его учиться в Англию при условии, что тот успешно сдаст все экзамены, поэтому с самых первых учебных дней Стас стал сидеть за учебниками и ходить по репетиторам.
Несколько человек в классе были новенькими, и парень еще не успел с ними познакомиться. В один день к нему подсела Маша, новенькая, она сразу положила на Стаса глаз. С ней никто не общался из-за её ужасной внешности: у девушки были кривые зубы, неухоженные волосы, от неё пахло чем-то тошнотворным и одета она была нелепо. Машу прозвали чучелом за её омерзительную внешность. Парень старался не общаться с ней, но она назойливо отрывала его от решения задач и пробных сочинений, пытаясь завести разговор. Стас объяснил ей по-хорошему, чтобы она отстала от него, и на некоторое время это помогло.
В конце первой четверти Стас стал лучшим учеником в классе. В преддверии первых каникул в школе проходил осенний бал, все парни были в костюмах, а девушки в платьях, но только не Маша. Она пришла в потертых джинсах и серой кофте – так она ходила в школу все последние 2 месяца. Стас решил пригласить свою подругу Марину на танец, но стоило ему сделать шаг к ней, как появилась Маша и насильно, схватив его за руку, повела на площадку танцевать медленный танец. Все одноклассники и другие ребята из параллельных классов смотрели на них и перешептывались. Стас заметил это, он знал, что после танца пойдут различные слухи, и ему не нравилась такая перспектива. Дождавшись конца танца, он быстро вышел из актового зала покурить в туалет. Вдыхая табачный дым, он смог успокоиться. Тут зашел его лучший друг Гриша, и, достав сигарету, тоже закурил.
— Она стоит за дверью, – сказал он.
— Я не удивлен.
— Чувак, тебе надо что-то с этим сделать. Про вас уже сплетни пошли.
Стас затянулся и, закрыв глаза, сказал:
— Этот танец был ужасен. От неё несло как от помойки.
Гриша посмеялся, но все же посоветовал другу решить свою проблему, пока она окончательно не испортила его репутацию, и, докурив, оставил Стаса одного. Стас решил раз и навсегда избавиться от Маши путем серьезного разговора. Выйдя из туалета, парень заметил, что Маша с широкой улыбкой уже ждала его. Юноша предложил проводить её домой, и она с диким восторгом согласилась. Маша жила на соседней улице, и пока они шли, Стас пытался подобрать слова, но ничего толком не лезло в голову.
— Хочешь, я тебе покажу свое любимое место? – спросил он.
— Да! – торопливо ответила девушка, и они зашли в соседний подъезд одного из домов. Добравшись до чердака, они вылезли на крышу, и, гуляя по ней, смотрели на город, который освещался светом из окон квартир. Наконец Стас начал разговор:
— Маш, этот учебный год важен для меня. От него зависит мое будущее. Сейчас я хочу спокойно доучиться и сдать экзамены, и я не хочу, чтобы ты доставала меня своим вниманием. Еще я хочу, чтобы ты сидела отдельно от меня или, если хочешь, я сам пересяду, но только отстань от меня.
Он посмотрел на неё, ожидая получить ответ, но она пристально смотрела на него почти не моргая.
— Ты слышала, что я сказал?
— Нет.
Стас закрыл глаза и тяжело вздохнул от безысходности. Маша обняла его и сказала:
— Мы всегда будем вместе и никакой другой у тебя уже не будет…никогда. Ты не уедешь в Англию, я сделаю все, чтобы этого не допустить. Ты и я – навсегда.
«Навсегда» – именно это слово заставило парня представить свое ужасное будущее рядом с ней. Маша еще продолжала говорить об их счастливой жизни вместе, но Стас уже не мог терпеть этого. Он взял её за плечи и начал трясти.
— Заткнись! Не будет никакого «мы». Я буду сам по себе, а ты сдохнешь в одиночестве.
— Нет, мы будем вместе! – после этих слов он толкнул её от себя, и Маша, споткнувшись о кирпичный порог и потеряв равновесие, сорвалась вниз.
Стас подбежал к краю — тело Маши едва виднелось в темноте. Он быстро спустился и приблизился к девушке. Она лежала мертвая с проломленной головой, а под ней образовалась лужа крови. Он присел рядом с ней на землю. Вокруг не было никого, кто бы смог помочь. Посмотрев на свои испачканные кровью руки, он осознал, что полностью перечеркнул свою жизнь. Парень рванул из парка.
Дома, пока родителей не было, он смыл с себя кровь и стал ждать звонка в дверь от правоохранительных органов, но его не было. На следующее утро он зашел в интернет, чтобы найти информацию о смерти девушки, но и там ничего не было. Кое-как отсидев каникулы дома, он с камнем на душе пошел в школу пораньше. Зайдя в класс, парень потерял дар речи. За его партой сидела Маша как ни в чем не бывало, а её голова была в порядке. Они были в кабинете одни.
— Ты же…у тебя голова была проломлена… — Стас не мог поверить тому, чтобы кто-то выжил, упав с высоты 12-этажного дома.
— Мне дали шанс. – Её глаза все также влюбленно смотрели на Стаса.
— Извини, из-за меня ты чуть не погибла.
— Нет, не стоит сейчас извиняться. Давай ты это сделаешь на крыше.
Стас немного удивился, но отказывать не имел права. После занятий они пришли на крышу, на то самое место, где неделю назад все произошло.
— Теперь можешь просить. – Маша встала спиной к Стасу и стала смотреть на город.
— Прости, мне очень жаль, что так вышло, но я не хочу, чтобы ты лезла в мою жизнь.
— Скажи это мне в глаза.
Стас встал перед ней и повторил все слово в слово.
— Это все? – спросила она.
— Да.
Девушка сильно толкнула его, и Стас с криком полетел вниз. Маша подошла, встала на край крыши и посмотрела на тело парня — оно было безжизненным; после перевела взгляд на небо и тихо сказала:
— Спасибо, что дали мне шанс забрать его с собой, – и с этими словами шагнула вперед. Читать полностью…

Эта история произошла на самом деле и продолжается до сегодняшнего дня. Да-да — именно до сегодняшнего. Сегодня по календарю 8 марта 2014 года, а началось все примерно месяца два назад — в январе.

Я работаю на производстве. Не буду уточнять, на каком, могу сказать только, что это связано с оружием, и что производственный бокс находится на окраине города рядом с лесом. Так вот, у нас есть такой рабочий момент, что наш коллектив по очереди остается на ночь топить котел, дабы вся система отопления зимой не промерзла. Ну и, чтобы время не терять, заодно работаем и охраняем наш цех.

И вот пошёл я работать в ночь с 3-го на 4-го января. Пришел, налил чаю (не могу без чая работать), поработал где-то с семи до одиннадцати часов вечера, а потом позвонила моя девушка — я обычно с ней разговариваю часов до трёх ночи, а потом слежу за котлом и работаю дальше. Начали болтать, как обычно, я сидел на кресле — и вдруг слышу, что начал работать дверной звонок в соседнем боксе. Дело в том, что рядом с нашим цехом находится еще одна фирма, но начальник у них тот же, что у нас, и его личный офис находится в нашем боксе, но он всегда заперт.

Так вот, начал работать звонок, а звонок там дистанционный, дешевый, на батарейках. Мелодия звонка такая, как на вокзале или в метро, что-то вроде той, что сопровождает объявление: «Осторожно, двери закрываются». Батарейки уже сели, и поэтому звучал звонок протяжно и заунывно. Я особо не обратил на это внимание — пусть звонят, это не ко мне. Подруга спросила, что у меня происходит. Я ответил, что кто-то в соседний бокс звонит — а звонили так, будто звонок зажали и не отпускали, и продолжалось это минут пятнадцать. Потом все прекратилось. Я успокоился и начал дальше говорить со своей родной.

Закончив разговаривать, я поработал и сел в кресло отдохнуть. Слышу — опять начали звонить. Жду, когда успокоятся, но нет — прошло минут пятнадцать, а ночной посетитель все звонит и звонит. «Странно», — подумал я, и тут же звонок прекратил работать. Если честно, то мне было страшно — горит одинокий фонарь над боксом, а вокруг темный лес. Я не из робкого десятка, но в тот день почему-то побаивался выйти на улицу.

Вдруг слышу — в наши ворота стучат. А у нас вход в бокс — это огромные ворота, в них маленькая дверь для того, чтобы люди входили (такие обычно на гаражах стоят, а у нас в цеху). Стучат так тихонько, будто осторожно, как будто боятся спугнуть. Наш персонал, состоящий из мужиков, обычно долбится так, что чуть ворота не выламывают, а тут так совсем тихонько постучали — но я услышал. Подхожу к воротам и говорю:

— Кто там?

В ответ тишина. Я повторил вопрос, только голос погрубее сделал, басовитее:

— Кто там?!

Опять тишина. Ухом прислонился к щели, но не услышал ни шагов, ни дыхания. Думаю, что это странно как-то — ведь стук-то продолжается. И вдруг я услышал, как прямо по тому месту, куда я прижался ухом, по железным вратам провели чем-то острым. Звук был такой, как в «Кошмаре на улице Вязов», где Фредди Крюгер всех перчаткой с ножами пугает.

И вот тогда я действительно испугался. Начал себя успокаивать, что я окружен бетоном и железом, и никто ко мне не подберется. Но страх всё равно был жутким, и я ощутил, что он на самом деле бывает липким — меня будто желе обмазали, и оно по мне медленно стекало.

Часам к семи утра все прекратилось, стучаться перестли. Я рассказал эту историю начальнику и коллективу. Начальник посмотрел записи камер наблюдения, но никого снаружи не было — ни машин, ни людей. Зато остались следы у ворот — такие, что хоть в аквалангисты топай или зимой без лыж катайся. У наших сотрудников ни у кого такого размера ноги нет.

После этого я дежурил еще три ночи, и каждый раз одно и то же. Мне не нравится, что этот «кто-то» ни к кому, кроме меня, не приходит: ни у одного человека из нашего коллектива не было ни звонков в дверь, ни стука в ворота, ни следов. И меня это просто убивает.

Сейчас время 23 часа 57 минут. А звонок уже звенит. И, если честно, то я боюсь еще одного: вдруг этот «кто-то» или «что-то», когда я в очередной раз спрошу, кто находится за воротами, ответит мне? Читать полностью…

Расскажу одну непонятную историю, которая случилась со мной. Я живу в обычном многоквартирном доме на шестом этаже с окнами во двор. Прошлой осенью я сидел дома в отпуске и взял в привычку пить чай у окна, наблюдая, как солнце садится за домами. Эта невинная привычка и помогла мне увидеть странное явление. Смотреть на закат постоянно мне вскоре надоело, и я стал разглядывать двор, людей, снующих по нему, дома вокруг и т.п. В один из вечеров, когда солнце уже скрылось за домами и не слепило мне глаза, я приметил в одном из окон дома напротив фигуру с белым овалом лица. Кто-то тоже смотрел во двор с четвертого этажа. На следующий день в то же время во время чаепития я опять увидел фигуру и уже присмотрелся к ней внимательнее. Судя по всему, у окна сидел ребенок – пропорции фигуры и некоторые детали склоняли меня к такому выводу.

Я еще подумал, что дите, вероятно, болеет и торчит у окна, наблюдая за более удачливыми сверстниками, играющими в футбол во дворе. Потом сумерки сгустились совсем, и я уже не мог разглядеть фигурку. Примечательно, что свет в этом окошке и смежных окнах так и не зажегся с наступлением темноты.

На третий день мой взгляд уже невольно искал силуэт в окне – и вот он опять там. Я вспомнил, что за все время ребенок ни разу не пошевелился. А еще меня чем-то смущали его глаза – их я, разумеется, не видел из-за большого расстояния, — но, знаете, на том месте, где они должны быть, лежали неприятные пугающие тени, словно там не глаза, а провалы. Но в надвигающихся сумерках глупо было бы не списать все на игру теней.

Четвертый день я отсутствовал дома. А на пятый день я попросил у соседа бинокль. После заката фигурка по-прежнему неподвижно маячила в окне. Я навел бинокль, но меня ждало разочарование – никак не удавалось поймать нужный фокус. Я мог разглядеть подоконник и рамы, а вот фигура была размазана – по-видимому, ребенок сидел не у самого окна, а чуть подальше.
Однако после эпизода с биноклем мне стало казаться, что черные провалы глаз смотрят исключительно на меня. Я стал занавешивать окно и вообще уходил пить чай в другую комнату.

Но любопытство терзало меня. На другой день я выглянул из-за шторы, чтобы убедиться, что фигура по-прежнему там. Напомню, что по моим наблюдениям свет в окне также ни разу не зажигался ни вечером, ни ночью, ни утром. Все это взволновало меня чрезвычайно.
Сам не зная зачем, я вышел во двор и стал прогуливаться перед соседним домом, втайне поглядывая на загадочные окна. Увы, с улицы в окнах было лишь отражение вечернего неба. От нечего делать я прикинул, какому номеру квартиры соответствуют окна. Получилась квартира №16. Ноги сами принесли меня к подъезду, где я замер у домофона, не решаясь набрать номер. Ощущение того, что я поступаю глупо, боролось с моим неуемным любопытством.

В это время дверь открылась и из подъезда вышла пожилая пара. Я принял это как знак и, вежливо поздоровавшись со старичками, проскользнул внутрь. Поднимаясь на четвертый этаж, я придумал легенду: в случае, если мне откроют дверь обычные жильцы, я скажу, что перепутал подъезд.
У заветной двери с табличкой «16» я немного потоптался и, глубоко вдохнув-выдохнув, нажал кнопку звонка. И ничего не произошло. Я даже не услышал звонок по ту сторону двери. Разочарованно я осмотрел дверь, надеясь хоть что-нибудь узнать по ее внешнему виду. Затем зачем-то подергал ручку двери. И дверь открылась – она оказалась незапертой. Как во сне передо мной распахнулся черный проем входа в квартиру.
Я человек смелый, был в таких местах и сталкивался с такими вещами, что действительно могу так о себе заявить. Но тут я почувствовал необычайное волнение, которое я бы не смог припомнить в своей жизни. Я понимал, что не смогу не войти.
Желая меньше привлекать внимание и пытаясь не дать голове придумать повод отступить, я вошел в квартиру, вытянув руки вперед. Дверь пришлось за собой прикрыть.

Планировка квартиры была стандартная, я стал шарить по стене прихожей в поисках выключателя и быстро нашел его – но свет не зажегся. Видимо, в квартире не было электричества, по той же причине не работал и дверной звонок.
Также наощупь я стал двигаться в сторону комнат. Сначала я заглянул в большую гостиную – тут было светлее – незашторенные окна давали немного света. Комната была абсолютно пуста. Все, что я увидел, это пол, потолок, стены с ободранными обоями. И густой слой пыли, на котором виднелись мои следы. Похоже, квартира была заброшена.

Я понял, что загадочный силуэт находится в дальней комнате, куда вел коридорчик с ванной комнатой и туалетом. Мне пришлось вернуться в прихожую и осторожно прокрасться через этот коридорчик. Как назло, дверь в спальню была прикрыта, и я уже себя взвинтил до высшей точки. Я был готов увидеть за дверью любую чертовщину.

С противным скрипом я открыл дверь и вошел в спальню. Там никого не было. Также ободранные стены, лампочка на шнуре, свисающая с потолка.
А вот у окна стоял детский письменный стол – довольно старый, такие давно уже не делают – обычно их покупали первоклассникам. К столу был придвинут стул, но не вплотную. Я медленно приблизился к окну. Во дворе все сильнее сгущались сумерки. Я легко нашел свои окна – на кухне был не выключен свет, и окошко не занавешено. Кажется, я смог разглядеть стакан с недопитым чаем на столе.

Затем я осмотрел письменный стол. На нем на плотном слое пыли кто-то написал, скорее всего пальцем, «я тебя вижу». Надпись была свежая – иначе бы она тоже покрылась пылью. Мне стало очень не по себе, необъяснимый страх скользнул по моей груди, а спина покрылась мурашками. Я схватился за стул, чтобы перевести дух. Еще раз огляделся. На полу виднелись только мои следы. Становилось совсем темно и еще почему-то довольно зябко, хотя поначалу я заметил, что отопление в квартире работало исправно. В голове появилась четкая мысль – «уходи скорее!». Я задвинул стул под стол и попятился к двери. На пороге развернулся и чуть ли не бегом пролетел коридорчик и прихожую, ощущая, что в спину мне кто-то очень внимательно смотрит.

Выскочив на освещенную площадку подъезда, я столкнулся нос к носу со старушкой, которая выглядывала из квартиры рядом. Она явно растерялась от моего появления из заброшенной квартиры и неосмотрительно не захлопнула дверь, глазея на меня с открытым ртом.
Я поздоровался и сказал, что осматриваю квартиру, подумывая о покупке жилья в этом доме. Старушка, вероятно, мне не поверила, но пришла в себя, прикрыла дверь, оставив только нос в дверном проеме. Затем сказала, что, мол, так и есть, квартирка давно продается.

Я спросил наугад, что же произошло с последними жильцами, а то вроде, говорят, трагедия у них случилась в этой квартире. Старушка еще отступила в квартиру и оттуда прокричала, что ничего не знает – жильцов нет уже как пару лет — и вообще, у нее на плите подгорает. После этого захлопнула дверь. По шорохам за дверью я понял, что она разглядывает меня в глазок. Догадываясь, что в этот момент ее рука вероятнее всего тянется к телефону, чтобы вызвать полицию, я спешно покинул подъезд и вернулся к себе домой.
Загадочный силуэт мне было уже не разглядеть. Я занавесил окно и погрузился в размышления.

На следующий вечер фигуры в окне не было. Как и не было потом. Еще неделю в «час икс» я торчал у окна, но ничего нового не увидел. Окно напротив было непроницаемо темным. Может, я зря задвинул стул? – подумалось мне однажды, когда мысли мои снова возвращались к пережитому.

С тех пор прошел год. Я, честно говоря, и забыл о той истории. Но вчера я пришел домой с работы пораньше и решил выпить чаю. Дожидаясь, когда закипит чайник, я стал смотреть в окно. Понимание, что те самые окна освещены, пришло не сразу. Мое жуткое приключение пронеслось в моей голове, и я стал жадно, до слез в глазах, всматриваться в горящие прямоугольники окон. Я видел, как там ходят люди, включают и выключают свет – похоже, кто-то въехал в квартиру – на окнах еще не было штор. Я насчитал, как минимум, три силуэта. Вероятно, обычная среднестатистическая семья.

И вот сейчас я сижу и не знаю – стоит ли пойти к ним и рассказать эту историю, преподнеся ее в лучших традициях голливудских ужастиков? Разумеется, они не поверят, а если и поверят, то что хорошего, если я поселю в них неприятные подозрения и ощущения чего-то неведомого и страшного рядом.
А может, я всего лишь параноик с богатым воображением и не стоит лезть к порядочным людям со своими недоказанными мыслями и предположениями? А что бы сделали вы? Читать полностью…

В вечер, когда я встретил своего друга, мы с компанией гуляли по заброшенной стройке. Здесь, говорят, года два назад были найдены тела пятерых студентов. Поэтому власти огородили блочный остов здания высоким забором и поставили будочку для вечно пьяного сторожа. Однако за булькающую возможность оставаться пьяным еще одну ночь сторож пропускал таких, как мы — желающих насладиться романтикой заброшенного здания и попугать девчонок.

В здании, исписанном граффити от подвала до крыши, в каждом углу звенели бутылки, оставшиеся с предыдущих гулянок. Их подбирали местные бездомные, которых сторож также исправно пропускал внутрь на ночлег. Кроме гулящих студентов и бомжей, никто не заходил в это здание. Так мы считали.

— … Костик, там человек сидит, — глаза Марины испуганно распахнуты, на блузке следы пыли. — На чердаке, в углу!

— Бомж, наверное, — я отвернулся к темному окну, отхлебнул пива. — Это его дом, не мешай человеку отдыхать.

— А вдруг это не бомж? — Марина взяла меня за локоть, забрала бутылку и посмотрела мне в лицо. За страхом в ее глазах появилась привычная жесткость, и я начал злиться. — Сходи посмотри. Или мне попросить кого-нибудь еще?

— Ну что ты, зачем Мишу отвлекать! — воскликнул я. — Уйдет, вернется — а вдруг пива не хватит?!

— Не начинай. Все знают, что ты его не любишь.

— Да-а, — протянул я с издевкой. — С чего бы это?

— Так ты сходишь? — еще жестче спросила девушка.

Я кивнул.

— Только не удивляйся, если бомж мне будет милее вашей компании.

— Не удивлюсь, — обронила она, отворачиваясь и отпивая из моей бутылки.

Когда я поднимался по изрисованной лестнице на второй этаж, то едва удержался от того, чтобы разбить о стену мобильник, которым освещал себе путь. Марина — моя девушка. И все знали, что она изменяла мне с Мишей, который еще недавно был моим другом.

На чердаке было меньше граффити и бутылок, но больше пыли и какого-то тряпья. Сквозь дыры в крыше сочилась вода — недавно прошел дождь. Где-то сонно перекурлыкивались голуби, шелестела листьями тощая береза, проросшая в пыли одного из углов.

Бездомного я увидел сразу, он сидел на полу в дальнем, самом темном углу. Я видел его силуэт, линию плеч и взъерошенные короткие волосы. Надо же, значит, Марина вовсе не хотела избавиться от меня. Ну, за это даже поговорю с этим парнем, чтобы убедиться, что я прав.

— Эй, привет! — я окликнул его, сделал шаг вперед и замер. Удивленно помотал головой. В углу никого не было — я отчетливо видел клочья пыли и прорастающую сквозь них траву. Но там же точно был человек! Я снова осмотрелся. Береза больше не шелестела, голуби замолчали. Пол чердака был скрипучим, я бы точно услышал, если бы здесь ходил человек! Но стояла тишина, только вздыхал и бормотал о чем-то своем недостроенный дом.

Я снова посмотрел в дальний угол. Что-то было неправильно. Я отчетливо видел, что там ничего нет. Но каждая клеточка моего тела говорила, что это не так. Я протер глаза. Ничего не изменилось — я не видел, но чувствовал, что в этом самом углу сидит невысокий человек и смотрит прямо на меня. В жизни своей не верил в сверхъестественное. И не боялся призраков.

Полчаса спустя я сидел на полу в том самом дальнем углу. К этому моменту ощущение чужого присутствия стало почти привычным, а закрыв глаза, я мог даже почувствовать, что таинственный человек сидит буквально в полуметре от меня. Нащупать его не удавалось, поговорить — тоже. Но я откуда-то знал, что он не опасен. Или просто убедил себя в этом.

— Костя, ты там что, заснул? — позвал меня с лестницы один из друзей. — Мы такси вызвали, ты с нами?

— Ага! — крикнул я в ответ. Потом сказал призраку:

— Ну, ты тут не скучай.

Мне почудился еле заметный кивок, и я поднялся. Общаться с призраком, конечно, интересно, но мир живых никуда деваться не спешил.

В такси пиво начало отпускать, и мне стало смешно. Ну надо же, я встретил призрака! И даже общался с ним! Такого я еще не вытворял, хорошо еще, что свидетелей не было.

Нервно хихикая, я высадился из такси и распрощался с друзьями. Марина поехала в другой машине, конечно же — вместе с Мишей. Но я даже не злился на нее. Мне постепенно становилось все равно.

Погрузившись в раздумья, я прошел сквозь грязный двор, в котором давешний призрак смотрелся бы еще гармоничнее — так тут было мрачно и темно. Под ногами шуршали опавшие листья, хотя шла только середина июля. Но природа не всегда соответствует нашим ожиданиям. Зелень и цветение в любой момент могут увянуть, подчиняясь каким-то своим биоритмам. С любовью так же.

Я поднялся на лифте на свой этаж и какое-то время боролся с входной дверью. У меня всегда было подозрение, что однажды она просто откажется меня впускать, и тогда начнется Великий Квест по Открытию Заевшей Двери. Но пока обошлось.

В квартире, как всегда, было тихо и пусто. Воздух здесь до сих пор пах лекарствами, и запах этот не удавалось вытравить ни проветриванием, ни благовониями. Особенно силен он был в дальней от входа комнате, где провел последний год жизни мой дедушка. Он умер год назад, пережив на десять лет сына с невесткой. Дед один растил меня, как мог, пока болезнь не начала пожирать его изнутри. Тогда уже я стал заботиться о нем. Сейчас его комната пустовала — я не мог заставить себя ее обжить. Вторая комната тоже была почти нежилой — я ее выделил под гулянки с друзьями, которых здесь почти и не было в последние месяцы.

На самом деле, жилой здесь была только одна комната, в которой я и работал, и спал, и отдыхал. Кухня — оплот холостяцкой жизни — была завалена едой быстрого приготовления и бутылками от пива — следами мой депрессии, наступившей после смерти деда. Сейчас, после измены Марины, я снова ощущал ее цепкие лапы. Я заварил себе чаю, взял книгу и зачем-то пошел в гостиную. Постоял, созерцая унылые коричневые шторы и старый телевизор, который никак не мог собраться и выкинуть. Вдоль стены стоял пыльный продавленный диван. Я передумал на него садиться и решил вернуться к себе в комнату.

Но зачем-то открыл дверь в комнату деда.

— Твою мать! — я резко захлопнул дверь и отскочил от нее, глядя на ее белую поверхность с ужасом. Потом замотал головой и прошептал:

— Нет, ну быть же не может…

С минуту я мерил шагами комнату и пытался собраться с мыслями. Происходящее казалось то ли сном, то ли белой горячкой. Но я же не настолько пьян!

Посередине пустой комнаты на полу сидел мой знакомый призрак.

Я дождался рассвета. Почему-то мне казалось, что так будет безопаснее. Сейчас, на окончательно трезвую голову, призрак уже не казался мне закадычным другом. Вспоминались все просмотренные фильмы ужасов, в которых попытки выгнуть призрака из дома заканчивались не лучшим образом. Но что мне делать? Я робко постучался в дверь, потом опомнился. Это же мой дом! Открыл.

Он сидел на том же месте. Его по-прежнему не было видно глазами, но разум отчетливо знал, что этот призрачный парень сидит в позе лотоса, и что одет он в рубашку и джинсы.

— Э-э, привет, — нерешительно сказал я. Странное чувство испытываешь, затевая разговор с пустым местом… Призрак поднял невидимую голову, посмотрел на меня и кивнул. Я продолжил смелее:

— Я, конечно, польщен, что ты пришел в гости. Правда, я тебя не приглашал. Я вообще не был уверен, что ты существуешь!

В воздухе повисла призрачная улыбка. Как у Чеширского кота.

Я невольно улыбнулся в ответ и присел рядом.

— Тебе, наверное, не нравилось там, на стройке? Лично я не хотел бы там жить.

Призрак беспомощно повел плечами. Потом обхватил себя руками. Мне стало его жалко. В конце концов, я же ничего не теряю!

— Знаешь, — тихо говорю. — У меня тут две комнаты нежилые. И я сюда почти не хожу. Так что можешь остаться, если ты не какой-нибудь демон или полтергейст.

Я почувствовал на себе удивленный взгляд.

— В смысле, — я замялся. — Если ты устроишься в гостиной, я не буду возражать. Мне здесь немного одиноко, а с живыми людьми как-то не ладится. Останешься?

Призрак закивал, а я почувствовал гордость. Ведь наверняка он собирался тут остаться даже против моей воли. А теперь он как бы приглашен, и можно даже ставить свои условия!

— В общем, — я поднялся и стал отряхиваться от пыли с пола. — С тебя тишина и покой. Работе не мешать, ночами не вздыхать, гостей не пугать. Вещи не прятать! Я бы с тебя еще и половину квартплаты потребовал, но чего нет, того нет…

С того утра в моей гостиной поселился невидимый квартирант. Он был дружелюбен и незаметен, а в каком-то смысле и полезен. В доме стали реже теряться вещи, перестала заедать дверь и подгорать пища. Сосед-подросток стал тише слушать музыку, а когда соседи сверху устроили потоп, то вода обошла мою квартиру стороной.

Запах лекарств бесследно исчез, сменившись слабым запахом старого дома — сырости, плесени и штукатурки. Но мне всегда нравились эти запахи. Почти сразу мне стало стыдно перед новым знакомым за бардак в доме. Я выкинул весь мусор и старый телевизор, вымыл полы и поменял шторы в гостиной на бамбуковые занавески. Призраку нравилось их перебирать с негромким шуршанием, и я всегда знал, что в доме я не один.

Все же вещи иногда пропадали — квартиранту очень понравился брелок-бубенчик на моих ключах, и вскоре я его лишился. Зато иногда слышу, как он катается из угла в угол в гостиной. Однажды это услышали гости, и потом они долго убеждали меня вынести им мою кошку, что играет в другой комнате.

Еще стали пропадать книги. Они исчезали на пару дней, а потом возвращались с загнутыми уголками страниц. Я стал покупать новые книги и, прочитав, оставлял их в гостиной. Уходя из дома, я включал музыку, чтобы квартиранту не было скучно.

Я пытался украшать гостиную цветами, но они вяли от присутствия призрака. Обошелся картинами. У меня наладилась работа — во многом от того, что дома стало очень хорошо работаться. Не раз бывало, что я отрывался от компьютера за полночь, сделав за раз недельную норму.

У меня стали случаться девушки — ничего серьезного, но все же приятно. Марина с той ночи на стройке исчезла из моей жизни, и я об этом совсем не жалел.

С момента, когда у меня поселился призрак, прошло чуть больше года. Я возвращался домой, когда меня вдруг окликнули. Я обернулся и увидел Марину. Честно скажу, я ее не сразу узнал. Она перекрасила волосы в яркий блонд, стала несколько вульгарно одеваться. Она начала курить — пусть сейчас у нее не было сигареты, но я все равно поморщился от запаха табака. Лицо ее осунулось, на нем замерло испуганное выражение. Это была совсем не та Марина, при встрече с которой я боялся упасть на колени. Эту Марину хотелось пожалеть.

— Привет! — сказал я и улыбнулся как можно дружелюбнее. — Рад тебя видеть.

— Я тоже, — сказала она, осторожно улыбаясь. Ее пальцы теребили воротник кофты, и я увидел обручальное кольцо.

— Ты вышла замуж? Здорово! — и я действительно был за нее рад. — И кто этот счастливчик? Миша?

— Миша, — ответила она, как-то сжавшись. — Давай не будем об этом. Ты-то как?

— Чудесно! Лучше, чем когда-либо.

— Я рада, что у тебя все хорошо, — сказала Марина и посмотрела на меня непривычно робко. — Костик, я тут подумала. Раз уж мы встретились, ты не хочешь со мной прогуляться? Как в старые времена?

Я посмотрел на нее удивленно. Во мне всколыхнулась уже забытая злость. Ты встречалась с Мишей, пока я оправлялся от смерти деда! Ты выставила меня на посмешище перед общими друзьями, ты бросила меня ради своего нынешнего мужа! И теперь ты хочешь со мной «прогуляться»?

… А почему бы и нет? Я ведь могу снова встречаться с тобой за спиной Миши, поступив с ним так же, как он поступил со мной. А уведя тебя из семьи, бросить. Чем не месть?

Я улыбнулся своим мыслям и покачал головой:

— Извини, Марина. У меня на сегодня другие планы.

Она опустила голову.

— Да, я понимаю. Что же, тогда пока?

— Пока.

И мы разошлись.

Она пошла домой, а я еще долго гулял по парку, шурша желтыми листьями и подставляя лицо лучам заходящего солнца. Я чувствовал, что от любого дуновения теплого ветра могу просто взлететь, как кленовый лист, и часами кувыркаться над крышами города.

Я наконец-то чувствовал себя свободным. Когда солнце зашло, и теплый ветер стал холодным и пронизывающим, я поднял воротник пальто и пошел домой, обдаваемый брызгами из-под колес проезжающих машин. Мне хотелось рассказать призраку про Марину, девушку, которая увидела его до меня. Девушку, которую я наконец-то отпустил.

Двор моего дома был как всегда мрачен, листья как всегда шуршали под ногами. Какой-то прохожий шел поперек двора, скрипя резиновыми сапогами. Мы пересеклись под единственным горящим фонарем, я — с мечтательной улыбкой на губах, он — в надвинутом капюшоне, руки в карманах.

Мне показалось, что он поскользнулся на листьях и схватился за меня, я даже попытался его поддержать. Но потом что-то ужалило меня в бок сквозь тонкое пальто, и я почувствовал, что падаю. И пока я опрокидывался на спину, прохожий все бил и бил меня ножом в грудь, и я видел, что его куртка и руки все в засохшей крови.

Я корчился в грязи и листьях, а прохожий стянул с головы капюшон. Это был Миша. По его щекам текли слезы, но глаза горели мрачно и зло.

— Она изменяла мне все время, — хрипло сказал он. — Все время изменяла.

«Но причем тут я?» — хотел бы спросить я, но не мог. Мое пальто промокало, и я не знал, кровь его мочит или начинающийся дождь.

Миша наклонился, глядя на меня безумными глазами:

— Я всегда это знал. Я знал, что ты не сдашься, даже если я женюсь на ней! Это не в твоем характере. Но сегодня я вас видел у метро. Где же ты назначил встречу? В вашем любимом кафе? Или в этом парке? — он запрокинул голову и разрыдался коротко и страшно. Потом прорычал:

— Жаль, я это уже не узнаю. Ни от тебя, ни от нее. Вы оба уже трупы.

И я почувствовал, как нож перерезает мне горло.

… Миша уже ушел, шатаясь, но я все еще лежал, глядя в небо. Капли дождя падали мне на лицо, на раскрытые глаза, замирали на волосках бровей и выбившейся из-под шапки челке. Некоторые стекали по щекам, будто слезы.

Потом мне надоело лежать. Я встал. Дошел до дома. Капли дождя больше не падали на меня, отклоняясь в стороны. Поднялся на лифте. Лифт заполнился запахом палой листвы и стали. Подошел к своей квартире, безнадежно похлопал по карманам — ключи остались валяться в листве во дворе — и постучал. Через несколько секунд дверь открылась.

Там стоял мой квартирант — и наконец-то я мог видеть его глазами. Да, действительно — белая рубашка. Рваные джинсы. Короткие взъерошенные волосы.

— Именно так я тебя и представлял, — я широко улыбнулся. — Ну, почти!

— Именно, что почти, — ответила она. — Заходи, я так долго ждала тебя. Читать полностью…

Был один парикмахер, и однажды к нему пришла симпатичная молодая девушка и попросила сделать ей новую прическу. В ушах у нее были наушники, и парикмахер попросил их снять, но девушка сказала, что ни при каких обстоятельствах не станет этого делать. Тогда он стал стричь ее очень медленно и аккуратно, чтобы не задеть наушники. Через некоторое время девушка заснула, и парикмахер осторожно вынул наушники у нее из ушей и продолжил стрижку.

Через несколько минут девушка посинела, и парикмахер, пощупав пульс, понял, что она умерла. Вспомнив про наушники, он взял их, чтобы узнать, что слушала девушка. Засунув их в уши, он услышал повторяющуюся запись: «Вдохни… Выдохни…. Вдохни… Выдохни».

Парикмахер скончался через 15 минут после того, как вынул наушники из ушей. Читать полностью…

Эту историю, лет 20 назад, незадолго до своей смерти, рассказывал мне мой сосед. В годах, дедушка, выглядевший весьма потрепанным жизнью, наверное, чувствовал свою скорую кончину, отчего и решил мне все это рассказать.

И вот однажды я, еще тогда будучи школьником, возвращался домой после вечерних занятий. На улице было уже темно и меня несколько удивило, что он преспокойно сидит возле подъезда, хотя обычно, в это время, все старички и старушки нашего дома уже давно заняли свои места у телевизоров.

— Здравствуйте, Иван Александрович! – Поздоровался я, уже поднимаясь к двери дома. Ответа никакого не последовало и я, сославшись на старчески слабый слух, повторился.
— Здравствуй, Саш, здравствуй. Извини, я просто слегка задумался…
— Да ничего, Иван Александрович! О чем задумались? – Настроение у меня было хорошее, и я решил поддержать беседу.
— Да… вспомнились былые года. Когда я был еще совсем ребенок… вот такой. – Старик вытянул дрожащую ладонь, показывая высоту относительно асфальта. – Саш, у тебя есть время? Я бы хотел тебе что-то рассказать

Признаюсь, я слегка удивился. Нет, истории о прошлом, в исполнении Ивана Александровича – это совсем не редкость и даже наоборот. Но раньше он никогда не спрашивал разрешения, чтобы начать говорить, так как считал, что человек его возраста имеет определенный статус и уважение, а стало быть, послушать его истории – честь для всех остальных. Но суть не в этом. Удивление быстро сменилось любопытством и, усевшись рядом, я сказал, что готов выслушать его.

«Знай, эту историю я никогда и никому не рассказывал. Все, что ты сейчас услышишь – неоспоримая правда. Я своими глазами видел это. И до настоящего момента никому не рассказывал.

Это были послереволюционные годы! На улице стояла зима, и, поскольку на нашу долю выпал неурожай, был страшный голод».

Иван Александрович нахмурил брови и укоризненно посмотрел на меня.

«Вряд ли ты знаешь, что такое голод. Я видел как идущие по улице люди – замертво падали лицом в снег, а остальные прохожие даже не замечали этого. Все вели себя, словно так и должно быть! Конечно… помочь то никто и не мог. Но наблюдать подобные картины из моего окна серой мрачной пятиэтажки, в которой мы жили с моим отцом, было жутко.

Мой отец был служащим ЧК, и поэтому еда в нашем доме была всегда.
Но, опять же, я немного отвлекся от главного…

Отец часто пропадал на работе, то отъезжал в срочные командировки, то сутками караулил преступников. Мне было около 10, и мое чрезмерное любопытство отцовким занятием, как и следовало полагать, никак не удовлетворялось.

Но однажды, после долгих уговоров и просьб, отец все-таки решил взять меня с собой «на дело». Что там было, я уже не помню… вроде анонимка на одного старика, который, якобы, занимался пропагандой контрреволюционной литературы, и следовало произвести обыск в его квартире. Дело казалось обыденным и угрозы не представляло. В общем, я уговорил отца взять меня с собой».

Иван Александрович, закончив фразу, вдруг замер, уставившись в одну точку. Я попытался увидеть, на что он смотрит, но вскоре понял, что взгляд его уставлен «в никуда».

«Да! Да! Он, конечно же, не хотел, но я все-таки смог уговорить его. – Так же внезапно продолжил старик. — И вот, ровно в 6 утра он разбудил меня и велел одеваться.

Я, тогда, думал, что, наверное, это один из самых счастливых дней в моей жизни! Такой огромный интерес я испытывал к этой ответственной и серьезной работе!

И вот, мы уселись в прибывший автомобиль. Отец поздоровался со своими сослуживцами и они, пока мы ехали на место, бурно обсуждали что-то по предстоящему делу. Я уже мало что помню, да и тогда мало что понимал… но из услышанного сделал вывод, что предстоит обыск.

Спустя пол часа мы были на месте. Отец велел мне держаться в стороне и ждать команды, что бы мне можно было войти. Квартира, в которой жил этот человек, была на первом этаже.

Я помню, как стоял в самом низу, а отец с сотрудниками поднялись на площадку и позвонили в дверь. Им долго не хотели открывать, кто-то, из его окружения, громко кричал. Вскоре дверь распахнулась. На пороге стоял, одетый в облезлый домашний халат, пожилой мужчина, очень худого телосложения. Ему предъявили какие-то документы, несколько сотрудников вошли в квартиру. Минут через 5 появился отец и сказал, что я могу тоже пройти посмотреть.

Этот мужчина…его лицо показалось мне очень странным. Его взгляд… он был таким отрешенным. Его словно совершенно не волновало, что происходит вокруг него. Он не произнес ни слова, с момента как все началось. И лишь увидев меня, в его глазах что-то изменилось! Он словно ожил! Но все были так увлечены обыском его квартиры, что никто и не заметил, что он откровенно пялится на меня. Признаться, от этого становилось дико жутко.

Его усадили на кухне за стол, приковав к батарее. Кто-то хлопнул меня по плечу, сказав: «Присмотри за ним, Вань! Только близко не подходи!».

Мы остались с ним один на один! Я стоял у входа, пытаясь не смотреть на него, но на себе ощущал бурлящий взгляд. Хотелось уйти… но я должен был слушаться отца… и, как мне казалось, его приятелей. Было велено оставаться здесь, и я оставался.

Паника в моей голове от чего-то не хотела стихать и я, по случайности бросив, увидел, как из его чуть приоткрытого рта, до самого пола, тянулась тоненькая струйка слюны. Глаза были уставлены на меня и, казалось, одного его взгляда было достаточно, что бы впасть в состояние сумасшедшей паники.

Но дальше… дальше произошло самое жуткое и интересное».
Рассказчик поднял вверх палец.

«Из соседней комнаты раздался скрип. Как я понял уже потом, это отец с ребятами открыли дверь в подвал. Если ты не знаешь, то живущие на первом этаже имеют в своем распоряжении подвал.

Так вот, раздался скрип двери этого самого подвала, а затем, после непродолжительной тишины, я услышал как отец взволнованным голосом спросил, где сейчас нахожусь я. А после начал во весь голос орать, что бы я немедленно покинул кухню. Сначала я не понимал, что он кричит и, как и следовало, оставался там, где было сказанно. Повернув голову в сторону коридора, я стал прислушиваться… и только тогда совершенно четко услышал: «Ваня! Ваня! Уходи оттуда! Немедленно!».

Я снова посмотрел на живущего здесь старика… и обомлел. Невообразимая гримаса, изображающая полное отсутствие рассудка и дикую ненависть и злость. Тянущаяся к моему лицу искореженная рука. Так как он был прикован, дотянуться он не мог, но оставалось ему буквально несколько сантиметров. Но самое страшное… это его оскал. А именно его зубы. Каждый зуб был заострен. Словно он напильником стесывал их, что бы достигнуть такой формы. На своем лице я даже я ощутил зловонное дыхание, вызванное его стараниями добраться до меня. Что я почувствовал в этот момент… словами не описать. Ноги стали подкашиваться… и если бы я упал и он смог дотянуться… мне казалось что такому монстру хватило бы одной секунды, что бы перегрызть мне горло. Но уже в следующее мгновенье вбежал мой отец и одним выстрелом продырявил его голову. Перед тем как он рухнул, его лицо вновь приняло столь же безразличное выражение, какое было до встречи со мной.

Вокруг началось мельтешение и паника. Отец, обняв меня на несколько секунд, присоединился к товарищам, которые о чем-то активно спорили. Кто-то накрыл тело тряпкой, кто-то, держась за рот руками, выбежал в подъезд. Я все также не понимал, что происходит вокруг, одно было ясно, отец спас меня. В этой суматохе я снова остался предоставлен самому себе. Вид растекающейся из под тряпки крови был не из приятных, и я поспешил покинуть кухню. Сердце все еще стучало как сумасшедшее. Я вышел в коридор и неспешно шел вдоль него, пока мой взгляд не привлекла… открытая дверь подвала».

Иван Александрович замолчал, а его широко раскрытые глаза выглядели такими напуганными, словно он заново пережил весь тут ужас… из далекого детства.

«Медленно, сквозь суету, царящую вокруг, я сделал несколько шагов. Втянул шею… и заглянул туда. Вниз. В темноту.

Потребовалось несколько секунд, что бы глаза привыкли, и я понял, что передо мной.

Это были конечности и разные части тела. Ноги… руки… головы… внутренности и кости. И, судя по размерам, принадлежало все это… детям. Детские части были навалены кучей… но это ничего. Ничего, относительно маленькой девочки, лежавшей в углу. Все еще живой… но с отсутствующими ногами и руками. И криво зашитыми гноящимися и кровоточащими культями.

Если ты до сих пор не понял, то поясню. Тот, кто жил в этой квартире – был самый настоящий людоед. Спасаясь от голода, он воровал детей… что бы съесть их.

А мороженое мясо он не любил! От этого он и ел маленького ребенка, оставляя его живым… девочка, кстати, вскоре умерла.

— Но… но откуда вы знаете такие подробности? – Чуть отойдя от шока, вызванного рассказом, заикающийся спросил я.
— Хех… когда приехали еще люди… отец скомандовал, что сейчас отвезет меня домой… я успел «прикарманить» тетрадку, лежащую на столе в этой квартире. Мне хотелось оставить себе для….А в прочем не важно. Я незаметно схватил ее и засунул под одежду, унеся с собой. А после, когда наконец выдалось время посмотреть, что же это такое я взял… оказалось, что это дневник людоеда, в который он записывал все свои методы и приемы похищения детей. А так же способы готовки и хранения мяса. Эта тетрадь… она и сейчас лежит у меня. Хочешь, покажу?»

Я взглянул на Ивана Александровича и вздрогнул от удивления. Его глаза.. блестящие, словно у ребенка, страстно желающего поделиться какой-то страшной тайной… были уставлены на меня. И, что удивительно даже для самого себя, я очень хотел… хотел посмотреть на эту тетрадь.

— Ну что же… пойдем, я покажу тебе! – сказал он, не дождавшись моего ответа и, кряхтя, стал подниматься.
«Саша! Домой!» — раздалось с моего окна. Это кричала моя мама, которая уже заждалась меня после школы.
— Иван Александрович, извините, мама зовет! Вы мне завтра покажите? Покажите, да? – Сгорал от любопытства я, жалея о том, что не получается увидеть это сейчас!
— Конечно, Саш, конечно… завтра заходи… — севши обратно, ответил он.

И я побежал домой.

На следующий день я не мог дождаться долгожданного дополнения к услышанной мною истории! И просто сгорал от любопытства! Быстрым шагом шел из школы домой. И вот, уже подходя к своему подъезду, сбавил скорость. У домофонной двери толпились люди. Так же стояла полицейская машина. В толпе я увидел людей с камерами и микрофонами.

— Саша! Саш! – раздался знакомый голос и я увидел свою маму. – Иди сюда!
— Что случилось? – Спросил я, подойдя.
— Сегодня утром умер Иван Александрович. – Ответила мама, но в ее голосе было что-то не так, она была чем-то крайне взволнована.

В этот момент прямо рядом с нами встала телеведущая, видимо, какой-то городской программы:
«… и прямо сейчас мы находимся рядом с домом, в котором, сегодня утром, в квартире умершего пенсионера, были обнаружены множества людских остатков и конечностей. Экспертиза уже установила, что все части тел принадлежат детям от 5 до 12 лет! «Городской людоед!» Именно так сейчас называют в сетях – погибшего, хотя факт поедания человеческой плоти еще не установлен! В квартире был так же обнаружен дневник, в который пенсионер подробно записывал все свои действия, подробнее об этом капитан полиции Кравченко Юрий».

Человек в форме подошел ближе и начал рассказывать: «Сегодня в 9.30 было обнаружено тело Курбатова Ивана Александровича. По предварительным оценкам – смерть наступила в результате сердечного приступа. Выехавшие на место члены медицинской экспертизы почувствовали запах, доносившийся из подвала, в котором и были обнаружены отрезанные конечности и части человеческих тел. Так же был обнаружен дневник, который вел подозреваемый. В нем он подробно расписывает, каким образом заманивает детей в свою квартиру, для дальнейших расправ. Рассказав жертве «интересную» историю про «людоеда», которого он якобы видел в детстве, предлогал пройти в квартиру, что бы показать документальные записи происходящего. Заинтересованный ребенок соглашался и попадал в квартиру… после чего происходила расправа».

Снова заговорила ведущая: «А мы напоминаем о мерах предостерожности и воспитательных работах, которые необходимо проводить со своими детьми, а именно…» — дальше слушать я не стал, а лишь снова поднял взгляд на маму. Она, все так же смотрела на меня.

— Саш… ведь это я тело обнаружила. Я спустилась соли попросить. Постучала, а дверь открыта. Захожу, смотрю, а он на полу. Зубной протез рядом лежит, а у самого рот открыт. Я присмотрелась… а у зубы у него… острые… словно он их напильником затачивал… Читать полностью…

Мне 20 лет, живу отдельно, постоянно читаю страшилки в вашей группе. Как то, в очередной раз переборщив с историями, на утро я отправился на учебу. Живу в спальном районе, классическая девятиэтажка. С соседями особо не контактирую, оно и понятно, о чем мне с ними контактировать то. Так вот, вышел на площадку, тускло горит единственная лампочка на подъезд, разбитое окно, ранее утро, ветер завывает. Я закрыв за собой дверь, подошел к лифту, вызвал его, а тем временем искал какую нибудь музыку в плеере. Кстати, стоит заметить, что из-за своей параноидальной натуры никогда не слушаю в 2 наушника в помещениях, где мне грозит опасность.

Лифт от чего-то ехал медленнее обычного, в правом ухе играл какой то шлак, и тут я заметил какой-то шорох со стороны мусоропровода, что находится в между этажами. Списав все на крыс, я продолжил копаться в телефоне. Шорох повторился, но на этот раз более громче и отчетливее. Я пошатнулся и попятился ближе к своей двери. В голове промелькнули мысли о каком нибудь бомже, алкаше или просто упоротом ублюдке, забредшем в подъезд погреться, при этом поднявшимся на последние этажи, чтобы меньше шугали. Вытащив единственный наушник, я начал прислушиваться. Там явно кто то был.

В этот момент я услышал, как двери лифта открылись, но не на моем этаже. Эта глюканутая функция автозапоминания этажей или как ее там, на этот раз сработала на ура.

Я услышал шаги. Поняв, что дело плохо, я медленно и как можно тише, начал судорожно искать ключи. Шаги стали громче, но сложилось впечатление, будто этот мудак просто топчется на месте, чтобы попугать.

Наконец схватив ключи, я резким движением открыл дверь, но именно в этот момент я понял, что оно начало спускаться на мой этаж. Я распахнул дверь, вбежал в квартиру, закрылся на все замки и включил свет, вслушиваясь в то, как оно ходит по площадке, где буквально пол минуты назад стоял я.

Удар. Еще удар.
Кто-то очень сильно тарабанил в дверь моей соседки. Я сполз по стене, сжимая в руке мобильник. Мне, наверное, никогда не было так страшно. Но тут я подумал, и понял, что никакой бомж и чужой с улицы попасть в подъезд просто не мог, ибо у нас на весь дом сидит консьержка, которая видит на мониторе звонящего и предварительно созванивается с квартирой, куда направляется гость. Никаких кодов быть не может. Кнопка всего одна!

Потом удары закончились, и я не слышал больше ничего. Хотя до этого, хотя бы шаги этого существа раздавались эхом по всей клетке.

Не знаю, кто или что это было.
И если честно, знать не хочу. Читать полностью…