Дело шло к ночи. Я, как обычно, сидел за компьютером и уже подумывал о том, чтобы пойти спать: день у меня выдался непростой, и это бы сейчас не помешало. Я встал с кожаного кресла и пошёл в спальню, как вдруг какой-то странный шум, похожий на металлический лязг, раздался с улицы…
— Какого чёрта? — подумал я про себя, — Неужели дети балуются в такой поздний час?
Лязг раздался еще раз.
— Блин!
Развернувшись, я пошёл к балкону, дабы проверить, что произошло. Подойдя к двери, я на секунду замер; окно было открыто.
— Странно, я же закрывал его всего пару минут назад…
Выглянув на улицу я, наконец, увидел того, кто стоял за всем этим шумом. Внизу, в середине двора, стоял парень, на вид лет двадцати, не меньше. Одет он был в чёрный, как уголь, балахон и тёмно-серые джинсы. Он просто стоял там и бил камнем по железной трубе, торчащей из земли…
— Эй, пацан! — крикнул я ему, — Ты чего людям спать мешаешь? Иди домой!
Стук прекратился, он развернулся ко мне лицом и поднял голову в мою сторону.
— Твою мать… — прошептал я, увидев незнакомца с фронтальной стороны.
На меня смотрели два жёлтых, светящихся глаза. Они светили достаточно сильно, поэтому я смог отчётливо разглядеть ехидную ухмылку на его лице. Я сделал шаг назад. Внезапно, в большой комнате моей квартиры раздался точно такой-же лязг, как и на улице. А потом еще раз и еще… Я быстро выглянул на улицу — парень стоял всё в том же месте и продолжал ухмыляться; звук не прекращался. Видимо, он хотел, чтобы я проверил гостиную.
Набравшись смелости, я медленно, почти на цыпочках, пошёл в комнату; лязг становился всё сильнее и сильнее… Аккуратно повернув ручку двери, я вошёл в помещение. Стук оборвался…
— Фух, — с облегчением вздохнул я, — Здесь ничего нет. Слава Богу… А может мне это всё показалось, а? — начал я говорить сам с собой, — Это не удивительно, если учесть то, какой у тяжёлый день у меня выдался. Надо проверить того паренька, может быть, он тоже плод моего воображения?
Я двинулся в сторону кухни, в которой располагался балкон. О, Господи, лучше бы я этого не делал. Завернув за угол, я увидел его, он стоял в дверном проёме и смотрел на меня своими яркими глазами, теперь я мог разглядеть его получше: его кожа была серой, а в руках он держал хирургический шприц. Меня сковал страх.
— Надо что-то делать, — начал судорожно думать я, — Вряд ли у него добрые намерения.
Моя рука потянулась к ножу, лежащему на столе. Видимо, моё действие спровоцировало его, он резко, словно кобра, набросился на меня и прижал к стене. Ничего не сказав, он медленно приставил шприц к моему горлу и что-то ввёл мне в вену. Я отрубился.
Проснулся я уже днём в своей постели.
— Что за… Это был сон? — подумал я, встав с кровати, — Ох, ну и ночка, надо бы взбодриться. — прошептал я себе под нос и направился в ванную.
Войдя туда и посмотрев в зеркало, я обомлел: мой правый глаз, он исчез… Читать полностью…
Каждую неделю, вечером, после работы, я сажусь в свою машину и еду не домой, как обычно. Я еду в областной центр, иногда своей, иногда в соседних областей. Сначала я направляюсь туда, где барыжат старыми мобилами. С рук, задешево, я беру телефон. Я даже не проверяю, работает ли он, позже ты поймешь почему. Я кладу его в бардачок, и из телефонов, лежащих там выбираю трубку, купленную месяц назад в другом городе, где меня давно уже забыли. Потом я паркуюсь возле крупного торгового круглосуточного центра, среди сотен других машин. Надо спешить, пока не схлынула толпа, которая устремляется за жрачкой после работы, никто не запомнит меня в ней. Обычно я беру палку сервелата, пару помидорчиков и болгарских перцев, рыбную нарезку, чипсы и газировки на запивон. Обязательно надо взять наборчик из одноразовых тарелочек, стаканов и вилок. С этим пакетом я возвращаюсь к машине, достаю из багажника бутылку 0.7 „Парламента“ и кладу ее в пакет с покупками. Все, теперь надо ждать. Я сажусь в авто, курю, пока не стемнеет. Теперь можно идти. Я беру пакет и бреду, куда глаза глядят. Выбираю обычно самые темные улицы. Мне нужны ОНИ, гопники. Я встречаю их каждый раз в разное время, иногда минут через 15, иногда приходится бродить до 4 утра, так что ноги уже едва волочишь. Это ведь незнакомые города, иногда я обнаруживаю, что кручусь в нескольких кварталах. Ну не важно… они все равно появляются. Их бывает от 2 до 7, обычно трое. Начинаются обычные разводки, я унизительно прошу не трогать. Чуть не хныкаю… Они все равно отбирают трубу, которую, как вы помните, извлек из бардачка, ну и естественно — пакет с продуктами. Пару раз получал по лицу, обычно бьют в нос или челюсть, а фингал под глазом я еще не получал, как ни странно. Они уходят в темноту, шурша пакетом и унося старую трубу без симки. Я долго смотрю им вслед и бреду искать свою машину. Ты наверно подумал, анон, что я мазохист? Нет, не угадал. В чем профит, спросишь тогда ты? Помнишь бутылку, которую я достал из багажника? Она как настоящая, никто не отличит, особенно в темноте. Только там не этиловый спирт, а метиловый. На вкус и запах — это просто паленая водка. Я еду домой, ночью, по пустынной трассе, и наслаждаюсь мыслью, что где-то из пластикового стаканчика мерзкого кислотного цвета сейчас пьет свои последние сто грамм быдло, зря коптившее эту планету. На следующий день мне так здорово работается… Читать полностью…
Один мальчик очень любил читать. Он читал всё, что попадалось ему под руку, и обожал ходить в свой любимый книжный магазин. Однажды он понял, что прочёл уже всё, что там продавалось. Мальчик спросил хозяина, есть ли в магазине что-нибудь, чего он никогда не видел. Хозяин сказал, что есть, и достал книгу под названием \»Смерть\». Он охотно продал её со скидкой, всего за 50 долларов… Читать полностью…
Два подростка, по имени Кензо и Тацуя, увлекались паранормальными явлениями. Всякий раз, когда они встречали, у них была припасена друг для друга страшная история о призраках или городская легенда.
Однажды, Тацуя сидел в интернете и лазил по сайту, где было собрано много японских городских легенд. Он прочитал историю об одном подвесном мосте, который располагался рядом с его домом. На сайте было много фотографий моста и местности вокруг него. Тацуя понял, что эта история заинтересует его друга.
Встретившись с Кензо, он рассказал ему эту историю. Легенда гласила, что одно из ущелий пересекает подвесной мост, который, по неизвестным причинам, стал излюбленным местом самоубийц. Каждый год, по крайней мере, 20 или 30 человек бросались с моста вниз и разбивались насмерть. Никто не мог объяснить, почему это происходит. Говорили, что этот мост проклят и там обитают призраки всех, кто когда-то совершил там самоубийство.
Когда Кензо вернулся вечером домой, он решил, что ему нужно посетить этот мост. Ему очень хотелось увидеть призраков. Тем же вечером он отправился в горы, где был расположен мост. Через полчаса он добрался до места.
Была уже почти полночь, когда он подошёл к мосту, вокруг не было ни одного человека. Атмосфера была настолько жуткой и зловещей, что по спине Кензо пробежал холодок.
«Ничего себе, как же здесь жутко»- бормотал он, осторожно приближаясь к краю ущелья, чтобы посмотреть вниз. Он стал думать о всех тех несчастных, которые бросились в чернильную темноту ущелья. От этой мысли у него на голове волосы встали дыбом.
Зрелище было настолько захватывающим, что он решил, что просто обязан позвонить своему другу, Tацуе, и рассказать ему об этом. Он достал свой мобильный телефон и набрал номер друга. Однако из-за того, что он был высоко в горах, он не мог поймать сеть.
Оглядевшись, Кензо заметил в стороне одинокую телефонную будку. Он зашёл в будку, кинул в аппарат несколько монет и снова позвонил Тацуе.
«Алло? Тацуя? Угадай, где я сейчас», — сказал он. «Я на подвесном мосту, о котором ты мне рассказывал. Вид восхитительный. Ты должен приехать как-нибудь и сам взглянуть на него».
«Да, было бы неплохо»,- ответил Тацуя. «Я просмотрел все фотографии на сайте… Подожди секунду… Откуда ты звонишь?»
Kензо рассмеялся. «Ах, да, я не мог поймать сеть, поэтому звоню отсюда из таксофона…»
Его друг пришёл в вмешательство. «Таксофон? Там нет таксофона. Я бы увидел его на фотографиях».
«О чём ты говоришь?», — Сказал Keнзо. «Я стою в телефонной будке прямо у входа на мост… Ладно, я лучше пойду… А-то тут целая очередь выстроилась, чтобы позвонить… Я позвоню тебе, когда вернусь домой».
Как только он это произнёс, Тацуя закричал: «Нет! Keнзо, не выходи из будки! Я знаю, что это за место! Я буду там через полчаса. Что бы ни случилось, не выходи из будки!»
«Что случилось?»
«Просто пообещай мне, что не сдвинешься с места ни на шаг. Не двигайся и не вешай трубку. Я иду!»
Когда его друг повесил трубку, Keнзо почувствовал, как волна страха накрывает и обволакивает его. Он стоял в будке и держал телефонную трубку прижатой к уху. Оглянувшись, он увидел очередь из людей, которые молча наблюдали за ним. Его охватила дрожь, когда он посмотрел им в глаза.
Полчаса спустя, когда Тацуя прибежал к мосту, он нашёл своего друга, стоящим на самом краю ущелья. Он держал свой мобильный телефон возле уха.
Не было никакой телефонной будки и никаких людей, стоящих в очереди к ней. Если бы его друг сделал хотя бы шаг, он упал бы в ущелье и неминуемо разбился. Читать полностью…
Дрейк был обычным шестнадцатилетним парнем и жил в обычной американской семье. Он был единственным ребёнком и поэтому всегда был окружён теплотой и заботой своих родных. Когда он был маленьким, ему постоянно покупались новые игрушки, которые позже сменились различными электронными гаджетами, сладости, красивая одежда. Но Дрейку всё это было чуждо, он не хотел иметь самый крутой компьютер или, например, самую дорогую машину, ему просто хотелось жить обычной жизнью, без всяких наворотов, поэтому, в большинстве случаев, он не пользовался и половиной вещей, которые ему дарились, вместо этого он решил заняться чем-нибудь, по его мнению, более интересным и поэтому завёл хобби — он начал коллекционировать различные маски: хеллоуинские, карнавальные, народные, абсолютно всех разновидностей и форм. Со временем, родители заметили, что Дрейку нужно было только это, и теперь они всячески помогали сыну с нахождением и покупками масок, они даже освободили подвал, дабы Дрейк мог хранить там свою коллекцию.
В последствии, в руках парня начали оказываться по-настоящему ценные экземпляры, которые со временем стали стоить целое состояние, но он не собирался их продавать. Вместо этого, Дрейк решил организовать в подвале своего дома целую галерею, посвященную его маскам. Сначала туда заходили только его друзья и соседи, но потом молва о «Великом масочнике» разлетелась по всему городу, и вот уже через несколько месяцев у его дома собиралась куча художников и интеллигентов, мечтающий узреть сию коллекцию. И Дрейк был по-настоящему счастлив.
Но однажды случилось нечто ужасное…
Дрейк, как обычно, возвращался домой после вечерней прогулки: на улице уже светили фонари, а на небе горели звёзды. Подходя к своему дому, парень заметил кое-что странное: входная дверь была открыта, а свет был выключен.
— Какого черта? — сказал Дрейк, увидев данную картину, — Почему дверь открыта? Что-то здесь явно не так.
Дрейк немного пригнулся и тихо подкрался к двери.
— Мам? Пап? — прошептал он заглядывая в проход. — Вы где?
Дрейк зашёл в дом и начал потихоньку продвигаться в гостиную, где, в основном, всегда в это время сидели его родители. Спустя пару секунд он был уже у входа в комнату. Он протянул руку к выключателю, располагавшемуся недалеко от входа, и включил свет. То, что предстало перед его глазами, повергло парня в ужас.
Его родители лежали в луже собственной крови по середине комнаты, на их лицах и телах виднелись глубокие ножевые ранения.
— О, Господи! — вскрикнул Дрейк и рванул к телам своих родных, — Мам! — Говорил он сквозь слёзы, пытаясь оживить родителей массажем сердца, — Пап… Нет! Прошу… Нет! — Рыдал он.
— Ты их уже не спасёшь… — раздался грубый мужской голос за спиной Дрейка.
Дрейк резко развернулся:
— Кто здесь?
Из-за стоящей в углу гостиной ширмы вышел белый мужчина, лет тридцати. Одет он был в чёрную «Кожанку», а в руках сжимал окровавленный складной нож. Дрейк сразу понял, что это был убийца и поэтому резко отскочил в противоположную сторону комнаты, предварительно выхватив из рук своего покойного отца старую биту. Сжимая биту двумя руками и направляя её на бандита, Дрейк смог произнести только одно:
— За что?
— Хах, — усмехнулся мужчина. — Ты шутишь, да? Неужто ты подумал, что твоя коллекция привлечёт только обычных обывателей этого города? Неужто ты думал, что никто не захочет срубить на этом бабла, а?
Дрейк молчал.
— Итак, давай сюда ключ от подвала, иначе разделишь судьбу своих родителей.
— Но… у меня его нет… — дрожащим голосом произнёс парень
— Не ври мне, сучёнок, я знаю, что ты постоянно таскаешь его с собой, я давно наблюдаю за тобой. Давай сюда!
Убийца сделал пару шагов в сторону Дрейка.
— Не подходи!
— Отдавай ключ и останешься в живых, обещаю, — с ехидной ухмылкой на лице говорил бандит, подходя всё ближе.
— Я…
— Не смей трогать его, ублюдок, — раздался хриплый женский голос позади мужчины.
— Мама! — Сквозь слёзы крикнул Дрейк своей матери, пытающейся подняться с пола.
— Так ты еще жива, шлюшка? — развернулся мужчина к женщине. Он схватил её за волосы и поставил на колени перед собой.
— Отпусти её! — Сделав неуверенный шаг вперёд, сказал Дрейк.
Убийца медленно поднёс нож к горлу своей жертвы.
— Нет! Не делай этого!
— Отдай мне ключ, и я её не трону…
— Нет… Не отдавай ему ключ… Не надо… — Тяжело произнесла женщина.
— Молчать, сука! — прикрикнул на неё мужчина. — Я не с тобой говорю! Итак, парень, ключ…
— Если я отдам тебе его, ты её отпустишь?
— Я держу своё слово.
— Хорошо, хорошо… — ответил Дрейк и потянулся в карман за ключом. — Вот… Держи…
Парень кинул ключи убийце под ноги.
— А теперь, отпусти её…
— Прости, пацан… — обратился он опять к Дрейку, подбирая ключи. — Но я не тот, кто сдерживает обещания.
Он немного приподнял голову матери Дрейка и медленно перерезал ей горло.
— Нет… — вполголоса произнёс Дрейк, падая на колени. — Нет…
Он просто сидел и наблюдал за тем, как бездыханное тело его матери падало на пол. Его глаза расширились, а в тело ударил резкий поток адреналина. Что-то в тот момент сломалось внутри него, его голову теперь заполняли только мысли об убийстве того подонка, который причинил ему столько боли.
— Ну что, сучёнок? Теперь твоя очередь…
Мужчина медленно подошёл к сидящему на коленях Дрейку и замахнулся на него ножом.
— Почему? Зачем он сделал это? — проматывались мысли в голове Дрейка. — За что? Подонок… Я убью тебя! Полностью уничтожу!
Дрейк резко вытянул вперёд свою правую руку и остановил нож убийцы буквально в десяти сантиметрах от своей головы.
— Ты сдохнешь! — резко направив безумный взгляд на мужчину, произнёс парень и со всей силы ударил его битой в пах.
Мужчина загнулся от боли.
— Ааа! — закричал он изменившимся от боли хриплым голосом.
Дрейк встал с колен и ударил убийцу в лицо, от чего тот упал на спину. Парень вознёс биту над его головой…
— Нет, прошу… — начал молить о пощаде мужчина.
— Не дождёшься. — ответил ему Дрейк и нанёс сильный удар по голове убийцы. Череп треснул. Дрейк продолжал наносить смертоносные удары, пока от головы визитёра не осталось ничего, кроме кровавой лужи.
Закончив грязное дело, парень вынул из куртки бандита свои ключи и направился в подвал.
Он пробыл там недолго. Спустя пару минут Дрейк вышел оттуда, сжимая в руке одну из своих самых первых масок: это была чёрная маска с белым вертикальным овалом посередине. Надев её на лицо и накинув на голову капюшон своей фиолетовой толстовки, в которой он пришёл на этот «праздник смерти», Дрейк вернулся к телам своих родителей. Встав на колени и склонив над ними голову, он произнёс:
— Мама… Папа… Клянусь, я сделаю так, что никто больше не будет страдать, как мы… Я убью каждого подонка, который хоть немного связан с преступной деятельностью… Я убью их всех…
После этих слов Дрейк медленно встал с колен, вышел из дома и направился в близлежащий лес. Больше его никто не видел…
Спустя некоторое время на улицах города начали появляться изувеченные трупы мужчин и женщин. После опознания выяснялось, что все жертвы были прямо или косвенно связаны с криминальной деятельностью. Здесь можно было найти и насильников, и воров, и много кого еще. Некоторые говорили, что это кара божья, другие утверждали, что это был человек и они видели его собственными глазами. Показания очевидцев всегда были разными, но в одном они сходились: люди постоянно видели нечто, удаляющееся от места преступления, оно было одето в сиреневую толстовку, а в руках сжимало окровавленную биту… Читать полностью…
Доброго времени суток, Анон. Хочу поведать тебе несколько крипотных историй, которые я услышал от своих сослуживцев-срочников и других военнослужащих, с которыми я общался во время службы. Служил я в показной части МЧС на должности писаря — целыми днями в компе, куча бумажной работы, но всегда можно было попить чайку и откосить от тяжелой рутинной солдатской работы, какой у нас в части было много. Туда ,в канцелярию, я попал только через 2 месяца службы, после кмб и принятия военной присяги.В эти 2 месяца я много общался с одним парнем-технарем ,кажется, из Солнечногорска. Как-то во время разговора мы затронули религиозную тему и много спорили. Он был убежденным упертым атеистом,некрещенным, в нех не верил, в чудеса различные и магию тоже, я же удивлялся, почему он не допускает существования чего-то подобного (Ты ведь понимаешь о чем я, Анон, иначе тебя бы не было в /sn). После присяги он ушел в роту охраны, я его не видел долгое время, поговорить нормально нам удалось только спустя полгода службы. в это разговоре он стал рассказывать мне о странных вещах, которые происходили с ним в карауле, и как теперь ему страшно в них ходить.
Первая история была о странной паре, которую он увидел на маршруте. Это были две дамы в платьях, которые шли вдоль забора перед ним во время ночного обхода. Они не спеша гуляли и разговаривали на французском. Он не сильно удивился, ночью часто ходили люди в гражданской одежде, часто это были члены семьи офицеров, либо же сами офицеры, возвращавшиеся с корпоративов или дней рождения. Он шел за ними некоторое время на расстоянии 5-6 метров, потом забор закончился поворотом направо, и дамы свернули. Но когда он несколькими секундами позже дошел до этого поворота и посмотрел куда они пошли, никого уже не было. Он мне показал потом это место днем. Это просто освещенная фонарными столбами дорога метров в 150 между двумя огороженными сетчатым забором складами, без каких-то входов, дыр в заборе В завершении рассказа он сказал, что эти женщины были одеты в пышные старинные платья и у каждой было по сложенному зонтику.
Следующая история была про фонарные столбы. В такой же ночной обход он шел по дороге, по одной стороне которой стояли работающие фонарные столбы. В какой-то момент, когда он поравнялся с одним таким столбом — он погас. Он отреагировал нейтрально и пошел дальше, но когда поравнялся со следующим, тот погас тоже. Так происходило с фонарями 10, уже играли нервы, впереди горел свет, а за ним была темнота. Ему стало страшно и он обернулся, все эти фонари загорелись снова. он постоял так некоторое время, посмотрел по сторонам — никого, все тихо, все фонари горят нормально, но когда он обернулся опять, все эти же фонари погасли снова, причем не одновременно, а по порядку, но уже быстрее.
Еще он рассказывал про поведение караульных собак. Караул состоит из 3х солдат из роты охраны и 1 солдата-кинолога с собакой. Неоднократно были случаи, что на маршруте собака падала на землю, начинала громко скулить, зажмуривать глаза и трястись несколько минут, отказывалась выполнять команды и никуда не шла, а потом , как ни в чем не бывало, вставала и шла себе дальше. А собаки там далеко не тупые — дрессированные и дисциплинированные.
Он рассказал еще несколько историй, но это уже были перессказы от офицеров его роты и контрактников. Самой такой интересной была история про чертей. Суть в том, что у в этой части есть несколько закрытых КПП. Закрывают их или из-за ненадобности или же из-за некоторых несчастных случаев, ЧС, различных происшествий. Одним таким случаем было фиксирование на пленку \»волосатой\» маленькой фигуры с кривыми ногами, которая сидела на воротах КПП и била по ними ногами. Причем эти ворота снимались двумя разными камерами с двух сторон, и еще стоял один караульный с рацией. Оперативный дежурный (офицер, который палит все эти записи в реальном времени) приказал доложить этому караульному, что происходит с воротами, а тот ответил, что гремят от ветра. Дальше приехали какие-то непонятные серьезные ребята в часть, сняли камеры и забрали все оборудование, а после КПП закрыли.
Эту же историю я слышал еще от двоих военнослужащих, совсем незнающих друг друга. Одним из них был контрактник, который давно отслужил в этой части, но вернулся на контракт спустя 7 лет, а другим был солдат-срочник, эту историю он услышал от своего отца — заместителя командира части. Он сказал, что в советские времена на территории нашей части была крупная часть НКВД. После всех этих рассказов этот парень-караульный расстегнул верхнюю пуговицу кителя и достал православный крестик. В одно из немногих своих увольнений он сходил в церковь и крестился. Читать полностью…
…Происходило это со мной в 1999 г. на Киргизско-китайской границе, подходил к концу первый год службы, скоро стодневка (служили мы 1,5 года, т. к. заграница) – в подробности вдаваться не буду… В общем, начали на определенном участке границы пропадать люди (три наряда, и все три искали особисты, т.к. это тогда было небывалое ЧП, но ничего не добились – ни поисковые отряды, ни местные). Когда пропал третий наряд, я попал в поисковики. Ну, все как положено: поделили на сектора, разделились на группы и приступили к поиску. Наш сектор мы перерыли весь, но следов не нашли.
Ну, сидим, отдыхаем, ждем товарищей. Вдруг, где-то в километре-полутора взлетает красная ракета. Мы туда и побежали, выстрелов нет, что происходит, не поймем… Начинаем кричать, стрелять в воздух, привлекать внимание, и тут из-за камня выбегает наш товарищ из другой поисковой группы и зовет за собой. Никогда бы не поверил, что вход в пещеру может быть так скрыт от глаз, что пока носом не уткнешься, не заметишь. В общем, зашли мы в эту пещеру, видим – а там тоннель где-то метров 20 и поворот, за которым еще одна пещера – зал в высоту метров 5. Первое, что увидели в этом зале это парня, сидящего на корточках с пустым взглядом и абсолютно седого. Мы, конечно, в шоке, давай задавать вопросы, на которые с огромным трудом добились внятного объяснения. Оказалось, они втроем спустились вниз (примерно посередине пещеры-зала находился колодец глубиной метров 7-8), поднялся он один, причем побил все олимпийские рекорды подъема по веревке; что случилось с товарищами, не знает. Деваться некуда, придется спуститься вниз и узнать, что произошло с остальными солдатами (кстати, первые трое спустились именно потому, что увидели на дне солдатский ботинок). Ну, мы и полезли. Один лейтенант и нас семеро. Я спускался 3-им.
Это было то еще зрелище! Пещера, непонятно где кончающаяся, слишком извилистая, тьма кромешная, хоть глаз выколи – жуть, одним словом. Свет фонариков в стены упирается, но понятно, что есть продолжение тоннеля. Ширина прохода – максимум вдвоем пройдешь… Ну, и прошли мы примерно метров 50, за поворотом нашли одного солдата, у него был порез на шее, вертикальный и неглубокий. Он был жив и в сознании, но не мог пошевелиться, как будто парализован… А вот третьего бойца мы так и не нашли, хоть искали, пока нам не дали команду на подъем. На обратном пути так получилось, что я шел замыкающим. Дальше – до сих пор вспоминаю, и волосы дыбом встают – я стою спиной к отверстию колодца, с которого спускается вниз веревка и освещаю коридор, в то время как по этой веревке поднимается идущий впереди меня товарищ. Неожиданно он за что-то цепляется и просит подсветить. Я поднимаю фонарь и отворачиваюсь, сзади сразу становится темно, и именно в этот момент за спиной из темноты начинают раздаваться приближающиеся звуки, такое ощущение, как будто мокрыми ступнями по камню (ЧПОК… ЧПОК…) причем ЭТО бежит очень быстро и прямо ко мне! Меня обуял такой ужас, какого никогда в своей жизни ни до, ни после не испытывал… (что самое странное, где-то на генетическом уровне во мне произошло узнавание ТОГО, что приближалось). Я пытаюсь повернуть фонарь, но от резкого движения нечаянно разбиваю его об стену, тот гаснет… В панике досылаю патрон, начинаю стрелять и за считанные секунды опустошаю четыре магазина! (Получается 100 патронов, т.к. пограннаряды заряжают по 25 патронов в магазин, чтоб пружина не ослабла). Одним словом, когда меня наконец втащили наверх, автомат еле отодрали. Что там было, не знаю до сих пор, но ребята говорили, что местные спецы три дня что-то там делали, а потом приехала колонна машин, из них выгрузили ящики, и гора эта просела от взрыва…
Что касается остальных побывавших, как и я, в пещере, скажу только одно: парень тот, что поседел, повесился через неделю, так и не сказав никому, что же он там увидел. Второй, тот, кого вытащили, рассказывал, что в момент нападения светил в другую сторону и почувствовал лишь легкое прикосновение к шее, после чего не мог пошевелиться и слова вымолвить, но звуки, подобные тем, что слышал я, он тоже слышал. Я же после этого случая тоже поседел и не люблю темноту, так как порой кажется, что вот-вот опять услышу эти ужасные звуки: \»ЧПОК… ЧПОК…\» Читать полностью…
Было у нас в деревне двое парней — дружили шибко, вместе с пеленок, как говорится. Вместе шалили, вместе ремня родительского за проказы отгребали, вместе на дискотеках девушек тискали. Ребята выросли статными, завидными женихами — все девушки за ними бегали.
Вместе решили и в армию идти. Вот только вернулся из армии только один — второй погиб от непроизвольного взрыва боеприпасов вместе с танком. Притом вернувшийся очень часто за бутылкой рассказывал одну и ту же историю…
Они, еще зеленые танкисты после учебки, попали в одну часть, только в разные экипажи. За полигоном был лесок, о котором местные говорили очень много и плохо. Мол, нехорошее место, старое кладбище для некрещеных и самоубийц.
И вот начались учения. Хочешь не хочешь, а танк с его другом был отправлен в лес маскироваться. Танки стоят, ждут, пока пехотники на полигоне отучатся, чтобы потом вступить со своей задачей. Члены экипажей на траве валяются да анекдоты травят.
И вдруг выходит из леса его друг, медленно, шатаясь. Подходит ближе…
Батюшки! Глаз нет, весь в крови, изувечен.
Сразу того парня медики в оборот взяли. Потом давай вызывать мобильную сангруппу, сами курят и нервничают…
Оказывается, у парня уже трупное окоченение наступило — констатировали время смерти еще с раннего утра. А нет, вон лежит — и все видели, как САМ пришел.
Что тут началось!
Офицерье приехало, младших отстранили. Вытянули танк из леса — весь экипаж мертв, без глаз, убит от множественных проникающих насквозь тонким предметом. Как шпагой или проволокой напрочь перешили всех. Следов, кроме солдатских сапог, в лесу нет, да след трака техники.
Приняли решение весь экипаж вместе с танком сжечь.
Потом офицерье рассказывало остальным танкистам, что когда облили танк горючкой и подпалили, у него начала двигаться башня и щелкала затворным механизмом, чтобы выстрелить в группу офицеров. Только нечем — даже холостых снарядов не имелось.
Пока танк полностью не задымился и не сгорел, складывалось впечатление, что его экипаж абсолютно дееспособен и действует слаженно, как для атаки. Мало того, пехота в паре километров уловила спецтехникой обрывки переговоров, как экипаж танка переговаривается между собой по внутренней связи в боевом режиме. Но ведь тела погибших же просто сгрузили вниз, а не рассаживали по местам!
И долго потом вспоминали случай в том леску двадцатилетней давности — то же самое произошло с экипажем нескольких БТР. Что-то солдатиков убило, как длинными шпагами, выкололо глаза, и один мертвый сам пришел к медикам в часть. Только тогда дело не замяли, а разбирательство было с привлечением спецорганов высшего уровня из Москвы. Читать полностью…
19 октября 2012 года.
Пятница, 20 часов 30 минут.
Зачем я это пишу и сам не знаю. Никогда не думал, что стану вести дневник. Борьба со скукой, однако. Сидеть в подвале второй день очень муторно, знаете ли. Многие назвали бы меня везунчиком, счастливчиком. Ухитриться выжить в той мясорубке, что случилась четыре дня назад — это не каждому дано. Не знаю. Всегда считал, что мне как раз-таки не часто улыбается удача. Но в итоге я жив, а большая часть населения Санкт-Петербурга либо мертва, либо превратилась в кровожадных упырей. Мутанты, мать их. И как быстро-то.
Всё началось в понедельник. Понедельник он вообще день тяжелый, так что вставал я с утра тяжело… мда, с трудом вставал, это точно: болела голова после ночных посиделок в интернете и очень сильно хотелось спать, но работу никто не отменял, пришлось поднапрячься и, собрав волю в кулак, позевав, перекусить на скорую руку и ломиться на велике в контору. По дороге заметил, как мало людей на улице для буднего дня и наоборот чрезмерную суету машин полиции, МЧС и скорой. Удивился еще про себя, что за хрень творится, забастовки на транспорте, что ли.
Придя на работу, застал только дежурного стивидора и бригадира докеров. Где остальные работяги и почему задерживаются, они не знали, трубки у всех были либо отключены, либо не отвечали на вызов. Сам я в должности тальмана и без докеров мне, по сути, делать на точке нечего. Включил телек в офисе, тут-то всё и прояснилось: в новостях по первому каналу передавали о какой-то резкой форме заболевания, свалившей с ног чуть ли не четверть жителей города. Просто куча народа вдруг взяла и резко заболела. Симптомы: повышенная температура, озноб, сильное головокружение и тошнота.
На ТВ-3 как обычно ударились в крайности, то пугая всех новым боевым вирусом, вырвавшимся на свободу из секретных лабораторий ФСБ, то предрекая всеобщую гибель по прогнозам Ванги и Нострадамуса. Короче, несли свою обычную ерунду.
Однако количество заболевших реально удивляло и настораживало. Отпросившись у сменного, пошёл домой, всё равно работа встала, и толку от моего присутствия никакого. Решив в ближайшее время лишний раз из дому не выходить, затарился в супермаркете едой на пару-тройку дней и запасом пивка для комфортного существования в условиях временной автономности. Надо было и водки взять… мда, сейчас бы она не помешала. Стресс снять самое то. День прошел в лихом рубилове по сетке в контру и переписке в контакте.
Во вторник, только проснувшись, полез в инет и обалдел – количество заболевших резко подскочило, а те, кто поступил в больницы накануне умирали, и умирали сотнями и тысячами. Больницы и морги переполнены трупами, МЧС не справляется с вывозом тел, введено чрезвычайное положение. В город вводятся войска радиационной, химической и биологической защиты. Население просят не покидать домов, сохранять спокойствие и ждать дальнейших указаний местных властей. Выезд из Питера закрыт для всех без исключения. Работа аэропорта Пулково остановлена, как на прием, так и на вылет самолётов. Короче, не поддавайтесь панике, дорогие товарищи, всё под контролем.
Сразу же решил рвать когти из города и подальше. Когда у тебя под боком люди мрут, как мухи, и власти просят сохранять спокойствие – это писец, возможно полный писец. Насмотревшись голивудщины, в голове возникла мысль: а ну как захотят господа-правители решить вопрос распространения инфекции кардинальным способом — путём нанесения точечного ядерного удара. Ну его в зад такие расклады.
В общем, если коротко, далеко я не ушел. Уже на соседней улице наряд полиции в противогазах заставил меня вернуться домой, мол, не разноси заразу, а то мозги тебе вынесем… разрывной. Шутники, блин. К концу дня ситуация ухудшилась многократно. Никакое лечение не помогало. Те, кто помирал, тот помирал. Стабилизировать состояние здоровья заболевших не удавалось, но не все умирали, часть больных впадала в состояние комы — примерно каждый седьмой человек.
Спать ложился со стойким ощущением нереальности происходящего, как будто попал в кино. Такого не может быть, потому что не может быть никогда. Однако реальность напоминала о себе ревом сирен скорой помощи и запахом сгорающей человеческой плоти — трупы стали сжигать прямо на улицах, крематорий не справлялся с нагрузками.
В среду утром поступила информация, что случаи заражения Питерской чумой, как окрестили журналисты эту болезнь, зафиксированы в Москве, Мурманске, Пскове и Новгороде. Так же ряды заболевших стали пополняться из числа солдат, направленных в город в составе частей войск радиационной, химической и биологической защиты. Вирус проникал через любые спецкостюмы. По последним данным независимого информационного агентства около 40% населения Санкт-Петербурга уже погибло, в коме находятся тысячи людей, паника захлестнула город. Толпы горожан пытаются прорваться за кольцо оцепления. На всех выездах стоят мотострелки на БТР и БМП и никого не пропускают.
В инете нашел несколько плохого качества записей, явно снимали на мобильник, как военные стреляли в гражданских. Жесть. Нереальная ерунда. Но это были лишь цветочки, ягодки поспели к вечеру, когда в сети появились сообщения о том, что впавшие в кому люди возвращаясь в сознание, набрасываются на всех окружающих и убивают их. По телевидению сообщили, что у тех, кто находился в коме, произошло нарушение в работе отдела коры головного мозга, отвечающего за агрессию. Эти больные пытаются убить и съесть любого, кого увидят. Вот и докатились, мелькнула тогда мысль, каннибалы вылупились, мать их за ногу.
Вал насилия покатился по городу. Из своего окна я видел, как два мужика догнали тётку и, повалив на землю, перегрызли ей горло. После чего стали жрать труп. Блеванул тогда, было дело. Да и не мудрено, когда такое шоу на твоих глазах происходит. По всему городу слышалась стрельба и взрывы. Надо было что-то делать, но выходить на улицу в такой момент показалось не самой хорошей идеей. Решил дождаться утра и рвануть подальше от этого рассадника упырей.
Часов в восемь вечера отключили электричество, Питер погрузился во тьму, озаряемую десятками больших пожаров. Горели явно целые многоэтажки, но тушить, понятное дело, было некому. В ночное небо неслись крики заживо пожираемых людей. Пришло время зверя.
В четверг, как и планировал, сделал попытку свалить из города. Прошел, скорее прополз, с трудом пару километров и застрял. То здесь, то там постоянно мелькали эти бешеные уроды, и пройти незаметно не было никакой возможности. Пришлось залезть в подвал какого-то магазина, жаль не продуктового, и ждать лучшего момента. Огнестрелом обзавестись так и не удалось, только прихваченный туристический топорик из дома составлял всё моё вооружение. Пару раз видел трупы вояк и полицейских, но подойти к ним было невозможно, вокруг постоянно крутились эти твари.
Сидел в подвале весь остаток дня и ночь. Заснуть не удалось, крики упырей бодрили не по-детски. Треск автоматных очередей раздавался со всех сторон. Взрывы четко ощущались по вибрации пола и стен. Их там из минометов глушат, что ли. Так и город разнесут. Было жутко страшно. Так и представлялось, как они, учуяв мою тушку, проломятся в подвал и сожрут живьём.
Утро пятницы не принесло ничего нового, кроме зловещей тишины на улицах. Только резкие вопли зараженных и редкие, даже очень редкие, выстрелы разрывали иной раз это давящее одеяло гнетущей атмосферы апокалипсиса. Всё так же не было вариантов выбраться из подвала — засада полная. Хоть пожрать с собой было что: немного бомж-пакетов, хлеб, пара консервов с тушняком и килькой в томате, да печенье, однако питьевая вода уже почти закончилась. Сижу тут весь день и думаю, как выбираться. Дельные мысли в голову чего-то не приходят. Светит мне тут проторчать неизвестно сколько времени, а это писец. Уже полный писец, так как этих уродов никто не отстреливает. Где войска? Куда подевалась армия? Неужели везде такая же ерунда творится?! От таких мыслей становится ещё хуже, ведь в этом случае я обречён. Прорваться из города без ствола нереально, как я теперь понимаю. Надо что-то делать. Надо, блин, придумать чего-то. Пипец, нифига в голову не приходит. Эти еще разорались почти у самых дверей. Как же противно и страшно всё это слушать. Эхх, тяжкая моя доля. Зато живой… в отличие от многих, мда. Будем думать.
20 октября 2012.
Суббота, 8 часов 15 минут.
Сижу уже около часа у дверей, прислушиваюсь. Странно тихо стало. Неужели свалили адские отродья? Надо срочно рвать когти – это шанс. Надеюсь, это не последняя моя запись. Хе-хе, а жить-то хочется. Ладно, собрался и пошёл. С Богом.
Суббота, 20 часов 50 минут.
Ха, я сделал это! Удалось проскочить без заморочек пару кварталов и Я НАШЕЛ СТВОЛ! Повезло конечно. Заметил во дворе жилого дома полицейский «Тигр». Решил глянуть что, да как и удача мне улыбнулась: в салоне лежал труп мужика в гражданском, но с АКМС в руках. Причем умер он от огнестрельного ранения, все сиденье кровью заляпал. Ну да ничего, дарёному «Тигру» в салон не смотрят. Главное, тачка на ходу, бензина пол бака и АВТОМАТ! Теперь-то с оружием в ручонках повоюем. Патронов конечно маловато, всего два полных магазина и россыпью с полсотни, но уже хоть что-то.
Завёл тачилу и рванул, как наскипидаренный. Как только раздался звук двигателя, твари сразу засекли меня. Набежали, уроды, в окна бьются, а сделать ничего не могут, машина — зверь, танк, да и только. Подавил с десяток упырей, пока со двора выезжал, да и дал газу. Удалось без особых проблем доехать до кольцевой. Тут решил остановиться и выбрать окончательный маршрут. Пока сидел в подвале, надумал при удачном стечении обстоятельств прорываться в Сосновый Бор. Всё-таки АЭС — не могли её упустить. Просто не могли. Если уж там не будет вояк, то тушите свет. Где тогда закантоваться понятия не имею. Не по лесам же тусоваться партизаном-одиночкой. Левое это, на любителя такой экстрим. Решил в итоге поecть.
Воскресенье, 9 часов 05 минут.
Военные собираются зачищать весь Сосновый Бор. Выделили под это дело пять бэтэров-80 и две БМП-2. Собрали человек двести, почти всех свободных от дежурств и прочих обязанностей. Есть, кстати, гражданские. Операция серьёзная, возможны потери, но дело того стоит. Очистив город, думают построить ограждающий периметр и тем самым обезопасить довольно большую территорию. Что-то у меня плохое предчувствие. Как бы не облажаться. Я и стрелять-то почти не умею, так, пару раз с парнями на охоту ездили, да в страйкбол раз в месяц рубились. Правда, сегодня с утра пораньше всем гражданским дали несколько уроков стрельбы из автомата и пистолета: калаш и макарыч — наше всё))). Но мы так, на подхвате, за тылами смотреть и под ногами не путаться. В основном моя задача на сегодня бублик крутить. Взяли на место водителя Урала, с этим делом я знаком не понаслышке, практика есть. В целом продуманная затея, должно получиться, если касяка никто не запорет. Всё, уже зовут, побежал.
Воскресенье, 23 часа 40 минут.
Вот, как чувствовал. Фигня случилась — словил маслину в ногу от своих. Хорошо, уже заканчивали на сегодня, крайний дом зачищали, да и пальнул один чувак неудачно. Эхх, морду ему набить не смог, спрятался урод в бэтэр и до приезда на базу не вылезал. Теперь лежу в больничке, привыкаю к утке, вставать мне не скоро можно будет. Кроме меня еще пятеро раненых, а вот двухсотых восемь человек. Жаль парней, хоть я их и не знал почти. Ладно, спать пора, от наркоза еще не отошел, голова кружится.
24 октября 2012 года.
Среда 16 часов 20 минут.
Потихоньку, полегоньку выздоравливаю, ходить пока не разрешают, нога болит, но терпимо. Главное, кость не задета, так что до свадьбы заживёт. До какой свадьбы? Такой замес пошёл, фиг знает, что завтра будет, а я тут про свадьбу вспомнил. Эххх, какие тут медсестрички сексапильные ходят, слов нет. Ну, в общем на грешные мысли наводят. Ничё, вот чутка подлечусь и оторвусь по полной. Хотя, блин, у таких краль наверняка своих пихарьков хватает.
Я тут с двумя ходячими кентами закорешился, прикольные ребята — Дима и Паша. Два брата-близнеца, похожи, как клонированные, фиг различишь, причем каждый с рукой на перевязи мается. Только у одного правая сломана, а у другого левая сильно распорота была (упал неудачно на железку какую-то). Ну вот они мне новости из большого мира и приносят. В общих чертах, если сказать, то Сосновый Бор весь почистить так и не удалось, народ вымотался жёстко, да и потери. В дальнейшей зачистке поучаствовать добровольцев нет, а отдавать приказ в данном случае руководство не решилось. Чёрт, такое месиво, говорят, пропустил. Когда на отряд из двадцати человек накинулось около сотни, а то и больше упырей. Походу каким-то способом они все-таки могут общаться между собой. Скоординировались уроды, затаились, да и выскочили толпой. У наших шанса не было, хоть их снайпера и прикрывали с тыла, а толку чуть. Порвали всех. Живым никто из той мясорубки не вышел. Заражённые очень быстро двигаются, попасть в скачущую мишень крайне трудно. Валили их в основном, когда они уже на человеке сидели вдвоём-втроём и куски мяса вырывали из живого тела. Картина прямо скажем удручающая. За четыре дня мы потеряли 56 человек. Успех кой-какой имеется в плане доступа к многочисленным ресурсам города, но вот людских резервов нет.
В первую пару дней народ из Питера ломился, да вояки не пускали, а как фигня началась, так и поздно стало людей эвакуировать: ни ресурсов, ни толкового командования, ничего. Впрочем, как обычно в нашей стране. Конечно, граждане впоследствии просачивались из Санкт-Петербурга, Гатчины, Ломоносова, Кингисеппа и даже Ивангорода, но ручеёк этот был мал, а потом и совсем иссяк.
Суть болезни, охватившей весь мир, была врачам понятна — вирус, происхождение неизвестно. Ни наши, ни кто-либо другой не признался в изготовлении этой дряни. Да оно и понятно, после такого откровения долго не живут. Так что тайна сия походу останется во мраке истории. Известно лишь, что распространение заразы началось с Санкт-Петербурга, после чего практически через пару дней с туристами, возвращающимися на родину, разлетелась по всему миру где-то быстрее, где-то медленнее, но он проник всюду. Вакцины от него не было, а если и была, никто не спешил обрадовать оставшееся население. На данный момент излечение бешеных невозможно. Хотя тот, кто не заразился сразу, был банально иммунным к этой чуме, но таких людей мало, очень мало в масштабах планеты.
Анархия и паника захлестнули весь мир. Ни одно правительство не смогло как-либо стабилизировать ситуацию: карантины, заслоны, закрытое воздушное и морское пространство, массовые расстрелы колон беженцев, ничего это не помогало. Вирус передавался воздушно-капельным путём, великолепно чувствовал себя в воде и переносился животными и птицами, хотя случаев бешенства среди живности замечено не было. Способ проникновения заразы сквозь спецзащиту ставил вирусологов (оставшихся) в тупик. Ответа на этот вопрос не знал никто. Кровь иммунных людей при переливании инфицированному человеку никак себя не проявляла. Простейший принцип изготовления вакцин в данном случае был неприменим.
Поведение зараженных во многом изменилось, теперь их редко можно встретить на открытой местности. Они предпочитают прятаться и нападать из засаду. Если раньше было достаточно выехать на улицу и пару раз бибикнуть, как они сразу же сбегались, то сейчас этот номер уже не прокатывал. Хоронились заразы, да еще и сбивались в стаи особей по 30-40. На логичный вопрос, чем же они питаются такой толпой, Дима сказал, что, скорее всего, жрут инфицированных, но из других стай, так как иной еды просто нет, выживает сильнейший. Так же до сих пор невыяснен механизм их процесса определения свой-чужой. Пока что единственный шанс уцелеть при встрече с зараженным — это убить его первым. Цивилизация сделала свой первый шаг назад и, похоже, это движение только началось, и будет набирать обороты с каждым прошедшим днём, неделей, месяцем.
Как я узнал, по Ленобласти существуют еще около дюжины сообществ подобных нашему. Где-то закрепились военные, где-то полиция вовремя взялась за дело, кое-где и откровенно бандитский сброд окопался, по рации люди общаются, многие предлагают объединиться. Так как у нас работающая АЭС под задом, никуда народ ломиться не собирается. В будущем наличие такого ресурса станет очень даже полезным в хозяйстве. Так что, как сказано в фильме «Бриллиантовая рука» — нет, уж лучше вы к нам.
26 октября 2012 года.
Пятница 20 часов 50 минут.
Сегодня утром блокпост моего знакомого капитана Васильева был атакован бандой отморозков, вооруженных автоматическим оружием. Среди наших один убит и двое ранены. Часть бандитов расстреляли из КПВТ, нескольким удалось сбежать. На что уроды рассчитывали фиг знает, может под газом были или ширнутые, но это первый звоночек. Отморозь повылезала из углов, и теперь надо быть готовым и к таким сюрпризам. Одно хорошо – не нужно устраивать никаких судов с хитрозадыми адвокатами и продажными судьями, замочили недоносков на месте и забыли.
Из Питера вырвались еще несколько человек, в основном мужчины. Один умудрился на пожарной машине свинтить. Повезло, если можно так выразиться в этой ситуации, что пожарные разбежались, когда на них упыри напали, а ключи в замке зажигания остались. Выжившие говорят, что в Питере полная задница. Народ еще прячется по квартирам, а выйти и пробиться к машинам, тем, у кого они вообще есть, не могут. Таких смельчаков быстро на фарш пускают. Среди военных есть несколько активистов, предлагающих устроить вылазку в Питер, чтобы попытаться спасти, кого возможно, но риск слишком велик. Начальство добро не даёт. А группа из десятка человек не продержится на улицах мегаполиса и минуты. Дааа, с руководством нашего анклава откровенно не повезло. Генерал-майор Драгунов Иван Васильевич — ограниченный, самовлюблённый и трусоватый человек. Он еще и тугодум, каких поискать, с комплексом маленького Наполеона. Всё ему надо сотню раз взвесить и перепроверить, а потом еще и проанализировать, после чего всё через задницу сделать. Как он вообще умудряется командовать, уму непостижимо. На резкие телодвижения подчинённых смотрит крайне отрицательно и проявление какой-либо инициативы душит в зародыше. Чувствую, недолго ему пальцы гнуть, скинут с Олимпа башкой вниз, как пить дать.
29 октября 2012 года.
Понедельник 17 часов 25 минут.
Ребята говорят, что на границе с Эстонией возле Ивангорода какие-то мутные дела происходят. Там на пограничной заставе закрепилось около сотни человек. В основном местные жители, ну и погранцов немного. Вроде как местность ближайшую они зачистили, и с этой стороны проблем нет. Однако у них пропал разведывательный отряд из пяти человек, а перед обрывом связи те успели передать, что их обстреляли из засады люди в военной форме эстонского спецназа. Хрень какая-то. Эстонцы небольшую войнушку, чтоль, решили развязать, или это так, локальный конфликт. Хотя всё может быть. Вдруг у них там кто-то с катушек слетел и задумал маленькую победоносную войну учинить. Козлы, млин. Более подробной информации пока нет, но вести настораживающие. Тут не знаешь, как от упырей отбиться, а уже соседи лезут. Завтра с утра решили к границе с Эстонией направить сводный отряд из десяти человек на БТР-80, посмотреть, что и как. Информация такого рода крайне важна, это понимают все, даже наш туповатый генерал-майор.
30 октября 2012 года.
Вторник 10 часов 40 минут.
От нашей группы, направленной к эстонской границе, пришли черные вести: тот анклав на пограничной заставе полностью уничтожен. По крайней мере, живых они не обнаружили, насчитали 58 тел, по идее должно быть больше. Куда пропали люди? По следам боя было видно, что часовых сняли снайперы, возможно, из бесшумного оружия, так как остальных расстреляли в основном в казармах полуголыми, явно не готовых к сопротивлению. Всё оружие было увезено, так же как и возможные трупы нападавших. Понять, кто уничтожил заставу, было невозможно, но среди военных обсуждается эстонский след. Это чтож за беспредел творится. Пипец какой-то. Надо быстрей выздоравливать, такие дела творятся, а я тут на койке валяюсь.
2 ноября 2012 года.
Пятница 7 часов 30 минут.
Разведка донесла, что со стороны эстонской границы выдвигается колонна из бронетехники и грузовиков с солдатами. По приблизительным подсчетам выходило что-то около двухсот-двухсот пятидесяти человек. Скорее всего, им поставлена задача захватить и удержать АЭС. Подойти к нам на помощь из соседних анклавов никто не успевает, да и мало там профессиональных военных. А на нас прёт по ходу дела часть регулярной армии. Гражданских решено эвакуировать в ближайший укреплённый пункт под Гатчиной. Там на базе отдыха «Огонёк» закрепилась группа из двадцати человек и готовы принять на время всех наших. Я добился того, чтобы меня оставили в качестве оператора-наблюдателя в группе видеоконтроля. В этой группе, правда, кроме меня всего два человека, тоже раненые, те самые братья-близнецы Дима с Пашей. Сидим в комнате, где установлены мониторы, отображающие картинку с видеокамер по периметру АЭС. В случае чего будем сообщать об изменении обстановки. Кстати, сам генерал-майор Драгунов уехал «в качестве сопровождения и охраны гражданских лиц», оставив за старшего полковника Никитина. Вот ведь хорёк, слился и типа так и надо.
В итоге в строю осталось сто сорок семь человек, включая десяток легко раненых. Ахренеть, вот замес будет. Принято решение устроить засаду на дороге. Думаю, эстонцев удастся хорошо проредить, если вообще не уничтожить полностью (хотя вряд ли), а тут уж отобьемся в случае чего. Не так их и много. Жаль, у нас авиации никакой нет, а то бы враз раскатали всю колонну. Мдааа, или артиллерии, чего уж там, мечтать так мечтать. Навстречу оккупантам из ста сорока семи ушло сто девять человек на трёх БТР-80 и двух БМП-2. С Богом, мужики.
Пятница 9 часов 55 минут.
Наша засада попала в засаду. Вот такой вот каламбур… только не смешной. Парни успели передать сообщение, что, подготовившись встретить колонну эстонцев плотным огнём с замаскированных позиций, сами были обстреляны снайперами и гранатомётчиками противника. К тому же у эстонцев, оказывается, были вертолёты, чего мы не знали. Два польских W-3U Salamandra стали для нас смертельной неожиданностью. Скорее всего, группа снайперов и корректировщиков еще загодя расположилась в удобном месте и, когда подошли наши ребята, вызвала вертолёты. Пока работала связь, мы знали, что к моменту подхода колонны бронетехники противника у нас уже были уничтожены один БТР-80 и одна БМП-2, а потери составлили около сорока человек. Затем связь прервалась. Скорее всего все наши погибли, либо попали в плен. Хотя берут ли эстонцы пленных? Скорее всего берут. Наверняка тех, пропавших людей с заставы, они и угнали… в рабство, уроды.
На территории АЭС находится тридцать восемь бойцов, а из бронетехники один БТР-80. Что мы сможем противопоставить врагу? Они уже подходят. С видеокамер охранной системы периметра перестал поступать сигнал, мы ослепли. Походу здесь поработали диверсанты, мать их за ногу. Пора брать автомат в руки и на баррикады. Жаль, парни гранатомёты и выстрелы к ним почти все забрали, думали по колонне пошмалять, а вона как вышло-то. Хоть в штыковую на неприятеля иди.
Пятница 11 часов 15 минут.
Ну, вот и всё. Отвоевались. Ещё удивительно, как мы столько продержались. С учетом специфики места эстонцы не применяли тяжелого вооружения, поэтому мы могли довольно бодро огрызаться на автоматический огонь, пока диверсы не проникли на территорию и не напали с тыла. От полковника Никитина пришёл приказ взорвать систему управления реакторов. Нас осталось трое, хотя может где ещё и есть уцелевшие, не знаю. Я сейчас нахожусь в зале управления первого энергоблока. Три других уже взорвали, фиг враги потом смогут починить, это вам не калашникова собрать-разобрать.
Работа смертника. Я прекрасно понимаю, что отсюда нам уже не выйти. С моей простреленной ногой далеко не упрыгаешь, а в плен я сдаваться не собираюсь. В коридоре слышны выстрелы последнего защитника Димки. Брата его Пашу убили в самом начале нападения — попал под осколки гранаты, не повезло. Хотя чего это я — нам всем не повезло. Сапёр Иван Сергеевич заложил взрывчатку, поставил время на две минуты. Отсчет пошел. Хорошо еще, что решили с самого утра аварийно остановить все четыре энергоблока. По идее атомного взрыва быть не должно. Ха, если конечно эстонцы со злости сами ничего такого тут не намутят. Чёрт, Димка перестал стрелять… неужели это всё… Читать полностью…
Утром после еды — пока было сухое молоко, я варила им кашу — шли наверх, а если было нельзя, играли здесь, внизу. Мы долго не знали, как сказать, что за ними никто не придёт, ведь остальных уже разобрали, и почему на улице всегда сумерки. Но ведь не скажешь, что горит нефтезавод, а их уже некому забирать. И мы — это Ольга придумала — объявили им, что Бармалей украл солнце, и папы ушли воевать с ним, а они пока будут жить здесь, с нами. Они приняли эту новость спокойнее, чем я ожидала, только Лиза тихо спросила:
— А мамы?
И Ольга — вот молодец не растерялась — весело и чётко, как на утреннике, сказала, что мамы ушли вместе с папами, чтобы готовить папам еду и перевязывать, когда их ранит в бою. И ещё сказала, что мы будем играть в Убежище: спрячемся в подвале, и пусть Бармалей попробует нас найти. И тут же добавила, нужно говорить — Он, Тот, Другой, а то он услышит своё имя и придёт, а так мы его обманем, и он не догадается, а когда папы его победят и вернут солнце, их всех отпустят домой, а дом поставят на ремонт.
Дом и вправду было пора ремонтировать. Стройматериалы — краску, доски, гвозди, цемент и песок — завезли ещё в начале лета. Три песчаные кучи высились теперь у забора, как маленькие горы — они в песок даже поиграть не успели. Бомбёжки продолжались каждый день, и то, что дом не пострадал — только выбило все стёкла с северной стороны — объяснялось тем, что он стоял в мёртвой зоне, в треугольнике между железной дорогой, шоссе и рекой и был никому не нужен. Высокий и старый, в два этажа, с нарядными башенками со шпилями, окруженный зарослями крапивы и ив, особняк принадлежал раньше какому-то купцу. Потом его заняли мы. Группы, теперь уже пустые, занимали весь первый этаж, на втором размещалась игровая. Теперь мы вместе с детьми перебрались в подвал, где раньше был склад, а ещё раньше — кухня.
Вместе с Ольгой перетащили сюда кроватки, матрасы и, на всякий случай, весь запас одеял и подушек, которыми дети начинали бросаться, стоило их ненадолго оставить без присмотра. Но мы всегда были рядом. И ещё они часто просили есть, мне кажется, не столько от голода — еды было вдоволь — а от растерянности и оттого, что всех разобрали по домам, а им — мальчикам и девочкам — приходится жить и играть в подвале.
Их шестеро. Тихая Лиза, вежливый Валя, Иван и Ваня — белобрысые крепыши, красавица Марина и толстая Маша, которая всегда всё съедает и просит добавки. Лиза — послушная девочка, но плохо спит ночью, просыпается, плачет, показывает в тёмный угол, а там и нет ничего, я сама проверяла. За Ванями — глаз да глаз, всё время шалят и всё вместе, их даже путают, но они не братья, просто Ваня во всём подражает Ивану — ходит, здоровается, даже ложку держит, как он. Валя из богатой семьи, у него папа — инженер на тракторном, и мама не работает, у них своя «эмка». Марина самая красивая девочка в группе, а может, из всех групп самая красивая и знает это. Ну, а Машу главное — накормить, просто прорва какая-то — съест свою порцию, добавку и смотрит, ждёт, когда ей ещё дадут.
В общем, всё как-то устроилось. В подвале даже была вентиляция и узкие длинные окна под чёрным потолком. Мы по очереди ходили за водой, готовили им еду на ржавой «буржуйке» и укладывали спать. И играли, всё свободное время играли, мы старались их чем-то занять, чтобы они не думали о Нём и о том, что за ними никто не идёт. Мне повезло, что осталась именно Ольга, она всегда проводила праздники, и теперь каждый день придумывала что-нибудь новое.
Позавчера играли в Одиночество (ложишься на тюфяк лицом вниз и замираешь, будто от горя), вчера — в Потерявшегося (встаёшь спиной к стене, зажимаешь лицо ладонями, будто плачешь, и стоишь), а сегодня — в Убежище.
Убежище у нас была такая большая игра, мы в неё играли каждый день. Остальные игры считались поменьше, намного меньше. Конечно, водить пришлось мне, Ольге-то разве Снегурочку изображать, какой из неё Другой. А у меня всё получилось очень похоже, мы даже расхохотались, когда Ольга поднесла мне зеркало и я увидела свое, вернее, Его отражение — накладная борода, усы, шапка-ушанка и чёрный овчинный тулуп — так она меня нарядила. А потом мы пошли к ним — я искала их среди кроваток, бочек с краской и мешков с цементом, а Ольга мешала мне их ловить.
Они были страшно довольны, когда я находила кого-нибудь, и громко визжали, а Ольга бросала в меня подушками и расставляла грабли в чёрных углах. На ужин сварили гороховый суп с тушёнкой. Тушенки было много — тяжелые тусклые банки в смазке. А мешки с гречей, перловкой, горохом и лапшой мы подвесили на жерди под потолком, чтобы до них не добрались крысы. Они выходят в темноте, и ещё кто-то ходит ночью наверху.
По ночам кто-то ходит у дома, иногда двое. Подходят к окнам и стоят, шепчутся. А потом обойдут вокруг, и снова стоят, смотрят внутрь. Это не Он, но это его люди, я знаю. А может, это и не люди вовсе, а другие. Мы стали закладывать окна на ночь досками. А дверь крепкая, с длинным тяжёлым засовом, мы за неё не боимся. Приходят всегда ночью, иногда под утро, чёрные, их в темноте не видно. Если свои — они кричали бы в окна и стучали в дверь. Но свои все ушли, мы можем рассчитывать только на себя. И ждать. И еще бомбят каждый день, днем. Гул моторов высоко в воздухе, страшный, потом рвутся бомбы, дрожит земля. Но самолёты уходят дальше, на город, и мы привыкли. Почти привыкли.
Ночью проснулась от жажды и услышала их. Еды много всякой, кроме хлеба, а вот воды не хватает. На реку ходить — далеко, и вода в ней грязная, в нефтяных разводах, в ней плывут брёвна, деревья и трупы, и подниматься тяжело с вёдрами на высокий берег. Прямо за домом родник, вода течёт из трубы тоненькой струйкой. За пару часов набирается ведро. Мы ходим, меняем вёдра по очереди. Я попила и снова легла, стала их слушать. Слов было не разобрать, но я сразу поняла, что они говорили о нас. А потом кто-то третий шикнул и всё стихло. И я поняла, что всё бесполезно. Подвал, крепкая дверь с засовом, наша игра — всё это бесполезно. Они выбраны. Он придёт за ними и заберёт их с собой, в свою Армию нежити. Ему именно такие и нужны — невинные, не знающие добра и зла. А нас Он, может, даже наградит, за то, что присматривали за ними. Например, оставит в живых. И мы останемся жить в подвале, будем варить кашу с тушёнкой и ходить на родник за водой по очереди. Но уже без них.
Утром меня разбудила Ольга. Все ещё спали.
— Слышишь? — спросила она.
Я прислушалась. Было тихо, но снизу, прямо из-под земли, шла дрожь, земля дрожала.
— Это Он, — сказала Ольга.
Я выбежала наверх и встала на террасе, усыпанной осколками стекла. По степи шла колонна. Впереди танки и за ними бронированные машины. Серые с чёрными полосами, будто вымазанные сажей. Последняя машина остановилась, потом повернула в нашу сторону. Я спустилась вниз, закрыла дверь на засов, подняла лежавшую на земляном полу подушку, села на топчан рядом с Ольгой.
— Он здесь, — сказала я.
Она молчала. Я взяла еще одну подушку, ещё.
— Пойдём, — сказала я, — поможешь.
— Ты уверена? — спросила она.
— Да. Ты ведь знаешь, что Он сделает с ними. Пошли.
Мы подошли к первой кроватке, на которой спала Лиза. Я встала перед ней на колени.
— Ноги держи, — сказала и накрыла ей лицо подушкой, навалилась всем телом и лежала так, пока маленькое тело не затихло.
А Ольга держала ноги. Мы сделали это еще пять раз — я вставала на колени с подушкой, каждый раз с новой подушкой, а Ольга держала ноги.
Потом мы сидели рядом на топчане, а они лежали, с подушками на лицах — тихая Лиза, вежливый Валя, белобрысые крепыши Иван и Ваня, красавица Марина и толстая Маша, которая всегда всё съедала и просила добавки. Солнечный свет пробивался сквозь доски на окнах, косыми полосами ложился на тёмные стены. Мы молчали и не смотрели друг на друга и ни о чём не думали.
И когда Он стал бить в дверь железными кулаками, я даже не повернула головы. Читать полностью…